преторианский полк

Под катом еще

*** Цена тысяч жизней.

В помещении штаба полка редко было тихо. Постоянные переговоры и донесения, приказы и тактические сводки сыплются одна за другой. По центру радом со столом и информационной голосферой ходил мрачный и задумчивый Айра Маквеннор, за которым старался следовать медицинский сервитор, мониторящий состояние главы полка в реальном времени. Старался, потому что это было не так просто. Широкий шаг и быстрые повороты к адьютантам, докладывающим обстановку, мгновенный переход от манипуляций с панелью и переговоров с другими командирами к броску в сторону нужного экрана системы связи и бесконечные ленты отчётов лежащие на полу, ненужный хлам который некогда да и некому было убирать в данный момент. Голопанель стола была вскрыта и под ней производили тончайшую настройку ловкие пальцы и манипуляторы магоса Эрэта. Генерал-полковник Маквеннор, прозванный за глаза, Железный Мак, в очередной раз после резкого поворота зацепил коленом недостаточно проворного сервитора из официо медикус и досадливо поморщился.

- Магос Эрет, я уже в порядке, отцепите от меня эту штуку, не пойду же я с ним в бой в конце концов.
Продолжая свою работу, магос поднял окуляры на сервитора, тот тут же повернул к техножрецу инфопанель.
- Не могу с Вами согласиться Генерал Айра. - Ровный голос динамика, казалось, был не способен на эмоции. - Жизненные показатели говорят о том, что это ранение всё ещё влияет на Вас, что может вызвать негативные последствия в дальнейшем. Следует пройти более углублённый курс лечения для полного восстановления показателей, или рекомендую замену повреждённых органических блоков на совершенные аугуметические импланты. Каждый из них бесценен, но для человека Вашего ранга вопрос цены может быть незначителен. Я с радостью предложу свои услуги и услуги лучших жрецов находящихся на планете.
- Да чтоб всему провалиться! Я могу стоять на своих ногах и сражаться и я могу отдавать приказы не хуже кого бы то ни было. Сейчас я нужен здесь и у нас нет времени на эти игры. Где сигнал?
- Ритуалы требуют времени, а дух-машина надлежащего обращения. Не волнуйтесь, я почти закончил работу. Кстати благодарю за разрешение просвещать солдат простыми формулами вместо свободного времени в расписании. Уровень обращения с техникой соответствующего состава существенно возрос, а среди ветеранов гвардии попадаются очень неглупые экземпляры способные продвинуться в поклонении Омниссии глубже, чем многие другие.

Голосфера мигнула и осветилась изображением, из шара смотрел немолодой офицер старшего командного состава, катая из угла в угол толстую палочку с лхо, испускавшую сизый дымок.
- Генерал-майор Тэччер, рад приветствовать Вас.
- Император защищает Командующий. Пополнение скоро будет готово и наши базы готовы принять новых рекрутов.
- Об этом я тоже хотел с Вами поговорить. Итак, все в сборе?
Стоящие по другую сторону стола отец Фа и комиссар Ренкло в знак согласия наклонили головы. Адьютанты притихли и в штабе звучал только шелест бумаг под ногами, некоторые спешно покинули свои места, другие наоборот заняли положенные по расписанию. С двух мониторов на стене так же молчаливо смотрели изображения ещё двух человек. Покрытого шрамами Лорда комиссара с мёртвым взглядом и офицера в форме полковника танковой бригады. Магос что-то повернул в столе и изображение голосферы заняло пустующий экран рядом с остальными.

- Итак, мы собрались тут чтобы обсудить день вчерашний. И то, что же в итоге произошло. Сведения обрывочны, а живых свидетелей всего полтора.
- Как это полтора? - Вмешался Коркракс, носящий мундир танковых войск. - Сколько солдат выжило в операции?
- Выжило два, но говорить может только один, а второй скоро воссядет по левую руку от императора.
- С вашего позволения Командующий, я бы запросил его, пока он жив. Я смогу сделать верного сервитора для обслуживания.
- Я слышал, что иногда лучше дать павшим покой и не тревожить их. - Заметил покрытый шрамами комиссар Тулз.
- С Вашего позволения я продолжу, я собрал Вас не ради вопроса создания одного единственного сервитора.

