Талларн

В свете последних событий, встречайте - Ваха от Диснея.

Добрый путник войди
В славный Улей Хельсрич,
Где сидят в обороне стрелки...
Приключенья здесь ждут,
И смерть может настичь!
Ты готов? ПРИМЫКАЙТЕ ШТЫКИ-И-И-И!

О, Армагеддоооон!
Мир рвов и траншеееей!
Здесь пустошь и прах,
Погибель и страх,
Кишки на бронеее!

Мир Вечной Войныыы! 
О сказочный краааай! 
Остатки видны Зелёной Волны,
...Смотри не зевай!

Сослуживца найдём, по частям соберём,
И груз 200 домой отошлём...
Нас Валькирия вмиг от забот унесёт
На Хельсрич, куда сказка зовёёёт!

Решил замутить статы всех сторон конфликта в комиксе, чтобы вы могли представлять масштабы их совместной зарубы). Стоит учесть, что часть указанной техники и пехоты орков снесли налеты бомбардировщиков и обстрелы артиллерии еще до прямого боестолкновения. Также среди орков не указаны вирдбои, меки и безумные доки
.

Данный опус был написан и размещён на форуме www.heresy-online.net с 2009 по 2010 пользователем под ником LordLucan. «Облик Кошмара» описывал события 50-го тысячелетия в особенно мрачных тонах. Здесь представлена пятнадцатая (из 27) частей. Кроме того, существует цикл "Эра Заката (60к)". Предыдущие главы вы можете найти по тэгу SoNtC .
Большинство имён переведено в соответствии со справочной литературой Гильдии Переводчиков warforge.ru.
В следующих частях будет дана столь же подробная оценка другим современникам второй Эры Раздора – в частности шестнадцатая часть, «Правление Чёрного Сердца: Восточный Империум Хаоса»

Раздел 15. Вымирающие: Биэль-Тан, Эльдар и Повелительница Мёртвых

Эльдар, уже на момент М41 бывшие вымирающей расой, познали ещё больших горестей во вторую Эру Раздора. Миры-корабли, бывшие сравнительно неуклюжими и медленными, было сложно оборонять от атак Нового Пожирателя. Множество миров-кораблей, несмотря на храбрость и доблесть защитников, защищавших свои дома в течение месяцев, в конце концов пали жертвами Нового Пожирателя. Миры-корабли были опустошены, их башни – повалены, а их население – убито и пожрано. Зачастую всё, что оставалось от мира-корабля – это гигантский скелет из призрачной кости, пульсирующий Бесконечный Круговорот и неисчислимое количество разбросанных повсюду камней души, сиявших светом жизни, которую утратили тела их хозяев.

eldar_craftworld by w-hc, http://w-hc.deviantart.com

Эти корабли-призраки дрейфовали в космосе, в тишине и одиночестве, а остальные Эльдар медленно, постепенно, гибли. Из-за больших потерь среди населения, оставшиеся в живых Эльдар с трудом удерживали те немногие колонии, которые у них ещё оставались. Часто, колонии экзодитов подвергались нападениям охочих до быстрой наживы империй других ксеносов: яркий пример – Хакс Патериниус, раса абсолютно чужеродных существ со множеством конечностей, которые путешествовали в космосе при помощи своих кораблей «Унам», состоящих из чистой энергии. Деятельности Хакс приписывается гибель более дюжины планет экзодитов. Дело в том, что когда Хакс прибывали на планету, они подвергали её терраформингу. К сожалению, Хакс были родом с миров, наполненных парами серной кислоты, нагретых до температур, способных расплавить свинец, в результате чего их терраформинг часто губил всё местное население. Как ни парадоксально, Хакс были мирной расой, и всегда сражались лишь в качестве самозащиты. Несмотря на это, они убили миллионы Эльдар в те ранние дни.

Некоторые экзодитские колонии были хитрее. Когда Астрономикон резко забарахлил и погас, внезапная анархия, расколовшая Империум, привела к тому, что среди выживших власть имущих и жаждущих славы полководцев вспыхнула лихорадочная тяга к завоеваниям. Таким образом было захвачено множество девственных миров. Некоторые экзодитские миры, один из которых был под управлением Алессэра Гурома, разрбрали все физические свидетельства своего пребывания, включая все строения и даже засевные поля, после чего затаились. В результате этого флоты пост-империумных сил обнаруживали девственно чистые, пустые миры, которые сразу же стремительно заселялись. Однако, постепенно, под ложными личинами и используя хитрость, очарование и плутовство, экзодиты начали внедряться во все высшие эшелоны этих разнообразных мини-империй, становясь таинственными, зловещими повелителями этих краёв, которые, как ни странно, никогда не умирали от старости. Наиболее вероятно, что множество империй на крайнем галактическом севере, граничащих с Тексианским Империумом и Восточным Империумом Хаоса, на самом деле находятся под управлением экзодитов, например, Империум Гурома.

Со смертью Императора, великий рыдающий крик пронзил Варп – это был стон Слаанеш. Звёздный Отец, в начальный момент своего пробуждения, первым нанёс удар Слаанеш, заставив Тёмного Принца пошатнуться, по крайней мере, поначалу. Дрожь разгневанной похоти и гордости врезалась в Бесконечный Круговорот каждого мира-корабля подобно урагану. Несмотря на то, что этот удар корабли-миры перенесли без особого труда, их ясновидцы ощутили внезапное возникновение множества потенциальных будущих. И сколько бы раз они не просеивали все возможности, преобладающим будущим было одно и то же. Великий белый кулак, давящий на галактику. Галактика же была тихой, холодной и бессердечной. Поначалу, ясновидцы пришли к испуганному выводу, что это будущее являло им окончательную победу Ингир, Пожирателей Звёзд. Однако, эта погибель была родом не из стерильных владений К’тан, а прямиком из варпа, каким бы странным это ни показалось. Вынырнув из своих видений, словно дети, отдёргивающие руку от огня, они заключили, что пора действовать.

Резкое увеличение количества смертей Эльдар, возникшее из-за Нового Пожирателя, открыло жителям кораблей-миров новый путь. Это почувствовали все, оно плыло под поверхностью каждого корабля-мира. Имя ей* было смерть, и всё же это была надежда. Иннеад, богиня мёртвых. Она росла, и они об этом знали.

