Рабы тьмы Джон френч

Interesting bits from the "Darkness in the Blood" novel by Guy Haley aka the third Dante novel. 

This isn't a summary. I don't do those. This is just me recounting the things that caught my interest in the novel. Here we go! 

-In the intro of the novel, Guy Haley says that GW had it be all hush hush over whether the Primaris Angels can fall into the Black Rage or not. The answer they can but since there are no Black Company Primaris models yet, GW decided to make it vague for the time being. 

-New Blood Angel supplement is coming soon featuring the Blood Primaris connection to the Black Rage. The novel acts as a tie in to it. Guy Haley is happy that his work is influencing the studio material. It’s part of the efforts to make novels and studio stuff be more in line with each other in terms of canon. 

-Novel takes place months after the DoB 

-The Warp was being disturbed to an extreme by the Great Rift. Vortexes of raw emotion are gathering so much energy from the chaos around them that they threatened to develop sentience but ultimately, they fail and collapse into nothing. Stillborn gods dying in the wound of the Warp. 

-Dante is described the greatest hearted of all the marine heroes. But a few lines later, we see him submerged in the “stolen blood of innocents” in his healing coven so whatever, Guy Haley/GW. 

-Warp travel in the Dark Imperium era is danger af. Each moment in the Warp courts disaster. Ships in the Dark Imperium have to do short hops, having nothing to guide them. Not so for the Blood Angel fleet. The Blood Angel fleet follow the spirit of Mephiston in the Warp that's being projected from the Bloodcaller. Mephiston is following Sanguinor who is guiding the Blood Angels through the Warp. This allows the Blood Angels to do long Warp jumps unlike the rest of the imperium north. 

-Warp walking is extremely dangerous. It's dangerous for the body, mind, and soul. Only misguided and foolish sorcerers do it and not without dire consequences. Yet Mephiston does this with ease such is his power. The Warp holds no fear for him. However, each time he Warp walks, he returns to the mortal realm more power than before. A subject of concern to him. What is he becoming? 

-Navigating the Warp in the Dark Imperium is extremely dangerous for Navgators. Where once navigator lives were measured in centuries, now they are measured in voyages. All navigating techniques are useless in the stormy darkness of the north. Previously, one navigator sufficed to guide a ship, now a whole team is needed. During the voyage, a navigator succumbs to the terror and madness. Rather than allow his madness to spread of the Navigator team, the lead navigator activates a kill switch that kills the maddened navigator. The soul of that navigator departs into the Warp where it was swiftly devoured, the lead navigator witnessed it all. 

- Sanguinor as he is guiding the Blood Angel fleet is engaged in fierce battle with a powerful entity in the shape of a dark angel. The crossing of their swords sends shockwaves into the Warp. 

-Sex slaves are apparently a thing in the Imperium. 

-Dante doesn't like his men looking at his naked face. He doesn't want them to see the worn-out tired features of his aged face. He is more comfortable behind the face of his Primarch 

-Kyriss the Perverse makes an appearance in this book. It's manner of entry into reality is gorey af. It rips its way out of a hundreds of feets high living pillar of flesh made from thousands of helpless ship crewmen. 

-Kyriss offers the Dante and Mephiston the same offer given to their Primarch. He reveals that Slaannsh like Khorne covets the Angel's bloodline. They are a bloodline of temptations and artistic excess the perfect champions of Slaanesh. The offer is if Mephiston goes with Kyriss to the Warp to become Slaanesh's champion, then Kyriss would extinguish the Black Rage. When the time comes, the Blood Angels will rule alongside Slaanesh as lords of their own kingdoms. Naturally, this generous offer is refused and battle is joined. 

-After a very intense fight, the Blood Angels managed to kick Kyriss back into the Warp. During the fighting, A black angel manifested behind Mephiston matching his movement and attacking in tandem with him like some kind of JoJo stand. When the fight is over, Mephiston is overwhelmed by his power and gets KO'ed 

-It's revealed that somehow during his ordeal on Armageddon, Mephiston’s geneseed was somehow activated. Rewriting his genes and changing him into something. Body and soul, Mephiston is transforming. 