Железный Мак, кажется, остался единственным кто не вздрогнул при голосе комиссара, даже техножрец замер и прекратил руководящие связью манипуляции.
- Итак, по текущим сведениям Некроны покидают Крюгерпорт и причины этого нам неизвестны. Ясно, что дозорный патруль не смог нанести сколько то существенных повреждений силам противника, однако кое что мы смогли. По результатам операции были обнаружены жители, скрывающиеся от противника в подземных казематах в количестве нескольких десятков, а возможно и сотни тысяч. Они оказались блокированы в сетке туннелей с выходом воздушного шлюза на здании в квадрате Эпсилон 5, их крики услышал командир машины класса Бейнвульф и успел радировать, что они заблокированы и не могут найти выход. Гермозатворы блокировали доступ в квадрате Дзета 7 и в нём же находились руины здания с контрольной панелью. Благодаря своевременным и самоотверженным действиям команды тяжёлых машин класса Часовой в последний момент эти затворы удалось открыть и спасти верных граждан империума. К сожалению, майор Сорран не пережил своего решения дать ксеносам бой, когда получил сведения о том, что рядом находятся верные подданные императора в беде. Итого по факту мы имеем всего одного свидетеля произошедшего, это пилот часового который активировал привод гермозатвора.
Генерал гвардии взмахнул металлической рукой, указывая в сторону бойца застывшего у двери.

- Варик. Ты был ведомым в группе. Расскажи что случилось, но кратко и со своими выводами.
- Так точно. Только гермозатвор открыл смертельно раненый на тот момент ведущий Аугусто. Я не так много видел. Нам сразу велели провести фланговый манёвр, а так как наш патрульный путь пролегал в стороне от места действий мы едва поспели в указанный квадрат. Всё что я видел это как мужественные всадники бросились в самоубийственную атаку на врага со своими копьями. Если бы не они, то мы получили бы залп, может даже несколько залпов и не успели бы сделать ничего. А так мы получили приказ и пошли в рукопашную атаку настолько быстро насколько могли. Мы даже прикончили одну тварь, но перед этим были прицельно обстреляны. Я видел как осела вторая ведомая машина, потеряв управление и как получил попадание Часовой командира, после чего мы добрались до них. В рукопашной схватке дела складывались успешнее, так как противник не мог пробить нашу броню, удары скользили по ней, но наших возможностей толком хватало только на то чтобы не дать противнику выстрелить. И когда они решили отойти и перегруппироваться для стрельбы у нас появился шанс, и мы затоптали их. Позже я узнал, что командир ранен, поэтому мы заняли стратегическую точку, вскрыли гермозатворы и приготовились держать оборону сколько сможем. Но едва мы открыли Гермозатвор как горожане заблокировали вентиляционную шахту и начали эвакуацию. Противник нас, по всей видимости, не заметил или счёл не такими опасными и тоже просто ушёл с территории. Я не уверен, но как по мне так они ушли, как только ушли горожане, возможно, они и представляли интерес для врага. Хотя по нашей начальной позиции был превосходный обзор и несколько батарей василисков готовились дать залп на предельной дистанции. Впрочем, это вне моей компетенции сэр. По существу это всё что я могу доложить. Так же могу предоставить подробный отчёт о ходе перестрелки и рукопашной схватки.

- Пожалуй, подробный доклад про это Вы и так предоставили командованию, в этом сейчас нет нужды. Итак, мы не продвинулись толком в этом вопросе и боюсь не продвинемся.
Маквеннор прошёлся перед столом из стороны в сторону.
- Возможно, что это не единственный свидетель. - Техножрец что-то просматривал на планшете. - Вместо непосредственного командования Сорран через замаскированного радиста передавал данные и пробовал связаться с нами. Я могу получить запись этих переговоров, но лучше, если это сделает вокс оператор. Он гораздо быстрее сможет найти интересующий нас кусок переговоров.
- Адьютант! Кто был дежурным штаба вчера с полуденной смены по местному времени? Быстро!
Сразу два солдата начали спешно копаться в соответствующем информационном разделе.
- Этого не требуется. Я знаю, кто это и она может присоединиться к нам сию секунду.
Коммисар Ренкло кивнул одному из стоящих у двери штабистов.
- Пригласите младшего лейтенанта Катт.
Посыльный спешно вышел за дверь и в штабе повисло напряжённое молчание. Прокашлявшись, отец Фа обратился к Ренкло:
- Как так получилось?
- Она подала прошение на переход в другой род войск. Поскольку это связано с безопасностью и моральным духом, то это прошение попало ко мне в ту же минуту, я изучал его как раз, перед тем как прийти сюда.

Спустя десять-пятнадцать минут, в комнату зашла стройная, миниатюрная девушка в хорошо подогнанном по ней комбинезоне. Длинные каштановые волосы были стянуты на затылке, от спинного сегмента брони шёл гибкий шнур с гарнитурой стандартного образца. Острое личико можно было бы назвать красивым, но всё портил тяжёлый взгляд покрасневших глаз, направленный в никуда, и серый от усталости и недосыпа цвет лица.
- Младший лейтенант Катт. Вы меня слышите?
Лицо девушки исказилось на секунду, но она подняла взгляд и тут же застыла в воинском приветствии.
- Младший лейтенант Катт по Вашему приказанию прибыла.
- Отлично. Вольно Катт. Итак, нас интересуют события, происходившие с поисковой группой RR-15 и её эскортом. Вы вели запись переговоров?
- Так точно.
- Вы можете в кратчайший срок предоставить текстовый и звуковой вариант переговоров.
- Так точно.