Эльдар понимали, что пока они живы, они не смогут спасти мир от древнейшего врага, и их души никогда не будут по-настоящему в безопасности. Постепенно, встречи с кораблями-мирами стали всё более и более редкими. Для жителей галактики истории об Эльдар превратились в мифы, потом – в легенды, потом – в лживые басни; всё потому, что миры-корабли всё тщательнее избегали прямых столкновений. Пока все дети кораблей-миров возвращались, ясновидцы не объясняли, что задумали. Потом же они поставили перед своими людьми жёсткий выбор: они могли остаться на родном корабле-мире, и помочь спасти галактику и Эльдар, либо могли покинуть родной дом, чтобы никогда больше не возвращаться, а их камни душ будут отключены от Бесконечного Круговорота, тем самым оказавшись на Пути Изгоя. Лишь примерно семьдесят тысяч Эльдар выбрали второе. Остальные в своих надеждах были либо слишком оптимистичны, либо слишком наивны. Когда изгои покинули корабли-миры, ясновидцы, в своём милосердии, выпустили в атмосферу своих миров-кораблей мощный нейротоксин, погубив миллиарды Эльдар в один миг диким актом предательства, который успели осознать лишь те немногие, которые вскоре задохнулись. Когда всё было кончено, ясновидцы и колдуны собрали все камни душ, и выпустили их содержимое прямо в Бесконечный Круговорот, после чего каждый совершил ритуальное самоубийство, упав на свой собственный меч, а их души отправились прямиком в растущий Бесконечный Круговорот.

Великий объединённый дух восстал, раздувшись от такого мощного жертвоприношения. Он мерцал и пульсировал, и… больше ничего. Огромная, невероятная мощь Иннеад была заключена в Бесконечном Круговороте в ловушку. Ибо, хоть большинство миров-кораблей избрали жертвенный путь, было одно выдающееся исключение. Биэль-Тан отказался поддержать столь мрачный взгляд на мир. Когда ясновидцы с других кораблей-миров явились со своим планом, Азитар Песнь Клинка, правящая «Бурей Клинков» Автарх, ответила:

Бредящие правители Биэль-Тан не могли смириться с поражением. Они считали, что войска их корабля-мира близки к возвращению галактики из цепких лап мерзкого Империума. Когда Империум рухнул, они сочли это знаком, и приступили к полной мобилизации, оставляя другие корабли-миры гнить, как они того и желали.

Biel-Tan Banner (large) by MirageKnight32, http://mirageknight32.deviantart.com

Множество изгоев с других кораблей-миров, потрясённых действиями ясновидцев, присоединились к Биэль-Тану, дав новые клятвы верности. Среди множества Эльдар, вступивших в войско, были Дикие Всадники с Саим-Ханна, духовидцы и легендарный Йириэль из Йандена, большое количество рейнджеров с Алаитока и даже несколько диссидентов с чёрного корабля-мира. Используя доведённую до совершенства тактику взаимодействия разных родов войск и превосходную систему сверхсветового перемещения, армии «Бури Клинков» были разрушительно эффективными. С 488.М45 по 333.М46, Биэль-Тан вступает в бой и сокрушает три мини-империума: унизительно медленные и неопытные армии маленьких систем человеческих миров едва ли могут сравниться с элегантной машиной смерти войска Эльдар.

Когда Йириэль ударом ноги вытащил из неё копьё, Лилит извращённо зашипела. Говорят, что перед смертью она впервые в жизни попробовала собственную кровь, и издевательски захихикала, после чего Йириэль нанёс ей финальный удар, сняв голову с плеч. Ведьмы были побеждены.

Принц Йириэль из дома Ультанаш, Верховный Адмирал Йандена и Мрачных Рейдеров, с Копьём Сумерек в руках

Данный опус был написан и размещён на форуме www.heresy-online.net с 2009 по 2010 пользователем под ником LordLucan. «Облик Кошмара» описывал события 50-го тысячелетия в особенно мрачных тонах. Здесь представлена третья (из 27) частей. Кроме того, существует цикл "Эра Заката (60к)".
Большинство имён переведено в соответствии со справочной литературой Гильдии Переводчиков warforge.ru.

Это - полная версиятретьего раздела. В следующих частях будет дана столь же подробная оценка другим современникам второй Эры Раздора – в частности четвёртая часть, «Ангелы Без Цепей:’Свободные роты’ космодесантников».

Раздел 03: Мини-Империумы

Как уже упоминалось ранее, с коллапсом Астрономикона и падением Терры Империум прекратил своё существование. Начиная с М43 даже мысль о единой человеческой империи казалась глупостью, ибо различные локальные силы и ослеплённые жаждой власти люди не сидели, сложа руки. Империум более не существовал, надежда единства предана огню анархии. Ему на смену пришли сотни мини-империумов и королевств. Одни занимали собой целый сектор, другие – лишь одну планету или систему. Одни утверждали, что унаследовали власть от Терры, и пытались объединить всех под своим началом, другие откалывались от Империума, называя своих избранников Его аватарами, а то и вовсе отказываясь от Него. Кто-то продолжал ксенофобскую политику старого Империума, а кто-то со временем ослабил свою хватку, а то и вовсе игнорировал учения Церкви. Были и такие, как Офелия, которые зашли в своём пылу слишком далеко.

Стоит также помнить, что многие, многие имперские миры просто погибли, когда варп-штормы отрезали их от жизненно важных поставок. Например, многие миры-ульи просто вымерли от голода всего за пару лет, поскольку до агромиров, снабжающих их продовольствием, просто невозможно было добраться. Бывало и так, что изрядно потрепанный продовольственный конвой, добравшись-таки до агромира, обнаруживал, что все запасы уже были кем-то украдены.

На рассказ о каждом Империуме, возникшем в это время, и его истории, уйдут годы. Однако, я постараюсь рассказать о самых крупных и влиятельных мини-империумах (дав каждому своё название, чтобы отличать их друг от друга; на самом деле, каждый мини-империум называл себя просто «Империум», отказываясь признавать своих соседей).

1. «Империум Вольного Торговца»

Самый восточный из мини-империумов, Империум Гереда Луссора, пожалуй, один из самых изменившихся наследников старого государства. В первые десятилетия полного хаоса, последовавшего за коллапсом Астрономикона, крупный и хорошо снабжённый(и вооружённый) «торговый флот» чрезвычайно успешного вольного торговца, Луссора, был вынужден покинуть варп в системе Коррина. Луссор был хитрым и опытным человеком, гибель всех его астропатов ясно дала ему понять, что Империума больше нет. Ничтоже сумняшеся, он приступает к делу.

