Исчезнувший легион

01. Штрафники

В столице Ферромата, не так уж далеко от расположения местных частей СПО и казарм 1-ого полка, в обычном районе для зажиточных горожан, стоял небольшой, невзрачный особнячок.


Истертая медная табличка на дверях говорила, что владельцем этого здания числиться ка-кой-то уже всеми забытый ферроматский фабрикант. Что, конечно, не соответствовало истине.


Там не давали роскошных обедов и приемов, там не собиралась местная аристократия или приехавшие из ближайших звездных систем путешественники или торговцы. Это место не было гостиницей или борделем. Но среди тех очень немногих, кто имел туда доступ, этот особняк обычно называли «клуб».


И сегодня доступ сюда получали четверо солдат 1-ого Ферроматского полка. В этот конкретный момент, все четверо стояли перед дверьми «клуба».


- Пожалуй, это самый важный шаг в вашей жизни, – проговорил невзрачного вида человек, в обычной серо-буро-грязной мантии адепта, что служил провожатым.


- И что, у нас, типа есть выбор? – Осведомился один из них – взъерошенный тип, отзывавшийся обычно на имя Билли.


- Нет. – Сухо ответил адепт, толкнув солдата в спину, отчего тот врезался в идущих впереди коллег-гвардейцев, Арка и Густава, те, в свою очередь, налетели на своего батальонного комиссара и в результате все четверо совершили самый важный шаг в своей жизни, устроив кучу-малу на пороге «клуба».


Адепт, закатив глаза, подождал, пока все четверо не поднимутся на ноги и не отряхнутся, после чего насмешливо кивнул головой.


- Вам вперед по коридору. Не заблудитесь… я думаю.


- Урод. – Коротко охарактеризовал этого, уже исчезнувшего из их поля зрения человека, Билли.


- Идемте. – Скомандовал комиссар Маркус Аврелий, махнув рукой.


Маленький отряд, прошагав по коридору немного, оказался в помещении, чем-то похожим на приемную. Квадратная комната, стены, обитые красными тканями, немного позолоты, полумрак – на фоне всего этого выделялись только несколько кресел, стол да дверь в дальнем конце комнаты.


- Проходите на второй этаж. – Проговорил безэмоционально-механический голос.


Гвардейцы чуть вздрогнули.


- Сервитор. – Коротко пояснил Арк. Комиссар бросил косой взгляд в направлении, куда указывал солдат. В углу и правда сидел сервитор – обрубок человеческого тела, ноги которого заменили неподвижной платформой и приделали спереди, на уровне груди, кафедру с когитатором. К биороботу были подключены несколько кабелей – подающих энергию или передававших данные. Канала, по которому подавалась бы пища для поддержания органических частей существа, видно не было, вероятно его подключали только по мере надобности.


Часть головы сервитора тоже была сильно аугметирована и снабжена вокс-динамиком, через который сейчас и раздалось приглашение на второй этаж.


- Спасибо. – Чуть насмешливо проговорил сервитору Густав, проходя вслед за остальными к лестнице.


- Пожалуйста. – Так же равнодушно отозвался сервитор.


- Эй, чего это он? – Испуганно спросил гвардеец. – Железячки так не умеют! Отвечать! Для этого думать надо.


Арк провел взглядом по кабелю, шедшему от сервитора по стене на второй этаж.


- Думаю, его просто используют как вокс. – Пояснил он. – Вводят в его когитатор, что нужно сказать, а он озвучивает. Делов-то.


- Хитро. – Восхитился Билли.


- Эй, долго вы там? – Раздался недовольный голос комиссара сверху.


- Идем, сэр.


* * *


В кабинете на втором этаже, в той же атмосфере полумрака, лишь слегка разгоняемого одной светосферой и мерцающим гололитом, инквизитор излагал своим новым аколитам их первое задание.


- Вы четверо – солдаты. Это хорошо. Это поможет вам в выполнении этого поручения. Вы будете внедрены в одно их имперских боевых подразделений. Я полагаю, сможете сойти за своих.


- Какого наше задание после внедрения, сэр?


- Это простое задание, своего рода, ваш экзамен. То, чем вы будете заниматься и позже, но в других, более сложных условиях. Вам нужно проверить полк на наличие в нем тайных культов или ереси. Своего рода, тайная инспекция в тяжелых боевых условиях.


- Э-э… Тяжелых боевых, сэр? – Голосом «я-не-жду-от-вашего-ответа-ничего-хорошего» переспросил Аврелий.


- Да… комиссар. Вы внедряетесь в подразделение, сражающийся сейчас в системе святого Лоренса.


- Но это же верная смерть! – Почти выкрикнул комиссар, не обращая внимания на попытки Густава незаметно наступить ему на ногу, как бы намекающие на то, что стоило бы заткнуться и отсалютовать. О, Аврелий много слышал о системе святого Лоренса ещё в Схоле Прогениум. Орки бесчинствовали там, и на окружающих планетах уже очень давно, и ничего хорошего от отправки в такую зону боевых действий ждать не приходилось.


Лазарь, преувеличенно аккуратным жестом поправив складку на своем камзоле, улыбнулся краешками губ.


- Вы всегда можете отказаться, комиссар. Просто выйдите вон в ту дверь – и мы с вами больше не увидимся. Никогда.


Под несколько напряженными взглядами сослуживцев, Аврелий сделал несколько шагов по комнате и подошёл к дверям, на которые указал ему инквизитор. С виду – ничего необычного. Он толкнул дверь вперед и заглянул внутрь.


Говорят, если долго смотреть в бездну, бездна будет смотреть на тебя. Из этой конкретной бездны на Маркуса Аврелия никто не смотрел, но было все равно страшно. Просто чёрный провал непонятной глубины. Что там внизу? И нужно ли быть там внизу хоть чему-то, если одна лишь высота падения отсюда может сделать всю работу?


С преувеличенным спокойствием комиссар прикрыл дверь и ровным шагом вернулся в строй.


- Ваши дальнейшие указания, сэр?


