Сыновья Циклопа

Лоргар против Коракса (Сюжетная броня убрана)

Полное саммари "Ярости Магнуса" от Макнилла.

Более полное дополнение к этому посту http://wh.reactor.cc/post/4522280

Действия новеллы происходят после действий Сатурнина, потому что некоторые персонажи обсуждают то, что произошло в Сатурнине. 
В новелле 4 главных направления, разделённых на группы/фракции:
1) Магнус и Тысяча сынов - Магнус и XV легион держатся в стороне от кампании Хоруса. Магнус хочет найти осколок себя, который он считает своей лучшей частью. Осколок находится во дворце, и Магнус активно ищет лазейку, чтобы проникнуть туда, минуя силу Императора. 
2) Малкадор и Вечные - в начале новеллы Император даёт Малкадору задание. Риск огромный, но успех может повернуть ход событий в пользу лоялистов ещё до прибытия флотов Жиллимана и Льва. Во дворце Малкадор встречается с Аливией Сурекой и дозорной стаей Бодвара Бьярки, рядом с которым находится Промеус/Лемюэль Гамон. Присутствие сестры безмолвия и отсутствие кустодианцев и других астартес показывает, что предполагаемые действия слишком опасны, чтобы допускать до них таких людей как Дорн или Вальдор. 
3) Космические волки - после встречи с Малкадором дозорная стая направляется к секции стены, которая должна быть атакована. Там встречаются с Саламандрами. 
4) Саламандры - в начале новеллы находятся отдельно ото всех, но вскоре одному из них приходит ощущение/видение, что Вулкан в беде, и они прокладывают путь через поле боя, в итоге встречаясь с дозорной стаей волков на стене, на которую нападают Магнус и Тысяча сынов. 
Внутри этих 4 групп есть две основные линии повествования, одна от лица Магнуса, вторая от лица Малкадора. 
Магнус верит, что в конце концов Хорус победит в Осаде, но Боги Хаоса скорраптили его до такой степени, что лидер из Хоруса уже никакой. После победы Хоруса Магнус хочет уничтожить его и взойти на трон Терры, чтобы повести человечество в новую славную эпоху. Магнус считает, что другие легионы и примархи-предатели тоже скорраптились безвозвратно, и лишь он, Магнус, способен вернуть Империуму былое величие. Поэтому он не совсем с Хорусом, хотя для Магнуса не осталось других сторон после того, как Русс и Вальдор сожгли ему Просперо. 
Малкадор из разговора с Императором узнаёт, что Хорус победит в Осаде до того, как успеют прилететь флоты Жиллимана и Льва, а сам Император будет убит Воителем. Поэтому ему даётся задание настолько рискованное, что если о нём узнают кустодианцы, то они казнят Малкадора. Малкадор должен переманить на сторону лоялистов примарха-предателя в надежде лишить Хоруса одного из лейтенантов и усилить армию лоялистов для борьбы с демонами, осаждающими врата дворца. Этим примархом должен стать Магнус. Малкадор должен использовать осколок Магнуса в качестве наживки, чтобы заманить Магнуса внутрь дворца и убедить его сменить сторону, обещая прощение. Если Малкадор потерпит неудачу, то внутри дворца окажется примарх-предатель в опасной близости к Императору - риск настолько колоссальный, что кустодианцы никогда бы не позволили бы этому случится. 
Большая часть первой половины книги сосредоточена на одной секции стены, одной из многих, которая подвергается нападениям сил Воителя и бомбардировке Железных воинов. Это та самая секция, к которой направляются волки, Саламандры и Магнус с Тысячей сынов. 
Путешествуя в эмпиреях вместе с Ариманом Магнус осматривает стену на предмет бреши, которую не может заметить Пертурабо. Магнусу удаётся найти трещину, из которой идёт свет - свет Императора.

Малкадор отводит Аливию Суреку в древнюю часть дворца, оборудованную под жилые помещения. Здесь он хочет дождаться Магнуса. В этой части дворца находится 20 жилищ, в которых должны были жить примархи, если бы их не похитил Хаос. Осколок Магнуса жил здесь в качестве гостя Императора и Малкадора.
Магнус, пробившийся во дворец, использует воспоминания осколка, чтобы найти путь в определённую часть дворца. Там он обнаруживает Малкадора, играющего в регицид с Аливией. Малкадор приглашает Магнуса сыграть против Аливии. 
Магнус и Малкадор разговаривают об осколке. Магнус утверждает, что это единственная его часть, не затронутая ядом Хоруса. То, как развивается игра в регицид, является метафорой к гамбиту Малкадора. Сигиллайт говорит, что осколка больше нет, но важно то, что те качества, которые по мнению Магнуса, находятся в осколке, всегда были и есть в самом Магнусе. Магнус не верит этому и начинает психически душить Малкадора, пытаясь добыть информацию об осколке. Аливия пытается сбежать, но её убивает Атрахазис вопреки желанию Магнуса. Магнус аннигилирует все атомы в теле Атрахазиса за это. Ариман советует отступить. 
В ярости Магнус сжигает Малкадора в психическом пламени, о чём должны были узнать все психически активные существа во дворце и особенно Император. Магнус решает не отступать, а наоборот пойти глубже во дворец, чтобы убить Императора. 
В конце новеллы к Магнусу подходит Императора в обличии Откровения, чтобы продолжить разговор, начатый Малкадором. Император хотел, чтобы Магнус увидел ту трещину в стене и пришёл во дворец поговорить с ним. Император приводит Магнуса и Тысячу сынов в тронный зал, где на золотом троне сидит физическая оболочка Императора, сконцентрированная на сдерживании демонов. Чтобы убедить Магнуса присоединится к лоялистам, Император показывает ему видение будущего, где лоялисты победили, а Магнуса прощают. Магнус сидит на троне, по крайней мере его физическая форма, психическая его часть находится в варпе вместе с Императором. Физическое тело Магнуса улыбается, огромные двери зала излучают золотой свет. Магнусу хочется в это поверить, но он сомневается, что после всего, что он сделал, этот вариант подходит для него. 
Император предлагает Магнусу возглавить новый легион. Первые из нового вида легионеров, которые сильнее и выносливее обычных Астартес, а самое главное они свободны от проклятия изменения плоти. Но, как всегда, есть одно но. Магнусу придётся убить оставшуюся часть XV Легиона, поскольку они осквернены богами Хаоса, и изменение плоти неизбежно убьёт их в течение нескольких лет. Магнус отказывается, он не может заставить себя убить ни одного из своих сыновей, даже за то, что ему предлагают. Он тут же решает, что, если он не может вернуться, он должен пройти этот путь до конца, и пользуется возможностью, чтобы убить Императора, пока тот всё ещё находится на Золотом Троне, но его останавливает Вулкан. 
В конце битвы с Вулканом Магнус отпускает последнее, что связывает его с физическим миром и становится полностью психическим существом. Из-за того, что он больше не привязан к реальному миру, обереги дворца изгоняют его вместе с его сыновьями. 
За стенами в лагере Алого короля к Магнусу подходит советник Хоруса и говорит, что в Осаде открылся новый фронт, и Хорус хочет знать, присоединится ли к нему Магнус. Магнус теперь полностью на стороне предателей, и даже желания об узурпации трона исчезли. Все шансы на искупления исчезли, и он полностью принял свою судьбу. 
Аливия Сурека, будучи Вечной, приходит в себя. Она видит останки Малкадора и подбирает их. 
Тело Малкадора начинает восстанавливаться, а Аливия умирает в последний раз.