Он понимал, что для сбережения своих активов после такой катастрофы ему понадобится база операций, а также земля и имущество, и что для этого придётся использовать Коррин. Он приземлился на Коррине II, густонаселённом мире-улье и столице системы, где обсудил различные «вопросы защиты» планеты с лордом-губернатором и его правительством. Его писцы и адвокаты, через юридические дебри и сложные судебные процессы ухитрились впихнуть Луссора в государственный аппарат, усадив его в кресло министра обороны и культуры. С годами, его обязанности расширились и в другие области, вроде производства оружия и внутренних дел. Он мудро сохранил за Адептус Арбитес роль стражей порядка, правда, теперь вместо прежней охраны Имперского Закона в их задачи входила и общая безопасность системы. Используя свои богатства и ресурсы, он купил южный улей, и построил там шикарный просторный жилой комплекс.

Однако, на этом его амбиции не заканчивались. Когда, двадцать лет спустя, пришло время выборов следующего лорда-губернатора, Луссор был тут как тут, покровительствуя перспективному кандидату. Конечно же, избран был именно его кандидат, и это дало ему беспрецедентный контроль над всей системой. Он присоединил свой флот к флоту обороны планетарной системы, после чего использовал его для установления контроля над другими мирами системы(например, луна-тюрьма на орбите Коррина V). Здесь Луссор обнаружил острую потребность в эффективных вооружённых силах помимо СПО, для развития экспансии за пределы системы Коррин. Сама система ничем особенным не выделялась, за исключением того, что на восточном континенте Коррина II находился крупный склад Адептус Механикус. Используя лазейки в местном законодательстве, он приказал обыскать эти склады. Его находка стала решающим фактором в истории «Империума Вольного Торговца». Многие тысячи силовых доспехов типа «Корвус». Он пригрозил гибелью оставшимся техножрецам, чтобы они адаптировали эти доспехи для обычного человека. Техножрецы, понимая, что они отрезаны от своих братьев, приняли эти условия. Понимая, что идеально адаптировать силовой доспех под обычного человека не получится, Луссор соединил его с элементами панцирной брони, для облегчения массового производства.

Однако, ему ещё нужны были люди, которые будут носить эти доспехи. Он не хотел исчерпать резервы СПО, и отказался использовать для этого свою личную армию. Тут он обратил внимание на самые отбросы Коррина: жителей подулья и заключённых на холодной луне Коррина V. Он завербовал на службу многие тысячи, предлагая этим матёрым уголовникам амнистию, дармовую еду, наркотики и насилие.
Этих дикарей тренировали лучшие солдаты Коррина, среди них – даже один Астартес из штата Луссора, Сержант Локур из ордена Белых Шрамов. В качестве оружия им выдали самые древние и дешёвые болтеры, которые Луссору только удалось раздобыть(других, впрочем, и не было). А поскольку не хватало даже таких, многие из ударных частей были вооружены вместо этого тяжёлыми автопушками. Беспокоясь вопросами лояльности, Луссор изобрёл хитрую схему. Он дал солдатам огромный ассортимент боевых наркотиков и стимуляторов. Это делало их весьма сильными и быстрыми и вызывало сильную зависимость. Эти ударные силы серьёзно «подсели» на эти наркотики, что серьёзно укрепило их верность. Луссор имел смелость гордо называть их «Космическим Десантом».

Всего через несколько сотен лет Имперум системы Коррин столкнулся с серьёзной проблемой. Из-за отсутствия сообщения с агромирами и возможности торговли с соседними системами запасы продовольствия стали приближаться к опасно низкому уровню. К счастью, варп-штормы к этому моменту немного поутихли и Луссор не стал сидеть, сложа руки. Он приказал своим флотам отправляться к агромирам как можно скорее. Под предводительством Локура, был отправлен и «Космический Десант». Путём коротких варп-прыжков флоту потребовалась всего пара месяцев, чтобы достичь ближайшего агромира(путь к которому до исчезновения путеводного света Императора занял бы всего неделю).

В конце концов, флот добрался до агромира. Поначалу мир отказывался подчиняться «Империуму», поэтому Локур отдал приказ о высадке космодесанта. На разграбление мира ушла всего пара недель. Смертельно опасные, полупсихопаты-«космодесантники» абсолютно превзошли малочисленных и слабообученных солдат СПО. Планета была подчинена, и торговля с Коррином была восстановлена в течение года. Это была первая из множества кампаний, в которой участвовал «Космический Десант» Коррина. За последующие десятилетия, этот мини-империум разросся до более двадцати пяти миров. В связи с этим, возросло и количество «космодесантников», а вскоре возникла и вспомогательная, Армия без силовой брони, в задачи которой входили охрана и контроль подчинённых миров. Империя Луссора была очень бедной, но от этого не менее изобретательной. Любые обрывки технологий, неважно, сколь странные и неполноценные, использовались захваченными Луссором Адептами, которым удавалось сделать из этого нечто практически полезное. Бомбы с дистанционным управлением, переоборудованные шасси «Лендспидеров», плохо программируемые роботы и прочие экзотические экспонаты. Всему находилось применение. Он также уменьшил требования к вербовке, принимая мутантов и разное отребье в свою «Имперскую Армию», где для таких были существовали отдельные полки.

Так разбойник стал правителем, и перестроил свой кусочек Империума в некое подобие цивилизации.

2. «Офелийский Империум»

Всё началось во мраке и хаосе ранних дней катаклизма, когда Император окончательно умер. Казалось бы, сердце Имперской Церкви вырвано и втоптано в грязь. Однако, несмотря даже на бесконечный поток демонов, исходивших из горящего Имперского Дворца, Экклезиарх сумел покинуть Терру.

Несмотря на то, что большинство его флота была уничтожена при попытке эвакуации, либо была утащена в моря безумия во время невероятно сложного варп-перехода, глава Министорума выжил, и высадился на Офелии, втором святейшем мире всего Империума.

Война и анархия разрывали Империум, и он быстро понял, что Империуму нужен новый центр. Посему, Экклезиарх Пиус Гуйя собрал всех выживших и не сошедших с ума от потери своего варп-маяка астропатов, и приказал им отправить сообщение.

Сообщение призывало всех слышащих Адепта Сороритас, независимо от их местоположения, вернуться в родной альма-матер. В последующие десять лет, пробиваясь сквозь безумие и хаос, Ордены возвращались на Офелию, свой родной дом. Более половины боевых орденов Сестёр Битвы, погибла в жутких войнах с Новым Пожирателем, и менее половины из тех, что остались, смогли вернуться на Офелию. Большинство либо погибали при переходе, бывали выброшены из варпа в неизвестных системах, либо гибли от лап кровожадных монстров, порождённых в глубинах безумия и явившихся в Материум из-за гибели Империума.

