демонетка и вальхальцы

Коллекция картинок с примархами

Доброго времени суток уважаемые все. Мне очень приятно что понемногу люди подключаются к делу создания нашей подвселенной. Появляются посты и даже подписчики. Сегодня я постараюсь дальше развить мифологию по ветке астероида, населенного всякого рода нечистью, имперцами и хаоситами. Представляю на ваш суд три истории. Как всегда жду ваших гневных или не очень комментов.

Дневник комиссара Тапкина, 1-й полк Освободителей Кронуса.
Неделя 1

Понедельник

Прилетели на Кронус, высадились в заброшенном городе Айронворкс Бэй. На радостях командир полка Лукас Александр переименовал город из "Залива Сталеваров" в "Залив Победы". Неплохое решение. Разведка доложила, что кроме нас на планете присутствуют целых шесть воюющих сторон. Разведке больше не наливать.

Вторник

Генерал Александер назначен генерал-губернатором Кронуса и получил приказ отвоевать планету. Попутно техножрецы раскопали в городе гигантскую пушку Титана. Между прочим, они так и не признались, что искали на самом деле. Сдается мне, карту винного погреба мы не потеряли...
Так или иначе, вместо винного погреба у нас теперь есть целая пушка Хеллсторм. Некоторое время ходили трезвые, но гордые. Потом какой-то шибко умный магос обнаружил в пушке запасы технического спирта. Решили обмыть новое назначение генерала...

Среда

Утром оказалось, что мы взяли целый сектор, находившийся под контролем Хаоса. Что здесь делает Хаос, узнать не удалось, так как касркины с похмелья не имеют привычки брать пленных.
Ясно одно - база Хаоса находится к югу от нас на полуострове Деймос (а я-то думал, что это там так зловеще полыхает!). Завтра пойдем брать базу Хаоса.

Четверг

Неплохо позажигали на базе Хаоса. После боя командир долго искал пресловутый огромный варп-портал. Оказалось, что все еще не пришедшие в себя касркины разобрали его на дрова.
На заметку: хоть демоны варпа и вправду боятся перегарного духа, пьянство в войсках надо прекращать. За ботву... то есть, за битву командир получил аж целый плащ губернатора. Теперь не знает, как избавиться от прилагавшегося к плащу телохранителя-касркина. Телохранитель лысый, с саблей и пистолетом, ругается на трех языках и пьет за троих.

Пятница

Пятница - день несчастливый. Напоролись на злобных железных скелетиков. Оказалось, некроны.
Так вот они какие, порождения К'танов... На два отряда гвардейцев навалились ихние "флейдуансы", а по-нашему - франкенштейны. Через пять секунд гвардейцы потеряли боевой дух и закричали "Нахрена нам такая война!". Пришлось выстрелить пару раз для острастки.
На заметку: Предупредительный выстрел в голову, оказывается, не лучшая идея.
В следующую атаку дали гвардейцам по пол литра ядреного амасека. Нашего, кадианского, с которого даже касркины плачут. Пришедшие на вечеринку некроны так и не поняли, что же их убило. Видать, процессоры у них слабоваты... да и оперативки мало. Вынул из одного такого мозг - на нем даже в DOOM-40K не сыграть!

Суббота

Поспорил с командующим. На спор проехал на "Бейнблейде" по некронским катакомбам под плато Турабис. Проехался хорошо, с ветерком. Вот только железки всякие под гусеницами хрустят, мешают, портят момент... Оставил внутри подарочек, поболтал с некронским лордом - и назад. Уже на выезде услышал предсмертный рев лорда, обнаружившего, что это вовсе не новый кулер для видеокарты, а сверхмощная хрениевая бомба. Бабахнуло так, что завалило все катакомбы. А ведь мог получиться такой хороший полигон...
Командир долго выбирал между новой золоченой перевязью и навороченными павер-когтями. Выбрал перевязь. Я решительно не понимаю этого человека. Впрочем, гвардейцы, увидев перевязь, воспряли духом. Знать бы, почему...

Воскресенье

Вроде как выходной, поэтому ни на кого не наступали. Закреплялись на отвоеванных территориях, подсчитывали потери и обмывали трофеи. Злостно не соблюдая график, к нам прилетели Тау. Гребаные желтые покемоны, ненавижу их, просто ненавижу. Любой таусятский файрворриор может сбить из своей плазменной винтовки огонек сигареты с дистанции до километра. Первая рота вынужденно ходит некурящей. Священник предложил чарджить. Предложение прокатило на ура. Оказывается, тау в штыковой удар не держат, разбегаются. Когда тау обиделись, прибежали круты. Озлобленные гвардейцы набросились и на них и попытались - чисто по инерции - сожрать. Дело в том, что еду на позиции не подвозят уже вторые сутки - полевая кухня застряла в непролазной кронусской грязи. Донельзя удивленные такой кардинальной переменой ролей дикари-каннибалы убежали.
На заметку: круты лучше всего идут под катачанское светлое, а веспиды - с сыром и соусом "Императорский особый".

Неделя 2

Понедельник

Понедельник - день тяжелый. Сегодня обнаружили на севере собратьев по Империуму - космодесантников из ордена Кровавых Воронов. Вместо горячего чая и традиционного радушия получили по полной звиздюлей. Оказывается, они тоже против нас. Ошибка командования.
На заметку: добраться до ближайшего инквизитора и обвинить Командование Сегмента, а за одно и весь чаптер КВ в еретическом раздолбайстве.

Вторник

Дали звиздюлей космодесантникам. Прославленные герои Империума обиделись. Хе-хе, терминаторы - терминаторами, а "Бейнблейд" и "Василиски" еще никто не отменял...
Командир получил-таки свои павер-когти. Теперь хочет паверфист. Воистину, аппетит приходит во время еды. Кстати о еде - полевая кухня вылезла-таки из грязи, и теперь вместо сочных веспидов-гриль мы опять грустно жуем омерзительные кадианские комбо-обеды. Видимо, повар подвержен влиянию Хаоса. Надо бы его репрессировать, да некогда.

Среда

Начали штурм города Тау. Поначалу все шло хорошо, но потом завязли в городских боях. Мерзкие алиены посылают на нас волну за волной, мы просто не успеваем подвозить патроны.
"Бейнблейд" не пролез через городские ворота (понастроили, блин!) так что обходимся без него.
Начинается очередная контратака, так что допишу позже.

Четверг

Всю ночь не сомкнули глаз. Тау и круты потихоньку кончаются. Разобрали ворота и втащили "Бейнблейд". Попутно техножрецы сделали синемордым какую-то бяку, отчего все их стелс-костюмы неожиданно перестали быть стелс. Хотел бы я видеть их рожи...
Разбили крутов и бронетанковые войска Тау. Хилые у них танки. Даже смотреть противно. Гвардеец плюнет - у таусятского танка башня отваливается. Ей-богу, пехота у них и то крепче.
Скоро, скоро мы доберемся до их Эфирного и будем судить его справедливым имперским судом.
Расфигачили все. Ищем эфирного.

Пятница

Нашли эфирного и засудили. После трех часов зачитывания приговора он сломался и убил себя об стену. Слабак. Хаос Лорд выдержал шесть. Мельчают враги, определенно мельчают...
Противник пал духом и начал сдаваться. Сдавшихся Тау отправляем в конц... воспитательные лагеря. Сдавшихся крутов не нашел - оголодавшие после долгой битвы касркины пустили их на шашлык. Едал я, кстати, этот шашлык - так себе. Веспиды лучше, особенно в панировке и с рюмочкой "Востроянки". "Шницель по-комиссарски" называется.
На заметку: перестать так много жрать. Уже пузо скоро появится. Позор! Кулинарная какая-то кампания получилась...

