Связи с последним новыми юнитами: / wh humor :: Wh Other :: World Eaters :: Девушка и пять негров :: Warhammer 40000 (wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник) :: Мемы (Мемосы, мемасы, мемосики, мемесы) :: фэндомы

Сангвиний на самом деле хорош в первую очередь из-за того что большинство остальных примархов показаны дебилами

Это наверно мой любимый рассказ из AoS

– Я поведаю тебе одно сказание, – мягко произнёс Череп. – Была однажды земля, а в самом её сердце лежал славный город под названием Мир. Были у него короли, добрые и справедливые, и правили они образцово. Много войск было у Мира, умелых в битве, и состоящих из могучих воинов и рыцарей, что седлали сказочных зверей. Сотен волшебников они могли призвать на войну, а жители той земли превосходно владели ремеслами. Они были миролюбивы, но с готовностью направили свои умения на создание смертоносных устройств, как только боги оставили Владения. Благодаря этим механизмам, они оставались свободными даже тогда, когда соседние с ними народы пали пред Хаосом и были либо уничтожены, либо совращены один за другим, до тех пор, пока земля Мира не осталась в одиночестве посреди моря тьмы.

– Многие годы Мир сопротивлялся, подобно лучу света в тёмную эру крови. Беженцы из других земель заполонили его улицы, но город принимал их без возражений. Многообразие стало их силой.

Череп вздохнул.

– Есть лишь одно сказание, что может поведать Хаос, и оно о поражении. Рано или поздно, оно настигнет всех, кто отвергает Четвёрку. Каждый год границы Мира сужались. Область там, остров здесь. Иногда город отвоёвывал свои земли обратно и вновь обретал то, что было утрачено. Каждая победа омрачалась горечью, ведь столь многие гибли за возвращение земель, обращённых в пустоши силами Хаоса. Моря наполнялись кровью, леса оборачивались зарослями из вопящих костяных деревьев, сельские угодья превращались в пыльные равнины, где каждой ночью сталкивались в бою призрачные рати. Очень немногое из возвращённого можно было использовать вновь, и с каждым таким укусом Мир умирал – и так продолжалось, пока не остался лишь сам город.

– Ушкар Мир, – закашлялся мужчина. – Он был королём?

Череп помотал головой.

– Нет. Ушкар был не королём, но чемпионом своей эпохи, так щедро благословлённым воинским умением, что мог бы соперничать с самим Зигмаром. Он был невероятно опытным стратегом, каких не встречалось со времён Эры Мифов. – Череп улыбнулся тщетности этого. – Но он не мог победить. Вскоре пришла неотвратимая ночь, когда стены Мира были осаждены в последний раз. Вся мощь ратей Кхорна обрушилась на этот последний город, поскольку непрекращающееся сопротивление Мира стало оскорблением для Повелителя Войны. У них не было надежды на победу. Но Ушкар, он был… и остаётся... исключительным созданием. Взглянув на бесконечную орду из меди и стали, он не отчаялся. Он не мог победить, только не на этом поле битвы, поэтому он выбрал другое. Вот почему Ушкар пожелал выжить – чтобы найти место, более подходящее для победы. Как говорят, его пригласил присоединиться к Тёмному Пиру сам Корг Кхул. Ушкар Мир согласился без возражений.

– Как и я, как и я! Мне так жаль, так жаль. – Мужчина задыхался от слёз. – Так жаль.

– Не проси прощения! – встрепенулся Череп. Он указал на сражающихся смертоносцев. – Вот он – Укшар Мир. Его желание жить – это не какое-то жалкое стремление продлить бессмысленное существование. Мир замышляет месть! Без остатка посвятив себя красному пути Кхорна, он надеется достигнуть высот демоничества и бросить вызов самим богам. Разве ты не видишь, мой друг? В разумном мире человек обретает бессмертие в своих детях, в своих творениях. Но это больше не разумный мир. Дети зарублены, творения повергнуты. Если великие силы вселенной забрали твою семью и достижения, у тебя остаётся лишь один способ обрести бессмертие – выживать и превзойти своего господина. Разумеется, Владыка Черепов знает о стремлении Мира, но мне кажется, что Кровавый Бог находит что-то приятное для себя в его непокорности. Возможно, Ушкар добьётся успеха; возможно, высокомерие – единственная слабость богов. Возможно… ну, кто знает?