Лазарь вновь чуть улыбнулся, самыми кончиками губ.


- Я вижу, вы прониклись идеей служения при любых обстоятельствах. Хорошо. Вот ваши инструкции. – Он подал комиссару инфопланшет. – Спуститесь в приёмную и ознакомьтесь.


- Хорошо, сэр. – Гвардейцы развернулись на каблуках и приготовились покинуть кабинет.


- А вас, Арк, я попрошу остаться. – Прозвучал в тишине голос Лазаря.


Билли и Аврелий замерли в дверях (Густав уже успел выйти), вопросительно глядя на своего однополчанина.


- Идите. – Жестко сказал инквизитор. – Ваш коллега вернется к вам через пару минут.


Подождав пока гвардейцы ретируются, Лазарь вперил жесткий взгляд в Арка.


- Ты понимаешь, зачем я велел тебе остаться?


- Вроде того. – Арк посмотрел на инквизитора.


- Хорошо. Я хочу поговорить о твоем… роде занятий. Не том, которым ты прикрываешься сейчас, не о службе в Гвардии. Мои люди внимательно проследили биографии всех вас. В том числе и тебя, конечно. Рождение на мире-кузне, школа убийц… Ты подаешь надежды, Арк Ферис – ведь такого твое настоящее имя?


- Да. – Кивнул Арк. – Я и правда не гвардеец 1-ого Ферроматского. Да, я убиваю за деньги. За деньги и во имя Императора. Считаете, это грешно?


- Все мы убиваем во имя Императора. – Криво улыбнулся Лазарь, его органический глаз моргнул. – Но, как говорят мои данные, ты не исповедуешь культ смерти.


- Все мы культисты. – В тон ему ответил Арк старым мрачновато-ироничным афоризмом.


Уголок рта инквизитора чуть дернулся, будто он сдерживал какие-то эмоции.


- Я пока придержу твой секрет. – Сказал он. – И ты тоже должен молчать.


- Я-то буду. Хотя… хотел бы посмотреть, как отреагирует наш комми на известие о том, что я – наёмный убийца. – Арк усмехнулся.


- Ты будешь молчать, это вопрос твоего профессионализма. Служи мне верно, и я не забуду о твоей судьбе и твоей… профессии. Часто она бывает востребована на службе у меня. Кстати, кто заказывал того офицера, что был на гауптвахте?


- Жена. Простая «бытовуха». Ревность.


Инквизитор чуть поморщился.


- И это ты называешь – убивать во имя Императора, Ферис? Впрочем… иди. – Лазарь коротко указал в сторону двери. – Не думаю, что мы ещё увидимся лично.


- Кстати, миленький у вас сервитор. – Не преминул бросить напоследок убийца.


* * *


- Что он говорил? – Полушепотом спросил Густав у спустившегося сверху Арка.


- Да так, ничего. – Отмахнулся тот. – Что в планшете?


- Так, короткие инструкции. – Бросил Аврелий, продолжая читать.


- Это хорошо. – Одобрил Билли. – А не сказано, в какой полк мы внедряемся?


- Сказано. – Мрачно сказал Аврелий.


* * *


Сегодня в космопорту Ферромата было особенно людно. Многие из числа не занятых на заводах и фабриках или отдыхающие от трудов во имя Императора в свой законный выходной, собрались в районе Портового управления столицы – месте, где проходили регистрацию прибывающие на планету корабли, а писцы Администратума заносили в бесконечные свитки и инфо-планшеты данные о пассажирах и грузах.


А рядом с мрачной, сложенной из тёмно-зеленого камня и украшенной гербовыми аквилами громады десятиэтажного здания Портового управления, располагались посадочные платформы – и большие, для громоздких и неповоротливых грузовых лихтеров, сделанные из толстых листов рокрита, и маленькие, стоящие нарочито наособицу – для личного транспорта чиновников Администратума, главы местных СПО и других важных персон.


Сейчас одну из таких площадок занимал роскошный шаттл «Аквила», формой напоминающий геральдического двуглавого орла Империума. Этот транспорт принадлежал одному из офицеров тюремного корабля «Неотвратимое правосудие», что сейчас находился на геостационарной орбите.


Корабельный офицер, два дня назад спустившийся на планету, от имени Департаменто Муниторум потребовал выдать им всех заключенных планетарных тюрем определенных категорий – убийц, насильников, военных преступников, всех осужденных на пожизненное заключение. Эти отбросы должны были отныне сменить своё пребывание в тюрьмах на нечто более полезное Империуму – службу в Штрафном легионе.


Сейчас с небес спускались грузовые лихтеры, приписанные к «Неотвратимому правосудию», а из города в сторону космопорта тянулись длинные вереницы заключенных, чья служба потребовалась Императору. Планетарные силовики отгораживали колонны заключенных от обычных граждан и праздных зевак, пришедших поглазеть на это шествие.


Этот «марш позора», процессию из проклятых, предавших Имперский Закон, также сопровождали несколько «Репрессоров» - броневиков, принадлежащих местному управлению Адептус Арбитрес. Взвод таких машин мог разогнать любую бунтующую толпу с помощью своих водяных пушек и газовых гранат, что запускали из специальных пусковых установок. Впрочем, сейчас все понимали – с подонками, милостиво выпущенными из тюрем никто так церемониться не будет и при малейшей попытке бунта среде неблагодарных в дело пойдут широкие гусеницы броневиков и устрашающие бульдозерные ножи, что превратят новоявленных штрафников в кровавое месиво на мостовой.


Впрочем, особенно бунтовать никто и не собирался. Среди шедших к лихтерам были самые разные люди – одни окидывали окружающую толпу горожан полными ненависти взглядами, но не решались ничего предпринять, другие обреченно шагали, опустив головы, понимая, что их ждет в легионе скорый и кровавый конец. Лица третьих светились радостью – Император не забыл о них, он дает им шанс искупить кровью свои злодеяния и, быть может, если они окажутся достойными того – получить Императорское Прощение.