Суббота

Схлестнулись с орками.
Их было больше, но у нас были пулеметы и "Бейнблейд". После боя прочел научно-популярную лекцию об анатомии орков. Узнав, что орки на самом деле грибы, гвардейцы тут же принялись измельчать тела убитых врагов и курить их. Я едва успел пресечь безобразие, примчавшись на истошный крик сержанта "ААА!!! Летающие розовые сквигготы!!!".
Командиру подарили паверфисты. Теперь мечтает о доспехе. А я знаю, зачем они ему - пузо скрыть. Под кирасой не видно, а так у него уже перевязь на груди горизонтально лежит.
Все-таки кампания против Тау подорвала физический облик нашего войска. При взгляде на касркинов создается впечатление, будто они долго отъедались в тылу. Причем наперегонки с поваром. Последнего я все-таки репрессирую, если он подсунет мне еще один комбо-обед. На них уже даже священники плюнули, а этим фанатикам вообще пофиг, что жрать, лишь бы с аквилой на упаковке.

Воскресенье

Встретили эльдаров. Немного повоевали. А фарсирка у них ничего, хотя лица под шлемом не видно и можно запросто обмануться в лучших чувствах. Касркины долго гонялись за баньшами и привели тех в состояние полной боевой неготовности.
"Психованные эльфийки" в панике и боятся приближаться к нашим позициям на пушечный выстрел. Фарсирка как-то раз попробовала войти в ближний бой, но быстро отказалась от этой идеи. Теперь бомбардирует нас заклинаниями и речами о свинском мужском шовинизме из-за спин всяких там гардианов.
Потом вспомнили, что сегодня выходной. Прекратили воевать и устроили перекур. Гвардейцы опять попытались покурить орков. Пришлось опять пресечь - не нужны мне летающие розовые сквигготы в расположении части. Высказал эту мысль генералу. Он что-то задумал, что-то очень нехорошее. Приказал измерить направление ветра (что он хотел этим сказать?) и принести побольше трупов орков. Сказал, хочет зажечь по-ипрски. Что-то будет...

Неделя 3


Понедельник

Понедельник - день тяжелый, на этот раз для эльдар. Ночью касркины и огрины нанесли огромную гору орков прямо перед нашими позициями. Как только ветер подул в сторону эльдаров, генерал пафосно махнул рукой, и наш "хеллхаунд" зажег кучу.
Весь день наблюдали ловящих глюки эльдаров. Касркины и высший командный состав устроились в удобных шезлонгах на передовой, а самые умные даже обзавелись биноклями. Хорошо артиллеристам - у них всегда есть.
Дольше всех сопротивлялась фарсирка, но потом и ее проняло. Что она вытворяла на бруствере - страшно сказать! Но самого интересного мы так и не увидели - ветер переменился, и мы потеряли два отряда гвардейцев прежде чем мега-костер удалось потушить. Ладно, оно того стоило... Хотя жаль, что тема сисек оказалась нераскрытой. Се ля ви, аля герр ком аля герр.

Вторник или среда

Забыл, какое сейчас число. С трудом вспомнил, какое тысячелетие. Это кадианское крепко ударяет в голову. Наступление на эльдаров развивается успешно. Генерал уже штудирует Камасутру - думает, что делать с фарсиркой после победы. Надо стукнуть в Министорум - пусть заберут хаоситский труд, чтоб не смущал нашего полководца. Провели еще несколько удачных химических атак. Потом у нас закончились орки и наступление застопорилось. А баньши все еще боятся выходить на передовую, что нам на руку - в штыковом бою гвардейцы сильнее эльдарской пехоты.
На заметку: улучшить моральный облик войск. А то совсем безобразно. Враг должен бояться нас по другой причине, черт побери!

Четверг

Разобрались с Кровавыми Воронами. Нечего на нашей планете чистки устраивать! Доблестные космодесантники получили по мозгам и были выдворены с Кронуса. Их начальство еще узнает об их поведении! Мои телеги, похоже, до командования не доходят. Еще бы, станут они сами себя судить... Командир получил-таки свои доспехи. Теперь ему хотца чего-нибудь еще. Прозрачно намекнул на совесть. Александер ответил, что совести в списке доступного оборудования нема. А зря. Надо будет включить...
Сильно поцапались с эльдарами. Захватили в плен нескольких баньшей. Я едва смог оградить их от посягательств касркинов и прочих гвардейцев. Гвардейцы обиделись. Как ни странно, баньши тоже. Но больше всех, как мне потом сообщил один псайкер в приватной беседе, обиделся(-лась) Слаанеш. Хе-хе, на меня еще никогда не обижался целый бог Хаоса. Интересно, на что это похоже...

Пятница

Ночью являлись две демонетки. Грозили всяким. Когда попытался насадить их... на саблю, а вы что подумали? - исчезли. Оказалось, касркины опять курили орков. Разогнал к чертям.
Позвонил какой-то инквизитор. Спрашивал Кровавых Воронов. Объяснил ему, что к чему, попутно сплавив ему все мои телеги на командование и космодесант. Обещал разобраться.
Прислали ассасина. Мрачный, в скафандре и с винтарем. Обещается принести голову орочьего варбосса. Сомневаюсь. Один он ее точно не унесет...
Поймали мужика. Оказалось - мой коллега, комиссар Антон Геббер. Шарился по городам и поднимал народ на восстание против Тау. Когда тау закончились, вылез. Назначили в передовые части. Рад до невозможности. Снова нацепил фуражку и ходит так, будто сам Яррик.

Суббота

Какая это неделя? Третья, кажется. Почти весь Кронус наш. Остались только орки и эльдары. Сопротивляются отчаянно - одни боятся, что их скурят, другие...
Дожимаем потихоньку и тех и других. Победа уже не за горами.
Все предвкушают виктори пати.

Воскресенье

Ура-а-а-а! Мы взяли эту долбанную планетку! Теперь у каждого гвардейца есть самокрутки из орков, шашлыки из крутов, веспидские окорочка и пленная эльдарка. Эльдарок, правда, на всех не хватило. Ну ничего, как-нибудь обойдемся. Кронус начинает возрождаться к мирной жизни.
Ах, да, совсем забыл - некронов пустили на зажигалки и брелки гвардейцам и лопаты колхозникам. И только хаоситы оказались ни к чему не пригодны. Такая уж у них судьба...
Еду домой. Генерал остается губернатором. Инквизитор начал чистки в командовании - меня приглашают главным прокурором.
Вот оно - щастье!

Призыв в армию хаоса 2.0

Среди народов галактики темные эльдар самые злобный и извращенный из всех. Некогда темные были частью народа эльдар, которые правили нашей галактикой в древние времена. Правлению эльдар положил конец катаклизм под названием Падение, падение было вселенской катастрофой, в результате которой в варпе, психическом отражении нашего мира, родился четвертый бог Хаоса, Слаанеш, или на языке эльдар «Та Кто Жаждет». Эльдары в отличие от остальных рас имели очень стойкую и могучую бессмертную душу, которая после смерти телесной оболочки эльдар попадала в варп, где ждала до тех пор пока в реальном мире не рождался младенец эльдар, в тело которого и вселялась бессмертная душа. Так, проживая жизнь за жизнью, эльдар становились мудрее и сильнее от раза к разу, многие из них прошли сотни перерождений и прожили десятки тысяч лет. Но со временем смертей стало больше рождений меньше. В варпе скапливалось все больше и больше душ бестелесных эльдар. В один прекрасный, или ужасный, момент произошла катастрофа. Демоны варпа напали на бездомные души эльдар и пожрали их. После этого демоны начали сражаться между собой за силу эльдарских душ и победитель пожирал побежденного. В конце концов на поле брани остался только один демон, который стал богом, равным по силе великой тройке богов Хаоса, Кхорну, Тзинджу и Нурглу. В его жилах бурлила такая исполинская сила что он прорвал барьер который разделял реальный мир и варп и выпустил Имматериум в реальную вселенную. В ткани мира образовалась прореха, которую люди потом назвали Глаз Ужаса, место расположенное в самом центре древней империи эльдар, место в котором Имматериум пересекается с реальной вселенной и боги хаоса имеют реальную, физическую силу. Миллиарды эльдар погибли в этом катаклизме и лишились своих душ, которые еще более усилили Слаанеш.