И всё же, Сёстры явились, и Офелия была в безопасности. С близлежащих миров в пределах короткого варп-прыжка были изгнаны ксеносы и силы демонов, и так родился Империум, состоящий из примерно тридцати миров под прямым руководством Министорума в изгнании. Пиус вскоре объявил, что его Империум был единственным настоящим Империумом, и что только его Империум истинно следовал учению Бога-Императора. Он отказался признавать смерть Императора, и лишь внёс изменения в законы своего новообразованного государства, сделав их более строгими в отношении соблюдения учений Церкви. Его Империум стал теократией гораздо более строгой и жёсткой, чем любой Империум до него. Разбитые космофлоты, которым повезло пережить варп-переход, стекались к этому новому Империуму, а с ними и приличное количество Имперских Гвардейцев, которые быстро приняли новые, значительно более набожные доктрины Офелийского Империума.

Бесконечно благодарные своим спасителям, жители этих миров быстро обратились в лоно новой Имперской Церкви. Улицы каждой планеты наводнили фанатики, самобичеватели, пророки конца света и уличные исповедники, заполняя воздух лихорадочными молитвами своему мёртвому богу.

Офелия же, огромный мир-собор, была полна бормочущих и отчаявшихся пилигримов и беженцев. У всех на устах был главный вопрос – почему их бог покинул их? Как мог Император проиграть? Разве не человечество было главной силой вселенной? В это время на офелийских мирах возникает множество культов Вознесения. Они верили в то, что Император не умер, а наоборот, вознёсся и стал божеством. Гибель Империума была лишь его священной карой.

Пиус Гуйя, постепенно всё больше и больше выживавший из ума, ухватился за эту идею. Высшая Канонесса Кираликус, одна из Совета Трёх - нового правительства, созданного Экклезиархом – рекомендовала проявить осторожность. К сожалению, последним членов Совета Трёх был Лорд-Инквизитор Карамазов, печально известный пирофант Салем Проктор. Он занял позицию сторонников Вознесения и Экклезиарха, и таким образом, реформа была проведена.

Согласно ей, Император вознёсся, и теперь карал Империум, погрязший в пороке и упадке. Это стало официальной догмой церкви. Единственный путь к спасению, как объявил Карамазов, шёл «через жертву, и наказание еретиков, живущих среди нас». Человечество распутно и порочно, и излечить его можно лишь одним методом – огнём.

По всему Империуму Сёстры Пиуса и воющие толпы Карамазова, вновь образованные Фратерис Милиция, высаживались на своих же мирах, объявляя миллионы людей еретиками и забивали их до смерти цепями и дубинами, либо утаскивали живьём на корабли для ведьм.

Днём и ночью, Офелия светилась зловещим оранжевым светом, игравшим на стенах соборов и шпилях священного мира. Это печи, находящиеся под гиганским Собором, никогда не гасли, сжигая одного за другим тысячи еретиков, привозимых со всех окраин. Священники стояли за огромными кафедрами по обеим сторонам этих жутких печей, выступая с безумными речами, собранными из различных священных книг, собранных на Офелии за тысячелетия. Карамазов при помощи своего Трона Правосудия лично казнил около тысячи еретиков ежедневно.

Однако, люди Офелии не сопротивлялись этим безумным фанатикам. Более того, многие из самых безумных адептов Вознесения сами бросались в огонь, распевая гимны, пока их тела покрывались волдырями и обращались в пепел.

Этот кошмар продолжался двадцать лет. Согласно легенде, казни прекратились, когда маленькая девочка едва шести терранских лет от роду, избегая стражи, подбежала к Экклезиарху, и в религиозном экстазе поцеловала его ноги. Он не успел и рта открыть, когда девочку пристрелил полуобезумевший человек из Фратерис Милиция. В диком гневе, Пиус приказал бросить внутренности этого человека в кипяток, и его увели для казни. Геноцид прекратился в этот же день, ибо Пиус узрел, что его указы уничтожали даже самых смиренных.

Разумеется, это прозрение пришло к нему безнадёжно поздно, поскольку период охоты на ведьм серьёзно ослабил Офелийский Империум. Более трети населения было убито, кроме того, на тот момент испытывалась острейшая нехватка рабочей силы.

Даже ещё через двадцать лет Империум ещё не восстановился окончательно, и талларнская война ясно продемонстрировала этот факт тогдашнему новому Экклезиарху Гоносториану.

В 234.М45 произошло первое столкновение Офелийского Империума с Талларнской Империей. Талларнцы были небольшой империей в составе старого Империума, и их главным достоинством были лишь полки Имперской Гвардии, специализировавшиеся на операциях в пустынях. Гибель Империума и смутное время Талларн перенёс на удивление спокойно, будучи сам по себе самодостаточной мини-империей. Отсутствие сборов имперской десятины позволило им расширить свой контингент СПО далеко за пределы показателей эпохи старого Империума. Более того, этот контингент увеличился настолько, что неизбежно образовал действующие наступательные войска. Кроме того, используя захваченные людские ресурсы Адептус Механикус, и природные богатства системы, Талларн построил на одной из своих периферийных колоний крупную космическую верфь, которая позволяла содержать приличных размеров флот.

Талларнцы имели сильную веру в Императора, но их взгляды были гораздо более ортодоксальными, нежели радикальные реформы их офелийских соседей. Поэтому, во время талларнской экспансии на запад они посетили офелийские миры, они предложили их жителям альтернативу офелийскому безумию. Многие жители этих отдалённых миров, недовольные массовыми казнями офелийского режима, открыто обратились к Талларну за помощью(по крайней мере, такое заявление Талларнская Империя сделала впоследствии). Так что, когда Адепта Сороритас явились подавить эти восстания, их уже поджидали талларнские флотилии. Так началась война. Талларнские корабли были плохого качества, и большая часть их армии состояла из призывников, которые не могли сравниться с вымуштрованными Адепта Сороритас. Однако, у Сороритас была серьёзная слабость – ужасно растянутые и слабые линии снабжения, из-за чего их боеспособность резко упала. Говорят, что во время битвы за Канинье, Сёстры сражались без болтеров, так как для них практически не было патронов. В свою очередь, у талларнцев в вопросах снабжения проблем не было – они обладали множеством транзитных баз снабжения в точках между микро-варп-прыжками. Их суда были дёшевы и ужасны, но одержали победу над Сёстрами Битвы, взяв числом. Офелийцы потеряли в войне шестнадцать миров, и были оттеснены на свою старую территорию. Всему причиной послужила острая нехватка ресурсов.

Поэтому Гоносториан провёл реформ под названием «сбор с язычников». Новые экклиазиархальные буллы давали огромным флотам охотников на ведьм новые указания. Им полагалось отправиться за пределы подконтрольной Офелии территории и разыскивать «миры язычников». Население этих миров, «погрязшее в ереси», полагалось покорить. Однако, возможность перехода «в истинную веру» им не предлагалась. Вместо этого, все последователи не-офелийского имперского культа, буде это торианцы, гемоворы, последователи Культа Машины или кто-либо ещё, приговаривались к служению в качестве рабов и слуг. Они будут работать на полях оставшихся офелийских агромиров, а также на заводах индустриальных миров, строительство которых Экклезиарх одобрил на территории своей империи.

