Воля Императора да будет, часть

Сводка новостей по "Warhammer 40000: Rogue Trader" от Owlcat Games (Часть 2)

Часть 1: https://joyreactor.cc/post/5334777

Теодора фон Валансиус (Theodora von Valancius) – власть и слава

  Нечасто рождаются люди, которые осмеливаются покинуть пределы имперской территории и отважиться на путешествия в неизведанные просторы галактики. Непоколебимая храбрость, хитрость, даже откровенное безрассудство - все эти и другие черты характера помогают выжить и процветать тем, кто получает Торговую Хартию и позволение рассекать неизведанные глубины пустоты в поисках наживы и добычи. Они – вольные торговцы, уникальные личности, наделенные Императором правом служить человечеству самым неортодоксальным образом - пересекая границы Империума и совершая поступки, которые иначе считались бы еретическими.

  Лорд-капитан Теодора фон Валансиус Массимо аф Скарус - жесткая женщина: любой, кто стоит у руля древней династии вольных торговцев так долго, как она, либо сломлен, либо закален опытом. Теодоре принадлежит пустотный корабль с тысячами верных слуг, она правит огромным конгломератом миров, приносящих несчетные богатства, и борется за первенство с другими вольными торгоцами Коронуса - конкуренция, не имеющая себе равных по беспощадности. Однако лорд-капитан всегда жаждала большего, поэтому она отправляется в самые глубокие и темные уголки пространства Коронуса, оставляя торговлю и управленческие дела своим подчиненным.

(концепт-арт Теодоры фон Валансиус)

  Но иногда начинания вольной торговки приносят больше проблем, чем ожидалось - в конце концов, среди звезд есть кошмары, которые лучше не тревожить. Аура Теодоры как всегда великолепна - она и ее авторитет склоняют головы даже самых своенравных, а ее власть вселяет страх в сердца врагов. Однако самые близкие к ней люди начали замечать странные изменения - оттенок беспокойства в изгибе ее губ, призрак неуверенности в ранее твердом взгляде. Неведомо для других, раз за разом мысли Теодоры погружаются в грядущее - мрачное будущее, которое погасит ее сияющую звезду и уступит место следующему вольному торговцу из династии фон Валансиусов, чья судьба еще не определена.

Паскаль Хэйньюманн (Pasqual Haneumann) - в клетке цифровых обетов

  Вольные торговцы могут быть отважными исследователями систем за пределами Империума, но привилегия исследовать неизведанный космос принадлежит не им одним. В охоте за тайнами Вселенной их сопровождают огромные флоты Эксплораторов, состоящие из бесчисленных линкоров и исследовательских судов, управляемых техножрецами Адептус Механикус. Эта религиозная организация ученых, инженеров, солдат и ремесленников поклоняется Богу Машины, также известному как Омниссия, и хранит священные тайны технологии, дарованные им. Все в Империуме, от обычного армейского лазгана до божественных и смертоносных шагающих Титанов, было создано Адептус Механикус. В то время как они управляют тысячами миров-кузен, снабжающих человечество инструментами для выживания во враждебной вселенной, передовые флоты техножрецов в алых одеяниях исследуют внешние границы Империума - такова миссия Исследователей, которые отправляются в глубины пустоты, чтобы вернуть дары древних, раскрыть давно похороненные секреты и вернуть священные Знания из небытия.

  Паскаль Хэйньюманн, носитель высокого титула Магоса Эксплоратора, провел многие десятилетия в походах к еще неизвестным планетам и еще не покоренным системам. Его блок памяти теперь является сокровищницей бесценных знаний, недоступных даже самым высокородным аристократам Империума. Он выполнял свой долг перед Омниссией, сдерживая неуемную тягу к знаниям дисциплиной и верностью заповедям своей веры. И именно там, в свете чужих звезд, он столкнулся с самым страшным врагом: расколом среди своих собратьев, расколом, который может потрясти Империум до основания. Паскаль на несколько лет отошел от дела Эксплораторов, чтобы обдумать стоящую перед ним дилемму.

  Однако загадочное послание от бывшего наставника заставило Паскаля отказаться от своих обязанностей и присоединиться к свите вольной торговки. Он надеется, что протекция столь могущественной особы поможет ему найти своего почтенного учителя и решить, насколько прочны границы догмы для искателя истины. Некоторые откровения болезненны, но Паскаль готов вытерпеть все ради своей жажды знаний. Ибо такова воля Омниссии.

