Танитский первый и единственный

Первая картинка уже была, но остальные никто не выкладывал

В поисках ксенотеха

И ещё чуть-чуть от старины Дэна.

Малкадор о разном:

Там он покоится, Великий Каган, Боевой Ястреб, сломленный смертью. Всего несколько часов назад Джагатай убил Мортариона в унизительном поединке, возможно, самом удивительном, потому что они были так неравны, и, в отличие от вероломного Бледного Короля, Джагатай не мог надеяться восстать из мертвых.
Я смотрю вниз на его лицо, его закрытые глаза, его синюшные губы, пока врачи омывают и умащивают его тело, а Грозовые пророки совершает погребальные обряды. Я чувствую запах мазей и стерилизующих жидкостей.
Боевой Ястреб мертв, по любым стандартам смертных. Поскольку он пал так близко, прямо за стенами, его тело сразу же внесли внутрь и поместили на этот катафалк в подавляющем боль поле каталептического стазиса и поддержания жизни. Если бы он умер где-нибудь дальше или в другом мире, надежды не было бы вообще. Но это так. На данный момент, и не намного дольше, остается мельчайшая доля некромимезиса. Изодранное знамя души Джагатая, устремившейся в варп, все еще соединено с его трупом одной нитью. Я определил это, и за последние несколько часов я неоднократно пытался вернуть ее назад. Каждая крупица науки об исцелении была исчерпана, поскольку это вопрос, совершенно выходящий за рамки медицинских знаний. Я использовал свое анагогическое ремесло, чтобы поддерживать эту нить.
Это медленное спасение. Каждый раз, когда я пытаюсь, меня постигает неудача, и я вынужден отступить. Душа хана не выдержит длительных усилий с моей стороны.
Это расстраивает и печалит меня. Это должно быть возможно. Я не знаю, почему я не могу спасти его. Возможно, даже моей воли и колдовства недостаточно. Возможно, с моей стороны высокомерно предполагать, что я могу действовать как бог и претендовать на силу или право воскресить человека из мертвых.
Возможно… возможно, Джагатай устал от мира и жаждет покинуть его.

Анабиоз. Это требует усилий даже для меня, но я собираю разорванные, дрожащие клочки души Джагатая и втягиваю их обратно, нежно складывая в оболочку его тела.
Я выдыхаю.
Боевой Ястреб будет жить. Пройдут дни, недели, возможно, месяцы, прежде чем его физическое тело заживет и он проснется, но он будет жить. Если какой-нибудь мир останется для жизни.
Затем, в самый последний момент, когда я смотрю вниз на то, что я сделал, я понимаю, что я вообще этого не делал. Я не мог. Такой подвиг был выше моих сил. Было постыдным высокомерием полагать, что я могу сделать что-либо подобное.
Я этого не делал. Это сделал кто-то другой.
Кто-то другой проник мимо меня и совершил это деяние, как бог, которым он не является, но которым кажется.

Он передал Вальдору оружие, Аполлонийское копье, а через него и откровение. Каждое убийство, которое им совершается, учит его. Каждый удар сквозь демоническую плоть и кость дает наставления, подпитывая Константина знаниями от существ, которых он убивает.
Я только надеюсь, что он не слишком многому научился.
Я боюсь, что он мог видеть достаточно, чтобы подвергнуть сомнению замысел своего творца. Я знаю, что Константин сейчас действует по собственному усмотрению, создавая запасы на случай, если план повелителя провалится. Он думает, что скрывает от меня этот секрет, но это не так. Я знаю, что он разрешил сконструировать оружие, которое будет использоваться в крайних случаях. Это покончит с сыновьями моего господина, а также с их сыновьями, со всеми без исключения. Константин всегда сомневался в мудрости полубогов, созданных его хозяином. Я позволил ему утешиться этим оружием, приняв даже участие гениального монстра, которого он нанял для его изготовления. Оно не понадобится.