Ферроматские граждане в своем отношении были почти единодушны. «Пусть идут воевать! Пусть искупают вину!» - Кричали фанатики. Простые граждане выражали одобрение тому, что сотни опасных преступников покинут Ферромат навсегда. Умудренные долгими годами старики важно рассуждали о полезности будущих штрафников в боях в системе святого Лоренса, куда их – по слухам – направят.


Над толпой пронесся золоченый сервочереп со встроенной антенной и пикт-рекордером. Зависнув над процессией, он повернулся вокруг своей оси несколько раз, захватывая окуляром пикта все происходящее, и полетел к зданию Портового Управления.


* * *


- По графику, тюремный корабль должен был прибыть только через три месяца. - Проговорил дознаватель Оливер, ближайший помощник и доверенный агент инквизитора Лазаря, пробегая глазами текст в своем инфопланшете и косясь на гололит, где транслировалось изображение, передаваемое сервочерепом.


- Я немного ускорил его прибытие, если хочешь знать. Солдаты на полях боев Империуму нужны слишком срочно. В частности, чтобы удержать систему святого Лоренса.


- Солдаты… - Усмехнулся дознаватель. – В системе святого Лоренса – орки. Вы же не думаете, что эти люди справятся с ними?


- Согласен, это просто отбросы. Но нам нужно не уничтожить орочий ВААААХ! а про-сто удержать систему. Или хотя бы её главную планету. Просто удержать, Оливер. Для этого сойдут и штрафники – те, кто будет жать на курок лазгана и умирать, когда потребуется. Там жизни солдат уже почти ничего не стоят, не зря же эту систему и её главную планету называют «вторым Армагеддоном». Ну и, конечно, там не помешали бы и кадровые войска. Я надеялся на 1-ый Ферроматский, но, как ты знаешь…


- Могу я спросить, что с вашими новыми аколитами? Вы говорили, что отправите их на Кантус.


- Верно. Я изменил решение. Там нужен более опытный человек. Более тонкий и дипломатичный. Я отправлю туда Тита Сидиуса. А наши аколиты из 1-ого Ферроматского пой-дут в систему святого Лоренса в составе Штрафного легиона, на тот самый «второй Армагеддон».


- Но… - Начал было Оливер, но сам себя оборвал.


- Продолжай. – Поощрил его Лазарь.


- Это же просто способ избавиться от них!


- Нет. – Покачал головой инквизитор. – У них есть задание.


- Вы имеете в виду наши подозрения на счет…


- Да. Пусть попробуют себя на оперативной работе. Буду рад узнать, что 2-ой Штрафной чист… Если же нет…


- То ваши аколиты погибнут, сэр.


- Они должны суметь выжить там. Это докажет их… компетентность. Если же они проваляться – значит, я ошибся, сочтя их подходящим материалом. – Лазарь бросил взгляд на гололит, на котором было видно как толпа заключенных один за другим заходит на борт лихтера. Среди бесчисленных преступников мелькнули и почти неотличимые от осталь-ных фигуры рядовых Густава, Арка, Билли и комиссара Аврелия. – Впрочем… думаю, куратор им не помешает.


* * *


На борту «Неотвратимого правосудия», все штрафники находились в одном огромном помещении. Своды потолка этого корабельного ангара терялись во мраке, а с того места, где, прислонившись к вертикальной трубе, выходящей из пола, сидели аколиты, не было видно стен. И почти все это место было занято пассажирами. Люди сидели на полу, лежали, стояли, прислонившись к техническим трубам. Тусклые светосферы, прикрепленные тут и там, немного разгоняли мрак, так что можно было различать людей, сидящих недалеко.

Лысые и лохматые, толстые и худые, старики и совсем пацаны – в брюхе «Неотвратимого правосудия» смешались все. Полет им предстоял долгий и, пока тюремный корабль в пути, этой разнородной массе предстоит претерпеть несколько трансформаций. Затылки побреют, длинные волосы обстригут, на плечи нанесут татуировки, обозначающие принадлежность к одному из Легио Пенатанте. А потом начнется то, для чего их и вытащили из тюрем – их поведут в бой. На те направления, куда не пошлют Имперскую Гвардию, сочтя возможные потери слишком большими. Туда, где враг окопался так, что добраться до него можно лишь завалив подходы к позициям трупами. И эти трупы – они, штрафники. Ходячие пока что трупы. Живые машины на службе Бога-Императора.


- Комиссар, вы когда-нибудь думали, что попадете в Штрафной легион через два дня после начала службы? – Спросил Густав.


- Нет! И не называй меня комиссаром! – Свистящим шёпотом ответил Аврелий, чуть нервно озираясь.


- А как мне вас называть? Как вообще разговаривают друг с другом бандиты и, э-э, штрафники?


- Ну, например, они обращаются друг к другу по погонялам. Кличкам то есть. – Пояснил Билли. – Если что можно сказать, что «Комиссар» - это погремуха такая. Ну, кличка.


- Тогда нам всем нужны клички. – Решил Густав. – У меня вот её нет.


- Как это, Густав? Ты же Гусак! – Насмешливо проговорил Арк.


- Заткнитесь и не орите. – Теперь прошипел уже Билли. – Не привлекайте внимания. Гусак, Комиссар – нормально. Ты – он ткнул пальцем в Арка – будешь Патлатым. А я…


- Эй, это что за йоба тут раскомандовался? – Раздался над ухом у Билли голос неслышно подошедшего из темноты коллеги-штрафника.


- А? – Повернулся к этому парню Густав. Штрафник явно просто искал драки – от злости, скуки или просто так.


- А ты – Гусак, да? – Уголовник осклабился. – Хорошее имечко.


- Пошёл ты.


- Вот как? – На роже у того все шире раскрывалась кривая улыбочка.


- Проваливай. – Бросил ему Билли. Штрафник, видимо, счел эти слова подходящим поводом для начала драки и бросился на рядового.