Пушечный ветер

В мрачной тьме далёкого будущего наказание постигает как тело, так и душу.

В Тёмную Эру Технологий изобретательные и предприимчивые предки выродившихся потомков в Эпоху Империума седлали Галактику Млечный Путь подобно титаническому всаднику, возвышающимся над всем и укрощающим само творение. В те золотые дни былых времён Вселенная была для Человека устрицей, а её секреты — жемчужиной, которую он мог заполучить, и хитроумный Человек в те давно ушедшие годы хорошо знал, как пользоваться инструментами, которые он сам для себя же и смастерил. Таким образом, древний Человек творил чудеса с материальной Вселенной и даже пытался изменить свой собственный дух в отвратительном приступе греховного высокомерия. Считалось, что в условиях раздутого человеческого высокомерия и эгоизма земная троица — Человек из Золота, Камня и Железа — изгнала всё плохое из жизни и очистила саму человеческую душу от зла и жестокости, и какое-то время казалось, что всё было хорошо. Какое-то время Человек не убивал, не насиловал, не бил, не крал и не мучил. Таково было состояние Человека в ложном раю с парящими шпилями и рождёнными в пустоте чудесами, которые Человек сотворил своими умелыми руками и хитроумием. И была достигнута процветающая гармония блаженства и великой энергии.

Таким образом, идея о власти над самим собой господствовала безраздельно и древний Человек совершил насилие над самой своей сущностью, отсекая агрессию и внутреннюю желчь, как если бы они были опухолями на его плоти. Нельзя было допустить, чтобы это извращённое преступление Человека против его же человеческой природы осталось безнаказанным. Этому богохульству нельзя было позволить продолжаться, а посему тёмные силы Ада, грызущие корни Вселенной, наслали на Человека Восстание Машин, Чуму Ведьмы и Варповые Шторма. И в конце концов Человек чуть не погиб до последнего за свои ужасные и, несомненно, пагубные грехи, ибо древний Человек стремился отвергнуть любое высшее божество и превзойти саму божественность в стремлении к господству смертных над Вселенной и её вечным будущим, и поэтому Человек жестоко страдал за свои отвратительные заблуждения и первородные грехи. Ошибочные пути и противоправные поступки Человека были действительно непростительны, однако доброта в сильном сердце скрытого Бога-Императора не могла позволить человеческому роду заслуженно погибнуть в позоре каннибалистической катастрофы и от лап ксеносских хищников. Так Бог-Император Священной Терры восстал в блистающем золотом великолепии и завоевал колыбель нашего вида и галактические колонии людей с помощью своих могучих Легионов, и Бог-Император вытащил человечество из адского пламени Старой Ночи, и сияющие башни вновь восстали из пепла.

Однако порочная неблагодарность в сердце Человека не успокоилась — спасённый Человек поднял восстание против своего божественного избавителя и чуть не убил Бога-Императора. И тогда Хранитель и Повелитель нашего вида вознёсся над Террой, и высочайше постановил Он, что грешный человек должен отныне бесконечно каяться за свои чудовищные преступления. С тех пор мы стремимся терзать человека и очистить его недостойную душу пламенем и яростью, отбрасывая милосердие и пощаду. На миллионах уцелевших колониальных миров человеческая природа во всей своей изобретательной жестокости и злости каждый день обрушивается как на своих собратьев, так и на ксеносских врагов, ибо Империум без колебаний пользуется этими сокровенными свойствами человеческого сердца.

В конце концов, служители Его Божественного Величества хорошо знают, что кротость милосердия и противоестественное подавление врождённой враждебности некогда обрекли райское царство древнего Человека на огонь и погибель. Разве не естественно ненавидеть своего врага? Разве не это вечное предупреждение, заложенное в сердце человека его покровителем, Богом-Императором? Мы должны быть преданными Ему. Мы должны быть чистыми. Мы должны быть праведными. И поэтому мы должны быть безжалостности, ибо нет справедливости без жестокости. И все мы будем преисполнены бездонной ненависти, а нашими действиями будет руководить несгибаемая вера.

Восславься Император!

И это возвращает нас к Его почтенным воинам. Узрите бесчисленные когорты Астра Милитарум и Сил Планетарной Обороны Империума! Узрите стену из орудий! Узрите оплот человечества!