И еще немного:
-Бьярки вызывает духи Фенриса и Ноктюрна, чтобы противостоять Магнусу, который подобен библейскому ангелу. 
-Духи высасывают жизненную силу из Бьярки и Абидеми, чтобы противостоять Магнусу. Сам Магнус использует творящийся хаос, чтобы замаскировать себя, Аримана, Амона, Менкауру и Атрахазиса. 
-Абидеми отрубает Бьярки руку, чтобы остановить заклинание. Лемюэль Гамон узнаёт, что Магнус проник во дворец, он чувствует это из-за того, что в прошлом был связан с осколком Магнуса. 
-Магнус маскирует себя и своих людей под Кровавых ангелов. Но беженцы во дворце боятся любых космодесантников. 
-Фосфексные бомбы находят брешь в щите дворца, и Магнус скидывает маскировку, чтобы спасти тысячи беженцев от смерти. 
-Малкадор извиняется за уничтожение Просперо. 
-Аватар Императора - Откровение - приглашает Магнуса в тронный зал, отослав кустодианцев проч. 
-Магнус разговаривает с Откровением, а затем убивает его, когда тот говорит:"Я хочу увидеть, что ты сделаешь". 
-Магнус поднимается к трону, чтобы убить Императора. В зал врываются волки и саламандры и начинают стрелять в Амона, Аримана и Менкауру. Тысяче сынов здесь здорово досталось. 
-Магнус уже собирается убить Императора, но не делает этого, произнеся:"Я любил тебя, как никто другой". Появляется Вулкан, который говорит с Магнусом. 
-Император открывает глаза и говорит Магнусу:"Ты там, где должен быть, сын мой". 
-Император показывает Магнусу светлое будущее и предлагает искупление, но взамен просит уничтожить Тысячу сынов. 
-Магнус в ужасе отказывается и бросает свой посох в Императора. Вулкан отбивает посох. 
-Примархи дерутся, один из Саламандр - Зитос - принимает удар за Вулкана и погибает. 
-Вулкан приходит в бешенство и с помощью двух других саламандр - Абидеми и Гарген - побеждает Магнуса. Магнус спрашивает, конец ли это, но потом полностью отдаётся Тзичну и обереги дворца изгоняют его. 
-Бьярки, Абидеми и Гарген встречают Локена и Гарро. 
-Книга кончается тем, что Магнус рассматривает зеркало, разбитое ещё в "Тысяче сынов", отмечая, как оно было восстановлено кусками демонического стекла и как оно пронизано варпом. Он решает, что не ненавидит нового себя, а затем поворачивается с советнику Хоруса и присягает Воителю.

Картинки в не очень качестве

Вывод: Непридаватель все-таки предал.