Невредимыми остались лишь самые сильные духом. Они сохранили свои души. Часть народа эльдар построила огромные искусственные миры, и направила свои стопы подальше от места катастрофы, обреченные на вечное скитание по пустоте космоса и на медленное угасание. Эльдар с искусственных миров создали камни душ, которые защищали их от силы Той Кто Жаждет, не позволяя душе попадать в варп после смерти. Другая часть эльдар поселилась на диких мирах, также далеко от Глаза как их собратья с искусственных миров. После смерти их души становились частью души планеты, на которой они жили. А часть эльдар, та которая более других была ответственна за Падение, члены культа удовольствий, не пожелали прятаться от Той Кто Жаждет. Они поселились на пересечении путей в Паутине эльдар, сети порталов через которые перемещались эльдар между своими планетами и искусственными мирами. С древних времен эльдар обладали большими знаниями о столь тонкой материи как душа. Эльдар искусственных миров использовали эти знания для создания камней души, а темные эльдар использовали эти знания для того чтобы пожирать души. Энергия которую они получали при это давала им возможность сопротивляться силе Той Кто Жаждет. Постепенно убийство стало основой жизни в Коммораге, городе темных эльдар. По всей галактике темные эльдар рыскали в поисках существ с душами, чья энергия смерти поможет им сопротивляться когтям Слаанеш. Люди, орки, эльдар искусственных миров и ушедшие - эльдар диких планет - никто не был застрахован от атак Темного Народа. Очень скоро темные обнаружили что чем мучительней и страшнее умирает живое существо тем больше силы приносит его душа. Так темные стали самыми опытными и утонченными мучителями в галактике. Даже дикость последователей Хаоса ничто по сравнению с их извращенным искусством боли и страдания. Нет участи страшнее и ужасней чем попасть пленником в камеры Комморага.

Всем доброго времени суток. Снова я хочу дать дальнейшее развитие нашей подвселенной. Я решил попробовать перейти на более крупные произведения, охватывающие всё больше сфер жизнедеятельности на астероиде "Джой". Сейчас же хочу представить первую часть повести о совмесных приключениях наших уже знакомых по ранним постам друзей. Вторую часть постараюсь доделать к завтрашнему утру. Концовка не дописана, да и не додумана, поэтому жду ваших комментариев касательно дальнейшего развития событий. Будем создавать историю вместе.
P.S. ниже представлю немного артов.

Не баян или нет

------------------

Дневник комиссара Тапкина, 1-й полк Освободителей Кронуса.

Неделя 1
Понедельник
Прилетели на Кронус, высадились в заброшенном городе Айронворкс Бэй. На радостях командир полка Лукас Александр переименовал город из "Залива Сталеваров" в "Залив Победы". Неплохое решение. Разведка доложила, что кроме нас на планете присутствуют целых шесть воюющих сторон. Разведке больше не наливать.
Вторник
Генерал Александер назначен генерал-губернатором Кронуса и получил приказ отвоевать планету. Попутно техножрецы раскопали в городе гигантскую пушку Титана. Между прочим, они так и не признались, что искали на самом деле. Сдается мне, карту винного погреба мы не потеряли...
Так или иначе, вместо винного погреба у нас теперь есть целая пушка Хеллсторм. Некоторое время ходили трезвые, но гордые. Потом какой-то шибко умный магос обнаружил в пушке запасы технического спирта. Решили обмыть новое назначение генерала...
Среда
Утром оказалось, что мы взяли целый сектор, находившийся под контролем Хаоса. Что здесь делает Хаос, узнать не удалось, так как касркины с похмелья не имеют привычки брать пленных.
Ясно одно - база Хаоса находится к югу от нас на полуострове Деймос (а я-то думал, что это там так зловеще полыхает!). Завтра пойдем брать базу Хаоса.
Четверг
Неплохо позажигали на базе Хаоса. После боя командир долго искал пресловутый огромный варп-портал. Оказалось, что все еще не пришедшие в себя касркины разобрали его на дрова.
На заметку: хоть демоны варпа и вправду боятся перегарного духа, пьянство в войсках надо прекращать. За ботву... то есть, за битву командир получил аж целый плащ губернатора. Теперь не знает, как избавиться от прилагавшегося к плащу телохранителя-касркина. Телохранитель лысый, с саблей и пистолетом, ругается на трех языках и пьет за троих.
Пятница
Пятница - день несчастливый. Напоролись на злобных железных скелетиков. Оказалось, некроны.
Так вот они какие, порождения К'танов... На два отряда гвардейцев навалились ихние "флейдуансы", а по-нашему - франкенштейны. Через пять секунд гвардейцы потеряли боевой дух и закричали "Нахрена нам такая война!". Пришлось выстрелить пару раз для острастки.
На заметку: Предупредительный выстрел в голову, оказывается, не лучшая идея.
В следующую атаку дали гвардейцам по пол литра ядреного амасека. Нашего, кадианского, с которого даже касркины плачут. Пришедшие на вечеринку некроны так и не поняли, что же их убило. Видать, процессоры у них слабоваты... да и оперативки мало. Вынул из одного такого мозг - на нем даже в DOOM-40K не сыграть!
Суббота
Поспорил с командующим. На спор проехал на "Бейнблейде" по некронским катакомбам под плато Турабис. Проехался хорошо, с ветерком. Вот только железки всякие под гусеницами хрустят, мешают, портят момент... Оставил внутри подарочек, поболтал с некронским лордом - и назад. Уже на выезде услышал предсмертный рев лорда, обнаружившего, что это вовсе не новый кулер для видеокарты, а сверхмощная хрениевая бомба. Бабахнуло так, что завалило все катакомбы. А ведь мог получиться такой хороший полигон...
Командир долго выбирал между новой золоченой перевязью и навороченными павер-когтями. Выбрал перевязь. Я решительно не понимаю этого человека. Впрочем, гвардейцы, увидев перевязь, воспряли духом. Знать бы, почему...
Воскресенье
Вроде как выходной, поэтому ни на кого не наступали. Закреплялись на отвоеванных территориях, подсчитывали потери и обмывали трофеи. Злостно не соблюдая график, к нам прилетели Тау. Гребаные желтые покемоны, ненавижу их, просто ненавижу. Любой таусятский файрворриор может сбить из своей плазменной винтовки огонек сигареты с дистанции до километра. Первая рота вынужденно ходит некурящей. Священник предложил чарджить. Предложение прокатило на ура. Оказывается, тау в штыковой удар не держат, разбегаются. Когда тау обиделись, прибежали круты. Озлобленные гвардейцы набросились и на них и попытались - чисто по инерции - сожрать. Дело в том, что еду на позиции не подвозят уже вторые сутки - полевая кухня застряла в непролазной кронусской грязи. Донельзя удивленные такой кардинальной переменой ролей дикари-каннибалы убежали.
На заметку: круты лучше всего идут под катачанское светлое, а веспиды - с сыром и соусом "Императорский особый".

