еретики они везде

Решил сделать другу подарок на день рождения. Кружку и футболку с символикой сорокотысячника) Извиняюсь за качество фото

Пара слов о ратлингах.

Поскольку предыдущий пост вроде нашёл свою аудиторию, попробую добиться успеха и дальше.

Лэнц
- Мы на позиции.
- Лэнц? Куда? Куда тебя нелёгкая понесла? Почему оторвался?
- Отсюда лучше обзор. Вижу высоту 2-2-0 с запада.
- Ладно. Пострел, Император защищает, лежи в поле коли так решил.
Шёл тёплый летний дождик, земля была податливая и мягкая, но волосатые лапы ратлингов оставляли даже в ней очень слабо читаемые отпечатки, а невысокие фигуры казались холмиками, изредка перебирающимися с места на место. Уже почти рассвело. Ещё не показавшееся солнце начало давать отблески на все три луны, окрашивая мир вокруг в серебристо-розовый монохром. Когда просвистят первые выстрелы, их задача будет обезглавить противника, лишить его офицеров и руководства, заставить вжаться в землю и молчать, пока артиллерия и пехота рывком выходят на позиции. Артиллерия поддержит, в этом бойцы не сомневались. Лэнц аккуратно подстроил свою винтовку. Длиннолаз - хорош и универсален, но святый Император, как их видно в темноте. Не то, что бы он имел что-то против снайперской иглы, но иногда необходимость считать каждый выстрел просто бесила ратлинга. Впрочем, это было умением, которым он мог гордиться. И всё-таки сейчас он был рад, что у него игольник - бить предстояло, возможно, и за холм по данным соседей и друзей и показаниям приборов. Пока время ещё было, он достал карту и положил перед собой, чтобы точно знать высоту, и щёлкнул по коробочке, выданной техножрецом, та замигала. Почти не дыша и молясь Императору, Лэнц присоединил её к прицелу своей винтовки и приник к окуляру.
-Лэнц, ветер?
- 8, попутный.
- Считай цели, а не ворон! Император защищает.
- Это верно. Только нас, а не их.
- Фисс?
- На позиции.
- Обозначай цели. Пора приступать к экзекуции.
- Не торопи, время ещё есть, дай присмотреться.
Лэнц посмотрел через оптику. Там, на том конце его оптики был враг, враг страшный, но смертный, и он должен его завалить, пока враг не взялся за него. Такая же работка как и всегда. По холмам тянулась линия укреплений, за которыми днём можно было бы разглядеть пригородные хозяйства и имения. Лэнц отстранился от прицела и, достав карандаш, поставил несколько пометок на карту.
- Блиндаж на 2-2-3
- Вижу плохо. Фисс?
- Я тоже.
- Пострел он твой. Фисс, на вершине холма миномёт, его рассчёт не должен выстрелить ни разу.
- Принял.
Пострел прищурился и пошевелил ухом: он знал, что сейчас рядом с ним переводят и настраивают оптику на нужный режим бойцы его отделения, но не слышал ровным счётом ничего.
- Фисс готов.
- Лэнц готов.
- Слэнт готов.
- Крог готов.
- Ну что ж, Лэнц, император защищает, хоть ты и не говоришь так. Он защищает, увидишь. Начинаем по счёту 5. Чтоб ни один гад из блиндажа носа не казал.
- Понял.
- Раз, два, три...
На той стороне траншеи началось оживление.
- Четыре. Зашевелились, гады. Огонь!