Знайте, что каждый солдат обязан ненавидеть врага, должен сохранять военную тайну, быть бдительным, разоблачать еретиков, шпионов, вредителей и безжалостно действовать против предателей Бога-Императора человечества. Ничто, включая угрозу смерти и мучений, не позволяет солдату Имперской Гвардии сдаться в плен или каким-либо образом выдать военные секреты.

Конечно, тайна скрывается у всех на виду, и её ложь длится уже десять тысячелетий. Само название «Имперская Гвардия» изначально было присвоено тому, что ранее называлось планетарными войсками Имперской Армии в качестве обманного трюка, призванного поддержать слабеющий боевой дух. Гвардейские подразделения всегда обозначали элитных солдат, тщательно подобранных телохранителей и узкий круг отборных подразделений любой армии, прошедших лучшую подготовку, способных возглавлять самые опасные направления атаки и оснащённых самыми лучшими видами военного снаряжения, которые только могли приобрести их организация или покровители. Однако в какой-то момент, после долгих и бурных событий, связанных с Ересью Гора, правители Империума сочли целесообразным присвоить почётное звание Гвардии всем формированиям Астра Милитарум в манипулятивной попытке поддержать боевой дух солдат с помощью примитивной лести. Таким образом, почётное звание «Гвардия» было девальвировано и появилось альтернативное название для многочисленного воинства Империума, Астра Милитарум — Имперская Гвардия.

Мораль, боевой дух и дисциплина в Имперской Гвардии и различных местных Силах Планетарной Обороны были и остаются постоянной проблемой для надменных правителей Империума, что всегда было актуально для почти любой армии на протяжении всей истории человечества. Какая польза может быть от солдата, который бросает оружие и бежит как трус? Малодушное поведение может разрушить самые лучшие планы, а уклонение от исполнения долга может подорвать самую праведную силу оружия. Тот факт, что кошмарная какофония взрывов и уродливый ужас тотальной войны являются непереносимыми для многих человеческих разумов, не означает, что дезертир или слабонервный будет оправдан за то, что он без приказа оставил свою позицию и бежал в позорном страхе. Только потому, что всепоглощающий ужас и насилие смертоносных технологий могут превращать плоть в пар или сжигать лёгкие не означает, что солдаты, совершающие несанкционированное отступление, не будут обстреляны блокирующими подразделениями их собственной линии фронта. Отринув свой долг и клятвы преданности, данные Богу-Императору, эти бойцы больше не имеют права жить, поскольку они отвергли своё предназначение и были признаны ненужными для своих хозяев и вышестоящих.

Как же тогда лучше всего держать этот норовистый и пугливый сброд в узде? Как же тогда заставить их маршировать в самое пекло, в пасть Ада? Как же тогда заставить их броситься в шквал огня и верной смерти или бежать по минным полям с пылким боевым кличем на устах? Очевидно, что самих по себе призывов к преданности Богу-Императору и вере в Него недостаточно, поскольку несчастный человек может сдвинуться с места только с помощью зажигательной риторики и обвиняющих, позорящих тезисов. И очевидно, что «пряник» в виде духовного вознаграждения и обещания материальных благ может вести его лишь до определенного момента, поскольку жадность человека не является его самой сильной движущей силой. Необходимо пустить в ход «кнут», ибо человек — животное, полное страха и ужаса, всегда стремящееся сохранить свою никчёмную шкуру и хоть немного продлить своё недолгое пребывание в мире живых. Как и во многих армиях в истории, командование Астра Милитарум уже давно пришло к выводу, что солдаты должны бояться офицеров больше, чем врага, и что может быть лучше для того, чтобы вселить страх перед Богом-Императором в сердца мужчин, женщин и детей, стоящих под ружьём, чем сделать из некоторых из них показательный пример?

Казни одного, чтобы устрашить тысячу — эта древняя максима Эпохи Терры несет в себе вечную истину. Мудро и достойно восхищения карать повинных особо крайними мерами, поскольку ужасающее наказание — это не только осуждение их личных грехов и порченной крови, но и добродетельный повод поучать наблюдающие сие действо массы строгими инструкциями и наставлениями. Не сомневайся и не отворачивайся, глядя на акт разрушения человеческого тела, который ты узришь собственными глазами, ибо то же самое может случиться и с тобой, о ничтожный человек! Этим казнённым преступником вполне можешь оказаться и ты, если не будешь прислушиваться к приказам своего начальства, не будешь знать отведённое тебе место и какой силы тебе следует бояться больше всего остального! Знай, что Империум Человека безжалостен и неумолим, ибо наследственные грехи предков человека непростительны, и потомки Древнего Человека должны быть наказаны за них до девятисоттысячного поколения!