Скулы девушки свело судорогой и присутствующим было слышно, как в первый момент скрипнули её зубы. Маквеннор пробежался глазами по табличке на груди девушки, после чего подошёл к ней и, слегка наклонив голову, прошептал в ухо.
- В чём проблема, Лани? Если что-то случилось, то скажи мне ты, это будет лучше, чем я услышу от комиссара Рэнкло.
Девушка метнула взгляд в комиссара, после чего потупилась. Глубоко вдохнув и выдохнув, она еле слышно заговорила, вынуждая командующего наклониться ещё ниже.
- Это личное генерал. Там были неуставные переговоры и это личное.
- Лани нам нужны эти сведения. Сейчас, даже 30 стандартных минут назад. Добудь их мне и я заставлю Ренкло принять твой рапорт, чтобы там не было написано, а личное нас не касается. Как и остальных, оставь это себе ни за один проступок в переговорах ты не понесёшь наказания, если я получу их сейчас, и никто не накажет тебя. Но если не получу, то тебя ждёт трибунал за отказ от выполнения приказа и ни я ни Рэнкло не будут защитить на нём, скорее наоборот.
- Генерал, что Вы там затеяли? У нас не так много времени.
- Да Комиссар я знаю, мы уже почти закончили. Ну, младший лейтенант? Всё или ничего?

Девушка испытующе посмотрела в глаза своему командиру, видимо нашла там то, что искала, быстрым шагом она направилась к пульту. Несколько взмахов руки над контактной доской и над голопанелью сформировалась ещё одна сфера, которая немедленно начала заполняться текстом и зазвучал механический голос указывая дату и время записи а так же подтверждающий переговорные идентификаторы Младшего лейтенанта Катт и старшего лейтенанта Воллса. Девушка шагнула к выходу, но на пути, очень некстати, возник жрец бога машины. Он ухватил девушку за складку на локте своим манипулятором, вынуждая остановиться.
- О, какое хорошее владение формулами, если желаете, я могу похлопотать об обучении, нам нужны таланты.
Он осёкся и повернул оккуляры к демосфере, вольно или невольно продолжая стоять на пути у девушки и удерживая её манипулятором. Тем временем механический голос из машины зазвучал в полную силу.

Запись разговора RR-15
+ Статус - активно
+ Состояние - без повреждений.
+ Доступ подтверждён.
+ Операторы: Младший лейтенант Лани Катт (К), Старший лейтенант Рилл Волс (В) Старший лейтенант Аугусто(А).
(В) "Ар15" вызывает "Прайториум". Выдвинулись в квадрат Дзета 7, предполагаю наличие врага на точке Эпсилон 5 Подтвердите как слышно.
(К) Прайторим 8 на связи. Что там старший лейтенант? Опишите обстановку.
(В) "Ар15 первый" дал распоряжение наблюдать. Наши сенсоры засекли движение. Кроме того именно из этого района приходило сообщение о большом скоплении людей, которые заперты в катакомбах под городом. Они ещё могут быть живы.
(К) Принято "Ар15". Держу канал открытым.
(В) "Слышится тяжёлое дыхание в течении нескольких минут." Прайториум Меняю позицию, поднимаюсь выше. Разведчики приведены в боевую готовность.
(К) "Ар15" поосторожнее там, для доклада Вы нужны живым.
(В) Прайториум вижу движение, это враг, на позывной не отвечают. Храни император, они нас заметили. Тревога!