Сангвиний против Ка'Банда

Демон пожирал их тела и пил их кровь, как обжора, напивающийся вином, впитывая истории их жизней, высасывая силу их смертей. Вскоре даже Кровавые Ангелы бежали, отступая к Вратам или заползая в свои боевые танки, пытаясь найти способ дать отпор. Они были медленными, слишком медленными. Ка'Банда был войной воплощённой. Тех, кто бежал, он настигал или оттаскивал ударами кнута. Те, что остались, погибли на месте.
Он слышал, как они звали своего генетического отца, о какой же сладкий звук издавала их контролируемая паника. Эти сверхчеловеческие претенденты на бессмертие, красноречиво молящие о помощи своего ангельского принца… Ка'Банда обрывал их на полуслове, чувствуя, как их боль приправлена отчаянием, когда их души сливались с его сущностью.
Демон не считал жизни так, как считал бы смертный; он просто знал. Он чувствовал количество душ в своей сущности, каждая из которых становилась частью его тела, когда она отрывалась от плоти и освобождалась для варпа. Раздувшись до прежней силы, существо не замедлилось, не остановилось. Когда его добыча отступила, он бросился в погоню; он хлестал их; он рассек землю своим топором, изливая свой гнев в землю, чтобы поглотить группы привязанных к земле ангелов. В течение телесных минут после проявления существо было близко. Он чувствовал наверху глаза своего создателя и рьяную, ревнивую ненависть своих низших сородичей.
Ангел приземлился перед ним, раскинув крылья в акте театрального устрашения, бледные черты лица выражали воинственное спокойствие. Это спокойствие было почти правдоподобным, если бы не ненависть, горящая в этих прекрасных глазах. Ка’Банда был невосприимчив к маскараду совершенства примарха. Он знал страх неудачи, который струился по крови его врага, и он уже вдыхал ненависть Ангела раньше.
Их присутствие создавало притяжение, вокруг них сгущалась битва. Кровавые Ангелы, пришедшие за владыкой демонов, были разрублены на части и утащены краснокожими детьми Кхорна. Демоны, достаточно глупые, чтобы броситься на Ангела, были уничтожены фалангой Астартес, сформировавшейся вокруг их примарха.
— Демон, — сказал Сангвиний с мягкостью, в которую практически нельзя было поверить. — Тебе так не терпится умереть во второй раз?
Для взгляда демона на мир, в мазках жизненной силы и обещаниях текущей крови, Ангел выглядел обремененным усталостью. Он чувствовал запах усталости, обжигающей потную кожу Ангела. Ка’Банда улыбнулся, его собственное беспокойство рассеялось. Его язык выскользнул из раздвинутых челюстей и отполировал треснувший обсидиан зубов. Слюна нитями свисала у него из пасти.
— Ты выглядишь уставшим, маленький Ангел Трусливого Бога.
Это началось на земле. Ангел и демон сошлись, клинок к клинку, взмахивая крыльями для баланса в противостоянии.
— Я убил тебя однажды, — прорычал Ангел в нечеловеческое лицо демона.
В ответ Ка’Бандха сжал мышцы глотки и зоба, выпустив пар из наполнившихся кишок. Смеясь, демон изверг кровь убитых сыновей Сангвиния в лицо их отцу. Ангел терпел боль и позор, не отступая, что только больше радовало демона.
— И я убью тебя снова, — поклялся Девятый примарх, стараясь не уступать демону в силе. Кровь шипела и испарялась на его доспехах и лице. Она струилась по линиям его губ.
Ка’Банда оскалил зубы, ярость растаяла, сменившись насмешливой ухмылкой. Существо ожидало этих слов. Теперь они были сказаны, он приветствовал их.
— В своем высокомерии ты все еще веришь, что речь идет о нас с тобой, —Демон расхохотался, кровавая слюна брызнула из его пасти, украсив и без того окровавленные черты Ангела. — Это, о чистейший, говорит тщеславие твоего отца внутри тебя.
Демон не умел читать человеческие выражения, но что-то вроде боли мелькнуло на лице Ангела — и это тоже было прекрасно.
Ка’Банда запрокинул свою уродливую голову горгульи, нагло готовясь к удару. Ангел рванулся назад, как и желал демон, и Ка'Банда украл эти драгоценные секунды свободы, чтобы повернуться и разрубить своим огромным топором воюющих Кровавых Ангелов и Нерожденных поблизости, убивая и тех и других. Сила пронзила его судорожным жалом, и существо повернулось как раз вовремя, чтобы заблокировать клинок Ангела плоскостью его топора. И снова они столкнулись лицом к лицу.
— Я здесь не для тебя, — рот демона не был создан для человеческого языка, а его клыки были выровнены для эстетики жестокости, а не для эволюции. —Ты ничто. Мерцание в огнях времени. Пешка с красивыми крыльями, называющая себя королем.
Глаза Сангвиния были полузакрыты от напряжения. Слова были ему почти не под силу, каждая вена и сухожилие были отчетливо видны. Залитое кровью горло Ка'Банди уже охрипло от усилий человеческой речи, но сквозь улыбку, похожую на лезвие ножа, вырвалось еще больше слов.
— Ты научил меня терпению, Ангел Трусливого Бога. Ты показал мне мое место. Я зверь, который будет пировать на ваших сыновьях в грядущие века. Я — рак, который будет разъедать твой род, пока последний человек, в жилах которого течет твоя кровь, не превратится в пыль на ветру Ваалфоры.
Огонь с горящего проспекта отразился по всей длине клинка Ангела.
— Я буду уничтожать тебя, демон, каждый раз, когда ты будешь выползать из темницы ада.
Ка’Банда, стиснув зубы от напряжения, говорил, изо рта пахло кровью Астартес. Коварная чувственность приправила его тон.
—Ты не будешь вечно защищать своих детей.
Сангвиний побледнел под копотью войны, затемнившей его лицо, и Ка’Банда взревел, отбросив Ангела назад. Сангвиний изогнулся в воздухе, избегая взмаха топора, но не удара хлыста. Он едва ударил, обмотавшись вокруг одного крыла, но этого было более чем достаточно для нужд демона. Ка’Банда дернул за поводок, потянув примарха из воздуха обратно на разбитый мрамор. Сангвиний нанес удар с нечеловеческой грацией, уже пытаясь разрезать запутавшуюся плеть.
Ка'Банду это не волновало. Он бросил хлыст, прыгая и хлопая крыльями, направляясь к центру Королевского Вознесения, где находилось наибольшее скопление Кровавых ангелов. Пожиратели Миров и другие полусмертные Воителя благословляли его. Как будто их благословения имели какое-то значение для такого существа, как он, в такой момент, как этот.
Он приземлился среди десятков одетых в красное Кровавых Ангелов, вырывая их из жизни взмахами своего топора, издавая рёв карнозавра, пожирая их души и истории. Имена, лица и воспоминания, не принадлежащие ему, наполняли его, угрожая его чувствам; но тварь продолжала убивать, используя каждую драгоценную секунду.
"Еще немного…". Мысли провалившегося чемпиона были бурей беспокойной, неустроенной психики. "Еще несколько…"
Еще дважды Ангел бросался на него, рубя и кромсая. Еще дважды демону удавалось вырваться на свободу, отбиваясь или отбрасывая примарха в сторону.
Ка’Банда снова сбежал, взмыв ввысь, и на этот раз Ангел был над ним в воздухе. Оба рухнули на землю едва ли через две секунды после того, как покинули ее, стройная золотая фигура перекатилась на демонического гиганта, поднимая свой меч и направляя его вниз.
Демон отшвырнул Ангела в сторону при помощи топора, теперь отчаяние погружалось в его сущность. Это было быстрее, чем их битвы на Сигнус Прайм, лишенные красоты и мастерства, сводившиеся к неуклюжей жестокости драки. Он поднялся, ревя, рыча на противников, бросаясь на ближайших Кровавых Ангелов и разрывая их на части. Их болтеры плевали в него, их мечи вонзались в него, и они умирали, демонстрируя бесполезную ярость.
Ангел снова ударил его, на этот раз с такой силой, что сбил его с копыт. Примарх был охотничьим ястребом, со всеми крыльями и режущими кромками, бьющимся против демона, пытающегося освободиться. Ка’Банда прикрыл лицо свободной рукой слишком поздно. Он зарычал , когда серебряное лезвие вскрыло его лицо до кости и лишило одного глаза. Это было не больно в том плане, как смертные чувствуют боль, но стыд и ярость жгли по-своему, так же яростно.
Ка’Банда слепо потянулся одной рукой, и удача позволила ему сомкнуть кулак на одной из ног Ангела. Он ударил примархом, как хлыстом, впечатав его в одну из статуй, стоящих вдоль Вознесения, не оборачиваясь, чтобы увидеть, насколько ранен Ангел, не заботясь, кроме того факта, что наконец свободен. Он мог бы убить еще нескольких жалких детей Ангела и отправиться к открытым Вратам… Бог Войны вознаградит его, вернет ему благосклонность…
Он взмахнул крыльями, взмывая в небо, швырнул свой топор в Гибельный Клинок легиона. Орудие пронзило ядро танка, взорвав его, шлейф пламени дымился свежими душами.
"Еще немного…"
Демон уклонялся от не имеющих значения лучей лазпушек и ракет. Безоружный, если не считать когтей, он нырнул к ближайшим к Вратам Кровавым Ангелам. Его когтей будет более чем достаточно.