Гоносториану приписывается такая фраза: «Император желает перестройки Империума по Его священному образу и подобию. Он разрушил старый мир, чтобы мы построили его заново во Имя Его. Мы искупили свою вину пеплом и кровью. Ныне же, пришла пора перемен.»

Так начался второй этап существования Офелийского Империума. Во многих смыслах, этот этап был ещё хуже начального. Однако, об этом будет рассказано позже.

3. «Империум Дельфиана»

Лорд-Инквизитор Дельфиан был очень могущественным инквизитором, и вёл крупное соединение имперских сил на зачистку системы Карпатис, когда произошёл коллапс Астрономикона. Многие тысячи судов его флота были потеряны в варпе, а остальные были выброшены где-то в сегментуме Ультима. Все астропаты и навигаторы Дельфиана погибли, кроме одной, по имени Оричи. Используя её способности, Дельфиан обнаружил несколько близлежащих систем и убедил адмирала флота совершить серию коротких варп-прыжков к этим мирам. Путь занял у них шесть месяцев.

Инквизитор не стал долго расшаркиваться, а просто захватил дворец губернатора на главном мире системы, Харкене. Когда он обнаружил, что Харкен и все соседние в системе миры потеряли своих астропатов и увидел огромные бунты на улицах, он понял, что произошло нечто ужасное.

Это понимание начало принимать всё более и более чёткие очертания с течением сорок третьего тысячелетия. Тринадцать лет Инквизитор и его отряд отчаянно отбивали постоянные атаки пиратов и вторжения ксеносов, которые, по всей видимости, стали обычным явлением по всему субсектору. С течением этой войны они, незаметно для себя, всё больше и больше стали использовать ресурсы Харкен и его сателлитов. Потери погибших гвардейцев пополнялись из рядов харкенианских бойцов СПО, боезапас и провизия предоставлялись планетарными губернаторами и местной властью Харкена и близлежащих планет и систем.
Система Харкена состояла в негласной лиге правителей ещё до смерти Императора. Если ранее инквизитор скорее всего уничтожил бы эту коалицию из-за опасности организации подрывной деятельности, что было частым явлением для таких организаций, теперь он открыто поддерживал её. Хитрый инквизитор использовал тесные связи между мирами на полную катушку. Используя свои подразделения космодесантников из Красных Охотников и Стражи Смерти, а также крупные соединения Инквизиционных Штурмовиков и Имперской Гвардии, Дельфиан сохранял Лигу Планетарных Губернаторов(далее - ЛПГ) в относительной сохранности. Однако, стало ясно, что на помощь инквизитору и его силам никто не придёт. Император был мёртв, Империум был мёртв. Однако, прагматика-Дельфиана это ничуть не остановило. За годы сражений инфраструктура его сил и правительства ЛПГ неразрывно соединилась. Силы его похода разделились, сражаясь по всем фронтам на границах ЛПГ, и многие из его генералов подписали контракты о защите с крупными местными магнатами и лордами, предлагая услуги по защите в обмен на запасы и ограниченную власть вышеуказанных провинций.

Сам Дельфиан стал весьма известен, и многие прозвали его «сокрушителем» в честь легендарного сражения на границе, где инквизитор воспользовался своим громовым молотом, чтобы разбить ворота бунтующего города, открывая путь своим войскам. Когда старого губернатора Харкена не стало, захват власти Дельфианом никого не удивил. Он вошёл в столицу, окружённый своими телохранителями-астартес из ордена Красных Охотников, и официально узурпировал власть. Несмотря на тот факт, что ЛПГ был советом равных, представитель Харкена всегда был самым сильным. Теперь, когда на троне восседал Дельфиан, стало ясно, что это более не альянс. Это империя.

Дельфиан, опьянённый своим успехом в создании действующего государства на руинах старого Империума, объявил, что это – новый Империум, единственное легитимное государство в галактике. Следующим дерзким шагом он объявил себя священным королём, избранником Императора. Если более примитивные из пяти десятков его миров могли легко это принять, жители более густонаселённых миров-ульев и агромиров забеспокоились. В этот период по новообразованной империи прокатываются сотни восстаний и бунтов, каждое из которых с лёгкостью подавляется феодальным войском Дельфиана. Самое крупное из этих восстаний было под руководством Оричи, которую объявили пророком будущего, и которая провозгласила, что Дельфиан – вероотступник, и анти-Императорsic. Важная особенность была в том, что она заручилась поддержкой нескольких лордов с периферии, которые присоединились к восстанию. Ключевое космическое сражение на орбите планеты Фанцит решило судьбу этого восстания, а Оричи погибла в битве.

Вновь единый, Империум Дельфиана, казалось, наконец, обрёл стабильность. Однако, в 444.М45, в уже очень преклонном возрасте, Дельфиана не стало. Каждый из подданных-губернаторов заявлял права на престол, в то время, как Красные Охотники поддерживали сына Дельфиана, Абара Дельфиана. Не смея перечить страшным Астартес, губернаторы отказались от своих претензий.

Абар был молод и импульсивен. Зачарованный искажёнными историями о былом Империуме, поведанными ему его отцом, Абар объявил, что они должны расширить свои границы, чтобы воссоединить Империум. Однако, он не учёл, что многие миры всё ещё восстанавливались от почти столетия гражданской войны.

Воинственный король приказал отправить экспедиции в соседние системы. Однако, такие затеи просто не могли быть реализованы, поскольку государству для этого попросту не хватало ресурсов. В конце концов, эти походы превратились в обыкновенные рейды и войны с грабежом, где жадные генералы - бывшие участники первого похода, могущественные вельможи и местные царьки(которых, с течением времени стало всё труднее и труднее отличать друг от друга, столь похожими эти три силы стали) просто высаживались на ничего не подозревающих мирах людей и ксеносов, равняли с землёй их города и вырезали сотни тысяч ни в чём не повинного мирного населения, насиловали женщин и мужчин, сжигали церкви, которые считали «языческими» и грабили всё, что считали ценным. Абар Дельфиан, однако, не возбранял такие походы, поскольку они предоставляли стабильный доход его Империуму.

Однако, вскоре это привлекло внимание других серьёзных сил, которые вскоре навестили этот Империум. Империум, который считал себя очень могучим, лишь чтобы познать всю глубину своей неправоты...