*Шипящий звук сменяющийся звуком падения здания. Слышны крики боли*
(К) РИЛЛ! РИЛЛ Ответь! РИ-и-иЛ!
(В) Не голоси кнопка, я в порядке.
(К) "Ар15" Доклад срочно!
(В) Прайториум 8, контакт с противником. Предположительно опознан как "некроны" Ведём бой, точная численность пока неизвестна, атаке подверглись два здания, оба разрушены. Требуется поддержка артиллерии, дублирую координаты. Квадрат Эпсилон 5 контрольная сетка 8:4.
*Топот кавалерии*
(К) Есть подтверждение цели, батарея готова поддержать огнём.
(В) Противник выдвинулся по всему сектору. Наблюдаю отряд в руинах здания на Эпсилон 7. Получил слабый сигнал из квадрата Дзета 5, отряд разведки уничтожен, "Гибель-2" фиксирует сигналы под зданием, на парапете которого находится. Несём потери, требуется поддержка из соседних секторов.
(К) "Ар15" запрос принят. К Вам выдвигется "Гибель-8", "Броня-5" и "Шаг-4" Держитесь.
*Реплика тонет в грохоте близкого взрыва*
(В) Мы потеряли "Гибель-2". "Гончая-1" обездвижена. "Уздечка-12" Подавлена огнём. "Иглы" работают самостоятельно по своим целям. Множественные цели в секторе Эпсилон 6 контрольная сетка 5:10. Есть подтверждение сигналов под зданием, запрашиваю карту сети туннелей и коридор для вывода гражданских.
(К) Эпсилон 6 контрольная сетка 5:10 принято, залп ушёл. "Броня-5" и "Шаг-4" выдвигаются в квадрат Эпсилон 7. "Гибель-8" в квадрате Дзета 5.
(В) Не удержимся. Противник прёт напролом, мы ничего не можем ему противопоставить. "Ар15 первый" велел отступать, как только мы сможем обезопасить путь людей из катакомб.

*Статические помехи забивают эфир почти на минуту*
(К) Рилл! Ответь "Прайторуму"
(В) "Прайторум" "Ар15" на связи. Кажется нам удалось стабилизировать обстановку на левом фланге в квадрате Дзета 5. "Гибель-8" дал им прикурить! "Ар15 первый" Сорран сообщает, что люди перемещаются в катакомбы под руинами квадрата Эпсилон 7. Противник перекрывает контрольный пульт и держит управляющие контуры у себя. Если они уйдут, мы сможем сразу открыть гермоворота.
(К) Радирую "Броне-5" и "Шагу-4" о необходимости атаковать противника в рукопашную.
(В) Противник идёт на сближение, собирается атаковать в рукопашную по центру построения. Передаю координаты следующеё цели. Квадрат Дзета 6 координатная сетка 1:3.
(К) Принято координаты 1:3 в квадрате Дзета 6. "Броня" и "Шаг" должны появиться в Вашем поле зрения.

*Воздух пронизывает несколько скрежещущих разрядов и звук подобный удару молнии*
(В) Так точно, вижу подкрепления! Император защищает. Укрепления по центру замедлили продвижение противника, но врядли его остановят. "Ар15 первый" готовится принять решающий бой. "Уздечка-12" Столкнулась с противником. Исход столкновения не ясен.
(К) Продолжайте наблюдение. Уходите как только люди окажутся в безопасности, на Вашу позицию дана координатная сетка батарее василисков.
(В) Никак нет. Люди ещё в опасности, Вынуждены вступить в ближний бой "Уздечка-12" уничтожена, "Шаг-4" двигается в квадрат Дзета 7, "Броня-5" заходит на цель.

*Эфир прерывается треском помех и гулом взрыва*
(В) "Ар15 первый" потерял трак. "Игла-1" вступили в ближний бой. "Игла-2" прикрывают меня. Гермозатвор закрыт, повторяю, гермозатвор закрыт, противник на нашей позиции.
(К) Принято, уходите.
(В) Никак нет, повторяю гермозатвор закрыт. "Броня-5" несёт потери, "Игла-2" прикрывает огнём "Броню-5". "Ар15 первый" вынужден вступить в схватку предположительно с командующим противника. Лейтенант от артилерии Аурелиус погиб, телеметрию артилерии больше не получаю.
(К) Подтверждаю потерю телеметрии от Лейтенанта Аурелиуса.
(В) Потерян контакт с "Гибель-8", потерян контакт с "Иглой-1". О святый император я вижу голову Майора Соррана.
(К) Рилл! Уходи оттуда.
(В) Никак нет. Последний приказ капитана открыть затвор любой ценой.
(К) Артиллерийская батарея подходит к дистанции массированого залпа по квадрату Сигма 7.
(В) "Броня-5" Опрокинула противника. Гермоворота открыты. "Шаг-4" вступил в бой. "Игла-2" вступила в бой. "Игла-1" покинула поле боя.
(К) Рилл. Василиски наводят орудия.
(В) Отправляю коды доступа к системе мониторинга ведущему "Броне-5". Они спасутся Лани. Я тоже тебя люблю. Император защищает.