- Ах ты сука! – Заорал Билли, когда враг попытался пырнуть его заточкой, которую он явно достал тут, на корабле, или сделал черте из чего.


Из темноты уже начал подтягиваться народ, посмотреть, что тут происходит. Впрочем, глядеть оказалось особо не на что – агрессивному уроду Арк вывернул руку, заставив того выронить заточку, после чего остальные как следует пересчитали ребра штрафнику.


- Порядок, Билли? Не ранен? – Густав хлопнул по плечу однополчанина.


- Вроде того.


- А ты… Вали отсюда. – Скомандовал тем временем драчливому штрафнику комиссар.


- Мы ещё доберемся до вас, йобы! – Бросил напоследок незадачливый задира, тут же схватившись за ребра.


- А что такое «йобы»? – Поинтересовался комиссар.


- Такое ферроматское словечко. – Не стал ударяться в подробности Густав.


- Эй, парни! – Раздался оклик. – Вы тут все целы? – К аколитам из темноты подходил ещё один человек, на вид – куда дружелюбнее давешнего задиры. Невысокого роста, маленький, совершенно лысый, с умными глазами и парой шрамов на лице.


- Вас не порезали? – Переспросил подошедший. – Я – бывший военврач. – Пояснил он в ответ на недоуменные взгляды. – Думал, может кого из вас потребуется заштопать.


- Спасибо, док, все целы. – Ответил комиссар. – Меня Маркус зовут. А! – он спохватился – Комиссар моя кликуха.


Тот сдержанно улыбнулся.


- Я – Мэтт. Ну что ж… Вы неплохо отделали этого горлопана. Ладно, пойду, пройдусь по ангару. Слышали, что там некоторые уже просят взять их в отряды человекобомб?


- Не-ет. – Покачал головой комиссар.


- Ну, полтора десятка уже попали в эти отряды. Что ж, надеюсь, они смогут искупить свои грехи. До встречи… Комиссар. Император с нами.


* * *


- Отделение, смирно! – Рявкнул надсмотрщик.

Десятеро штрафников в одинаковом грязно-сером обмундировании встали в строй. Примерно половина из них вытянулась во фрунт по-военному, остальные – как могли. Надсмотрщик обвел строй тяжелым взглядом. Десятеро людей в неподходящей им форме, в прошлом – потасканной, порванной и заляпанной кровью. Флак-жилеты тоже были явно сняты с трупов кем-то из методичных интендантов или старательными сервиторами. И так или примерно так – у всего выстроенного в ангаре батальона, частью которого является и его отделение.


- Наш батальон вылетает к месту дислокации 2-ого Штрафного легиона святого Лоренса. Остальные «пассажиры» с «Неотвратимого правосудия» распределены в другие части. Орки на планете чувствуют себя вольготно, а люди – прячутся по укрепленным лагерям. Вы нужны, чтобы отбивать орочьи атаки на лагерь 2-ого Штрафного. Это понятно?


- А оружие нам дадут? – Желчно спросил один из солдат. – Или будет воевать с ними палками и камнями?


- Каждый из вас должен благодарить Императора и Его слуг, что вы получили возможность искупить свои преступления! – Рявкнул сержант. - Вы сможете очистить свои души в битвах! Не умереть от удара арбитра-палача, а погибнуть как воины! И если вам этого недостаточно…


- Будет вам, господин надсмотрщик. – Попытался успокоить его приданный к батальону священник. – Эта заблудшая душа не понимает всей глубины милости, что оказал ему Империум. Вам стоило бы взять пример с ваших товарищей по несчастью, что выбрали для себя короткую и кровавую стезю очищения. – Священник кивнул на стоявшую с краю ангара небольшую группу людей, слушавших человека в белоснежной рясе. – Там мой собрат по служению благословляет на будущий бой этих людей. Воистину, из души предстанут перед Императором спустя миг после того как они, неся на своем теле освященные бомбы, бросятся на зеленокожее отродье.


- Не тратьте столько слов на этих людей, святой отец. – Презрительно бросил надсмотрщик.


- Я лишь надеюсь, что праведная ненависть к нечеловеческим тварям и желание очиститься от грехов не подведут вас в битве. Император защищает! – Священник сотворил знак аквилы.


- Император защищает! – Отозвалось отделение.


* * *


Высадка на поверхность проходила в тех же лихтерах, в которых штрафники поднимались на борт. Их батальон должны были высадить прямо в лагере 2-ого Штрафного легиона, на одной из высот этой забытой Императором планеты.


Здесь не было специального десантного отсека, не было припасено гравишютов, только шлюз, через который они должны будут, покинув лихтер, ступить на пепельную землю своего нового поля боя.


- Сейчас войдем в атмосферу. – Проговорил комиссар, имевший опыт космических путешествий ещё со Схолы Прогениум. – Думаю, корабль затрясет.


- Тогда, главное – не наблевать. – Рассудил Густав.


Аврелий поморщился.


- Зачем ты вообще об этом упомянул, Гусак?


А потом корабль затрясло.


* * *


Густав никогда не был особенно ловким парнем, но сейчас, как ему казалось, он превзошел себя. Лихтер затрясло очень сильно и, в тот самый момент, когда позеленевшего комиссара вытошнило, он, Густав, стоявший рядом, успел проворно уклониться в сторону. Комиссар, к слову, был не единственным, кто столь однозначно выразил своё отношение к тряске подобным образом. В этом «голосовании желудком» его поддержали Билли, Арк и большая часть отделения. В соседних творилось нечто похожее.


Ниша в стене, куда забился Густав, чтобы не подставиться под результаты космической болезни своих новых сослуживцев, была довольно маленькой и ещё меньше она стала казаться, когда Арк, также очистивший свой желудок от съеденного утром армейского рациона, влетел в эту нишу, уклоняясь от блююших соседей, и вдавливая Густава в стену.


- Так что, каждый раз бывает? – Спросил придавленный гвардеец.


- Когда как.