Более того, предпочтительно, чтобы было разорвано на части не только тело человека, но и его душа. Пусть будет двойной ужас. Пусть будет более глубокий страх за бессмертный дух, обитающий в нашей плотской форме. Если ничтожный человек начинает бояться властителя за его способность лишать своих подданных загробной жизни или отправлять их грешные души в Ад, то тем лучше.

Одним из таких наказаний, которое опирается на широко распространённые суеверия во многих человеческих культурах, является способ казни, наиболее известный под названием «пушечный ветер», проще говоря — казнь артиллерийским орудием. Это прекрасный пример того, как в Эпоху Империума человеческое сострадание ослабевает, столь же сильно, сколь и бессердечно.

«Пушечный ветер» — это метод казни, при котором жертву привязывают к жерлу орудия, из которого затем производится выстрел. Настоящие снаряды использовать не обязательно, поскольку холостого выстрела будет вполне достаточно, чтобы уничтожить тело виновного грешника. Обычно жертву фиксируют спиной к дулу, но в иных вариантах к пушке её обращают грудью или животом. Вариации на эту тему включают в себя привязывание осуждённых вниз головой или даже запихивание их в ствол, если калибр орудия достаточно велик, чтобы позволить это сделать.

Что касается стандартного положения жертв, когда их привязывают спиной к жерлу пушки, то при выстреле головы казнимых взлетают высоко вверх, прямо в небо, а ноги падают на землю под дулом пушки. Остальная часть тела будет полностью разнесена взрывом, и на землю посыплется дождь из измельчённых окровавленных останков. Иногда зрители даже получают лёгкие ранения от разлетающихся осколков костей. Аналогичное «пушечному ветру» наказание заключается в привязывании осуждённых к ракетам, которые затем запускаются в воздух и, желательно, в направлении позиций противника, если казнь происходит на фронте.

Уничтожение тел виновных и рассеивание любых их телесных останков по обширной территории выполняют важную духовную функцию во многих человеческих культурах по всему Империуму, поскольку это предотвращает любые похоронные обряды, помогающие душам казнённых отправиться в их опасное путешествие. Таким образом, смерти в этой юдоли страданий недостаточно, поскольку осуждённые должны быть лишены не только жизни, но и вечной загробной жизни, что сродни распространённой в Империуме практике осквернения могил иноверцев. Этому отрицанию любой возможной для жертв загробной жизни также способствует обычное зрелище хищных птиц и других крылатых пожирателей мертвечины, кружащих над местом казни и даже пикирующих вниз, дабы поймать летящие в воздухе куски человеческой плоти. Ещё одним фактором, сводящим на нет любые возможности проведения погребальных обрядов над телами осуждённых, является широко распространённое явление, когда собаки или иные подобные им существа, слоняющиеся вокруг, устремляются к месту карательной бойни, дабы пожрать деликатесы из человечины, разбросанные вокруг в результате взрывной казни.

Таково особое военное наказание, применяемое к предателям, дезертирам, мятежникам и недовольным. Во многих полках Имперской Гвардии расстрел из пушки постигнет любого, кто заснёт на своем посту, в то время как в других это наказание за богохульство или дезертирство. Телесное разрушение, достигаемое путём выстрела из пушки осужденным грешником — это лишь одно из многих типов драконовских наказаний, которым подвергаются провинившиеся Имперские солдаты в составе Астра Милитарум, а также в бесчисленных Силах Планетарной Обороны.

Сколько раз сотни или даже тысячи людей были одновременно разорваны на части мощными артиллерийскими батареями, являя собой великолепную демонстрацию Правосудия Империума огромным толпам зрителей? Сколько раз пушечная казнь служила для плебейской паствы предостерегающим примером того, что может с ними случиться, жестоко обрывая мрачную жизнь осуждённых мужчин, женщин и детей? Сколько раз были уничтожены тела, в то время как другие части взлетали высоко в воздух, разлетаясь брызгами крови и ошмётками плоти? Это незабываемое зрелище и поучительный урок жестокого наказания. Но, в конечном счёте, пушечная казнь — это всего лишь один из многих инструментов в обширном арсенале Имперского демоцида.