*Свист импульса лазпистоля звучит вместе с уханьем пустотного посоха предводителя некронов. Звук переключения селектора.*
(А) Старший лейтенант Аугусто на связи. Ведущий "Брони-5", держу связь. Гермоворота открыты.
(К) *всхлипывает* Рил... Ри-ил...
(А) Повторите приказ.
(К) Держите точку. Ворота должны быть открыты, пока не пройдёт последний человек.
(А) Принято.
(К) Доложите обстановку.
(А) Все подразделения в зоне досягаемости уничтожены. Занимаю оборону, блокирую механизм закрытия гермоворот. Вышлите навстречу гражданским помощь.
(К) Запрос отправлен. Резерв готов к встрече беженцев.
(А) Противник ведёт себя неуверенно стягивает силы в квадрат Сигма 7.

*Звук переключения селектора*
(В) Всем кто меня слышит. Запрашиваю огонь по моему пеленгу. Противник здесь. Огонь по готовности.
(К) Есть огонь по пеленгу.
*Слышится свистящий звук нисходящих с неба снарядов*
(В) Я слышу благословение императора. Прощайте оператор Катт.
(К) Император защищает. Рилл, РИ-и-иЛ!

*Звук переключения селектора, всхлипы и взрывы*
(А) Противник пытается спешно покинуть зону обстрела.
(К) Гражданские?
(А) Они покидают район боевых действий. Противник их уже не получит. Гермоворота заклинены не смогут закрыться без управления с поверхности, они в безопасности, но кто-то должен закрыть их после того как пройдут все гражданские.
(К) "Броне-5" Переждать обстрел под прикрытием руин и вынести раненых и оборудование с поля, закрыть ворота по получении сигнала от гражданских. Обеспечить прикрытие резерва и медицинского батальона.
(А) Принято "Прайториум" задача ясна. Противник покинул зону видимости. Поле боя осталось за нами.


- Достаточно. Сведения, полученные от людей, прибывших позже, достаточны и отлично подтверждают всё произошедшее.
Магос положил руку на контактную панель и воспроизведение остановилось.
- Что Вы думаете об этом Коркракс, Тэччер, Тулз.
- Я думаю, что действия майора Соррана были продиктованы необходимостью, пусть и самонадеянной, но спасение населения города это правильный выбор.
- Не могу согласится, с Вами Тэччер. Я считаю, что это глупое расточительство бронетехники и личного состава, заметьте обученного, а не стада новобранцев.
- Коркракс, Ваш и мой долг защищать жителей империума. Духовно я одобряю жертву Соррана и помяну его в вечерней литании перед войсками как героя.
- Но всё же сильно пострадали и даже были уничтожены святейшие машины.

Во время слов магоса к нему тихо подошёл комиссар Ренкло и так же тихо что-то прошептал на ухо.
- Что? О чём Вы Ренкло?
Техножрец повернулся от голопанели и мониторов к комиссару и обнаружил, что всё ещё удерживает за рукав, содрогающуюся от беззвучного плача, младшего лейтенанта Катт. С секундной заминкой жрец Омниссии отпустил рукав девушки. В кабинете на минуту воцарилась тишина, все взоры обратились на девушку. Генерал Маквеннор переглянулся с комиссаром Ренкло и отцом Фа, после чего откашлялся.
- Катт, благодарю за службу, Вы свободны, покиньте штаб.

Девушка почти бегом рванулась к двери.
- С вашего позволения Генерал, я не силён в тактике и стратегии, но мой долг даровать утешение людям, светом Императора.
Грузный отец Фа внешне неуклюже, но от того не менее стремительно настиг юного лейтенанта и приобняв девушку за плечи вывел из штаба.
- Сводный полк не самая лучшая идея генерал.
- Да лорд комиссар, но милостью Императора я воюю тем, что у есть, и это один из лучших моих радистов. По крайней мере был. Ренкло, что за рапорт она подавала? Мы не можем терять людей тем более достойных похвалы магоса Эрэта.
- Она просила о переводе в боевую часть.
- Даже так? У нас есть подходящие места?
- Нам не хватает радистов и операторов Сентинелей. Я собирался перевести её офицером связи в боевое подразделение.
- Магос?
- Отличный экземпляр, почти не нуждается в обучении, я всегда рад расположить достойные умы к свету Омниссии.
- Командующий, мы все увлечены Вашей историей, но тем не менее сейчас Вашего внимания требуют все войска вместе.
- Согласен с Вами Тэччер. Эрет выведите тактическую сводку на голо-панель. Итак...

Три сотни первый.