Неделя 2
Понедельник
Понедельник - день тяжелый. Сегодня обнаружили на севере собратьев по Империуму - космодесантников из ордена Кровавых Воронов. Вместо горячего чая и традиционного радушия получили по полной звиздюлей. Оказывается, они тоже против нас. Ошибка командования.
На заметку: добраться до ближайшего инквизитора и обвинить Командование Сегмента, а за одно и весь чаптер КВ в еретическом раздолбайстве.
Вторник
Дали звиздюлей космодесантникам. Прославленные герои Империума обиделись. Хе-хе, терминаторы - терминаторами, а "Бейнблейд" и "Василиски" еще никто не отменял...
Командир получил-таки свои павер-когти. Теперь хочет паверфист. Воистину, аппетит приходит во время еды. Кстати о еде - полевая кухня вылезла-таки из грязи, и теперь вместо сочных веспидов-гриль мы опять грустно жуем омерзительные кадианские комбо-обеды. Видимо, повар подвержен влиянию Хаоса. Надо бы его репрессировать, да некогда.
Среда
Начали штурм города Тау. Поначалу все шло хорошо, но потом завязли в городских боях. Мерзкие алиены посылают на нас волну за волной, мы просто не успеваем подвозить патроны.
"Бейнблейд" не пролез через городские ворота (понастроили, блин!) так что обходимся без него.
Начинается очередная контратака, так что допишу позже.
Четверг
Всю ночь не сомкнули глаз. Тау и круты потихоньку кончаются. Разобрали ворота и втащили "Бейнблейд". Попутно техножрецы сделали синемордым какую-то бяку, отчего все их стелс-костюмы неожиданно перестали быть стелс. Хотел бы я видеть их рожи...
Разбили крутов и бронетанковые войска Тау. Хилые у них танки. Даже смотреть противно. Гвардеец плюнет - у таусятского танка башня отваливается. Ей-богу, пехота у них и то крепче.
Скоро, скоро мы доберемся до их Эфирного и будем судить его справедливым имперским судом.
Расфигачили все. Ищем эфирного.
Пятница
Нашли эфирного и засудили. После трех часов зачитывания приговора он сломался и убил себя об стену. Слабак. Хаос Лорд выдержал шесть. Мельчают враги, определенно мельчают...
Противник пал духом и начал сдаваться. Сдавшихся Тау отправляем в конц... воспитательные лагеря. Сдавшихся крутов не нашел - оголодавшие после долгой битвы касркины пустили их на шашлык. Едал я, кстати, этот шашлык - так себе. Веспиды лучше, особенно в панировке и с рюмочкой "Востроянки". "Шницель по-комиссарски" называется.
На заметку: перестать так много жрать. Уже пузо скоро появится. Позор! Кулинарная какая-то кампания получилась...
Суббота
Схлестнулись с орками.
Их было больше, но у нас были пулеметы и "Бейнблейд". После боя прочел научно-популярную лекцию об анатомии орков. Узнав, что орки на самом деле грибы, гвардейцы тут же принялись измельчать тела убитых врагов и курить их. Я едва успел пресечь безобразие, примчавшись на истошный крик сержанта "ААА!!! Летающие розовые сквигготы!!!".
Командиру подарили паверфисты. Теперь мечтает о доспехе. А я знаю, зачем они ему - пузо скрыть. Под кирасой не видно, а так у него уже перевязь на груди горизонтально лежит.
Все-таки кампания против Тау подорвала физический облик нашего войска. При взгляде на касркинов создается впечатление, будто они долго отъедались в тылу. Причем наперегонки с поваром. Последнего я все-таки репрессирую, если он подсунет мне еще один комбо-обед. На них уже даже священники плюнули, а этим фанатикам вообще пофиг, что жрать, лишь бы с аквилой на упаковке.
Воскресенье
Встретили эльдаров. Немного повоевали. А фарсирка у них ничего, хотя лица под шлемом не видно и можно запросто обмануться в лучших чувствах. Касркины долго гонялись за баньшами и привели тех в состояние полной боевой неготовности.
"Психованные эльфийки" в панике и боятся приближаться к нашим позициям на пушечный выстрел. Фарсирка как-то раз попробовала войти в ближний бой, но быстро отказалась от этой идеи. Теперь бомбардирует нас заклинаниями и речами о свинском мужском шовинизме из-за спин всяких там гардианов.
Потом вспомнили, что сегодня выходной. Прекратили воевать и устроили перекур. Гвардейцы опять попытались покурить орков. Пришлось опять пресечь - не нужны мне летающие розовые сквигготы в расположении части. Высказал эту мысль генералу. Он что-то задумал, что-то очень нехорошее. Приказал измерить направление ветра (что он хотел этим сказать?) и принести побольше трупов орков. Сказал, хочет зажечь по-ипрски. Что-то будет...

Неделя 3
Понедельник
Понедельник - день тяжелый, на этот раз для эльдар. Ночью касркины и огрины нанесли огромную гору орков прямо перед нашими позициями. Как только ветер подул в сторону эльдаров, генерал пафосно махнул рукой, и наш "хеллхаунд" зажег кучу.
Весь день наблюдали ловящих глюки эльдаров. Касркины и высший командный состав устроились в удобных шезлонгах на передовой, а самые умные даже обзавелись биноклями. Хорошо артиллеристам - у них всегда есть.
Дольше всех сопротивлялась фарсирка, но потом и ее проняло. Что она вытворяла на бруствере - страшно сказать! Но самого интересного мы так и не увидели - ветер переменился, и мы потеряли два отряда гвардейцев прежде чем мега-костер удалось потушить. Ладно, оно того стоило... Хотя жаль, что тема сисек оказалась нераскрытой. Се ля ви, аля герр ком аля герр.
Вторник или среда
Забыл, какое сейчас число. С трудом вспомнил, какое тысячелетие. Это кадианское крепко ударяет в голову. Наступление на эльдаров развивается успешно. Генерал уже штудирует Камасутру - думает, что делать с фарсиркой после победы. Надо стукнуть в Министорум - пусть заберут хаоситский труд, чтоб не смущал нашего полководца. Провели еще несколько удачных химических атак. Потом у нас закончились орки и наступление застопорилось. А баньши все еще боятся выходить на передовую, что нам на руку - в штыковом бою гвардейцы сильнее эльдарской пехоты.
На заметку: улучшить моральный облик войск. А то совсем безобразно. Враг должен бояться нас по другой причине, черт побери!
Четверг
Разобрались с Кровавыми Воронами. Нечего на нашей планете чистки устраивать! Доблестные космодесантники получили по мозгам и были выдворены с Кронуса. Их начальство еще узнает об их поведении! Мои телеги, похоже, до командования не доходят. Еще бы, станут они сами себя судить... Командир получил-таки свои доспехи. Теперь ему хотца чего-нибудь еще. Прозрачно намекнул на совесть. Александер ответил, что совести в списке доступного оборудования нема. А зря. Надо будет включить...
Сильно поцапались с эльдарами. Захватили в плен нескольких баньшей. Я едва смог оградить их от посягательств касркинов и прочих гвардейцев. Гвардейцы обиделись. Как ни странно, баньши тоже. Но больше всех, как мне потом сообщил один псайкер в приватной беседе, обиделся(-лась) Слаанеш. Хе-хе, на меня еще никогда не обижался целый бог Хаоса. Интересно, на что это похоже...
Пятница
Ночью являлись две демонетки. Грозили всяким. Когда попытался насадить их... на саблю, а вы что подумали? - исчезли. Оказалось, касркины опять курили орков. Разогнал к чертям.
Позвонил какой-то инквизитор. Спрашивал Кровавых Воронов. Объяснил ему, что к чему, попутно сплавив ему все мои телеги на командование и космодесант. Обещал разобраться.
Прислали ассасина. Мрачный, в скафандре и с винтарем. Обещается принести голову орочьего варбосса. Сомневаюсь. Один он ее точно не унесет...
Поймали мужика. Оказалось - мой коллега, комиссар Антон Геббер. Шарился по городам и поднимал народ на восстание против Тау. Когда тау закончились, вылез. Назначили в передовые части. Рад до невозможности. Снова нацепил фуражку и ходит так, будто сам Яррик.
Суббота
Какая это неделя? Третья, кажется. Почти весь Кронус наш. Остались только орки и эльдары. Сопротивляются отчаянно - одни боятся, что их скурят, другие...
Дожимаем потихоньку и тех и других. Победа уже не за горами.
Все предвкушают виктори пати.
Воскресенье
Ура-а-а-а! Мы взяли эту долбанную планетку! Теперь у каждого гвардейца есть самокрутки из орков, шашлыки из крутов, веспидские окорочка и пленная эльдарка. Эльдарок, правда, на всех не хватило. Ну ничего, как-нибудь обойдемся. Кронус начинает возрождаться к мирной жизни.
Ах, да, совсем забыл - некронов пустили на зажигалки и брелки гвардейцам и лопаты колхозникам. И только хаоситы оказались ни к чему не пригодны. Такая уж у них судьба...
Еду домой. Генерал остается губернатором. Инквизитор начал чистки в командовании - меня приглашают главным прокурором.
Вот оно - счастье!