Когда тряска прекратилась, Густав и Арк осторожно вылезли из ниши, стараясь ступать осторожно и не запачкаться в окружающем… окружающем, в общем. И первое, что они увидели – это своего сержанта-надсмотрщика, который при входе корабля в атмосферу явно слишком близко стоял к комиссару и Билли. Настолько слишком, что это явно было видно по состоянию его мундира.


Взгляд надсмотрщика явно говорил, что каждый из слабых желудком, каждый из внесших свои вклад в загаживание его зловещего черного мундира, может и не пережить первую же атаку. Более того – он может не пережить первую же встречу лицом к лицу с ним, сержант-надсмотрщиком.


Бросив уничтожающий взгляд на свой горе-десант, командир многозначительно продемонстрировал вмонтированный в его костюм пульт управления взрывчатыми ошейниками, что носили штрафники. У каждого сержанта была возможность взорвать ошейник любого члена своего отделения – да хоть всех сразу – простым нажатием кнопки.


- Заходим на посадку. – Проговорил механический голос вокс-синтезатора.


- Слышали, ублюдки? Построится!


Штрафники, как могли, исполнили это приказание, сгруппировавшись по своим отделениям.


- Оружие приготовить!


Солдаты взяли наизготовку свои лазганы. Сержанты и прочие офицеры нисколько не боялись того, что осужденные и проклятые преступники вздумают стрелять по ним – в случае смерти командующего взрывались ошейники у всех находившихся под его началом. Вздумай кто-нибудь выстрелить в офицера – и сервиторам долго придется оттирать палубу от кровавых отшметков.


- С земли передают, что 2-ой Штрафной сейчас в глухой обороне, зажался в своем лагере. Они надеются, что с нашим прибытием, смогут перейти в то подобие наступления, на которое вы будете способны! Пошли!


Лихтер опустился до земли, рампа ангара откинулась, и солдаты зажмурились от непривычного солнечного света – от него уже успели отвыкнуть за время недельного полета в варпе, не говоря уже о годах в тёмных камерах Арбитрес до этого.


- Что встали, свиньи? – Рыкнул своему отделению сержант-надсмотрщик. – Побежали!


- Приучает к ура-атакам, что ли? – На бегу спросил Билли.


- Заткнись и беги! – Емко ответил Аврелий, сам подгоняемый в спину тычками собратьев по отделению.


Командование явно пыталось выгнать штрафников из лихтера поскорее, чтобы тот вернулся на «Неотвратимое правосудие» побыстрее и повез другие отряды на другие театры военных действий.


Всего на территорию лагеря 2-ого Штрафного из лихтера высыпало около трех сотен человек. Конечно, это был не полный батальон, но здесь будет полезно даже это.


- Держимся вместе. – Проговорил Аврелий своим.


- Да, не беспокойся. – Тихо ответил Арк. – И что это там наш сержант руками машет?


Сержант-надсмотрщик их отделения разговаривал сейчас с каким-то местным воякой. И разговор это, как видимо, не доставлял сержанту особого удовольствия.


- Выглядит так, будто собирается нас убить. – Пробормотал Билли, видя как командир со зверской рожей направляется к своему отделению.


- Так, блевотники. Я хотел приказать вам сгонять за водой, что отмыть это. – Он указал на свою порядком загаженную форму.


- Так точно, сэр! – Выкрикнул кто-то из отделения.


- Заткнуться и слушать! – Рявкнул тот. – Но все колонки находятся во внешней части лагеря. Здесь же – только штаб да арсенал. А там, в нижней части – все остальное – казармы, колонки, гаражи…


- Значит, мы сбегаем в нижнюю часть! – Снова выкрикнул тот же голос. Густаву захотелось повернуться и посмотреть на этого чертового подхалима.


- Как замечательно! – Растянул губы в улыбке сержант. – Ну что ж, идите. Примите только к сведению, что нижнюю часть лагеря уже два дня как захватили орки.


Нарочито принятый лихой и придурковатый вид гвардейцев постепенно исчез, заменяясь нездоровой бледностью. Сержант-надсмотрщик же, как казалось, наслаждался эффектом.


- А… почему они тогда не напали и на внутренний лагерь?


- А я почем знаю? – Хмыкнул сержант. – Валите за водой. Без неё не возвращайтесь.


Отделение опасливо подошло к стене, отделявшей внутренний лагерь от внешнего. Сделанная из обычного рокрита, стенка казалось довольно прочной.


- Так, ну-ка… - Арк подошел к одной из амбразур и вгляделся внутрь. Увиденное не слишком впечатляло.


Внутренний лагерь, где они сейчас находились, располагался на холме. Внешняя же часть – у подножия холма, так что Арк и остальные сейчас могли относительно свободно разглядывать творящееся внизу.


А там были орки. Большие, в полтора раза выше и шире человека, зеленокожие парни с грубыми арматуринами и ещё более грубыми пистолетами – «рубилами» и «пулялами», если говорить по-орочьи – весело потрошили последние казармы – последние, потому что все остальные уже носили явные следы разгрома.


- Что они там делают? – Прошипел Аврелий.


- Я туда не пойду. – Тихо пискнул один из бойцов отделения.


- Тихо. Я схожу. – Шёпотом отозвался Арк и легко перемахнул через рокритовую стену.


- Герой. – С какой-то непонятной интонацией произнес Билли.


- Идиот. – Озвучил своё мнение об Арке комиссар. – Куда он поперся без ведра?


Сзади подбежал бренчащий ведром Густав.


- Эй, а где Арк? Я что-то пропустил?


- Угу. Вроде того. – Буркнул Аврелий, забирая ведро у гвардейца. – Пойду за ним. – И выразительно посмотрел на своих солдат.


- Очень храбро, сэр. – Одобрил действия Аврелия Билли, сделавший небольшой шажок назад.


- Густав? – Повернулся комиссар ко второму своему подчиненному.


- Так точно, сэр. – Мрачно отозвался тот.