- А это кто? Без спроса в палатку штабную завалился?
- Это? Три сотни первый, отчаянный сорви голова, погоди, то ли ещё будет, ща он выйдет.
Из огромной штабной палатки вышел угрюмый человек в танковом шлеме, весь в копоти, и направился к алтарю механикус. Вскоре оттуда раздались громкие крики, и через мгновение в штабную палатку прибежал адьютант.
- Ого! Эко его там! За что?
- Да за раздолбайство, наверняка гироскоп сломал, или ступоход погнул. Ну а если ещё что, ох, помню, орали на него за кабеля с внешней подвески.
- М-да, а парень-то хоть как?
- Странный. Дальше смотри, Салага.
Означенный пилот вернулся и равнодушно внимал крикам то техножреца, то своего ротного капитана. На шум из палатки высунулся Комиссар.
"Саботаж?"- коротко и с угрозой вопросил он, ему что-то ответили, показали на пилота. Тот демонстративно повернулся к комиссару номером на наплечнике. Перепалка продолжилась, комиссар ушёл к себе.
Капитан крикнул: «Пять часов, и чтоб духу не было!»
Пилот развернулся и резво направился с котелком на кухню. Ужин закончился, но видимо он убедил повара выдать ему еду.
- Смотри, как уплетает, того и гляди ложку проглотит, фу-у, ну и смердит от него маслом и палочками с лхо!
Второй солдат ничего не сказал, но поднялся и отошёл на несколько минут. Вернулся он с небольшой коробкой сухого пайка, и положил её у свободной койки казармы.
Пилот снова отправился на кухню и вернулся с добавкой, продолжая быстро уминать нехитрую снедь даже на ходу.
- Ого! Этому оборвышу ещё и добавки дают.
- Заткнись, салага, - беззлобно но весомо обозначил второй.
Салага недоумённо воззрился на коллегу - тот молчал, лишь достал палочку лхо, закурил и закашлялся, не убирая пачку. Он явно чего-то ждал.
Пилот доел, небрежно сполоснул котелок водой и подошёл к костру. Курящий солдат протянул ему самокрутку.
Закурили. Салага ёрзал и смотрел на странного человека, но заговорить первым ему не хотелось.
- Салага? - спросил у него пилот.
- Зато с мозгами.
Помолчали. Внезапно Пилот представился:
- А я Три-сотни-первый, будем знакомы, - кинул окурок в костёр, плюнул туда же с непонятной злобой и собрался уходить.
- Погоди, - окликнул второй. - Как там? Сельва шумит? Плохо?
- Пахнет, как тогда. Ничего явного, это ж ужас как пахнет, а на сенсорах пусто! - в сердцах воскликнул пилот. –Доказать ничего не могу. Не ведут себя зеленокожие так обычно.
- Иди, я всё взял. Туда.
- Спасибо, красный.
- Живи, Денюжка.
Пилот ушёл и, едва раздевшись, рухнул на койку и уснул.
- Что ты с ним так? Он же псих какой-то. Салага! Да я третий год в окопе. Много он понимает!
- Не пыли. Ты сердишься, и это значит, ты не прав.
- Объясни.
- Он пришёл оттуда, где пахнет смертью, один, как и уходил два дня тому, без топлива, которого ему было на двое суток непрерывного ходу, и утром он снова пойдёт туда один. А знаешь, зачем?
- Зачем?
- Чтобы мы, когда послезавтра пойдём туда, были не одни.
- Не понимаю.
- Когда к тебе попрёт очередная железяка орков, ты вспомнишь добрым словом парня, который кинется ей наперерез, просто потому что ты ей ничего не сможешь сделать.
- А он?
- А он сможет, только тебе придётся эту железку злить, и молиться чтобы он смог прицелиться, потому что ему в отличии от снаряда василиска, есть разница, куда он попадёт.
Салага замолчал надолго, потом потянул руку за лхо.
- Можно?
- Да травись.
- А почему триста первый?
Потому что он был командиром сентинэлей, целого полка 1000 машин почти.
- И-и что случилось?..
- Он один. Больше никого из них нет. Потому что жив я и наш капитан и ещё несколько ребят. Вот так, салага. Вот так.
И боец закурил очередную самокрутку.

Первый пост.

Случился ка кто у меня приступ графомании и вот:

*** Штурмовой заход
Связист сидел в окопе, скрючившись над рацией и шёлкая тумблерами, молил дух машины. Рация шипела, и завыла в какой-то момент на высокой ноте.
- Борт 45-02, слышите меня?
- Борт 45-02 в канале, кто говорит?
- Капрал 3й роты восьмого батальона 825го кузьминского…
Имя потонуло в помехах и звуке близкого взрыва.
- 45-02 принял. Тьма приходит и уходит.
- Но в свете императора праведные живут вечно, - прохрипел радист. - Множественные цели, даю пеленг на себя, ориентирование на 11 8 и 3 часа, относительно меня.
- Есть пеленг. Стрелки к бою.
-Запрашиваем огневую поддержку. Тяжёлая техника противника на 8 часов, передающий контур имперской станции на 3 часа.
- Силы ПВО в секторе?
- Расстояние 225 квадрат 13 на 1 час.
- 5/5.
- Повторите, не понял.
- Принял-понял. Вакуумная накачка орудий готова?
Волна с земли ушла, потерялась в перегрузочном грохоте, но на ауспексе пилота пеленг был, и начали мерцать руны целей.
Разговор между пилотами и людьми, находящимися внутри, всегда был проще - шанс прослушки был минимален.
- Правый-левый борт, доложите готовность? Десант, приготовиться. Пилот, курс 108.
- Так точно, шкипер (у пилота лучшая реакция).
- Левый борт тов, правый борт тов!
Рапорта сливались в один.
- Мы на гравишутах сегодня или так пешком погуляем?
Шкипер на секунду онемел.
-Совсем о*****и!
-Пилот, вираж! Бочка.
- Есть!
Из грузового отсека послышался стук касок о борта и возмущённое ворчание.
- Пилот, форсаж!
- Есть!
В трюме ощутимо булькнуло, и голоса смолкли.
- Вернуться на прежний курс.
- Предполагаемая высадка через 7, диспозиция неясна.
-Принял-понял.
- А что так печально сержант?
- Да моего бойца стошнило.
- В бочке, - уточнил он. - Так что оно болталось, пока вы выдрючивались.
На несколько секунд в эфире воцарилась тишина.
- Кто счастливчик? - поинтересовался боец из правого спонсона.
- Дверь в кабину штурмана.
Тишина продержалась ещё полминуты.
- Захожу на цель 2.
- Спонсоны, оборонительный огонь, Залп основного калибра по цели.
Звук утонул в грохоте болтеров и шипении лазкэннонов.
- Цель уничтожена.
- Вражеский огонь!!!!
- Не отворачивать! К земле, цель 5, курс 101. Огонь!
Борт основательно тряхнуло, сноп крупнокалиберных снарядов прошёлся рядом, и, казалось, вскользь по обшивке. Но спонсон левого борта захлебнулся и замолчал.
- Сержант, левый борт! Нужен стрелок!
- Нет спонсона, и нет стрелка.
На панели штурмана замигало множество рун, огромное количество информации буквально за секунды было оценено и переведено в телеметрию могучим духом машины.
- Десант по команде…
-Тов!
- Пилот, осади на хвост.
Очередной сноп снарядов, выпущенный по борту, прошёл слишком низко, Вендетта задрала нос к верху и погасила скорость, почти стоя на реактивной струе.
- ГОРИЗОНТ, МАТЬ! АЗИМУТ 130.
В трюме снова глухо брякнуло. Машина остановилась прямо позади танка противника.
- Десант!
В трюме открылся люк, и отуда посыпались штурмовики. Не активируя гравишуты.
- Залп!
Танк перед ними был продырявлен мощными импульсами и затих.
- Штурмовики, цель восемь, гранаты и мельты.
На вышедших начал разворачиваться проклятый дредноут предателей.
- Поджарить! Рассредоточится, занять позиции!
Дружный залп испарил половину адской машины, которая со скрежетом, больше похожим на стон облегчения, осела и замерла навсегда.
- Штурман, цель!
- Спокойно, ребята, нет пока других целей, всё кончилось.
- Пальцы с курков не снимать!
- Есть! а как звали того радиста?
- Я не расслышал, император защищает, стрелок, он нам даст ещё не одну цель.