Я снова смотрю, мой разум напрягает свои возможности, усиленные его волей, мыслевзор сужается, как игла.
Там. Там? Ведь это не может быть правдой? Я отказываю себе в надежде…
+ Это правда, Сигиллит. +
Вот оно. Деталь настолько мелкая, настолько затерявшаяся в фоновом шторме общесистемного пожара, что я пропустил ее в первый раз. Я смотрю еще раз, чтобы убедиться. Я проверяю и перепроверяю правдивость своих догадок.
+То, что я показываю тебе, правда+.
И я вижу, что это бесспорно.
«Мстительный дух», его первый корабль смерти, опустил щиты.
Мой разум кружится. Я моргаю. Я недоверчиво смотрю на милорда. Его руки дрожат на подлокотниках Трона.
— Что это значит? — спрашиваю я.
Что это означает? Повреждение? Ошибка? Неисправность? Хвастливый вызов? Высокомерный гамбит? Вульгарная ловушка? Это не имеет значения. Щиты опущены.
Щиты опущены.
Есть наша переменная. Неважно, что она собой представляет, хотя все мои инстинкты называют ее ловушкой. Это то, что я искал, не думая, что когда-нибудь найду, единственная краткая надежда, которая могла бы изменить все это. Что бы это ни было, мы сделаем его тем, что нам нужно.
Щиты опущены.

the end is near

На самом деле скучно и уныло, и лучше бы разные фракции выкатили, но лоялистам выпало принять на себя первый удар!

Конечно же можно было бы послать кого-то из детей или банд, но в этом случае служивые скорее всего просто бы убили посыльного, даже не став слушать. У Виармы же благодаря дарованной варп броне, ее скорости и... как она надеялась связям, шанс на выживания был куда выше. 
Она предупредила коллег, оставила Марго главным над семейкой и пару бандитов над их бандами, коим велела, если жить хотят - собраться в близь больницы и держать оборону. А сама рванула на верхние этажи, к аванпосту. Там она сразу же заявила об появлении архиврага, колдуне Оррате и просила передать информацию господину Ларго, если они о таком знают. Церемонится с девушкой не стали, хотя расстреливать тоже, видимо решив что как информатор она будет полезнее а пристрелить всегда успеется. 
Очнулась она спустя пару дней,  уже в камере для допроса, где просидела еще несколько часов связанная по рукам и ногам, пока в дверь не вошли несколько силуэтов, сначала солдаты которые на ее удивление наконец развязали девушку, а вот за ними зашел старый священник коего она спасла недавно и... Лар. Разговор с первым был непродолжительным, ему было интересно почему такая как она спасла его и получив честный пусть и странный ответ, он удалился. Настал черед инквизитора, который сразу же велел охране выметаться, после чего показал запись с квартиры Анны, где Виарма творила ритуал. На удивление для нее это было даже к лучшему, не нужно было придумывать как рассказать о принадлежности к хаосу. Разговор был долгим, ей нужно было многое рассказать Лару, ведь она желала помочь ему в борьбе за этот улей. В конце же она получила предложение - возможность послужить Императору и быть может заслужить прощение. 
Виарма отказалась. 
-Не пойми меня неверно, Лар... Но я не желаю служить Императору. Ни ему ни другим богам, они все... далеки, чужды.. А вот ты... Ты здесь и я вижу как ты борешься за судьбы людей, а по тому, коли будет позволено, я желаю служить Тебе. И отдаю свою жизнь в твои руки.  
Ларго долго и тщательно впивался взглядом в глаза хаоситки, но ничего кроме обожания в них так и не нашел. Она не лгала, к тому же могла оказаться слишком полезной чтобы ее убить. Однако ее служба несла за собой свои опасности, судя по прошлому опыту, она бы не стерпела тотального контроля или... иных силовых методов ее удержания на цепи. А по тому единственный метод манипуляции - ее чувства. Ведь ни для кого не было секретом, что она была влюблена в Лара, почти помешана на нем и сейчас это наконец могло оказаться полезным. 
Таким образом она и попала к нему на службу, а ради ее временной безопасности, была и вовсе причислена к его аколитам. Если бы он знал к  чему это приведет~