Рубиновый луч винтов прошил предутренний мрак, и фигура на башне с фонарём обмякла и задрала фонарь в роняющие слёзы небеса. Панихида солдат, плакальщица войны, которой недостойны эти продажные бездушные твари, целых три минуты было тихо. За них остальные 5 коллег Лэнца успели сменить по магазину в своих винтовках. Он сделал только 2 выстрела, но не сомневался, что попал в цель: первая игла вошла прямо в отверстие амбразуры, и сразу же вторая в открывшуюся дверь, - выбегающий человек сам напоролся горлом на заряд и захлопнул дверь. Лэнц скрипнул зубами, и в этот момент над порядком противника зажёгся сигнал тревоги. Забегали фигурки в прицеле. Дёрнулся и упал заряжающий миномёта, а за ним и наводчик. За спинами ратлингов зашумели моторы, рванулась вперёд пехота. Но прежде голос подал бог войны, артиллерия Гвардии, и на позиции противника посыпался огненный шквал, заставляя противника залечь. Стрелять стало сложнее, но возможно. Снайперы продолжали работу, когда техника и пехота пошла прямо над ними.
- Вперёд, в Атаку!
Бойцы бежали, прячась за танками и бронемашинами, а снайпера продолжали искать важные цели.
- Фисс?
- Восемь.
- Не может быть!
- Почему это?
- Потому, что последний был моим.
- Пострел?
- Трое. Но все офицеры.
- Хорошо. Мы сломаем этих слабаков как...
Договорить он не успел - опомнилась артиллерия врага, и ратлинги вжались в землю плотнее. Заряды падали в Химеры, в солдат, в танки, наполняя воздух землёй и заставляя дождь окраситься в красное без помощи солнца.
- Фисс, надо уходить, близко слишком!
- Да вижу, не боись. Император защищает, мясорубка для пехоты, хе-хе.
Но то были последние слова его друга. Вспышка была ослепительной даже через закрытые веки, а грохот вышиб перепонку правого уха. Лэнц почувствовал удар и моментально вырубился. Над взрытой землёй вставало солнце, окрашивая мир в багрянец и прогоняя тьму, но волна атакующих была откинута назад и прижата огнём артиллерии. Мир превращался в клубки огня, взрывов и летящей сверху мёртвой земли. Горела техника, и солдаты прятались в воронках, а на обе стороны падали и падали снаряды. артиллерия перевела огонь вглубь позиций друг друга и сейчас рвала себе подобного со всей яростью, на которую была способна. Маленький Лэнц открыл глаза. Мир был пронзён болезненным светом, боль была везде и нигде.
- Фисс? Крог? Слент!
Ему казалось, что он зовёт, но на деле он едва что-то прохрипел. Ратлинг был солдатом, и потому потянулся к своей винтовке. Там где он её оставил, было пусто. В груди похолоднело. Его ствол, его оружие, он мучительно изогнулся и увидел свою винтовку чуть в стороне, поваленной с сошек но абсолютно целой, даже блок целеуказателя остался на месте.
- Император защищает, - прохрипел Лэнц и, моргнув, обратил глаза на поле, туда, где погибали и убивали его товарищи. По полю, перепаханному взрывами, шёл человек в силовой броне, и огонь противника был ничто перед ним. Даже через муть в глазах и боль Пострел увидел, как играет солнце на его доспехе, как сияют его руки, и как он закрывается от выстрела противника рукой, чтобы поберечь визоры.
- Сам Император... - выдохнул ратлинг.
Он никогда не был религиозен, но в душе всё же верил и знал, что сам никогда не увидит Его, но чудо случилось. Лэнц потёр глаза. Воин не исчез, наоборот, он поднял в бой оставшихся, и они наступали на вяло огрызающийся гарнизон. Весь огонь противника был сосредоточен на нём, но пули и болты отскакивали от брони, а выстрелы лазгана как будто впитывались и заставляли броню сиять ярче. Внезапно залп из лазкэнона устремился к сияющей фигуре и повис в воздухе, мерзостный еритик просчитался - импульс как будто сплющился и застыл перед величайшим воином, поплыл вниз, стекая каплями плазмы, и проходящие сквозь него пули, сгорали до праха.
- Император защищает, - прохрипел Лэнц и всадил заряд в еретика, готовящегося выстрелить вновь. Он вложил последние силы в этот выстрел и потерял сознание с улыбкой на лице.