-Daemons are all over the place. Previously chapters were mind wiped and entire worlds were extermintus'ed for seeing a fraction of the mess that's happening galaxy wide. Secrecy about daemons is becoming very difficult to outright impossible. 

-Guess who is back? The Hivemind. It's not finished with the Blood Angels. While in the Warp, the Hivemind directs its attention to the Blood Angel fleet. So powerful is its presence that it stills the Warp and turn it as calm as a moonlet pond. But the Hivemind is still diminished and healing from the Great Rift shockwave so all it can do is stare. A Bonus thing is that we have confirmation that the Hivemind is a Warp entity. Something akin to an alien Warp god. 

-Qvo-87 makes an appearance in this book. He offers Dante the Rubicon Primaris procedure. It has a 60% success rate for normal marines but in genetically divergent chapters like the Blood Angels the success rate is lower. 

-Principia is Cawl's term for the old version of marines 

-Dante has no idea what Thunder Warriors are 

-Legion era marines are functionally immortal. They did not/do not age like 40K era marines. 

-Normally, Tyranids would leave things they are not interested in alone. Not so with Baal. The Hivemind directed its Tyranids to despoil and ruin the Blood Angel monuments and art in an act of pure spite. It tried to deface and despoil all what the Blood Angels held dear. 

-The Blood Angels Librarius is powered by a boon from the Emperor. A star plucked from space and crushed by the Emperor's will. It serves a reactor of the Librarius and it wards. In DoB, the proved matched to the Hivemind itself since no Tyranids managed to breach the wards 

-Beneath Baal there are mysterious stone tunnels. The material that comprise the tunnels are not confined in space-time. The only thing known about these tunnels is that they weren't built by humans. 

-Dante wanted to go through the Primaris procedure but the normal marines strongly objected not wanting to risk losing him. The Primaris were divided on the issue. It was decided that Mephiston is going get it instead. The might of a Primaris body might be able to contain his growing psychic powers at least for a time. In the novel, Dante continues to be tempted by the Primaris transformation. His body is aging, his wounds are not healing completely. Eventually, his body will give out. The Primaris strength could be the answer for his woes but the risks are too great at the moment. He is needed. However, he is determined to undergo it in a future date. Primaris Dante get HYPE! 

-In the spiritual odyssey that Mephiston goes through during the procedure a few interesting things are revealed : 

Within the Warp, the golden angel of light fights the angel of darkness and shadow. The golden angel represents the nobility of Sanguinius’ bloodline. Each time one of his sons creates a work of art or give his life to protect the innocent the golden angel grows stronger. On the other hand, each time one the sons of the blood succumb to the Black Rage and slays his brothers, the angel of darkness grows stronger. It's revealed that these angels have been fighting for an eternity. Long before the Primarch was born, long before mankind settled the Baal system. The xenos civilizations that lived on Baal were influenced by them and so did the humans that settled Baal after them. After mankind passes from the galaxy and another race takes its place on Baal, they too will be influenced by the angelic struggle but that's assuming that Chaos won't win and reduce all existence into its eternal playground. 

The angel of darkness is winning, slowly overpowering the golden angel. The reason for this is that the children of the blood are all doomed to be consumed by the Black Rage. The only agency they have in this is whether they will end their service as monsters or heroes. 

What's also revealed in the Warp is that the Emperor is stirring, the minds of men are opening to the Warp, and the Black Rage is closing its grip tighter than before thanks to the Great Rift. 

The Golden Angel is Sanguinor. He was once a mortal marine but into him was poured all the nobility and heroism of the sons of blood across the ages. The angel of Darkness is no one (not yet). It is rage set loose with no limit. Sanguinor can no longer contain it. So, it needs an anchor, an avatar in the material realm to vent some of its rage in order to balance the struggle for a time. Mephiston must be this avatar. He must take the burden in order to save his chapter but they will not know his burden. They will grow to hate him more than they already do but they won't know why. 