http://sublieutenant.livejournal.com/347045.html - стыбрил тут. Если баян, то прошу не отдавать меня в лапы Ордо Боянус, лучше отправьте завтра в атаку первым.
----------------------------------------------------------------------------------------
"Комиссар" (1/2)

В молочном киселе тумана танк шел вперед неохотно, медленно. Подвывая двигателем, он мягко полз сквозь густую завесу, в которой – лейтенант Шевченко готов был поклясться в этом – давным-давно растворился весь окружающий мир. Невозможно было представить, что в этой треклятой молочной гуще может существовать хоть что-то, кроме неверных теней и жирных клубящихся разводов. Что бывают где-то города, люди, дороги. Что идет где-то война и ползут в сотнях километров от них другие бронированные коробки на гусеницах, а внутри у них – такие же вымотанные люди в потрепанной военной форме…
Казалось, весь мир стал бездонным блюдом аморфного тумана, и только танк лейтенанта Шевченко – единственная вещественная его часть. И часть явно лишняя, заблудившаяся.
Танк сердился, ворчал дизелем, прокладывая невидимую тропу в этом кромешном киселе. Созданный для обжигающей схватки, для грохота боя, он не понимал, как здесь оказался и монотонно клял свой экипаж утробным механическим голосом. В голосе этом, состоящем из гула, хрипа и скрежета, чувствовалась обида большого и сильного существа.
- Ну едь ты, едь, старичок, - говорил ему время от времени лейтенант Шевченко, отчего-то чувствовавший вину перед танком, - Разворчался тут, малой… Твое дело простое, езжай себе вперед. Вот встретим фашиста, будет тебе работа. А пока едь себе.
Иногда, чтобы танку было легче, лейтенант Шевченко шутя пинал сапогом мягкую ватную спину мехвода:
- Михасик, зараза! Куда нас завел, сукин сын? Трактор колхозный тебе водить, а не «Иосифа Сталина». Вредитель фашистский…
- Бр-бр-бр-бр! - сердито и обижено отвечал снизу сержант Михальчук, перемазанный в масле и раскрасневшийся, - Это тут не я виноват, трищ лейтенант! Я как надо шел! По балочке и вниз, а потом налево. География тут дурная. Туман этот… Ни зги не видать, ни одного ориентира… Как в чан с манной кашей нырнули…
- География у него виновата! Трибунал по тебе плачет, вредитель! Какой приказ был? Приказ помнишь?
Приказ был прост, едва ли забудешь.
Дойти до расположения разведвзвода соседей за речкой. Разведчики вроде нашли пулеметный ДОТ немцев, но сами пока не уверены, просят подстраховать. Усилить разведвзвод танком, прикрыть броней. ДОТ, если таковой обнаружится, раскатать и выжечь. Вернуться своим ходом в расположение своей роты.
Приказ этот капитан Рыбинский довел до своих подчиненных кратко и веско, поглаживая коричневым пальцем карту. Приказ ерундовый, тем более, что и ДОТа наверняка там нет, просто психуют разведчики. Фашисты откатились отсюда с такой скоростью, что портки теряли, какие уж тут ДОТы… И танков нет, ни «Тигров», ни «Пантер», ни даже самой завалящей самоходки. Все, что могло двигаться, давно ушло – прочь от страшного артиллерийского гула и звенящих танковых клиньев.
Не приказ, словом, а легкая прогулка. Прокатиться километров десять, посидеть в сладко пахнущем осеннем подлеске, наскоро перекусить, да вернуться обратно – как раз к ужину и поспеешь. Вот тебе и прогулка. Залезли в проклятый туман – откуда его принесло по такой-то погоде? – сбились с пути, потеряли ориентиры. Не то, что ДОТ давить, самих себя сыскать бы…
- Долго прем, и все вслепую, - буркнул лейтенант Шевченко, злясь на себя, на туман, на разведчиков, на весь мир, - Сейчас уже, поди, к Берлину подходим…
- К Берлину не к Берлину, а до Парижу точно докатимся! – прыснул наводчик, смешливый Андрюха Курченко.
- Париж далеко от Берлина будет, - возразил мехвод Михальчук, но не очень уверенно.
- Ну верст десять, может… Тоже ведь Германия!
Школы наводчик Курченко не кончал, оттого в тонкостях гео-политических отношений между Германией и Францией не разбирался. Зато из штатной восьмидесятимиллметровки бил так же легко и метко, как из старого дедовского ружья, с которым ходил на соболиный промысел в тайгу. За это лейтенант Шевченко и включил его в свой экипаж. Париж от Берлина отличать не обязательно, а вот вылезет на тебя из кустов коварная «Пантера» с ее наглой рачьей мордой, тут уж у тебя две секунды – успел или нет…
- Странный туман, - сказал мехвод Михальчук, напирая на свои рычаги и монотонно ругаясь под нос, - Никогда такого не видал. Ну каша какая-то манная, ей-Богу. И, главное, упал как внезапно… Может, обождем, товарищ лейтенант? Постоим часик? Там оно развиднеется…
Мехвод был по-своему прав. Когда не знаешь, куда тебя занесло, переть вперед – дело дурное. В Берлин, может, и не занесет, а вот сверзиться с танком куда-то в овраг или налететь на валун – это запросто. Но стоять на одном месте отчаянно не хотелось. В мире, сотканном из жирных белесых нитей, и так было неуютно, остановка же означала бы, что танк со своим экипажем покорился судьбе. А этого лейтенант Шевченко не любил. И танк подводить тоже не любил.
- Двигаться тем же курсом! – приказал Шевченко отрывисто, вновь приникая лицом к резко-пахнущим резиновым окружностям триплекса, - Дорогу ищи! Может, повезет, вылезем из твоей каши… Ох, Михасик, Михасик!..
Он понимал, что вины Михальчука тут нет ни на копейку. Мехвод он был толковый, опытный, из тех, что танк чувствуют лучше собственного тела, а тугими рычагами управляют с легкостью вязальщицы, у которой в руках мелькают невесомые спицы. Никто не ожидал, что грозный «ИС», миновав знакомую, много раз хоженую балку, вдруг завязнет в густейшем тумане посреди ясного осеннего дня. Да так, что уже через несколько минут совершенно потеряет курс.
Потом пропала связь. Перхающая рация вдруг замолкла на полуслове, оборвав спокойную речь капитана Рыбинского, выговаривавшему кому-то из подчиненных за невнимательность. Замолкла – да так и не ожила. Напрасно лейтенант Шевченко то гладил ее по твердой теплой морде, то бил кулаком, как злейшего врага. Все частоты отзывались негромким механическим треском. Ни голосов, ни прочих звуков. Дело неприятнейшее, но в таком густом тумане, наверно, бывает. С одной стороны, крайне паршиво. Чувствуешь себя в большой консервной банке, которая задраена наглухо. В банке, которую утопили в непроглядно-белом болоте. С другой – хоть перед ротным пока не опозорились. И капитан Рыбинский не скажет ему после, грустно глядя в глаза – «Эх, лейтенант Шевченко… Опытный офицер, старый танкист – а тут такое выкинул. Танк в туман загнал, приказ не выполнил, топливо сжег. Эх, лейтенант…». И рапорт писать не будет, а так глянет, что тошно станет – словно в душу банку испорченных консервов вывалили…