Зефон был одним из тех, кого отбросило в сторону потоком разбивающегося керамита, когда демон отшвыривал Кровавых Ангелов со своего пути. Его кровоточащие крылья были оборванным знаменем, провозглашающим его марш к Вратам Вечности. Когти длиной с копье пронзали красную броню и разрывали драгоценное мясо под ней. Каждая вырвавшаяся на свободу душа оживляла существо, ускоряя его атаку. Ему нужны Врата, и ему нужна кровь защитников Врат. Зверь отказался сражаться с Ангелом в воздухе, где Сангвиний обладал всеми преимуществами ловкости.
Они бросались на него с мечами, которые разрывали шкуру зверя, и стреляли из оружия, которое отрывало куски его тела, совершенно не замедляя существо. Он царапал и резал, цеплялся и извивался. Керамит поддавался, кровь текла рекой. Ни разу в своей убийственной ярости существо не оставляло стражей Врат. Деяния и действия танков, титанов и примархов были бессмысленны. Это был его последний шанс.
Зефон, держа клинок двумя руками, вонзил его в икру существа. Это было все равно, что воткнуть меч в скалу, и генератор в рукояти дал сбой, вспыхнул и вышел из строя. За две секунды Зефон вонзил меч в цель, но не смог ранить существо и был отброшен в сторону ударом огромного крыла. Он перекатился по последней ступени плато Вознесения к самому краю. Одна из его глазных линз была разбита. Его ретинальный дисплей завизжал, предупреждая о разрыве скафандра и мышц. Как будто он уже не чувствовал этого.
Он поднялся на ноги, потянувшись к упавшему клинку на камнях поблизости, готовый снова бесполезно броситься на существо вместе с остальными братьями.
Сангвиний был сгустком золота и серебра, преследующим демона сверху. Существо попыталось проигнорировать Ангела, затем отбросить примарха в сторону, затем — потерпев неудачу, терпя раны, нанесенные клинком Ангела — демон был вынужден замедлить свой натиск, выплескивая свою боль и разочарование в ещё одном реве.
Он цеплялся за примарха, но не для того, чтобы растерзать Ангела, а чтобы повергнуть его на землю. С третьего раза демону удалось это сделать, стащив Сангвиния и швырнув его на треснувший мрамор под его ногами. Зефон никогда не видел, чтобы два существа с таким огромным достоинством и силой опускались до такой яростной драки. Они вместе катились по плато Вознесения из бесценного инопланетного камня, выцарапывая друг другу глаза и впечатывая кулаки в бронированные тела.
Каждый раз, когда Ангел вырывался на свободу, демон снова втягивал его в драку. Когда демон оказывался сверху, через полвздоха Ангел уже был на нем; белокрылый сорокопут, кружащий над существом и осыпающий серебряными ударами. Рев Ка’Банды превратился в вой, а затем в звериные взрывы гнева и боли.
Демон потерял глаз; Зефон увидел, как Великий Ангел раздавил его в кулаке и швырнул образовавшуюся жижу в сторону. Когда Зефон столкнулся с несколькими своими братьями, Сангвиний напряжённым голосом по воксу приказал им уйти.
— Пожиратели Миров, — прошипел примарх. — Сдержите их.
Демон и Ангел схватили друг друга за горло: первый, чтобы задушить жизнь в другом, второй использовал свою хватку только для того, чтобы ударить врага затылком о мраморную землю. Сангвиний, побагровевший от удушья, с нитями слюны, свисающими с зубов, тянул голову демона вверх и вниз, снова, снова, снова, сначала раскалывая мрамор наковальней черепа Ка’Банды, затем разбивая его. Камень сломался, а голова зверя отказалась; тем не менее, этого было достаточно. Когти существа ослабли настолько, чтобы Ангел вырвался на свободу. Зефон увидел, как его сир взмыл в небо.
Демон был либо не в состоянии игнорировать этого врага, либо был слишком ранен и в бешенстве от крови, чтобы отпустить его. С брызгами вонючей крови из раненых крыльев Ка’Бандха бросился в погоню.
Позже он пожалеет об этом.
Позже он поймет, что отравил свой последний шанс на свою угасающую победу в тот момент, когда отказался от охоты за душами Девятой родословной, когда позволил гневу и страху затмить его взор.
Позже будет слишком поздно, чтобы иметь значение.
Зефон был свободен достаточно долго, чтобы стать свидетелем окончания схватки. Он видел, как Сангвиний спускался, когда демон поднимался. Примарх обнажил и копье, и меч, и Ангел метнул копье, закричав от усилий. Копье попало демону в грудь, пронзив броню и тело, и погрузилось в него, как будто было неотъемлемой его частью. Воины на земле разразились громоподобными возгласами, среди них послышался голос Зефона.
Следующий рев демона был совершенно звериным, криком вырвавшегося разочарования. По правде говоря, раненый, он изо всех сил пытался подняться, лихорадочный, почти испуганный в своей потребности поймать своего мучителя.
Сангвиний дал раненому зверю то, что он желал. Зефон смотрел, как его примарх сокращает дистанцию, его белые крылья блестели за спиной. Ангел схватил существо, когда оно набирало силу в своем восхождении, уворачиваясь от протянувшихся когтей демона и нанося удар сзади силой гнева Императора.
Он ударил его между крыльями, его меч вонзился в позвоночник существа, сломав его спину и вырвавшись из нагрудника Ка’Банды. Острие клинка зашипело от дыма украденных душ, просачивающегося из раны, и демон повис в воздухе еще на мгновение, вопреки законам смертных. Он захрипел, и из его раскрытой пасти хлынула масса не переваренных душ.
Ка’Банда рухнул, существо врезалось в стену Санктума, оставив при падении пятно демонической крови. Его крылья больше не бились. Его конечности были неподвижны. Сангвиний нырнул следом за телом, схватив демона за шею сзади и рукоять меча, воткнутого в его позвоночник.
Он мог позволить существу упасть. Зефон всегда будет думать об этом в последующие дни, годы, десятилетия, когда он будет носить черное и сражаться за Империум, который он больше не понимал. Сангвиний мог позволить демону упасть, ударившись о землю перед Вратами Вечности.
Но Ангел закричал, этот звук был наполнен яростью, как любой другой звук, когда-либо вырывавшийся из горла демона, и швырнул умирающего монстра через Королевское Вознесение. Он врезался в наступающую орду и бесформенной массой скатился вниз по мраморным ступеням. Памятник провалу ярости.
В последний раз Зефон видел Ка’Банду, когда стаи низших демонов роились над телом, пожирая его словно падальщики. В этом не было ни утешения, ни оправдания. Это слишком напоминало старые ритуалы IX легиона. Он не хотел признавать никакого родства между своими сородичами и демонами.