Because of the Warp ignores time. The Angel of Darkness exists, have always existed and will forever exist. It is Mephiston since he will transform into it one day, and yet it's not him. I am getting headache from this. Anyways, because of the connection between the Angel of Darkness and Mephiston, he will become its avatar no matter what. If he refuses, he will die and his soul will be cast into the Warp to meet its final fate however his body will be possessed by the Angel of Darkness turning it into a dark version of Sanguinor that will destroy all the children of the Blood. If he accepts, he will be more of an outcast within his chapter and one day he will become the crystallization of all that's monstrous in the bloodline. 

All of this is explained by a figure that appears as bloody masked angel. The Angel in the end removes his mask to reveal that he is Sanguinius. Sanguinius tells Mephiston that Abaddon's desperate gambit unleashed forces he cannot hope to control. Things that were not possible before are now possible. He says that the Warp is not evil. It is corrupted but it contains everything including evil as well as good. 

Suddenly the angels stop fighting and they stand besides Sanguinius looking down on Mehpiston. Mephiston's soul is dragged back into to the waking world but before he fades, he apologies to his Primarch. Sanguinius smiles sorrowfully and tells him that he isn't Sanguinius. Sanguinius is dead. 

-When Mephiston's soul returns to his body an outburst of psychic energy and he is lifted into air in vortex of material and psychic energy. Dark wings shoot from his form and some of the librarians fall dead. Everyone shits their pants. Mephiston managed to contain his power and he withdraws it back in. He halted the Black Rage flaring in his fellow Angels. 

-When an uneasy peace descended on the chamber, Astrorath demanded that Mephiston be killed before it's too late. Dante quieted him down and asked Mephiston who he was. He said he isn't Calistarius nor Mephiston but something else. Mephiston’s Librarian friend confirms that he is Mephiston yet isn't. This is okay with Dante and he spares the Lord of Death. 

-Dante and Mehpston discuss their sightings of their Primarch. They could not confirm it was him. It might be a Warp illusion or it's possible that it's a part of Primarch's soul that lingered in the Warp. Mehipston explains that powerful psychic souls can survive in the Warp for quite a while and the Blood Angel Primarch was one of the most psychic of the Emperor's sons 

It was a fun read. Qvo was a treasure. I can't wait for its follow up in the Psychic Awakening series

"Where is Magnus!?"

Лотара Саррин в сорок первом тысячелетии

Оставив десяток космодесантников Хаоса и двух мутиляторов охранять открытую дверь, он повел за собой Четверку.

– За мной.

Шесть длинных, но тяжелых шагов, и он оказался у подножия помоста.

Коссолакс чувствовал, как учащается биение его основного сердце, а вторичное оживает, словно в ответ на страх, из-за которого он пережил множества корректирующих генетических операций, чтобы его не чувствовать.

Оставаясь невозмутимым, даже когда его сердца продолжали бешено колотиться, а бископия накачивала кровь гиредреналином, он заметил, как мрак пробирается через заброшенные командные пункты. Окружая их с флангов. Отрезая им путь к отступлению. Даже в несуществующих в воздухе тенях чувствовался горький запах. Это была смесь ржавчины, серы и высеченной искры. Гвозди Мясника начали ныть в его черепе. Как и всегда в присутствии сильного колдовства. Он стиснул зубы и повернулся к Ховайну, но Темный Апостол содрогался. Капли крови сочились из углов линз его шлема и вытекали под действием слабой гравитации, словно слезы, пролитые вверх. Лорехай был единственным, из-за чего он оставался в вертикальном положении.  

– Мы Пожиратели Миров, – воскликнул Коссолакс, не обращая внимания на нотки неуверенности в своем голосе. Он поднял палец и вытер вяло текущую из носа кровь. – Когда-то это что-то значило. – Покрепче сжав взведенный пистолет, который он отобрал у Шалока, он продолжил. – Какое бы колдовство на нас не действовало, боритесь с ним.