* * *


Арк, старясь не шуметь, тихо пробирался вдоль рокритовой стены. Он находился на небезопасной территории внешнего лагеря, здесь шлялись орки, а он не собирался давать им повода себя обнаружить. А если обнаружат… его шансы невелики. В очередной раз убийца проклял слуг инквизитора, что «для достоверности» побили их слегка шоковыми дубинками и сдали Арбитрес. Ну а те, разумеется, конфисковали все снаряжение своих новых арестантов. Так канула в лету столь привычная винтовка, корректно именуемая «охотничьей», любимый нож, удобный и практичный полевой комбинезон и прочие вещи. Теперь их заменили одинаковые для всех лазган, грязная форма и флак-жилет.


С самых ранних лет в школе убийц Арк привык к стаб-оружию куда больше чем к лазерному, которое он почитал дилетантским. Автоган или винтовка не выдают стрелка ярким лучом энергии – стало быть, ему, Арку Ферису, они подходят куда больше.


Совсем рядом раздалось громкое топанье и потянуло орочьей вонью. Убийца вжался в стену как мог, читая про себя молитву невидимки:


"Я стал тенью, обступившей меня,

Я стал воздухом, что окружает меня,

Я та земля, что укроет меня,

Я готовлюсь к удару,

Выпадая из тени.

Я готовлюсь к убийству,

Возникая из воздуха.

Я невидимка,

Я бесшумнее смерти."


Когда орк, не заметив Арка, прошагал мимо, убийца ещё раз беззвучно проклял Арбитрес и Лазаря. Если бы у него не отобрали нож, он бы сейчас воткнул его орку куда следует, бесшумно избавившись от зеленокожего. Эту тварь надо было убить одним ударом или выстрелом, иначе на его ор прибегут соплеменники. А в убойности своего порядком затасканного лазгана Арк уверен не был.


Это было убийство, возможность совершения которого он упустил. Ферис почувствовал, что Император был бы этим недоволен, ведь каждый убитый ксенос приближает тот день, когда Галактика будет очищена от нелюдей.


Арк прекрасно понимал, что смерть этого орка была бы грязной и, конечно же, никем не оплаченной. Но он никогда не ставил деньги на первое место. Каждый раз, идя на дело, Арк чувствовал себя гладиатором, что выходит на арену. Арену, на которой его ждет масса сильных и хитрых врагов, но сверху, с самой высокой ложи, на одинокого гладиатора смотрит сам Император, и один его благословляющий жест, один его одобрительный взгляд стоит всей крови, что придется пролить, всех смертей, что придется принести.


Так было раньше. Сейчас, поступив на службу в Инквизицию, Арк понимал, что вся его жизнь становится ареной, ареной, с которой невозможно уйти, которую не покинуть иначе как отдав свою жизнь.


Он никогда не тешил себя россказнями про загробную жизнь. Арк не верил в жизнь после смерти и не хотел в неё верить. По простой причине – если загробный мир существует, то кроме него там окажутся и те самые люди, которым он в разное время помог там оказаться пораньше него - слуга какого-то аристократа, зарезанный кинжалом, босс небольшой технобанды, утопленный в тигле с кипящим металлом, неофит школы-конкурента, чью голову он прострелил из той самой «охотничьей» винтовки… Нет-нет-нет, встречаться с этими парнями ещё раз он не хочет.


Убедившись, что орк прошел мимо, Арк со всей осторожностью отправился дальше, повторяя молитву невидимки.


Впереди, за поворотом стены лагеря, он должен увидеть плац, а за ним – казармы. Досадуя на отсутствие ауспика или самого банального бинокля, убийца выглянул из-за угла.


Плаца, как нормально ровной и пустой поверхности больше не существовало. Теперь на нем громоздились горы барахла натащенного из разных помещений лагеря. Откуда-то пригнали даже пару бронетранспортеров, которые теперь увлеченно потрошили несколько здоровых зеленых парней. А посреди этого хаоса возвышался, наверное, самый большой в этой банде орк, весь увешанный какими-то инструментами – гаечными ключами, молотками, лазерными резаками. Из-за спины у него торчала пара мехадендритов. А ещё на самом краю плаца располагалась водяная колонка. До неё было каких-то метров десять.


- Эй, Арк, где ты, черт тебя побери? – Раздалось сзади.


Это был, конечно, комиссар Аврелий, что якобы тихо подкрадывался, очень осторожно переступая ногами и бренча ведром на всю округу.


- Придурки! Прикройте меня! – Заорал Арк, вырывая ведро из рук у комиссара и устремляясь к колонке.


Над головой у него пронеслись несколько лазразрядов – палили Густав и Аврелий, потом ещё один энергетический луч чуть не пробил ему голову – это Билли, видимо, тоже куда больший приверженец стаб-оружия. В ответ со стороны плаца полетели пули, что орки радостно выпускали из своих стрелял и пулял.


Проклиная все на свете и мешая проклятия с молитвами и литаниями, Арк кое-как набрал полведра, нажав на рычаг колонки и плюхнувшись наземь, подальше от выстрелов.


- Отходим! Прикрывайте! – Во всю мочь легких крикнул он, пытаясь отползти от колонки и толкая ведро перед собой.


На последних двух метрах выручил Билли – подбежав, схватил ведро одной рукой, продолжая палить из лазгана, который он держал во второй руке.


- Валим! – Доходчиво сформулировал приказ комиссар, когда вся группа вместе с новым Хранителем Ведра, завернула за угол рокритовой стены. Тут выстрелы орков были пока что не страшны, и можно было дать тягу как следует, не оборачиваясь и не ведя заградительный огонь.


- Ещё немного! – Подбадривающе проорал комиссар уже слегка садящимся голосом, когда впереди показалось то место, через которое они перелезли, идя вперед.


Арк ловко подпрыгнув, подтянулся и залез на стену.


- Давай ведро!


- Оба-на! – Ведро ушло вверх, а за ним Билли, возносимый собственными усилиями и рукой Арка, оказался наверху стены.


- Руки! – Почти синхронно крикнули Густав и Аврелий, слыша как приближается орочий топот.