Отрывок из детства 13-го примарха

Сражение за Нумитор

Готическая война, Скопление Циклопа, 147.М41

Новый сценарий для Готической войны от Уорвика Кинрада.

Сражение за Нумитор было всего лишь одним из многих столкновений, которые происходили в середине Готической Войны, когда имперские флоты отчаянно пытались сдержать волну Хаоса. По большей части имперские флоты были отброшены или осуществили стратегическое отступление вместо того, чтобы встретиться с подавляющими силами врага. Битва за Нумитор была примечательна как редкая победа Империума в эти трудные времена для флота адмирала Равенсбурга.

Силы, дислоцированные в Скоплении Циклопа в течение большей части длительности Готической Войны, находились под командованием адмирала Санкары, самого молодого полного адмирала в штабе Равенсбурга, но уже уважаемого за несколько известных анти-пиратских операций в его восходящей карьере. Теперь его опыт проверялся на деле — он отвечал за защиту суб-сектора, который был поражён заразой пиратских «волчьих стай», включая и Эльдарских «Палачей», уже атаковавших несколько важных планет, включая Моаб.

Основным приоритетом Санкары была защита Мезоа — мира-кузницы и корабельных верфей, на которые относительно снабжения и ремонта опиралась основная часть его сил. После сражения при обороне Чернокаменной Крепости IV в начале Готической Войны, многие крупные корабли суб-секторов были уничтожены или серьёзно повреждены. Некоторые из этих кораблей всё ещё ремонтировались в Мезоа.

Само сражение за Нумитор произошло из-за забот адмирала Санкары о защите Мезоа. Большая часть продовольственных запасов его флота поставлялась конвоями из системы Нумитор. Система Нумитор была домом для двух плодородных сельскохозяйственных миров — Нумитор Прайм и Нумитор Секундус. Когда Нумитор Прайм подвергся вторжению Орков, Санкара отреагировал быстро, перебросив силы Имперской Гвардии для поддержки местных сил планетарной обороны и Адептус Арбитрес. Пока на Нумиторе бушевала наземная война, в которой имперские силы постепенно одерживали верх, ведущиеся там битвы требовали большого количества припасов и людей, переправляемых в систему в основном через Мезоа. Между тем, торговые конвои от Нумитор Прайм должны были идти в противоположном направлении.

Задача по защите этих конвоев была возложена на одного из заместителей Санкары, воинственному Адмиралу Флота Баруху. Под его командованием находились силы из четырёх крейсеров и четырёх эскортных кораблей. Подняв свой флаг на «Минотавре», крейсере типа «Лунный», он развернул свой флот для охраны конвоев и оказания помощи наземным операциям, если это будет необходимо.

События в системе Нумитор не остались незамеченными. Несмотря на то, что нападение Орков провалилось, оно оттянуло на себя значительные ресурсы Империума. Конвои снабжения стали лакомой целью для рейдеров. Если поток конвоев, направляющихся в Мезоа, будет остановлен, то это станет серьезным ударом в подготовке к возможному нападению на Мезоа.

Используя информаторов от разрозненных пиратских групп, о событиях на Нумиторе узнал Владыка Хаоса Генрих Бэйл, державший флаг на линкоре «Вероломный». Бэйл являлся одним из самых верных и компетентных командиров Абаддона и был известен за проведение трехлетней блокады Акры. За его победы ему был предоставлен контроль над собственным флотом из шести крейсеров.

Возможный захват Мезоа принес бы Бэйлу ещё большую славу и Владыка Хаоса приступил к планированию кампании против мира-кузницы. И первый удар сил Бэйла в этой кампании будет нанесён в системе Нумитор.

Обозначив имперские конвои в качестве основной цели, Бейл направил в систему свои крейсера с сопровождающими их рейдерами — их работа будет заключаться в том, чтобы перехватывать и сокрушать имперские транспортные корабли и их сопровождение. Флагман Генриха Бэйла линкор типа «Осквернитель» — «Вероломный» и его эскорт, присоединятся к битве только после того, как путь будет очищен, дабы противостоять любым имперским силам, которые придут на помощь Нумитору.

Появление в системе кораблей Хаоса было воспринято с тревогой на мостике «Минотавра». Дежурная патрульная группа, как обычно поднявшаяся с наземных аэродромов Намуба (самой отдалённой планеты системы Нумитор), засекла группу из трёх крейсеров и трёх кораблей эскортного класса, направляющуюся к маршрутам, по которым следовали транспортные конвои. Однако патрульная группа так и не сумела обнаружить вторую группу, также состоящую из трёх крейсеров и трёх рейдеров.

Корабли Хаоса, действующие двумя группами, направлялись в систему, рассчитывая на богатую поживу с вероятным сопротивлением только эскортных кораблей, сопровождающих транспортные конвои. А тем временем Барух послал приоритетное астро-телепатическое сообщение адмиралу Санкаре в Мезоа, что он столкнулся с противником по меньшей мере равной мощи и собирал свой флот, чтобы выстоять перед его натиском, однако нуждался в подкреплении основных сил флота адмирала Санкары.

Санкара узрел шанс нанести серьезный удар силам Хаоса, действующим в Скоплении Циклопа. В Мезоа он располагал собственными силами, состоящими из его флагмана — «Кровавого Ястреба», линкора типа «Воздаяние», и «Грозного» — крейсера типа «Диктатор». Несмотря на то, что «Грозный» всё ещё ремонтировался из-за повреждений двигателя во время сражения при обороне Чернокаменной Крепости IV, он уже обладал способностью действовать в открытом космосе, хоть и не мог двигаться со своей полной скоростью. Единственным другим основным кораблём, готовым к бою, был старый гранд-крейсер типа «Мщение» — «Ковенантер». Нумитор находился на расстоянии всего одного короткого Варп-прыжка от Мезоа и если мощный флот под командованием адмирала успеет туда добраться вовремя, Санкара мог бы перехватить и, пользуясь превосходящей огневой мощью, уничтожить три вражеских крейсера.