Коссолакс начал подниматься.  

Ступеней было восемь, как и от палубы до подножия трона Коссолакса. Он дважды пересчитал их, а Коссолакс ошибок не допускал, и все же восемь ступеней спустя он все еще продолжал подниматься, не приближаясь к вершине возвышающегося над ним, словно гора, помоста. Мрак клубился под ним, словно верхушки облаков. Коссолакс тряхнул головой, пытаясь развеять иллюзию, но гора не уменьшилась. Его бедра болели от усилий, затраченных на подъем. Грудь горела. А в мыслях настойчиво жужжали в его мыслях.

Насчитав восемь раз по восемь шагов, во много раз больше, чем должно было быть, он наконец ступил на вершину помоста.

Какая-то часть его души хотела выпятить грудь, и прокричать о своем триумфе, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы подавить это желание.

Темнота с этого места была еще более глубокой и плотной. В ее тенях копошилось что-то древнее, таинственное и злое. Его третье легкое горело от вдыхания этого. Сердце колотилось настолько быстро, что он уже не мог различать его удары.

Коссолакс с трудом старался не обращать на это внимания. Он схватился перчаткой за стальную спинку командного трона и наклонился над ней, чтобы посмотреть вниз.

Мертвенно-бледная ведьма, лежавшая на спинке кресла, выглядела как чучело в грязно-белом мундире, у впадины на ее груди красовался отпечаток Красная Рука из древней крови. У нее не было даже малейшего сходства с тем призраком, который сновал по кораблю Коссолакса. Она была скелетом, прикрытым скудным слоем серой кожи. Или же это были остатки плоти, скрепленные мелкими костями, которые так и не удалось воссоединить. Так или иначе, она притягивала взгляд и удерживала его, как эффектно разорванный труп или яркая болезнь. Раздался хруст, и голова повернулась к нему. На сухих, лишенных век глаз мелькнули мигательные перепонки. Перепончатые ноздри затрепетали, как у маленького животного в страхе. Она отпрянула от него, но не смогла, так как была полностью прикована к своему трону. Лишь ее голова и одна руку сохраняли некоторую подвижность, и то, на последней, лишь один костлявый палец, постукивающий по подлокотнику с настойчивостью расчлененного паука.

Коссолакс хотел было рассмеяться, но что-то, какой-то ужас, витавший в воздухе, помешал ему.

После всего, через что он прошел, чтобы попасть сюда, он нашел своего врага.

– Хозяйка– - произнес он.  

– Повелитель, – прохрипела она голосом, который был так же плохо собран, как и ее кости. Раздался еще один треск хрящей, и существо снова отвернулось от него. – Завоеватель - твой.

Коссолакс крепче сжал спинку трона. Наконец-то. «Завоеватель» полностью принадлежал ему. Великая цель по восстановлению XII Легиона могла начаться. Пожиратели Миров не преклонялись перед символами своих богов или своего прошлого, как другие, но убийственный потенциал и огромная огневая мощь «Завоевателя» станут символами, перед которыми им придется склониться или они будут уничтожены. Те чемпионы Долгой Войны, которые отвергли его или все еще считали Пожирателей Миров мясом для своих воин, вскоре вспомнят, какой силой был XII легион. Под началом Коссолакса Отступника галактика снова запылает. Он добьется того, что не удалось Восьмидесяти Легионам Круор Претории, и сломает своим топором Золотой Трон Императора.

– Я ждала вашего возвращения, – продолжила Хозяйка, и Коссолакс наконец понял, что она обращается не к нему.

Он поднял голову.

Тьма вокруг них зарычала.