«Ладно, - подумал лейтенант Шевченко, немного остыв, - Нечего на мехвода пенять. Сам же машину и погнал вперед… Сейчас остановимся, перекурим. После обеда туман, глядишь, и пройдет. Вернемся в роту своим ходом».
Он уже собирался ткнуть в спину Михальчука и скомандовать «стоп», но тот его опередил – напрягся за своими рычагами, ссутулился:
- Кажись, танк, товарищ лейтенант… Прямо по курсу, ровно на полночь.
- Какой еще танк, Михась? Из ума выжил? Вся рота позади. Нет здесь танков!
Но мехвод упрямо качнул головой:
- Вон, сами смотрите. В тумане идет, бок видать… Метров тридцать. Как есть, танк.
Под сердцем противно похолодело. Как будто сунул подмышку ком ледяного слизкого ила. Лейтенант Шевченко и сам приник к триплексу, пытаясь разглядеть среди жирных белых перьев хищный танковый силуэт.
Нет здесь танков, это он знал наверняка. Ни один танк их роты не смог бы их обогнать, а ведь курса они не меняли… Может, кто из подбитых после боя остался, небо коптит?..
- Бронебойный, - чужим и враз охрипшим голосом приказал Шевченко, - Готовься к бою. Курок, ищи цель. Стрельба по команде.
Четвертый член экипажа, сержант Лацин, проворно запихнул в широко-открывшийся орудийный зев тусклый цилиндр. Легко у него это получилось, ловко. Естественно, как почесать в затылке. Болтать Лацин не любил, зато работу свою знал.
А потом в триплексе мелькнула угловатая чужая тень, и лейтенант Шевченко обмер. То ли туман незаметно стал прозрачнее, то ли воображение подсказало недостающие детали, но он вдруг четко увидел в каких-нибудь двадцати метрах прямо по курсу незнакомый танк.
Не «Т-34», быстро подсказал инстинкт. Не старенький «КВ». Не «ИС». Конечно, и не коротышка-«БК». А что-то совершенно не похожее на знакомые силуэты советских танков.
Что-то чужое, хищное, совершенно незнакомое и очень большое, плывущее в тумане подобно боевому кораблю. Высокий ромбовидный корпус, напоминающий архаичные обводы первых танков, на нем – огромная, как скала, башня. Черты совершенно непривычные. Какие-то зловещие, жуткие, гипертрофированные. Как танк, вышедший не с заводского конвейера, а со страницы какого-нибудь страшного фантастического романа про буржуазные войны. Иллюстратор которого изобразил танк так, как видел его в своих ночных кошмарах: бронированная непропорциональная туша, башня гидроцефала, угловатые гусеницы…
«Экая махина… - присвистнул кто-то невидимый, пока лейтенант Шевченко заворожено глядел на выпирающего из тумана зверя, - И как она по грунту идет на таких узких гусеницах?..»
"Пантера"? Нет, "Пантера" куда меньше. "Тигр" формы другой, квадратный, как рубанком обтесан... А это... Мать честная, неужели "Тигр Королевский"?.. Лейтенант Шевченко ощутил, как изнутри все тело ошпарило соленым потом.
Это было ночным кошмаром, который вдруг выполз в реальный мир, и теперь неторопливо двигался встречным курсом на шевченковский «ИС». Не просто двигался, пер, не различая дороги, мрачный стальной осколок неизведанного, но очень неприятного мира. Лейтенант Шевченко увидел щербатую серую броню, заклепки, глазки бойниц и тысячи тех мелких деталей, которых не разглядишь издалека, но которые царапают сердце, стоит лишь оказаться вблизи.
Ствол – толстый, недлинный, как у мортиры. Из неуклюжего корпуса выпирает пониже еще один, подлиннее и поменьше. Кажется, и в спонсонах, нарывами вздувшихся на боках стального чудовища, что-то топорщится… Не танк, а передвижная крепость тонн на семьдесят. И сейчас все эти семьдесят тонн медленно и зловеще перли прямо на лейтенанта Шевченко, скрипя узкими гусеницами и громко пыхтя мотором…
Сейчас "Тигр Королевский" навалится на «ИС», как бульдозер на шаткий сарай, завизжит сминаемая сталь, тонко захрипит раздавленный мехвод…
Потом наваждение пропало, сменившись привычным ощущением боя. Кто-то в их роте называл его горячкой, но лейтенант Шевченко внутренне не был согласен с таким определением. В горячке действуешь импульсивно, не рассчитывая сил, не оглядываясь, обращая в удары всю ненависть, слепо – как в сельской драке.
Сам он в момент боя делался другим – осторожным, молчаливым, скованным, но в то же время – резким, как ядовитая змея. И мысли в голове мелькали короткие, скользкие, холодные, как змеиные хвосты.
- Вперед, Михась! – рявкнул он, ударив мехвода в левое плечо, - Вытаскивай! Влево тяни! Курок, огонь! Огонь! Под башню сади!
«ИС» взревел двигателем и ушел влево, неожиданно проворно для большой стальной туши, только завибрировал тяжелый корпус да окуляры больно ткнулись в переносицу. Вражеский танк, мгновенье назад нависавший над ними, вдруг оказался где-то правее – его неуклюжее изломанное тело не сумело среагировать так же быстро. А в следующее мгновенье пушка «ИС»а выдохнула из себя испепеляющий огонь, и весь корпус содрогнулся от этого выстрела, а в ушах тонко, по-комариному, зазвенело, несмотря на шлемофон…
- Попал! – радостно крикнул Курченко, и так у него по-мальчишечьи это получилось, что лейтенант Шевченко улыбнулся. А может, это просто судорогой исказило губы…
Кто ж с десяти метров, в упор, не попадет?..
В узкий прямоугольник триплекса не было видно деталей, но лейтенант Шевченко был уверен, что лобовая броня фашиста выдержала выстрел, окутавшись пучком тусклых и желтоватых, как прошлогодняя трава, искр. Еще бы, вон лоб какой… Такого в лоб не возьмешь, пожалуй. Ну ничего, мы на «Тиграх» привычные…
- Доворачивай, Михась! Танцуй! Не стоять! Бронебойный!..
Послушный сильным и в то же время мягким рукам Михальчук, «ИС» плавно потянул вперед, разминувшись с фашистом и довольно ворча. В боевом отделении стоял сильнейший запах сгоревшего тола, горький и кислый одновременно, но сейчас он казался почти приятен. Лацин уже тащил из боеукладки следующий снаряд.
Еще пять секунд. Четыре. Две…
- К стрельбе готов!
- В бок ему! В бок лепи!
Грузный "Тигр Королевский" попытался развернуться, его огромная башня поплыла в сторону, разворачивая жуткого вида мортиру, но лейтенант Шевченко знал, что успеет первым. Так и вышло.
БДУМММ!
Пуд стали ударил прямо в высокий бок фашиста, и сила удара была такова, что, казалось, тот сейчас перевернется… Или раскроется по шву, обнажая уязвимые потроха, трубопроводы и сорванные пласты бортовой брони.