В этот момент адмиралу Санкаре улыбнулась удача — действующий под прикрытием среди докеров Мезоа, Инквизитор Мобиус проявил себя. Он и его круги шпионов проникли в подземный мир Мезоа, откуда, как предполагал Инквизитор, противник получал информацию о перемещениях флота и боевой готовности имперских сил. Санкара желал, чтобы агенты врага были выявлены и казнены, однако Мобиус, обладавший гораздо большей мудростью в вопросах тайных операций, нежели советники адмирала, убедил его скормить соглядатаям Архиврага ложную информацию. Была разработана легенда, что флот отправляется на учения, поэтому все капитаны и офицеры кораблей были проинструктированы именно об этом. Учения «Живой огонь» будут осуществляться вне пределов системы Мезоа должны были восприниматься как подготовка к реальным боевым действиям. Корабли запасались боеприпасами, топливом и припасами как для ведения боевых учений, однако их офицеры не знали, что случится на самом деле.

Шпионы заглотили приманку и новости об учениях Имперского флота достигли ушей Бэйла. Убежденный, что корабли из Мезоа, особенно «Кровавый Ястреб», не помешают вторжению в систему Нумитор, он последовал за своими основными силами в Варп.

Теперь, когда на стороне Санкары был элемент неожиданности, он поменялся ролями, хотя всё ещё не знал о присутствии второй группы из трёх крейсеров и «Вероломного» в системе Нумитор. Кроме того, некоторым сюрпризом для его капитанов стало то, что Санкара приказал своему флоту изменить курс в сторону от места учений и направиться к точке прыжка по направлению к системе Нумитор.

Сцена, для предстоящего сражения в системе Нумитор, была подготовлена. Адмиралу Баруху и его крейсерам, к его большому огорчению, было приказано избегать столкновений с противником до прибытия Санкары — он должен был только отслеживать перемещения рейдеров Хаоса. Все конвои были временно остановлены. Барух, не имея авиационной поддержки, использовал свои фрегаты «Огненный Шторм» и эскадрильи, взлетающие с аэродромов Намуба, чтобы следить за крейсерами Хаоса. Кроме того, именно они впоследствии засекли прибытие «Вероломного» и его четырех эскортёров.

Внезапно, положение адмирала Баруха ухудшилось. Его крейсера держали позицию поблизости от Нумитор Прайм, однако слишком глубоко внутри системы и подкреплениям Санкары потребовалось бы много времени, чтобы добраться до него. Если бы Барух вступил в бой, то его силы могли быть уничтожены до прибытия помощи. Приняв типично смелое решение, он двинул крейсеры из системы, взяв курс на внешние пределы системы, на Намуб. Этот маневр был замечен пока не обнаруженной второй группой крейсеров Хаоса и доложен Владыке Бэйлу. Полагая, что Барух выдвигается против «Вероломного» и вызывает его на битву, Бэйл отозвал к себе свои крейсера, которые так и не смогли обнаружить и атаковать транспортные конвои. Они встретятся неподалёку от Намуба. Все группы шли курсом на перехват друг друга.

Первые выстрелы сражения за Нумитор прогремели, когда орбитальный док на Намубе запустил свои бомбардировщики против головного корабля Хаоса — «Железного Когтя», крейсера типа «Убийца», когда тот приблизился к точке рандеву. Две группы крейсеров Хаоса опередили более осторожного Баруха, дабы прибыть к точке рандеву первыми, однако и Барух не отставал. Он вошёл в контакт с второй группой крейсеров Хаоса и, полагая что это Первая, вёл с ней огневую дуэль на дальней дистанции. Однако после того, как сенсоры его кораблей засекли ещё три приближающихся крейсера Хаоса (принадлежащих к Первой группе), Барух изменил курс и разорвал дистанцию, выйдя за пределы радиуса поражения артиллерии кораблей Хаоса. Его ситуация была отчаянной и не улучшилась, когда на поле боя появился «Вероломный», на полной скорости присоединившийся к его преследованию.
Осознавая, что он не может убежать от своих преследователей, Барух развернул свой флот, чтобы дать бой. У него больше не было надежды на выживание — только появление основной боевой группы адмирала Санкары могло спасти его корабли. Пока Барух сражался за свою жизнь, флот Санкары вышел из Варпа и бросился к нему на помощь, однако эскадру задерживали неспособные развить большую скорость повреждённые двигатели
«Грозного». Адмирал Санкара не хотел разделять свои силы, поэтому тащился с максимально возможной скоростью, надеясь, что Барух сможет продержаться до прибытия помощи.

Первым кораблем соединения Санкары, обнаружившим сигнатуру «Вероломного», был «Ковенантер», головной корабль имперского флота — его капитан подал сигнал флагману об угрожающем присутствии вражеского линкора. Его неожиданное появление в сочетании с сообщениями Баруха заставило капитанов Санкары задуматься. Последнее, что им было нужно, это прибыть слишком поздно только для того, чтобы в конечном итоге усугубить поражение и рискнуть потерять больше кораблей во втором неравном сражении. Капитаны кораблей флота Санкары вышли на общую связь. На этом совете большинство капитанов призывали к осторожности, но рассерженный Санкара решительно одёрнул их. Веря, что враг будет занят прикрытием и не будет ожидать его сил, он направил все свои корабли в бой. Они будут атаковать, а приоритетной целью будет сам «Вероломный».

Первое предупреждение Генриху Бэйлу о прибытии «Кровавого Ястреба» и флота Санкары пришло когда волна бомбардировщиков, запущенных «Грозным» с максимальной дистанции, атаковала и тяжело повредила «Кузнец Войны Кхорна», тяжёлый крейсер типа «Гадес», лишив корабль способности к управлению и оставив его безнадежно дрейфовать. Внезапно враг оказался позади его флота и с достаточной силой, чтобы угрожать «Вероломному». По мере того как Бэйл реагировал на возникшую новую ситуацию, «Железный Коготь» получил катастрофический удар снарядом орудия «Нова», выпущенного с «Минотавра». Ужасный взрыв плазменного реактора «Железного Когтя» сотряс «Вероломный», прихватив с собой два эскортёра.

Внезапно преследующий стал преследуемым. Волна обернулась против него и «Кровавый Ястреб» приближался на полном ходу. Флагман Санкары и «Ковенантер» открыли огонь с максимальной дистанции, целясь всеми возможными орудиями в «Вероломный». Осознавая, что его планы нарушены, Бейл реорганизовал свои корабли для прикрытия вывода флагмана из боя. «Смертельный Клинок» прошёл между «Вероломным» и «Кровавым Ястребом», получив ужасающие повреждения, когда «Кровавый Ястреб» дал залп в упор, распылив его своими огромными орудийными батареями, но всё же гибнущий крейсер купил Бэйлу время, чтобы сбежать.