Пусть пробудятся жестокие деяния, когда ничтожный человек согрешит против своего благочестивого правителя, восседающего в сияющем великолепии на Золотом Троне Священной Терры! Пусть дикость вырвется на волю лавиной насилия, дабы обрушиться на жертвенных агнцев скорби, приготовленных из грязных и мерзких дезертиров, не желающих жевать колючую проволоку, как им это уготовано в жизни. Будем же жестоки и не прислушаемся к шёпотам, обвиняющим нас в варварстве, ибо жизнь — это не годы, а дела, и за злодеяния грязных грешников должно быть воздаяние жестокого кровопролития!

Таким образом, эта гниющая межзвёздная империя, этот "последний щит человечества", на самом деле сама по себе является адским режимом массовых убийств. Империум сполна достоин порицания за свои контрпродуктивные злодеяния, которые в конечном счёте и обрекли Человечество на застой и постоянную потерю технологий и знаний. В каком-то смысле, Империум Человека можно сравнить с неудачным договором о самоубийстве. Не ищите добра в чудовищных владениях Его Божественного Величества, ибо здесь вы не найдёте ничего, кроме зла, которое творят люди. В этой Вселенной нет чёрного и белого — есть только разные степени тьмы, зла и безумного насилия. Никакой надежды. Только война.

Взгляните открытыми глазами на первобытную жажду крови, гноящуюся в сердце человека, и осознайте, что никакой террор и кровавая расправа над ближними своими не смогут обратить вспять упадок могущества Человечества в Галактике Млечный Путь в эту регрессивную Эпоху Империума. Никакое жестокое возмездие не сможет спасти наш вид от когтей проклятия. Никакое количество лихорадочной жестокости и безумной порочности не может переломить тёмную волну хода событий, поскольку великая игра за господство над Галактикой требует не только дисциплины, силы воли и самопожертвования, но и восхождения на более высокие уровни благодаря хитроумию и гениальности изобретателя — и именно эти качества полностью мертвы и совершенно отсутствуют у тупых наследников далёкой великой истории предков нынешнего человечества.

И поэтому ограниченные фанатики Божественного Владыки Человечества продолжают спотыкаться, наказывая друг друга с предельной жестокостью на затухающем космическом шествии этого колосса на глиняных ногах, в то время как Империум Человека, шатаясь, всё ближе приближается к забвению.

По мере того, как шансы на выживание власти Империума и его человечества становятся всё меньше и мрачнее, в мясорубку поступает всё больше мяса и ресурсов в соответствии с нарушенным уравнением увеличения затрат, и всё более суровые наказания применяются по мере того, как нарастает отчаяние тиранических правителей Святой Терры и всех её обширных владений. Империум медленно проигрывает, и самые разумные среди истинных повелителей Его священных владений меж звёзд уже осознают эту истину о неминуемом надвигающемся падении, даже несмотря на то, что они никогда не осмелятся высказать вслух такие нелояльные и откровенно еретические мысли. Империум Человека, возможно, и могущественен, но, как и всё в этом мире, относительно недолговечен.

Таким образом, человечество подвергает себя шквалу ужасных наказаний, ибо в самом мрачном будущем не может быть места слабости. Когда-то Древний Человек был многообещающим потомком Старой Земли, покорителем звёзд и бесстрашным исследователем Вселенной. Теперь же его далёкий потомок полностью деградировал, и вот безумный человек в эпоху Империума оказывается прикованным к жерлу собственной пушки — его гибель неизбежна, его конец невыразимо жесток.

И всё это произошло в эпоху бессмысленной бойни, во времена самого чёрного ужаса, в эпоху роковой погибели.

Таково будущее, которое ожидает всех нас.

Такова судьба нашего вида.

Таково безумие человека.

Это Сорок Первый Миллениум, и в нём есть только бойня…

Источник — https://www.deviantart.com/karaknornclansman/art/Blowing-From-A-Gun-873707581

Лотара Саррин в сорок первом тысячелетии

Оставив десяток космодесантников Хаоса и двух мутиляторов охранять открытую дверь, он повел за собой Четверку.

– За мной.