В один миг солдаты втянули своих коллег наверх стены, после чего все четверо лихо и придурковато спрыгнули вниз.


- Допрыгались? – Перед ними стоял сержант.


- Так точно, сэр! – Бодро отрапортовал Густав, а Билли, в свою очередь, протянул ведро.


Сержант-надсмотрщик принял его, хмыкнул и готов был уже отойти, как его вернул назад немного нервный голос Аврелия.


- Сэр, есть мнение, что орки сейчас пойдут на штурм.


Сержант смерил взглядом всех четверых солдат, медленно подошёл к амбразуре в стене, взглянул в неё. Потом снова повернулся к своим водоносам.


- Йобы. – Только и сказал он.

Продолжение в комментариях

Про второй бой Кхарна и Сигизмунда. by Кардинал Бухарис с Warforge

Он всегда молчал. Всегда. На протяжении всей схватки Чёрный Меч не произнес ничего.

Чудовище. Призрак. Мёртвая оболочка.

Что может быть хуже этого? Какая смерть может более абсолютной, чем эта? Какое разочарование, какое отчаяние может быть тяжелее?

Кхарна поглотила ярость от этого. Он завыл в бешенстве, бросаясь на Сигизмунда снова и снова, не обращая внимания на раны. Он хотел вернуть прошлого воина. Того, у кого в жилах была хоть капля жизни. Ему хотелось вновь разжечь тот самый запал. Высечь хотя бы небольшую искру - что угодно, кроме этой железной, бритвенно-острой суровости.
Когда-то, они смеялись вместе, вдвоём. Они бились в бойцовых ямах, отсекая целые куски плоти друг от друга, а в конце всегда падали на настил, утопая в крови и соломе, и громко смеялись. Даже Гвозди не забрали эти воспоминания, ведь в бою Гвозди всё ещё показывают истинную суть вещей.

"Злись!", - заревел Кхарн. "Живи!"

Потому что убить можно только живое. Нельзя убить призрака, только взмахнуть топором сквозь него. А здесь не было ничего, лишь разочарование, лишь пустое цикличное безумие.

Гвозди подстегнули его. Кхарн стал сражаться сильнее. Быстрее. Его мышцы рвались на куски и мгновенно срастались. Его кровеносные сосуды лопались, не выдерживая давления, и вновь были целы. Кхарн чувствовал, как по его телу разливался такой огонь, такой немыслимый жар, горячее и белее любого пламени, которое он когда-либо и где-либо испытывал.

А Чёрный Меч отринул все это, сражаясь безмолвно, неумолимо, лишь распаляя неистовство Кхарна. Это было все равно, что противиться тепловой смерти Вселенной. Ничто не могло поколебать веру перед ним. Он был слеп ко всему, кроме самого себя, эгоистичен, как расхититель драгоценностей, стоящий в богатой сокровищнице.

Цепной топор Кхарна вревел с яростью, равной ярости броска, что отправил его в полет. Она была так сильна, что поджигала возхух с прометием на своем пути, и заставляла кровь не течь, а хлестать. Она была так сильна, что позволила нанести наконец удар, ранить призрака. Он заставил его пошатываться, вынудил жадно хватать воздух. Неистовое пламя бушевало внутри него, ускоряя сердца. Он услышал жестокий шёпот Великого Бога Крови в своих изорванных ушах.

+Сделай это. Убей его. Во имя меня.+

Призрак снова обрушился на него, высокий и чёрный, в ореоле молний, его броня пожирала сам свет, как и клинок в руке.
Перед лицом этого, Кхарн возвысился. Насилие, которое он учинил, было похоже на хор бесконечной радости. Само основание под ними не выдержало, и они рухнули вниз, несясь в облаках обломков. Даже когда они камнем падали в пропасть, противники продолжали сражаться. Они раскачивались и метались вокруг друг друга, уничтожая абсолютно всё в пределах взмаха меча или досягаемости топора.

"Я не …", - выпалил он, чувствуя, как волна усталости затопляет даже наполненные силой бога конечности.

И тогда он осознал, что на самом деле произошло. Находясь в апофеозе своего безумия, даже когда Великий Бог изливал себя в его изуродованное тело, Кхарн понял, что за трансформация свершилась.
Они всегда говорили себе, особенно после Нуцерии, что Империум создал Пожирателей Миров. Это их вина. Несправедливость и насилие выковали то вожделение конфликтов, бесконечных повторений старых гладиаторских игр, словно некие религиозные службы давно и заслуженно мёртвым богам. «Это их вина!» служило оправданием каждому зверству, каждому акту бессмысленно-жестокого смертоубийства.
"Я не..."
А сейчас Кхарн увидел - круг замкнулся. Он увидел, что семь лет тотальной войны на уничтожение сделали с Империумом. Он видел, во что превратились эти воины. И в тот момент, в разгар самой напряженной и захватывающей дух битвы, из всех где он участвовал, он увидел будущее.
Тысячи воинов в черной броне безмолвно маршировали из бездонно-черных крепостей, каждый из них такой же непреклонный, мертвым в душе фанатиком, как Чёрный Клинок. Они никогда не сдадутся, но не потому что они сражаются во имя веры в какую-то там идею. Совсем нет, они просто забыли, что это вообще значит "отступить".
И тогда Кхарн увидел, насколько мощным это может быть, и как долго это может продолжаться, и какие новые страдания это принесет всей галактике, уже сотрясающейся под молотом безграничной агонии, и тогда он, даже он, даже Кхарн Верный, содрогнулся до самой глубины своей души.
"Я не ..."
Кхарн продолжил сражаться, теперь уже из-за дикого отчаяния, потому что этому нельзя было позволить случиться, нельзя было не противостоять. Нельзя было просто смириться. Все ещё существовало удовольствие, всё ещё пылал жар, была честь и наслаждение от хорошо исполненного убийства, но всё это утонет в этом хладном потоке, если не остановится здесь, на Терре, где впервые был создан их вид и где началось великое представление непомерного высокомерия.
Кхарн обязан выстоять. Он обязан сопротивляться, ради человечности, ради самой жизни, прожитой со страстью, ради великолепного пульса боли, ощущений, ради чего ни будь.
"Я не ...", - он тяжело дышал, зрение начало подводить, а руки стремительно разжимались, -" сломан".
Чёрный Меч обрушился на него, снова и снова. Это было просто непостижимо, немыслимый стиль боя - слишком совершенный, слишком бескомпромиссный, без капли жалости и без крупицы сожаления. (NO PITY! NO REMORSE!)
Кхарн даже не увидел смертельного удара, острие меча вошло в него со всем весом пустоты, скоростью вечности, столь величественный в своем нигилизме, что даже Великий Бог внутри него мог только лишь наблюдать.