Удовольствие и отчаяние

– Те рассказы, что я услышал, не вселили в меня восхищение, – объявил Ченгрел своим угрюмым гостям на следующий день. – Под знаменем Магистра Войны мы прошивали шкуру лживого Империума от Кадии до Калта и обратно. Как так вышло, что теперь легионы присылают ко мне таких маленьких заблудших овечек? Эммеш-Аийе из легиона Фулгрима, я знаю, что у тебя есть особая причина желать предлагаемого мною. Предстань передо мной и докажи это.

На этот раз Эммеш-Аийе пришел не один. К его плоти были приколоты два длинных шнура, сплетенных из кожи, и к ним крепились ошейники, надетые на двух искалеченных и голых близнецов – брата и сестру, которые уже много лет были рабами Эммеш-Аийе.

Эммеш-Аийе ослепил мальчика и лишил слуха девочку, а потом отрезал им руки по плечо. Таким образом, они всегда знали о присутствии друг друга, но не могли ни поговорить, ни обняться. Иногда хозяин позволял им сидеть вместе и неуклюже пытаться поддержать друг друга своими изрезанными и покрытыми шрамами телами, неспособными на объятья, и при этом он хихикал и дрожал, восторгаясь страданиями, которые им причинял.

Неспособный выговаривать слова своим изуродованным языком, Эммеш-Аийе мычал, взвизгивал и щелкал удлиненными пальцами, создавая какофонию, которую мальчик был обучен интерпретировать – обучен тщательно и жестоко. Теперь, гордо расхаживая по центру площади, Эммеш-Аийе начал щебетать и хлопать руками. Когда он делал паузу в своих ужимках, мальчик переводил, а девочка, неспособная слышать слова брата, разглядывала то Ченгрела, то остальных присутствующих.

– Эммеш-Аийе, чьи слова я говорю, выражает свою признательность, – сказал господин голосом своего раба. – Эммеш-Аийе, чьи волю и намерения я с великим удовольствием исполняю, говорит, как рад приветствовать своих товарищей по поклонению и служению Силам Источника.

Ходир и Кхров переглянулись, лицо Ченгрела стало каменным, но Драхмус кивнул и помешал дымящуюся золу в своей чаше.

– Эммеш-Аийе предстает перед вами, дабы вы могли восхититься сим отважным, утонченным, изящным господином из числа подданных Слаанеш. Эммеш-Аийе преподнесет свой дар и рассказ в уверенности, что оба вызовут восторг, равный тому, как всех нас восторгает наше служение Великой Погибели. Теперь Эммеш-Аийе обращается напрямую к присутствующим господам, и приказывает, чтобы мой голос говорил в точности как его собственный, пока он излагает историю своих деяний.

В такой манере, странной и пронизанной тщеславием, Эммеш-Аийе начал свой рассказ.

– Очевидно, что нет более высокого призвания, чем искать восторга, – говорил мальчик-близнец, – и нет восторга выше, чем припасть к стопам Слаанеш, что дарит сокровища наслаждений, подобных которым не сыскать в этой холодной и ограниченной вселенной. Разве можно поведать историю прекрасней, чем рассказ об избавлении от тяжкой рутины и вознесении к вершинам экстаза? Или это не идеальный дистиллят самой концепции победы?

Все мы, все члены Девяти Легионов, знаем о том единственном легионе из нашего числа, что отвернулся от удовольствий. Те, кто не просто позволил своим живым чувствам ускользнуть сквозь пальцы, но разжал руку и дал им упасть во прах, – жесты Эммеш-Аийе передразнивали его слова, и шесть его пальцев с шестью суставами на каждом медленно разжались. – Ты, Кхров, слуга Великого Заговорщика, можешь в этом поручиться! Они враги тебе, равно как и мне. Последователи Нургла. И вот что я отвоевал у них.

Я и мои придворные танцевали, празднуя разорение девственного мира Этуараин, когда до меня дошел слух, что Тифус, эта озлобленная душонка, собирает свой зачумленный флот для какого-то великого предприятия. Новость заколола мой разум, раскрыла предо мной горизонты. Какой триумф! Какую победу я мог положить у ног Принца Экстаза! Какие новые двери могли открыться для моего сознания в награду за нее!

– Эммеш-Аийе, чьи слова я говорю, выражает свою признательность, – сказал господин голосом своего раба. – Эммеш-Аийе, чьи волю и намерения я с великим удовольствием исполняю, говорит, как рад приветствовать своих товарищей по поклонению и служению Силам Источника.

Ходир и Кхров переглянулись, лицо Ченгрела стало каменным, но Драхмус кивнул и помешал дымящуюся золу в своей чаше.

– Эммеш-Аийе предстает перед вами, дабы вы могли восхититься сим отважным, утонченным, изящным господином из числа подданных Слаанеш. Эммеш-Аийе преподнесет свой дар и рассказ в уверенности, что оба вызовут восторг, равный тому, как всех нас восторгает наше служение Великой Погибели. Теперь Эммеш-Аийе обращается напрямую к присутствующим господам, и приказывает, чтобы мой голос говорил в точности как его собственный, пока он излагает историю своих деяний.

В такой манере, странной и пронизанной тщеславием, Эммеш-Аийе начал свой рассказ.

– Очевидно, что нет более высокого призвания, чем искать восторга, – говорил мальчик-близнец, – и нет восторга выше, чем припасть к стопам Слаанеш, что дарит сокровища наслаждений, подобных которым не сыскать в этой холодной и ограниченной вселенной. Разве можно поведать историю прекрасней, чем рассказ об избавлении от тяжкой рутины и вознесении к вершинам экстаза? Или это не идеальный дистиллят самой концепции победы?

Все мы, все члены Девяти Легионов, знаем о том единственном легионе из нашего числа, что отвернулся от удовольствий. Те, кто не просто позволил своим живым чувствам ускользнуть сквозь пальцы, но разжал руку и дал им упасть во прах, – жесты Эммеш-Аийе передразнивали его слова, и шесть его пальцев с шестью суставами на каждом медленно разжались. – Ты, Кхров, слуга Великого Заговорщика, можешь в этом поручиться! Они враги тебе, равно как и мне. Последователи Нургла. И вот что я отвоевал у них.

Я и мои придворные танцевали, празднуя разорение девственного мира Этуараин, когда до меня дошел слух, что Тифус, эта озлобленная душонка, собирает свой зачумленный флот для какого-то великого предприятия. Новость заколола мой разум, раскрыла предо мной горизонты. Какой триумф! Какую победу я мог положить у ног Принца Экстаза! Какие новые двери могли открыться для моего сознания в награду за нее!