Шесть длинных, но тяжелых шагов, и он оказался у подножия помоста.

Коссолакс чувствовал, как учащается биение его основного сердце, а вторичное оживает, словно в ответ на страх, из-за которого он пережил множества корректирующих генетических операций, чтобы его не чувствовать.

Оставаясь невозмутимым, даже когда его сердца продолжали бешено колотиться, а бископия накачивала кровь гиредреналином, он заметил, как мрак пробирается через заброшенные командные пункты. Окружая их с флангов. Отрезая им путь к отступлению. Даже в несуществующих в воздухе тенях чувствовался горький запах. Это была смесь ржавчины, серы и высеченной искры. Гвозди Мясника начали ныть в его черепе. Как и всегда в присутствии сильного колдовства. Он стиснул зубы и повернулся к Ховайну, но Темный Апостол содрогался. Капли крови сочились из углов линз его шлема и вытекали под действием слабой гравитации, словно слезы, пролитые вверх. Лорехай был единственным, из-за чего он оставался в вертикальном положении.  

– Мы Пожиратели Миров, – воскликнул Коссолакс, не обращая внимания на нотки неуверенности в своем голосе. Он поднял палец и вытер вяло текущую из носа кровь. – Когда-то это что-то значило. – Покрепче сжав взведенный пистолет, который он отобрал у Шалока, он продолжил. – Какое бы колдовство на нас не действовало, боритесь с ним.

Коссолакс начал подниматься.  

Ступеней было восемь, как и от палубы до подножия трона Коссолакса. Он дважды пересчитал их, а Коссолакс ошибок не допускал, и все же восемь ступеней спустя он все еще продолжал подниматься, не приближаясь к вершине возвышающегося над ним, словно гора, помоста. Мрак клубился под ним, словно верхушки облаков. Коссолакс тряхнул головой, пытаясь развеять иллюзию, но гора не уменьшилась. Его бедра болели от усилий, затраченных на подъем. Грудь горела. А в мыслях настойчиво жужжали в его мыслях.

Насчитав восемь раз по восемь шагов, во много раз больше, чем должно было быть, он наконец ступил на вершину помоста.

Какая-то часть его души хотела выпятить грудь, и прокричать о своем триумфе, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы подавить это желание.

Темнота с этого места была еще более глубокой и плотной. В ее тенях копошилось что-то древнее, таинственное и злое. Его третье легкое горело от вдыхания этого. Сердце колотилось настолько быстро, что он уже не мог различать его удары.

Коссолакс с трудом старался не обращать на это внимания. Он схватился перчаткой за стальную спинку командного трона и наклонился над ней, чтобы посмотреть вниз.

Мертвенно-бледная ведьма, лежавшая на спинке кресла, выглядела как чучело в грязно-белом мундире, у впадины на ее груди красовался отпечаток Красная Рука из древней крови. У нее не было даже малейшего сходства с тем призраком, который сновал по кораблю Коссолакса. Она была скелетом, прикрытым скудным слоем серой кожи. Или же это были остатки плоти, скрепленные мелкими костями, которые так и не удалось воссоединить. Так или иначе, она притягивала взгляд и удерживала его, как эффектно разорванный труп или яркая болезнь. Раздался хруст, и голова повернулась к нему. На сухих, лишенных век глаз мелькнули мигательные перепонки. Перепончатые ноздри затрепетали, как у маленького животного в страхе. Она отпрянула от него, но не смогла, так как была полностью прикована к своему трону. Лишь ее голова и одна руку сохраняли некоторую подвижность, и то, на последней, лишь один костлявый палец, постукивающий по подлокотнику с настойчивостью расчлененного паука.

Коссолакс хотел было рассмеяться, но что-то, какой-то ужас, витавший в воздухе, помешал ему.

После всего, через что он прошел, чтобы попасть сюда, он нашел своего врага.

– Хозяйка– - произнес он.  

– Повелитель, – прохрипела она голосом, который был так же плохо собран, как и ее кости. Раздался еще один треск хрящей, и существо снова отвернулось от него. – Завоеватель - твой.