Не перевернулся. И не рассыпался. Напротив, зло рыкнул, крутя башней в поисках обидчика. На боку чернел след сродни оспяному, только и всего.
- Уводи нас, Михась! Вперед пошел! Впе…
Огромный темный глаз вражеского дула уставился на «ИС» - невероятно быстрые электроприводы у этого уродца! – и лейтенант Шевченко вдруг понял, что сейчас его не станет. Ни его, ни экипажа, ни танка. А будет лишь ком мятой дымящейся стали посреди затянутого туманом поля.
Михальчук скрипнул зубами и налег на рычаги. Как борец, бросающийся из последних сил на противника. Швырнул танк вперед, и где-то под днищем башни заскрипело, как если бы верный «Иосиф Сталин» запротестовал, чувствуя предел своих возможностей…
Кажется, истинный предел его сил располагался на волос дальше того, где видел его лейтенант Шевченко.
Или на полволоса.
В голове у лейтенанта Шевченко что-то, оглушительно хлюпнув, лопнуло, и окружающий мир сжался до размеров поместившейся где-то в затылке ледяной точки. Точка эта быстро пульсировала, и вокруг нее вилась лишь одна мысль, совершенно бессмысленная и какая-то отстраненная – «Это как же так получилось?..».
Потом, совершенно без предупреждения, мир вернулся на свое прежнее место. Или это лейтенант Шевченко вернулся на свое место в этом мире. Он был сдавлен в раскаленной скорлупе, вокруг звенело, шипело, трещало и ухало, локти и колени натыкались на больно клюющие острые углы каких-то предметов, а еще кто-то хлестал его по щекам.
- …рищ … ант!
Он открыл глаза и увидел Курченко, чумазого, как трубочист, сверкающего глазами.
- Товарищ лейтенант!
Тогда он вспомнил, где находится. И удивился тому, что голова, хоть и немилосердно звенящая, все еще как будто торчит на плечах.
- Фугасом фриц зарядил! – Курченко засмеялся, увидев, что командир приходит в себя. Ну и выдержка у этого парня, - В башню нам треснул! Лишь задел! Живы!
Значит, в последний момент Михальчук успел отвести «ИС» на те сантиметры, что спасли им всем жизнь. Вражеский снаряд лопнул на башне, каким-то чудом не сорвав ее с погона и даже не заклинив.
Вот товарищ политрук Мальцев говорит, что чудес в мире не бывает, и все это – мракобесие и серость. А выходит, что иногда все-таки есть…
- Лацин! Заряжай! Бронебойным! – крикнул лейтенант Шевченко, насколько хватало легких. Легкие были, казалось, забиты едким сладковатым порошком. Но заряжающий и так прекрасно его слышал.
Фашистский танк торопливо разворачивался, его пушка неотрывно следовала за «ИС»ом. Он отчаянно работал своими узкими гусеницами, стараясь повернуться так, чтоб оказаться к своему более подвижному противнику носом, из которого торчала еще одна пушка. Этого маневра лейтенант Шевченко разрешать ему не собирался. Он знал, что «ИС»у и так безмерно повезло. Он уже использовал преимущество своей маневренности, но он был слишком грузен для того, чтобы ползать вокруг серого гиганта подобно муравью вокруг неповоротливого жука. Еще секунд двадцать, тридцать, и следующий выстрел фрица окажется роковым. Ударит «ИС» в бок, разорвав одним ударом пополам, как старую флягу…
Два танка танцевали в клочьях тумана, два огромных стальных тела, опаленных огнем, двигались в жутковатом танце с грациозностью больших и сильных механизмов. Величественное, страшное зрелище.
Но лейтенант Шевченко не думал, что оно продлится еще долго.
Курченко уже приник к прицелу, лицо из смешливого мальчишеского сделалось сосредоточенным и бледным. Не стрелял, ждал команды.
И получил ее.
- В зад фрица бей! Пониже! Огонь!
«Восьмидесятипятимиллиметровка» «ИС»а выплюнула снаряд точно в плоскую вражескую корму. И лейтенант Шевченко видел, как лопнули панели на ее поверхности, как ворохом осколков брызнул из туши врага металл. Двигатель фашиста, громко и натужно ревевший, вдруг кашлянул – и затих. Над его бронированным телом пополз черный жирный язык, хорошо видимый даже в тумане. Башня замерла, но даже в неподвижности, уставившись на своего соперника дулом, казалась грозной и опасной.
Но хищник уже был мертв, лейтенант Шевченко чувствовал это, как чувствует всякий опытный охотник. Фашистский танк хоть и остался жутким после своей смерти, уже не был опасен, стал просто уродливой металлической статуей, водруженной посреди поля.
- Курок, Лацин, за мной! «Пашки» к бою!
Лейтенант Шевченко, схватив «ППШ» - какая легкая и неудобная железяка – первым распахнул люк и вывалился наружу, чувствуя себя маленьким и невесомым на арене, где еще недавно сражались закованные в сталь многотонные воины. Туман облепил его лицо влажной липкой тряпкой. Он заметно рассеялся, но пропадать не спешил, драматически обрамляя поверженного противника белыми шевелящимися клочьями.
- Куда?.. – тревожно воскликнул за спиной Курченко, выбравшийся на броню.
- Фрица на абордаж брать! Держи люки под прицелом! Сейчас добудем!
Неподвижная громада вражеского танка вблизи выглядела старой и потрепанной. Как рыцарский доспех, изъявленный за многие года тяжелого использования тысячами шипов, лезвий и наконечников. Лейтенант Шевченко, коснувшийся стали рукой, чтоб запрыгнуть на гусеницу, даже ощутил мимолетную симпатию к этому страшному чудовищу, которое еще недавно было грозным и неуязвимым. Этот танк был старым солдатом, которой прошел через многое. Что ж, тем законнее гордость победителя. Ох и глаза сделает ротный!.. Тут забудется все – и туман, и ДОТ…
- Выходи! – крикнул он громко, ударив в круглый люк, - Хенде хох! Вылазьте зе бите!
Люк с готовностью распахнулся, точно только и ждал гостей. Под ним мелькнула огромная малиновая фуражка и незнакомое бледное лицо с прищуренными глазами. И еще – ствол массивного пистолета, который уставился гостю в лоб. Пистолет, как и танк, был громоздкий, не «парабеллум», но выглядел таким же неуклюже-грозным, как и танк.
Пришлось треснуть фрица валенком по челюсти. Подхватить враз обмякшее тело за шиворот и вытащить из люка, точно морковку из грядки.
«Повезло тебе, дурак, - мысленно проворчал лейтенант Шевченко, - Мог ведь и гранату внутрь отправить… А так, считай, только валенка отведал».
Впрочем, немчура оказался на удивление крепок. Потерял пистолет, но не сознание. И теперь ворочался в цепкой хватке. Лейтенант Шевченко отправил его на землю рядом с подбитым танком. Ничего, полежит пару минут и оклемается. Главное, чтоб языка не лишился. Его язык в штабе всех заинтересует…
- Вытаскивайте остальных! Кажется, их там много. Автоматы держать наготове, свинцом угощать без предупреждения! Много их там, сержант?
