Кодекс Темных ангелов 9-я редакция

Про Льва и его легион.

Чад Лев и вирджин Хорус.



С годами пропасть между Тёмными ангелами и другими легионами Империума росла. Немногие примархи выделяли время, чтобы найти своего брата-затворника, пока он и его легион оттачивали свои клинки. Они начали забывать свершения Льва и его легиона, ибо он редко говорил о них. Все, за исключением одного.

Вечно бдительный Хорус Луперкаль пристально наблюдал за своим братом и действиями его легиона. Когда-то он пытался привязать Первый легион к себе, но обнаружил, что их тайны являются щитом от его влияния, а их гордость мешает его манипуляциям. Его ложи не укрепились в их рядах, наставники боевых орденов и покровители Крыльев Гексаграмматона посчитали ложи бесполезными и ниже их достоинства. Тёмные ангелы никогда не подчинятся Хорусу. Их повелитель был подобен своему легиону, скала, в которой Хорус Луперкаль не мог найти ни одной трещины или скола, в которые он мог бы запустить свои шипы, ни одной зацепки, с помощью которой он смог бы увести их по нужному ему пути. Лев был не особо любим в братстве примархов, но каждый из них уважал его, и более того, Лев пользовался доверием их отца - Императора, который даровал ему ключи от скрытых арсеналов Терры. Если бы Императору пришлось выбирать единственного примарха, который бы возглавил Великий крестовый поход, то выбор Льва Эль'Джонсона был вполне понятен, и это беспокоило повелителя Лунных волков. Поэтому, когда завоевание Улланора замаячило на горизонте, Хорус убедился в том, что Лев и его легион находились очень далеко от поля боя, и не пригласил Льва на Великий триумф.

То, что Льва не было в тот момент, когда Хоруса короновали Воителем, стало победой завистливого разума новоиспечённого Воителя. Однако это стало одним из немногих просчётов проницательного ума Хоруса. Он считал, что все обладающие властью люди думают так же, как он, но несмотря на то, что Лев и Лунный волк имели множество схожих черт, они были разными. Когда вести о новом титуле Хоруса достигли Льва, тот не остановил кампанию, не поздравил брата и не стал оплакивать собственную неудачу, и именно это, а не реакция других братьев, обеспокоила Хоруса. Когда именно мысли Хоруса обратились к восстанию и предательству мы точно не знаем, но скорей всего Лев был отмечен как одна из величайших угроз его планам. Тёмные ангелы были многочисленны и преуспели во всех сферах военного искусства, у них был доступ к оружейным Терры и псиаркане, запрещённым дял всех остальных, а их примарх был несгибаемым как железо, несомненно верным и достаточно решительным, чтобы противостоять любой угрозе.

Как и другие примархи Хорус не ведал страха, но мысль о встрече со Львом Эль'Джонсоном в открытом бою заставила его задуматься, и если Льва нельзя обратить, значит его нужно убрать. Было три легиона, которые Хорус хотел убрать с пути своей ереси ещё до её начала. Белых шрамов он хотел использовать в своих целях, Кровавых ангелов он надеялся уничтожить, но вот Тёмных ангелов он хотел изгнать, отослать их достаточно далеко, чтобы когда те вернулись, всё уже было кончено. Этому не суждено было случится, Лев вернулся в Империум как солнце возвращается на горизонт каждое утро, слепящее и непоколебимое, чтобы добраться до сердца своего падшего брата. Хорус освободил зверя, равного тем, которые рыщут во тьме среди звёзд, зверя, который разорвёт Империум лишь для того, чтобы одержать победу.



Прототип библиариума.



А вы знали, что первые попытки создать нечто вроде Библиариума были предприняты в Первом легионе? Так называемое Воинство Пентаграмм было создано из воинов Первого, кто показывал предрасположенность или наоборот стойкость к оккультным силам. Собрав знания из святилищ побеждённых тиранов Старой Земли, Первый легион создал свой собственный колдовской кабал.

Однако в 810.М30 после Закрытия Чёрных врат - портала в другое измерение - воинство было распущено, а магистр этого воинства - Идрик Кибалос - исчез из всех записей и самого Легиона. Он вернулся столетие спустя в качестве одного из основателей Библиариума наравне с такими светочами как Магнусом Красный и Джагатай Хан. Без сомнения работы Идрика Кибалоса были сохранены по приказу Императора до того момента, когда они понадобятся вновь.

Действительно начальные тренировки нового Библиариума включали техники, впервые открытые адептами Воинства пентаграмм и совмещённые с традициями Просперо и Чогориса. Это была своеобразная дань уважения жертве и навыкам тех воинов из воинства пентаграмм, которых история забыла.



Идеальный инструмент для папы.



Его братья примархи назовут его суровым и угрюмым, учитывая его мрачное настроение и невосприимчивость к чужим советам, но Лев видел всё чётко и ясно. На Терре он узнал, что война, начатая им в кишащих чудовищами лесах Калибана, не закончилась, но только началась, ибо в галактике было полно чудовищ, которых нужно было убить. Он посвятил себя единственному делу: убийству. У него не было времени на рыцарские идеалы Сангвиния, деспотичную ненависть Мортариона или одержимость красотой Фулгрима - подобные страсти лишь мешали истинной цели - враги человечества должны быть уничтожены. Как первый из созданных Императором примархов он был чем-то большим и одновременно меньшим по сравнению со своими братьями - первобытная сила разрушения, чья целеустремлённость сделала его более бесчеловечным, чем Магнус. Он мог противостоять любому из братьев, мог сравниться в бою с Фулгримом и в стратегии с Жиллиманом, и, хоть немногие и могли превзойти его в некоторых деталях отдельных задач, не было никого, кто мог бы сравниться с ним в масштабных битвах, никого, чья воля могла сравниться с решимостью Льва.