Мои видения говорили, что «Терминус Эст» летит перед флотом Тифуса, покинувшим причалы, и мы полетели, как дротики, чтобы опередить их. Мы нашли обреченного проповедника, прежде чем это сделал он, и приступили к работе.

Видите ли, этот человек решил стать отшельником. Он приказал, чтобы реклюзиам на вершине его храма замуровали, оставив внутри его самого и горстку выживших в том крестовом походе. Он понимал, что, вернувшись из темных мест, принес с собой заразную болезнь, и намеревался молиться и бить поклоны аквиле, пока Император не вознаградит его рвение тем, что выжжет рой из тела. Но, похоже, тот остался глух к его мольбам, и когда рой вылупился, его вопли, обращенные к богу на золотом троне, утонули в воплях паствы, пожираемой вокруг него.

Но подлинное спасение было уже близко, и нес его я.

Я приготовил изумительный псайкерский аромат, который мы вдохнули в цветы, растущие вдоль храмовых дорог. Теперь благоухание заманивало души пилигримов в сторону от серой однообразной колеи, проложенной шагами Императора. Мои придворные распустили шепотки, витавшие среди кающихся, так что их бичи и клейма вместо того, чтоб умерщвлять чувства, только распаляли их, – теперь Эммеш-Аийе не вышагивал, но сгорбился и мягко ступал, как будто крался среди теней. Лязгу бронированных сапог о камень аккомпанировал шорох цветастых лоскутов, свисавших с его лодыжек. Капля розовато-белой жидкости просочилась из одного разрыва в языке, скатилась до болтающегося продырявленного кончика и разбилась о землю.

– О, никто не узнал об этом, ибо мы были коварными призраками, закутанными в хитроумные плетения варпа, – продолжал он устами раба, – но шелудивые псы, что стерегут жующее жвачку имперское стадо, увидели, что толпа становится неуправляемой, и попытались побоями и поучениями вернуть ее к послушанию. Бесполезно! Бесплодно! Пожар распространялся. Мы открыли умы и теперь вскрывали тела, чтобы стадо увидело своих овчарок расчлененными и разбросанными под жарким пурпурно-белым солнцем. Они возликовали, чувствуя, как ярчают их чувства, и заметались, стараясь превзойти друг друга в новых способах затопить ощущениями свои нервные окончания. Тогда мы показали себя – я и мой двор – и танцевали среди них на скользких от крови дорогах, а шпили вспыхивали и сгорали вокруг нас.

И наконец, когда сама форма камней и цвет неба начали меняться, и даже ветры и цветы стали петь, танцевать и убивать, прибыл чумной флот Тифуса.

На этих словах, при воспоминании о шутке, которую он разыграл, Эммеш-Аийе охватил приступ смеха, и он согнулся пополам и затрясся так, что упал на колени. В тот же миг оба раба тоже преклонили колени, чтобы повторить его позу, но Эммеш-Аийе не обращал на них внимание. Его мутированная гортань издавала столь пронзительные взвизги, что слепой мальчик-раб стонал от боли, которую они причиняли слуху, и столь глубокий хохот, что на несколько мгновений даже Ченгрел почувствовал, как этот нечеловеческий шум с гудением пронизывает густой раствор жизнеобеспечения и проникает в остатки его органов. Наконец припадок прошел, и космический десантник-предатель взял себя в руки.

– Когда «Терминус Эст» появился в ночном небе, – сказал он, – своим присутствием он притушил звезды вокруг себя, и его гнетущая аура засветилась, как холодная гнойная язва над нашими головами, пожирая жизнь в пространстве вокруг себя, чтобы подтянуть за собою остальной флот. Это были скелеты кораблей, чьи экипажи ютились на палубах, прогнивших до дыр и снова залатанных пластинами обшивки, содранной с захваченных ими судов, и их двигатели горели жаром смертельной лихорадки.

О да, мои братья и товарищи, именно такая лихорадка овладела Тифусом, когда он увидел, что стало с его добычей! Он повел свою зловонную забитую колонну к доктринополису, где мы бегали, резали себе кожу и громко смеялись. Он впечатал свои сапоги в широкий проспект, ведущий к шпилю доктринополиса, и заговорил голосом, похожим на звук, с которым скоблят кость. От этого голоса потускнела и растрескалась дорога, на которой он стоял, что раньше была пыльной мостовой, а теперь стала ярким стеклом.

В гневе Тифуса не было величия. Он не воздевал клинок к небесам и не призывал громовым криком возмездие. Своим больным и хриплым голосом он потребовал имя того, кто содеял это оскорбление. Я ответил на зов, танцуя на звенящем благоуханном стекле дороги перед ним. Он зашипел, ругая меня, замахнулся на меня клинком, послал в полет жирных и сочащихся влагой тварей своего роя, чтобы они жалили и кусали меня. Я уходил от него прыжками, ускользал и манил его за собой.

Когда Тифус устремился следом, истекая слизью из швов брони, его воинство начало сражаться с нами. И пришло в смятение! Потерпело неудачу! Ибо мы настолько полно овладели этим местом, что, когда рабы Нургла попытались запятнать его, оно изменило их самих! От обновленного города ожили давно мертвые нервы, изморозь на сердцах оттаяла. Пехотинцы, те, на ком не было Знака их господина, но только знаки утомительного служения ему, кричали и корчились, когда навеянное нами исступление пробудило их чувства так, как они никогда не чувствовали. Тифус привел с собой демонов, созданных из чистейших снов о разложении, обретших плоть в Источнике, но их встретили изящнейшие из зверей и извергов моего повелителя, и когда они поняли, что враги не будут плясать с ними, то преисполнились жалости к этим существам, неспособным к восторгу, и развоплотили их.

Что до самого Тифуса, то жажда мести застлала ему глаза, и видел он только меня, своего врага, танцующего спиной вперед.

Удлиненные пальцы Эммеш-Аийе щелкали и свистели в воздухе, то дирижируя хором безумных демонов, которые пронизывали его воспоминания, то воспроизводя поединок с чемпионом Нургла. Лицо Ченгрела, смотрящего сверху вниз, скривилось от отвращения, но Ходир, из всех зрителей самый сведущий в работе клинком, заметил, что за буффонадой Эммеш-Аийе было скрыто нечто иное: скорость и равновесие, тонкие нюансы парирования, молниеносные смены баланса и угла выпадов. Ходир погрузился в раздумья, и его рука вновь потянулась к рукояти ножа.

– Я подстрекал и подманивал его, о, я завел его в наш город. На просторных перекрестках, под сводом собора, чьи контрфорсы сходились в полумиле над нашими головами, мы фехтовали – он в безмолвии, я же смеялся от восторга, когда мои боевые железы впрыскивали в жилы все более необыкновенные опьяняющие жидкости. Наконец гнев Тифуса заставил его заговорить.