Коссолакс крепче сжал спинку трона. Наконец-то. «Завоеватель» полностью принадлежал ему. Великая цель по восстановлению XII Легиона могла начаться. Пожиратели Миров не преклонялись перед символами своих богов или своего прошлого, как другие, но убийственный потенциал и огромная огневая мощь «Завоевателя» станут символами, перед которыми им придется склониться или они будут уничтожены. Те чемпионы Долгой Войны, которые отвергли его или все еще считали Пожирателей Миров мясом для своих воин, вскоре вспомнят, какой силой был XII легион. Под началом Коссолакса Отступника галактика снова запылает. Он добьется того, что не удалось Восьмидесяти Легионам Круор Претории, и сломает своим топором Золотой Трон Императора.

– Я ждала вашего возвращения, – продолжила Хозяйка, и Коссолакс наконец понял, что она обращается не к нему.

Он поднял голову.

Тьма вокруг них зарычала.

Коссолакс взмахнул пистолетом Добывателя Черепов сопротивляясь белому жару агонии, от которого Могривал, Лорехай, Шалок и Хавойн с воем падали на колени. Словно разорванный занавес, тьма перед ним расступилась и превратилась в пламя. Адский жар, более жаркий и сухой, чем водородная печь в сердце солнца, поднялся от пола и потянулся к трону, испепеляя и бесконечно извергая демонов, идущих по его следу. Они были краснокожими и похожими на зверей: сгорбленные тела, увенчанные собачьими головами с грубыми гнездами черных рогов. Каждый сжимал зазубренный черный меч длиной с человеческий рост и достаточно острый, чтобы заставить металл кровоточить. Боль, которую их невыносимое существование причиняло Гвоздям Мясника, была невыносимой, но Коссолакс отказался последовать примеру Четверки и преклонить колени.

Его болт-пистолет говорил о его отказе.

Нематериальные тела разрывались, забрызгивая палубу шипящим ихором, когда Коссолакс уничтожал их. Они не носили броню и были фактически бесчисленны. Коссолакс не смог бы промахнуться. Единственной их защитой была демоническая сущность, которую Коссолакс отрицал всеми силами своей воли и каждым нажатием на спусковой крючок пистолета.

– «Завоеватель» - мой! – Он почувствовал, как воины Четверки поднимаются - аура его неповиновения не ограничивались лишь разумом, - занимают оборонительные позиции вокруг помоста и открывают огонь.

Хозяйка издала изумленный смешок, когда первые демоны пробрались сквозь поток болтерного огня к подножию помоста. Им не было числа. Неважно, скольких из них убил Коссолакс.

Он крепче сжал топор.

– Ховайн!  

Темный Апостол опустил пистолет, вытянул руку и прошептал проклятие: конусообразный клин демонов превратился в шипящий ихор.

Но это ничего не изменило.

С рычанием Коссолакс бросил Сизифов труд сдерживать бесконечные орды и поднял топор над Хозяйкой. Его гудящее острие окрасило ее бумажную кожу в красный цвет.  

– Останови это. Прежде чем я покончу с тобой.

Глаза Хозяйки переместились с кровавой бойни на него, а затем обратно.

– И что тогда, Коссолакс Отступник? Кто будет кормить команду корабля и поддерживать баланс населения? Кто будет следить за тем, чтобы пушки были заряжены, а печи раскалены? Пожиратели Миров? – Она издала еще один сухой, отрывистый смешок. На ее лице появилось подобие улыбки. – Ты хоть знаешь, когда и где «Завоеватель» в последний раз брал топливо? Или у кого?

Коссолакс фыркнул.

– Я не стану делиться славой.

Госпожа замолчала. Она не отвечала.

– Останови это!  

– С чего ты взял, что это я должна остановить это?

Раздался еще один рык, похожий на тот, что звучал раньше, но теперь громче, ближе, и его дыхание напоминало топу, от жара которой скрипели переборки. С шагами, похожими на шипение сварки, оно вышло из пламени. Это была стихия и эмоция, медь, огонь и ярость, и разум не мог воспринять их в менее абстрактных терминах. Он был вулканом, ходячим извержением ненависти. Сам воздух пылал вблизи него, словно был доведен до такого состояния ярости, которое не могло быть изгнано никаким другим способом.

В этот момент сердца Коссолакса должны были разрываться от сотни разных эмоций. Отчаяния от того, что полтысячелетия амбиций превратились в пепел, что было вполне ожидаемо. Ужас, приемлемый даже для космодесантника и Отступника Хаоса. Любовь, даже к существу, которое он презирал больше всех остальных, можно, было бы оправдать. Но под пристальным взглядом этого чудовища он чувствовал лишь ярость.