Тем временем Барух, истерзанный, но сражающися подобно старому боевому коню, обменивался ударами. «Звезда Ориона» был уничтожен, «Доблестный» получил тяжелейшие повреждения, а два фрегата из эскадрона «Тот» были уничтожены, однако его флот не остался в долгу. Благодаря продолжающимся авиаударам с орбитального дока Намуб он уничтожил «Языческий Клич» и «Железный Коготь» вместе с большинством рейдеров эскадрона «Кошмары». Когда флагман Бэйла оказался в безопасности, один за другим уцелевшие корабли флота Хаоса вышли из боя, заглушили реакторы и скрылись, прежде чем покинуть систему Нумитор.

Битва за систему Нумитор была громкой победой Империума, за которую оба адмирала получили похвалу Лорда Адмирала Равенсбурга и Печать Терры. Владыка Бэйл потерял «Железный Коготь», «Языческий Клич», «Кузнеца Войны Кхорна» и «Смертельный Клинок», а также семь эскортных кораблей, за что получил презрение своего повелителя, Абаддона. Адмирал Санкара потерял только «Звезду Ориона» и три эскортных корабля. Долгосрочные планы Бэйла по захвату Мезоа были разорваны в клочья, и, несмотря на новые попытки, мир-кузница Мезоа так и не пал на протяжении всей Готической Войны.

Отыгрыш сражения

Вы можете переиграть битву за Нумитор, используя следующий сценарий с силами, представленными выше. В качестве альтернативы, вы можете сыграть в таком же сценарии, используя некоторые или все представленные специальные правила с составами флотов по вашему собственному усмотрению. В этом случае заранее согласуйте очковые стоимости с вашим оппонентом.

Поле битвы

Флот Империума

Флот адмирала Баруха

Адмирал Флота Барух (Лидерство 8 и 2 переброса неудачных тестов на Лидерство) на борту «Минотавра»
«Минотавр» ——— крейсер типа «Лунный» (оснащён орудием «Нова»)
«Доблестный» ——— крейсер типа «Лунный»
«Страж» ——— лёгкий крейсер типа «Неустрашимый»
«Звезда Ориона» ——— лёгкий крейсер типа «Неустрашимый»
«Тот» ——— эскадрон из 4 фрегатов типа «Огненный Шторм»
«Намуб» ——— орбитальный док

Флот адмирала Санкары

Флот Хаоса

Первая крейсерская группа

Вторая крейсерская группа

Флот Генриха Бэйла

We are the Death Guard!

Interesting bits from the "Darkness in the Blood" novel by Guy Haley aka the third Dante novel. 

This isn't a summary. I don't do those. This is just me recounting the things that caught my interest in the novel. Here we go! 

-In the intro of the novel, Guy Haley says that GW had it be all hush hush over whether the Primaris Angels can fall into the Black Rage or not. The answer they can but since there are no Black Company Primaris models yet, GW decided to make it vague for the time being. 

-New Blood Angel supplement is coming soon featuring the Blood Primaris connection to the Black Rage. The novel acts as a tie in to it. Guy Haley is happy that his work is influencing the studio material. It’s part of the efforts to make novels and studio stuff be more in line with each other in terms of canon. 

-Novel takes place months after the DoB 

-The Warp was being disturbed to an extreme by the Great Rift. Vortexes of raw emotion are gathering so much energy from the chaos around them that they threatened to develop sentience but ultimately, they fail and collapse into nothing. Stillborn gods dying in the wound of the Warp. 

-Dante is described the greatest hearted of all the marine heroes. But a few lines later, we see him submerged in the “stolen blood of innocents” in his healing coven so whatever, Guy Haley/GW. 

-Warp travel in the Dark Imperium era is danger af. Each moment in the Warp courts disaster. Ships in the Dark Imperium have to do short hops, having nothing to guide them. Not so for the Blood Angel fleet. The Blood Angel fleet follow the spirit of Mephiston in the Warp that's being projected from the Bloodcaller. Mephiston is following Sanguinor who is guiding the Blood Angels through the Warp. This allows the Blood Angels to do long Warp jumps unlike the rest of the imperium north. 

-Warp walking is extremely dangerous. It's dangerous for the body, mind, and soul. Only misguided and foolish sorcerers do it and not without dire consequences. Yet Mephiston does this with ease such is his power. The Warp holds no fear for him. However, each time he Warp walks, he returns to the mortal realm more power than before. A subject of concern to him. What is he becoming? 

-Navigating the Warp in the Dark Imperium is extremely dangerous for Navgators. Where once navigator lives were measured in centuries, now they are measured in voyages. All navigating techniques are useless in the stormy darkness of the north. Previously, one navigator sufficed to guide a ship, now a whole team is needed. During the voyage, a navigator succumbs to the terror and madness. Rather than allow his madness to spread of the Navigator team, the lead navigator activates a kill switch that kills the maddened navigator. The soul of that navigator departs into the Warp where it was swiftly devoured, the lead navigator witnessed it all. 

- Sanguinor as he is guiding the Blood Angel fleet is engaged in fierce battle with a powerful entity in the shape of a dark angel. The crossing of their swords sends shockwaves into the Warp. 

-Sex slaves are apparently a thing in the Imperium. 

-Dante doesn't like his men looking at his naked face. He doesn't want them to see the worn-out tired features of his aged face. He is more comfortable behind the face of his Primarch 

-Kyriss the Perverse makes an appearance in this book. It's manner of entry into reality is gorey af. It rips its way out of a hundreds of feets high living pillar of flesh made from thousands of helpless ship crewmen. 

-Kyriss offers the Dante and Mephiston the same offer given to their Primarch. He reveals that Slaannsh like Khorne covets the Angel's bloodline. They are a bloodline of temptations and artistic excess the perfect champions of Slaanesh. The offer is if Mephiston goes with Kyriss to the Warp to become Slaanesh's champion, then Kyriss would extinguish the Black Rage. When the time comes, the Blood Angels will rule alongside Slaanesh as lords of their own kingdoms. Naturally, this generous offer is refused and battle is joined. 