- Человек шесть будет, - пробормотал Курченко, опасливо заглядывавший в распахнутый люк, точно в резервуар с отравляющими газами, - Но вроде без оружия. Руки вверх тянут!
- Ну и выводи… Строй фрицев возле гусеницы. Вылазь, господа арийцы! Приехали.
- Приехать-то приехали, - сказал за его спиной Михальчук, тоже выбравшийся из «ИС»а и теперь поправляющий пыльный шлемофон, - Только не фрицы это, товарищ лейтенант.
- Что значит – не фрицы?
- А то и значит… На эмблему гляньте.
Лейтенант Шевченко глянул, куда указывает его мехвод, и ощутил во внутренностях тревожных липкий сквознячок. Там, на боку башни, где полагалось быть колючей острой свастике, белел, тщательно выписанный хорошей краской, двухголовый орел. Орел был выполнен схематически, но столь качественно, что узнавание наступало мгновенно.
- РОА, - выдохнул лейтенант Шевченко, - Власовцы! Вот так удача… Герб империалистический, российский, старого образца! Ишь ты как. Я думал, под крестом фрицевским воюют… Вот это удача нам сегодня подвалила, а!
Но мехвод скептически скривился.
- Не власовцы. Птица, да не та.
Присмотревшись, лейтенант Шевченко и сам понял, что поторопился. Действительно, двухглавый орел, удобно усевшийся на башне танка, на символ царизма никак не походил. Какой-то слишком хищный и... Бес его знает. Слишком современный, что ли. Не похож на тех куриц в завитушках, что на гербах буржуи рисовали.
- Если не немец… Ну и что это за птичка, а, Михась?
- Мне откуда знать, товарищ лейтенант? Только неместная какая-то.
- Румын?
- Румыны на телегах воюют. Куда им танк…
- Может, испанец? Из «Голубой дивизии»?
- Отродясь их в этих краях не было, товарищ командир. Никак не испанец.
- Итальянец?
- Итальянцы смуглые, вроде. А у командира ихнего – морда бледная, как молоко.
- Ладно, сейчас посмотрим на его морду… - пробормотал лейтенант Шевченко, подходя к типу с фуражкой.
У победы, вырванной чудовищным напряжением сил, оказался странный привкус. Вроде и бой выиграли, танк подбили, а тревожит что-то душу, покусывает клопом изнутри. Что-то было не в порядке, и командирский инстинкт, отточенный за три года войны в совершенстве, до звериного уровня, неустанно об этом твердил. Где-то ты, товарищ лейтенант, ошибся…
Пленный уже пришел в себя. Помимо фуражки, украшенной кокардой с тем же проклятым орлом, на нем оказалась длинная шинель с щегольскими отворотами, сама - глухого серого цвета. Странная, в общем, форма, которую лейтенанту Шевченко видеть не приходилось. Мало того, на боку пленного обнаружилась самая настоящая сабля, которую тот, впрочем, с похвальным благоразумием не пытался достать из ножен. Кавалерист, что ли?..
Сплюнув, лейтенант Шевченко глянул еще раз на огромную малиновую фуражку – и обмер. Точно вдругорядь вражеский фугас по башне ударил.
Сверкая глазами и хлюпая разбитым носом, из-под большого козырька на него смотрело лицо комиссара. Лейтенант Шевченко даже поежился, столь сильным и неожиданным было сходство. Настоящий комиссар в фуражке, и ряха такая, как у комиссара – острая, бледная, скуластая, свирепая. Как на старых фотографиях. Совершенно не итальянская ряха. Невозможно такую представить в окружении лощеных штабных офицеров или на парадной трибуне. Взгляд тяжелый, волчий. Таким взглядом можно гнать в атаку, прямо на захлебывающиеся в лае пулеметы. И убивать на месте таким взглядом тоже, наверно, можно.
Комиссарский, особенный, взгляд.
"Приехали, - угрюмо подумал лейтенант Шевченко, машинально напрягаясь от этого взгляда, как от вида направленного в его сторону орудийного дула, - Комиссара поймали неизвестной армии и непонятной национальности. Впрочем, называться-то он может как-угодно, а кровь в нем именно такая, как у наших отцов-чекистов, тут сомневаться не приходится..."
- Ну прямо как наш политрук Мальцев, - пробормотал Михальчук, тоже пораженный этим сходством, - Один в один… Ну и дела, товарищ лейтенант.
- Ничего, сейчас узнаем, кто это пожаловал… - лейтенант Шевченко приподнял странного офицера за ворот шинели и немножко тряхнул, - Шпрехен зи дойч?
«Комиссар» огрызнулся короткой тирадой на незнакомом танкистам языке. Едва ли он желал крепкого здоровья, но сейчас лейтенанта Шевченко интересовало не это.
- Не немецкий… - сообщил он глухо, - Я немецкий знаю немного, у разведчиков нахватался. Не немецкий это язык.
- А какой тогда?
- Не знаю. Не те мои институты, чтоб на языках складно брехать. Английский?
- Похож немного.
Лейтенант Шевченко покосился на своего мехвода с нескрываемым удивлением:
- Когда это ты в англичане записался, Михась?
Мехвод усмехнулся.
- До войны еще... В порту работал, на кране. Нахватался там с пятого на десятое, товарищ командир... Болтать не могу, но кое-что понимаю. Так, отрывочно.
- Значит, говоришь, по-английски наш офицер болтает?
- Похоже на то. Слова знакомые, как будто.
Они переглянулись. Мысль, родившаяся у одного, передалась другому взглядом, как по волнам невидимой радиостанции, и мысль эта была столь неприятна, что и высказывать ее не хотелось.
- Никак, англичанина подстрелили, - сказал наконец Михальчук осторожно, - Или американца. Теперь понятно, отчего танк чудной такой. Старье.
Тут и до лейтенанта Шевченко дошло, что грозный противник, побежденный ими в смертельной схватке, и в самом деле разительно напоминает первые танковые модели, всякие «Марки-4», которые он когда-то пионером разглядывал в журналах. Излишне громоздкий, с характерным ломанным корпусом, он выглядел скорее сухопутным кораблем, нежели современным танком. Вот тебе и «Тигр Королевский».
- Американец! – крикнул с брони Курченко, грозивший автоматом засевшему экипажу, - У американцев тоже птица на гербе, товарищ командир!
- Рухлядь у них танк, - прокомментировал Михальчук, - Я слышал, у американцев это часто. Нормальных танков нет, вот и ездят на всяком барахле тридцатых годов… А делать что будем, командир?
Лейтенант Шевченко посмотрел на пленного офицера. Бледный как бумажный лист, тот выглядел ничуть не напуганным, скорее – потрясенным. Он переводил взгляд с одного танкиста на другого, словно никак не ожидал увидеть перед собой обычные человеческие лица. Грубое лицо, привыкшее, казалось, выражать лишь непримиримую решительность и гнев, сейчас оно выражало только крайнюю степень замешательства.
Лейтенант Шевченко подумал, что и он сам, наверно, выглядит сейчас не лучше. Горе-победитель и горе-побежденный.
Делать нечего, надо искать выход из сложного положения.
- От лица Советского Союза, приветствую вас! – официально сказал он и протянул офицеру в фуражке руку, - Вэри гуд!