Коссолакс взмахнул пистолетом Добывателя Черепов сопротивляясь белому жару агонии, от которого Могривал, Лорехай, Шалок и Хавойн с воем падали на колени. Словно разорванный занавес, тьма перед ним расступилась и превратилась в пламя. Адский жар, более жаркий и сухой, чем водородная печь в сердце солнца, поднялся от пола и потянулся к трону, испепеляя и бесконечно извергая демонов, идущих по его следу. Они были краснокожими и похожими на зверей: сгорбленные тела, увенчанные собачьими головами с грубыми гнездами черных рогов. Каждый сжимал зазубренный черный меч длиной с человеческий рост и достаточно острый, чтобы заставить металл кровоточить. Боль, которую их невыносимое существование причиняло Гвоздям Мясника, была невыносимой, но Коссолакс отказался последовать примеру Четверки и преклонить колени.

Его болт-пистолет говорил о его отказе.

Нематериальные тела разрывались, забрызгивая палубу шипящим ихором, когда Коссолакс уничтожал их. Они не носили броню и были фактически бесчисленны. Коссолакс не смог бы промахнуться. Единственной их защитой была демоническая сущность, которую Коссолакс отрицал всеми силами своей воли и каждым нажатием на спусковой крючок пистолета.

– «Завоеватель» - мой! – Он почувствовал, как воины Четверки поднимаются - аура его неповиновения не ограничивались лишь разумом, - занимают оборонительные позиции вокруг помоста и открывают огонь.

Хозяйка издала изумленный смешок, когда первые демоны пробрались сквозь поток болтерного огня к подножию помоста. Им не было числа. Неважно, скольких из них убил Коссолакс.

Он крепче сжал топор.

– Ховайн!  

Темный Апостол опустил пистолет, вытянул руку и прошептал проклятие: конусообразный клин демонов превратился в шипящий ихор.

Но это ничего не изменило.

С рычанием Коссолакс бросил Сизифов труд сдерживать бесконечные орды и поднял топор над Хозяйкой. Его гудящее острие окрасило ее бумажную кожу в красный цвет.  

– Останови это. Прежде чем я покончу с тобой.

Глаза Хозяйки переместились с кровавой бойни на него, а затем обратно.

– И что тогда, Коссолакс Отступник? Кто будет кормить команду корабля и поддерживать баланс населения? Кто будет следить за тем, чтобы пушки были заряжены, а печи раскалены? Пожиратели Миров? – Она издала еще один сухой, отрывистый смешок. На ее лице появилось подобие улыбки. – Ты хоть знаешь, когда и где «Завоеватель» в последний раз брал топливо? Или у кого?

Коссолакс фыркнул.

– Я не стану делиться славой.

Госпожа замолчала. Она не отвечала.

– Останови это!  

– С чего ты взял, что это я должна остановить это?

Раздался еще один рык, похожий на тот, что звучал раньше, но теперь громче, ближе, и его дыхание напоминало топу, от жара которой скрипели переборки. С шагами, похожими на шипение сварки, оно вышло из пламени. Это была стихия и эмоция, медь, огонь и ярость, и разум не мог воспринять их в менее абстрактных терминах. Он был вулканом, ходячим извержением ненависти. Сам воздух пылал вблизи него, словно был доведен до такого состояния ярости, которое не могло быть изгнано никаким другим способом.

В этот момент сердца Коссолакса должны были разрываться от сотни разных эмоций. Отчаяния от того, что полтысячелетия амбиций превратились в пепел, что было вполне ожидаемо. Ужас, приемлемый даже для космодесантника и Отступника Хаоса. Любовь, даже к существу, которое он презирал больше всех остальных, можно, было бы оправдать. Но под пристальным взглядом этого чудовища он чувствовал лишь ярость.

«Почему здесь?» – подумал он. – «Почему именно сейчас?»

Почему именно он?

– Повелитель Ангрон, – прохрипела Хозяйка. Ее скелетное тело дернулось, словно она пыталась подняться после длительного сидения, но вместо этого склонило голову так низко, как только позволяло ее крепление к спинке креста. – Мостик ваш. – Младшие демоны закричали, удвоив усилия, пытаясь определить гнев примарха и броситься на оружие Четверки.  