Его таланты и непоколебимая уверенность, которую некоторые могли бы назвать высокомерием, не помогли ему завоевать друзей, зато поставили его во главе Легиона быстрее, чем любого другого примарха, найденного до него.



Первый легион и громовые войны.



Бессчётное количество историй и теорий окружает Громовых воинов и их внезапное исчезновение из истории Империума, большая часть которых являются выдумкой или софистикой, однако некоторые требуют детального рассмотрения. Одной из таких является история, которую рассказывают кочевые племена, унаследовавшие пустоши возле горы Арарат, повествующие не только о Громовых воинах, но и об армии воинов "облачённых в серые мрачные как штормовые облака цвета и отмеченные все как один".

Эти воины, как говорят кочевники, ждали возвращения немногих выживших Громовых воинов, измотанных победой, и вместо того, чтобы приветствовать их и отдать честь их отваге, начали косить Громовых воинов громовыми залпами болтеров и плазмы. Эта история разительно отличается от героической легенды, рассказываемой летописцами, отметившей конец войн Объединения, но сходится с жестокой необходимостью далеко идущих планов Императора. Возможно теми воинами "отмеченными все как один" был Первый легион, воины которого с гордостью носили обозначение легиона на своих доспехах, ибо битвы Первого зачастую удалялись из имперских записей.

Фактических доказательств однако не существует, даже в архивах имперского дворца. И всё же несколько баек поздних лет Великого крестового похода поддерживают эту теорию, все они связаны с одержимостью выследить и уничтожить нескольких сбежавших с Терры Громовых воинов. По крайней мере в трёх случаях флоты Первого легиона меняли курс, чтобы вступить в бой и уничтожить выживших Громовых воинов, часто преодолевая огромные расстояния, опираясь лишь на слухи об активности Громовых воинов. Подобная одержимость примечательно для столь сдержанного легиона и указывает на личный интерес в разрешении вопроса Громовых воинов, возможно дело даже в чувстве стыда за то, что позволили им уйти.

Учитывая известную скрытность Первого легиона и частоту, с которой их кампании и свершения засекречиваются имперским указом, скорей всего правду мы никогда не узнаем.

"Тот, кто сегодня кровь со мной прольет, мне станет братом боевым навечно". - последняя строка Молитвы Посвящения ордена Потрошителей

Девятый легион . Лоялен .
Примарх-Сангвиний-убит Хорусом на Терре.
Магистр ордена- Данте (который ,можно сказать, самый старый космодесантник)
Родной мир -Система Ваал
Дочерние ордены -Ангелы Вермилионовые, Ангелы Сангвиновые, Ангелы Энкарминовые, Кровопийцы, Плакальщики, Пожиратели Плоти, Расчленители, Рыцари Крови

Кровавые Ангелы проводят набор с трех миров: красной, цвета ржавчины, пустынной планеты Ваал и двух бесплодных лун: Ваал Прим и Ваал Секунду
Чтобы выявить достойных войти в ряды Кровавых Ангелов, устраиваются жестокие игры и блистательные турниры, в которых юноши чистокровных племен-ваалитов должны принять участие, одновременно сражаясь как и с окружающей средой родного мира, так и друг с другом. Состязания проводятся только раз в поколение, в месте, где Сангвиний впервые сошел на Ваал – Падении Ангела.

Кровавые Ангелы – одни из самых долгоживущих космодесантников, ибо их геносемя дарует значительное увеличение срока жизни его обладателям. Нет ничего необычного в том, что Кровавый Ангел может прожить тысячу лет или даже больше, если, конечно же, его первыми не застигнут смерть в битве или Красная Жажда. Это значительное увеличение срока жизни позволяет Кровавым Ангелам бесконечно совершенствовать как свои ремесленнические навыки, так и искусство войны. Они веками совершенствуют дисциплины, к которым обращаются их умы, и этим объясняется тот факт, что доспехи и знамена Кровавых Ангелов – самые богато украшенные из всех, когда-либо созданных.

Кровавые Ангелы стараются придерживаться организации, изложенной Робаутом Жиллиманом в «Кодексе Астартес», и боевые братья ордена оснащены таким же образом, как и большинство других космодесантников. Кровавые Ангелы часто демонстрируют неистовое желание сойтись в бешенной рукопашной схватке с противником, их гнев растет, все сильнее подталкивая к Красной Жажде. Большую часть времени Кровавые Ангелы способны держать свое проклятие в узде, однако противники, которые подверглись нападению, вскоре ощутят на себе кровожадную свирепость сынов Сангвиния.

Кровавые Ангелы уникальны тем, что их геносемя содержит в себе опыт примарха и глубоко отпечатанную память о финальной битве Сангвиния с Хорусом. Иногда, в преддверии боя, какое-либо событие или обстоятельство вызывает запечатанные воспоминания, и разум боевого брата внезапно уносится в далекое прошлое. Черная Ярость берет верх над Кровавым Ангелом, память и сознание Сангвиния вторгаются в его разум, и тяжелые события десятитысячелетней давности устремляются потоком в настоящее время. Воин, над которым берет верх Черная Ярость, сходит с ума; он не способен отличить прошлое от настоящего и не узнает своих друзей. Ангел верит, что он – Сангвиний накануне своей гибели, и кровавые битвы Ереси Хоруса бушуют вокруг него.