«Почему здесь?» – подумал он. – «Почему именно сейчас?»

Почему именно он?

– Повелитель Ангрон, – прохрипела Хозяйка. Ее скелетное тело дернулось, словно она пыталась подняться после длительного сидения, но вместо этого склонило голову так низко, как только позволяло ее крепление к спинке креста. – Мостик ваш. – Младшие демоны закричали, удвоив усилия, пытаясь определить гнев примарха и броситься на оружие Четверки.  

– Нет, – прорычал Коссолакс, крепко сжимая топор и поднимая болт-пистолет над ордой, к багровому овалу лица монстра.

Ему нужно отступить.

Этого нельзя было предвидеть. Никто не мог этого предвидеть.

Мудрее всего будет отойти, чтобы оценить ситуацию и составить план. Он не достиг бы того положения, что занимал сейчас, будучи рабом Гвоздей Мясника, но он более не мог думать о своей ярости.

Ему ничего не оставалось делать, как стоять на пути извержения с оружием в руках и кричать:

– Нет!

Он выстрелил.

Время замедлилось, словно бы чистая ненависть могла искривить его течение. Он слышал взрыв первого снаряда в стволе, затем последующего, когда ракетное топливо воспламенилось и понесло его к цели. Третий снаряд взорвался в пасти демонического примарха, но ничуть его не замедлил. Потому что никто и никогда не убивал богов с болтера. Даже с ненавистью.

И Ангрон зарычал, негодуя на бессилие своего сына. И убил.

Апотекарий Лорехай закричал, разряжая пистолет в грудь отца. Он закричал, когда меч из черной бронзы разрубил его надвое. Руны, начертанные на клинке, вспыхнули, словно пламя во тьме: бессмертная душа Лорехая была втянута внутрь и испепелена. Слишком увлекшись, чтобы заметить судьбу апотекария, Могривар послал струю из своего огнемета в плечо примарха. Из решетки его шлема вырвался сладострастный всплеск статического электричества, когда примарх с горящими плечами, отделили ноги от туловища. Шалок Собиратель Черепов взмахнул своим огромным топором палача. Быстрый, как тень от пламени, Ангрон парировал удар. Топор Шалока разбился о колоссальный цепной топор, зажатый в правой руке примарха, и взрывы пронеслись по всей длине его рукояти, пока не достигли рук. Сила, с которой Ангрон парировал удар, раздробила все кости в обеих руках воина и отбросила его назад, мгновенно свернув шею. Вистис Ховайн даже не пытался бороться. Его отец зарубил его точно так же.

Ангрон. Это имя вихрем пронеслось в голове Коссолакса, когда все лучшие из лучших, кого он собирал на протяжении веков, сгорали вокруг него, как мухи в огненной ловушке.

Ангрон Ангрон Ангрон Ангрон.

– Нет, нет, нет!

Он сжимал курок пистолета до тех пор, пока взрывы не прекратились, и понял, что отступает назад, лишь когда его нога переступила через край помоста и он упал.

Спуск оказался гораздо короче, чем его мучительный подъем.

Он рухнул на командную палубу, как бочка, которую сбросили с края обрывы.

Четверка мертва.

Ангрон расправил крылья и взревел с таким звуком, словно город погрузился в пламя. Заклепки выскочили из переборок. Стекла на терминалах разлетелись вдребезги. Металл вопил и гнулся, плавился, стекал. Сгустки разряженного воздуха вспыхивали, когда реально вкусила вознесение примарха.

Космодесантники Хаоса и Мутилаторы, которых Коссолакс оставил стоять у двери, ворвались внутрь, словно не в силах сопротивляться его натиску. Первые из них разрядили свои болтеры в нагрудник своего чудовищного отца, в то время как вторые доставали все более и более мощное оружие по мере того, сокращали дистанцию.

Коссолакс не остановился, чтобы посмотреть, как они умирают.

Он больше вообще ни о чем не думал. Гвозди Мясника, наконец, отняли у него ту способность. Вместо этого он сделал то, что, как он знал, должен был сделать в тот момент, когда увидел этого разъяренного колосса, выходящего из огня.

Он развернулся, скребя закованными в броню пальцами по палубе в поисках опоры, когда последний из его воинов был убит позади него, поднял свой топор с того места, где он упал, и побежал.