– Нет, – прорычал Коссолакс, крепко сжимая топор и поднимая болт-пистолет над ордой, к багровому овалу лица монстра.

Ему нужно отступить.

Этого нельзя было предвидеть. Никто не мог этого предвидеть.

Мудрее всего будет отойти, чтобы оценить ситуацию и составить план. Он не достиг бы того положения, что занимал сейчас, будучи рабом Гвоздей Мясника, но он более не мог думать о своей ярости.

Ему ничего не оставалось делать, как стоять на пути извержения с оружием в руках и кричать:

– Нет!

Он выстрелил.

Время замедлилось, словно бы чистая ненависть могла искривить его течение. Он слышал взрыв первого снаряда в стволе, затем последующего, когда ракетное топливо воспламенилось и понесло его к цели. Третий снаряд взорвался в пасти демонического примарха, но ничуть его не замедлил. Потому что никто и никогда не убивал богов с болтера. Даже с ненавистью.

И Ангрон зарычал, негодуя на бессилие своего сына. И убил.

Апотекарий Лорехай закричал, разряжая пистолет в грудь отца. Он закричал, когда меч из черной бронзы разрубил его надвое. Руны, начертанные на клинке, вспыхнули, словно пламя во тьме: бессмертная душа Лорехая была втянута внутрь и испепелена. Слишком увлекшись, чтобы заметить судьбу апотекария, Могривар послал струю из своего огнемета в плечо примарха. Из решетки его шлема вырвался сладострастный всплеск статического электричества, когда примарх с горящими плечами, отделили ноги от туловища. Шалок Собиратель Черепов взмахнул своим огромным топором палача. Быстрый, как тень от пламени, Ангрон парировал удар. Топор Шалока разбился о колоссальный цепной топор, зажатый в правой руке примарха, и взрывы пронеслись по всей длине его рукояти, пока не достигли рук. Сила, с которой Ангрон парировал удар, раздробила все кости в обеих руках воина и отбросила его назад, мгновенно свернув шею. Вистис Ховайн даже не пытался бороться. Его отец зарубил его точно так же.

Ангрон. Это имя вихрем пронеслось в голове Коссолакса, когда все лучшие из лучших, кого он собирал на протяжении веков, сгорали вокруг него, как мухи в огненной ловушке.

Ангрон Ангрон Ангрон Ангрон.

– Нет, нет, нет!

Он сжимал курок пистолета до тех пор, пока взрывы не прекратились, и понял, что отступает назад, лишь когда его нога переступила через край помоста и он упал.

Спуск оказался гораздо короче, чем его мучительный подъем.

Он рухнул на командную палубу, как бочка, которую сбросили с края обрывы.

Четверка мертва.

Ангрон расправил крылья и взревел с таким звуком, словно город погрузился в пламя. Заклепки выскочили из переборок. Стекла на терминалах разлетелись вдребезги. Металл вопил и гнулся, плавился, стекал. Сгустки разряженного воздуха вспыхивали, когда реально вкусила вознесение примарха.

Космодесантники Хаоса и Мутилаторы, которых Коссолакс оставил стоять у двери, ворвались внутрь, словно не в силах сопротивляться его натиску. Первые из них разрядили свои болтеры в нагрудник своего чудовищного отца, в то время как вторые доставали все более и более мощное оружие по мере того, сокращали дистанцию.

Коссолакс не остановился, чтобы посмотреть, как они умирают.

Он больше вообще ни о чем не думал. Гвозди Мясника, наконец, отняли у него ту способность. Вместо этого он сделал то, что, как он знал, должен был сделать в тот момент, когда увидел этого разъяренного колосса, выходящего из огня.

Он развернулся, скребя закованными в броню пальцами по палубе в поисках опоры, когда последний из его воинов был убит позади него, поднял свой топор с того места, где он упал, и побежал.

Duchess Imogen and her Wardog