«Как ты смеешь? – вопросил он. – Этот город, этот мир и все его богатства – мои, во имя Дедушки-За-Оком. Они должны быть моими, так же, как и его. Кто ты такой, что отважился отнять принадлежащее нам? Разве ты не понимаешь, с чем борешься?

«Борюсь? – переспросил я, ибо это было давным-давно и мои лицо и язык еще не были переделаны так, как видите вы сейчас. – Никакой борьбы, только радость! Здесь нет никакой грубости или оскорбления, только чистая, бесконечная песнь обнаженных и ободранных нервов и сновидений!»

И я широко простер руки, приглашая Тифуса обратить свои чувства вовне и узреть то блаженство, что мы создали. Но он увидел в этом лишь приглашение атаковать меня снова.

«Почему ты терпишь такое обращение от своего дедушки? – спросил я, вновь скрещивая клинки. – Этот дедушка, если ты настаиваешь на таком обращении, ибо твоим дедом, безусловно, является родитель твоего примарха, возложил на твои тело и душу зловонную мантию и сказал, что это хорошо! Проклятье твоего деда – не чума и не гниль, а оцепенение, леность, которая разъедает твои страсти и чувства и превращает их в унылое отчаяние или тяжкую кабалу! Тот, кто причиняет подобное – не друг тебе, господин Тифус! Давай я покажу тебе! Дай мне снова обратить тебя к внешнему миру! Смени угрюмый застой своего деда на пылкие восторги моей госпожи!»

Но Тифус был непоколебим, такова была горечь той чаши, что он испил до дна много лет тому назад. «Дедушка? – ответил он и взмахнул косой с новой силой и яростью. – Эта сломанная игрушка во дворце на Терре мне не дед. Его кровь была слабой, как вода, и его сыновья переняли слабость. Посмотри на себя! – он сопроводил слова взмахом клинка, который был умопомрачительно близок к тому, чтобы вспороть мое тело. – Они пытались стать победителями, но так и не поняли, что на самом деле значит победа. Истинная победа – не в поражении противника. Истинная победа – в отчаянии. Истинная победа отнимает не только жизнь, но и волю к жизни. Я умерщвляю желание врагов выжить, впускаю гниль отчаяния в их души, и, оседлав это отчаяние, устремляюсь к господству. Но ты, скачущая марионетка... – и с этими словами он шагнул назад, воздел свой клинок для защиты и осмотрел меня с головы до ног. – Щенки Фулгрима так никогда и не поняли этого, несмотря на все свои бахвальства о том, как они отпирают двери своих умов и познают все. Земля Кемоса не взращивает ничего, кроме пустозвонов».

И тогда я снова засмеялся. «Заблуждение на заблуждении, – сказал я ему, глядя, как маленькие существа вылупляются из его улья и роятся в воздухе, только чтобы падать без чувств к его ногам от прикосновения моих парфюмов. – Я не дитя Кемоса. Исстван, Талларн, Терра и даже потерянный Скалатракс стали воспоминаниями к тому моменту, когда Дети Императора призвали меня в свои ряды. А победа? Чего она стоит? Какое дело восторженному разуму до победы, когда его ждет экстаз? Ты думаешь, что, отняв веру у этого серенького миссионера, добился очередной победы? Дай я покажу тебе, что мы ему доказали! Дай я покажу, чем он стал, когда с него сняли цепи смертного восприятия!»

И тогда я пропел команду голосом, от которого раскололись все остекленевшие камни мостовой под нами, и Тифус поднял взгляд и увидел двух рапторов из ополчения моего двора, которые несли вниз пассажира со шпиля собора. Его волосы, которые прежде свисали до пояса и слипались от гноя и пота в уединенной келье, были вымыты, надушены и заплетены в косы, и каждая коса была намотана на запястье одного из рапторов. Они сжимали его плечи когтями.

И Тифус узрел, что этот человек, проповедник и крестоносец, столь высокопоставленный член Экклезиархии, теперь не его добыча, но наша. Он увидел знаки, услышал тончайшее пение варпа, которое окутывало подергивающееся тело, учуял, даже сквозь собственную сверхъестественную чумную вонь, что плоть проповедника начала источать варп-мускус. И он увидел, что стало с той инфекцией, с яйцами, которые его рой внедрил под кожу и чье вылупление привело в действие и мои, и его планы.

Личинки разрушителя, поселившиеся в плоти священника, едва не отдали его в объятья Нургла, но мы наложили на него слишком много заклятий Слаанеш, чтобы это случилось. В теле проповедника рой Нургла преобразился. Тучи блестящих клещей роились у его лица, и были они так малы, что походили на разноцветный дым. Пауки пробивались наружу из тела и растягивали края раны яркими красно-золотыми лапками, чтобы мясо внутри чувствовало прикосновения ветра. Изящные черви великолепной контрастной окраски ползали под кожей и проклевывались наружу, чтобы плеваться друг в друга искрами и духами. Глаз у проповедника больше не было, но лицо расплывалось в улыбке восторга, а не страдальческом оскале.

Этого последнего унижения Тифус не выдержал. Он выкашлял боевое проклятье из воспаленного горла и ринулся вперед, собираясь уничтожить свидетельство своего поражения, но рапторы разверзли пасти своих двигателей и утащили человека в небеса. Тифус взревел голосом псайкера, призывая гнилое дыхание своего дедушки иссушить нас, и послал рой-разрушитель пожрать проповедника заново, но все это место уже было слишком глубоко затронуто нашим Принцем. Рой рассыпался по земле, не двигаясь и уже постепенно мутируя, а варп-зов заглох, задавленный песнями нашей госпожи.

Я рассмеялся над ним, и засмеялся еще, и он преследовал меня до сердца моего воинства. Тогда он начал хрипеть, клокотать и бить направо и налево, пока не увидел вокруг себя лица собственных солдат. Некоторых одолело то, что мы им показали, и они танцевали среди нас. Те, кто сражался с освобождением, превратились в обрубки, головы и конечности, которыми теперь кидались, жонглировали и пинали ногами. И среди всего этого я снова предстал перед ним, готовый сражаться с Тифусом один на один, пока дуэль не завершится смертью одного из нас. Но Тифус долгий миг пристально смотрел на меня, а затем нахлынула тошнотворная вспышка телепорта, и он исчез. В течение часа я получил от своих провидцев весть, что «Терминус Эст» покинул орбиту и прокладывает путь к прыжковой зоне. Куда подевался этот утомительный невежа после того, как увидел наши чудеса, я не знаю.

Источник: Мэттью Фаррер. Делайте ставки, господа