Так был сражён Кхарн.
Он сложил голову в безмолвии, брошен на землю с ледяным презрением, зарублен и втоптан в прах цивилизации, его горло раздавлено, череп расколот, а грудная клетка проломлена. Кхарн сражался, даже когда его конечности стали лишь окровавленными обрубками, продолжал биться, даже когда реактор, в его полном варпом доспехе, остановился, бился и дергался до самого конца, но к тому времени этого уже было недостаточно.
Последнее, что Кхарн увидел, по крайней мере, в этом мире, был огромный чёрный профиль его убийцы, чёрного храмовника, заносящего клинок и готовящегося закончить последний бой двух бывших друзей.
"Не сломан", - только и сумел выдавить Кхарн, находясь в агонии, большей, чем когда-либо могли устроить Гвозди, но с куда более правдивым пониманием нелепой жестокости Вселенной, - "как ты"
А затем меч обушился, и бог оставил Кхарна мёртвым среди руин его древнего дома.

Когорта таллаксов
Таллаксы – грозные аугментированные штурмовики Ордо Редуктор Механикум, отличающиеся от скитариев как целью, так и уникальными возможностями. Лорики таллаксов были созданы на основе той же технологии, что привела к возникновению доспехов Легионес Астартес, но благодаря совершенно иным исследованиям. Лорика так же защищает главные органы, нервную систему и головной мозг, однако скелет и конечности полностью заменяются бронированными механическими системами, питаемыми ядром внутреннего реактора. Процесс их создания, включающий также замену органов чувств обычных людей, столь мучителен, что требует хирургического удаления болевых центров и эмоций. Это делает таллаксов хладнокровными, расчётливыми боевыми машинами, при этом отчасти сохраняющими способность мыслить самостоятельно, что некоторые Механикум считают мерзостью. Учитывая требуемые ресурсы, сложность создания и необходимость воли жить для сохранения достаточного рассудка, обычно в таллаксов превращают павших в бою стражей кузни и скитариев, а также людей, которых зловещий и непостижимый Ордо Редуктор заполучил более необычным образом.

Глаза джинна
За безликими и пугающими шлемами таллаксов скрыт нечеловеческий сенсорный аппарат, позволяющий видеть поле боя как бушующий шторм электромагнитных колебаний, температуры крови и сейсмического давления. Однако обычный органический мозг не способен переработать такой ураган данных, поэтому требуется хирургическая операция по удалению таких человеческих чувств, как зрение и слух.

Лорика таллакс
Отдельный вид силового доспеха, созданный Ордо Редуктор Механикума для своих таллакских центурий, в отличие от доспеха космодесантника хирургическим путем навсегда прикрепляется к носителю. Конечности заменяются сочлененным механическим остовом, внутрь тела вставляется компактный реактор для питания вооружения таллакса, системы доспеха соединяются через позвоночный столб с нервной системой. Лорика таллакс - это одновременно и отличительный знак воина Механикума, и символ его вечного служения.

Молниемет
Это вполне оправдывающее свое имя оружие имеет форму причудливо отделанного карабина, который подключается к микрореактору или, в случае с таллаксами Ордо Редуктор, к собственному кибернетическому энергоядру стрелка. Молниемет стреляет ионизирующим лазерным лучом, по которому пропускается мощный фазированный разряд электромагнитной энергии, равно эффективный в уничтожении живой силы и перегрузке систем в машинах.

Некроны 5-6 редакции (ч2)
Внимание!
Если вы считаете что некроны только бездумные и безэмоциональные машины несущие смерть всему живому (т.е. до 5 редакции), и вам они нравятся такими, то почитав текст ниже вы рискуете получить приступ разочарования.

Великое пробуждение
Никто не может сказать с полной уверенностью, сколько миров-гробниц погрузилось в Великий Сон, но точно известно, что великое множество не дожило до сорок первого тысячелетия. Несмотря на все технологическое совершенство некронов, схождение в стазисный сон в таких масштабах имело большой риск даже для них.

На протяжении шестидесяти миллионов лет некроны спали, молчаливо ожидая случая исполнить последний приказ Безмолвного Царя: возродить былое могущество династий некронов. С веками все больше миров-гробниц пали жертвами неисправностей или несчастий. Многие миры-гробницы претерпели небольшие неприятности такие как нарушение функционирования хроностата или камер оживления мира-гробницы, вследствие чего обитатели просыпались позже, чем планировалось. Но некоторые миры-гробницы пострадали от более бедственных происшествий.

Ряд всевозможных сбоев в работе стазисных склепов уничтожил миллионы, если не миллиарды спящих некронов. Некоторые миры-гробницы разрушили в качестве возмездия мародерствующие эльдар, где эти древние противники некронов смогли преодолеть системы безопасности. Другие миры-гробницы стали жертвами безразличной эволюции самой галактики. Тектоническая нестабильность планет сокрушила цитадели некронов, спящих в их недрах; звезды, что превратились в сверхновые, поглотили вращавшиеся вокруг них миры-гробницы в своей предсмертной агонии. Кроме того любопытные живые повсюду рыскают и сражаются на останках территорий некронов, причиняя еще больше ущерба в своем легкомысленном поиске знания, чем когда-либо смогли бы эльдар.