-After a very intense fight, the Blood Angels managed to kick Kyriss back into the Warp. During the fighting, A black angel manifested behind Mephiston matching his movement and attacking in tandem with him like some kind of JoJo stand. When the fight is over, Mephiston is overwhelmed by his power and gets KO'ed 

-It's revealed that somehow during his ordeal on Armageddon, Mephiston’s geneseed was somehow activated. Rewriting his genes and changing him into something. Body and soul, Mephiston is transforming. 

-Daemons are all over the place. Previously chapters were mind wiped and entire worlds were extermintus'ed for seeing a fraction of the mess that's happening galaxy wide. Secrecy about daemons is becoming very difficult to outright impossible. 

-Guess who is back? The Hivemind. It's not finished with the Blood Angels. While in the Warp, the Hivemind directs its attention to the Blood Angel fleet. So powerful is its presence that it stills the Warp and turn it as calm as a moonlet pond. But the Hivemind is still diminished and healing from the Great Rift shockwave so all it can do is stare. A Bonus thing is that we have confirmation that the Hivemind is a Warp entity. Something akin to an alien Warp god. 

-Qvo-87 makes an appearance in this book. He offers Dante the Rubicon Primaris procedure. It has a 60% success rate for normal marines but in genetically divergent chapters like the Blood Angels the success rate is lower. 

-Principia is Cawl's term for the old version of marines 

-Dante has no idea what Thunder Warriors are 

-Legion era marines are functionally immortal. They did not/do not age like 40K era marines. 

-Normally, Tyranids would leave things they are not interested in alone. Not so with Baal. The Hivemind directed its Tyranids to despoil and ruin the Blood Angel monuments and art in an act of pure spite. It tried to deface and despoil all what the Blood Angels held dear. 

-The Blood Angels Librarius is powered by a boon from the Emperor. A star plucked from space and crushed by the Emperor's will. It serves a reactor of the Librarius and it wards. In DoB, the proved matched to the Hivemind itself since no Tyranids managed to breach the wards 

-Beneath Baal there are mysterious stone tunnels. The material that comprise the tunnels are not confined in space-time. The only thing known about these tunnels is that they weren't built by humans. 

-Dante wanted to go through the Primaris procedure but the normal marines strongly objected not wanting to risk losing him. The Primaris were divided on the issue. It was decided that Mephiston is going get it instead. The might of a Primaris body might be able to contain his growing psychic powers at least for a time. In the novel, Dante continues to be tempted by the Primaris transformation. His body is aging, his wounds are not healing completely. Eventually, his body will give out. The Primaris strength could be the answer for his woes but the risks are too great at the moment. He is needed. However, he is determined to undergo it in a future date. Primaris Dante get HYPE! 

-In the spiritual odyssey that Mephiston goes through during the procedure a few interesting things are revealed : 

Within the Warp, the golden angel of light fights the angel of darkness and shadow. The golden angel represents the nobility of Sanguinius’ bloodline. Each time one of his sons creates a work of art or give his life to protect the innocent the golden angel grows stronger. On the other hand, each time one the sons of the blood succumb to the Black Rage and slays his brothers, the angel of darkness grows stronger. It's revealed that these angels have been fighting for an eternity. Long before the Primarch was born, long before mankind settled the Baal system. The xenos civilizations that lived on Baal were influenced by them and so did the humans that settled Baal after them. After mankind passes from the galaxy and another race takes its place on Baal, they too will be influenced by the angelic struggle but that's assuming that Chaos won't win and reduce all existence into its eternal playground. 

The angel of darkness is winning, slowly overpowering the golden angel. The reason for this is that the children of the blood are all doomed to be consumed by the Black Rage. The only agency they have in this is whether they will end their service as monsters or heroes. 

What's also revealed in the Warp is that the Emperor is stirring, the minds of men are opening to the Warp, and the Black Rage is closing its grip tighter than before thanks to the Great Rift. 

The Golden Angel is Sanguinor. He was once a mortal marine but into him was poured all the nobility and heroism of the sons of blood across the ages. The angel of Darkness is no one (not yet). It is rage set loose with no limit. Sanguinor can no longer contain it. So, it needs an anchor, an avatar in the material realm to vent some of its rage in order to balance the struggle for a time. Mephiston must be this avatar. He must take the burden in order to save his chapter but they will not know his burden. They will grow to hate him more than they already do but they won't know why. 

Because of the Warp ignores time. The Angel of Darkness exists, have always existed and will forever exist. It is Mephiston since he will transform into it one day, and yet it's not him. I am getting headache from this. Anyways, because of the connection between the Angel of Darkness and Mephiston, he will become its avatar no matter what. If he refuses, he will die and his soul will be cast into the Warp to meet its final fate however his body will be possessed by the Angel of Darkness turning it into a dark version of Sanguinor that will destroy all the children of the Blood. If he accepts, he will be more of an outcast within his chapter and one day he will become the crystallization of all that's monstrous in the bloodline. 

All of this is explained by a figure that appears as bloody masked angel. The Angel in the end removes his mask to reveal that he is Sanguinius. Sanguinius tells Mephiston that Abaddon's desperate gambit unleashed forces he cannot hope to control. Things that were not possible before are now possible. He says that the Warp is not evil. It is corrupted but it contains everything including evil as well as good. 

Suddenly the angels stop fighting and they stand besides Sanguinius looking down on Mehpiston. Mephiston's soul is dragged back into to the waking world but before he fades, he apologies to his Primarch. Sanguinius smiles sorrowfully and tells him that he isn't Sanguinius. Sanguinius is dead. 

-When Mephiston's soul returns to his body an outburst of psychic energy and he is lifted into air in vortex of material and psychic energy. Dark wings shoot from his form and some of the librarians fall dead. Everyone shits their pants. Mephiston managed to contain his power and he withdraws it back in. He halted the Black Rage flaring in his fellow Angels. 

-When an uneasy peace descended on the chamber, Astrorath demanded that Mephiston be killed before it's too late. Dante quieted him down and asked Mephiston who he was. He said he isn't Calistarius nor Mephiston but something else. Mephiston’s Librarian friend confirms that he is Mephiston yet isn't. This is okay with Dante and he spares the Lord of Death. 

-Dante and Mehpston discuss their sightings of their Primarch. They could not confirm it was him. It might be a Warp illusion or it's possible that it's a part of Primarch's soul that lingered in the Warp. Mehipston explains that powerful psychic souls can survive in the Warp for quite a while and the Blood Angel Primarch was one of the most psychic of the Emperor's sons 

It was a fun read. Qvo was a treasure. I can't wait for its follow up in the Psychic Awakening series

Примархи кормят голубей