***Василиск

Меня зовут Бростин Ларкс и я обязательно умру, но только не сейчас. Может, это случится завтра или даже послезавтра. Что совсем маловероятно, так это то, что я проживу больше недели. Впрочем, невелика разница. Сейчас я не умру, может быть через 10 или 15 минут. Я не знаю. Моя жизнь ничтожна для мира, но она моя, и не хочется отпускать её раньше времени.
Я родился в крохотном городке в округе Кананта, на четвёртой планете звезды Форос. Впрочем, тогда я этого не знал. Я был юн, и мир для меня был велик, но я не догадывался, насколько он был огромен на самом деле. Уже тогда я понимал, как мала моя жизнь, но я был счастлив. Наш мир был почти раем, за который, правда, было нужно очень много трудиться. В лучах милости Императора земля плодоносила и приносила по два, а иногда по три урожая в год. Как и мои предки, я возделывал землю. Тогда я принимал это как должное, наши земли были очень плодородны. Было достаточно бросить семечко или воткнуть в землю саженец, как тут же появлялись ростки. Даже постоянно скрытое тучами небо не сильно давило, ведь белое небо с ровным светом это же тоже красиво, по -своему. Да это был очень красивый мир: всегда цветы, и запах мёда от часовни Муниторум.
Никому из нас никогда не давали лениться. Земли было много, плодов было много, всегда в почёте были трудолюбивые руки. Я был пятым сыном в семье, и пусть не самым здоровым, но я всегда был честным и прилежным учеником, а ещё весьма смышлёным, хотя и завидовал братьям, ведь рядом со мной они были богатырями. Вскоре меня отдали учиться в схолу при часовне. Пастор Гудкнехт был обходительным человеком, он всё умел объяснить так доходчиво, что мне казалось странным, что у меня возникали вопросы. Тем не менее, он всегда радовался моим вопросам и охотно отвечал на них. Пастор же и порекомендовал меня на временное служение и обучение Проповедникам культа Бога-Машины. В тот день он сказал мне:
- У тебя светлая голова и большая ферма. Много братьев, много рук, но нужна хотя бы одна голова, которая знает, как правильно возносить мольбы императору, а как правильно духу машины. Знания не будут тебе обузой. Император любит тех, кто усердно трудится на своей земле и не скупится на налог.
Это были очень тяжёлые дни, пусть и счастливые. Моя голова трещала от знаний. От нашего пастора я узнал, что мы не одни, от служителя Механикус я узнал об удивительном союзе. Наша планета была не единственной обитаемой планетой этой системы, она была плодородна, но очень скудна на полезные ископаемые и металлы. Соседние с нами спутники и планеты не могли похвастаться таким мягким климатом и плодородием, зато могли похвастать своими кузнями. Вся наша техника до последнего винтика, каждая капля благословенного прометиума была доставлена в обмен на пищу с нашей планеты.
Я тосковал по родителям, но общение с ними мне заменял пастор Гудкнехт. У него всегда были тёплые руки и мягкий живот, он был высок и широкоплеч, борода с сединой была неровной, как он не старался, не могла прикрыть некоторые из шрамов на его лице. Как-то я спросил его, откуда эти шрамы. Первый раз в жизни я видел, чтобы он замешкался с ответом, огладил бороду и поглядел по сторонам.
- Очень уж ты любопытный. Может это и неплохо. Шрамы на людях оставляют жизнь или острое лезвие, если пользоваться ими неаккуратно. А ещё некоторые считают, что это знак выполненного долга. Я же считаю, что это отметки за ошибки, допущенные тобой или тем, кто рядом. Поэтому всегда должно быть время позаботиться о том, кто рядом с тобой, послушать, помочь, наставить. Император велик и он наполняет наши сердца благодетелями, никогда не отворачивайся от людей, иначе отвернёшься от себя.
Я долго думал над его словами, мне так и не удалось их понять. Он развернулся и пошёл своей хромающей, качающейся походкой обратно в часовню. А ещё в тот день я думал, что пастору тяжело ходить и держать спину прямо с его больной ногой, но он никогда не просил стул или каких послаблений и всегда находил время зайти к тем, кто не нашёл времени зайти к нему. Я очень хорошо помню тот день, потому что вечером пошёл дождь, а я убежал на танцы. Было так весело и беззаботно, никто не знал, что осталось всего полтора месяца и много урожая останется гнить на поле и некому будет его собрать.
Звон в ушах всегда мешает думать и даже вспоминать. Мир плывёт перед глазами. Что за шум? Такой назойливый, гудит рядом с ухом. Рука? Чья это рука? Она в крови. Это моя рука? Нет, это рука Сэтти нашего наводчика. А вот кровь моя. Как её оказывается много. Она тёплая. Что это бормочет? Радио. Да, это радио. Как далеко. Один метр двадцать сантиметров - это так далеко. Ничего, я доползу. Я не умру сейчас. Ещё есть кровь, и она во мне. Её мало, но она кипит. Сейчас, друзья, дайте ещё минутку. Я не умру, и вы не умирайте. Подождите немного, я всё сделаю.
В тот день я увидел солнце второй раз в жизни. Хотя беда витала в воздухе уже сутки. По тревоге были подняты местные СПО, никто и ничего мне не объяснял. Никому ничего не объясняли. Сначала была паника. Кто-то бежал, а кто-то, наплевав на всё, занимался своими делами. В небе то вспыхивали, то тухли огни, возможно, на орбите кипел ожесточенный бой. Я решил остаться в городе. Ведь я только начал постигать азы общения с механизмами, самые простые формулы мне объяснил ещё Пастор.
Небо сначала потемнело днём, а потом его расчертили тысячи и тысячи алых всполохов, превращая облака в рубиново-багровый купол, и с неба посыпались металл и смерть. Я видел, как из облачного покрова вырвался большой, объятый пламенем и дымом, первый транспортник. Как заработали системы противовоздушной обороны, и трассирующие ленты обвили корпус. Как с аэродрома навстречу врагу поднялось несколько истребителей. Корабль вздрогнул и плюнул огнём в ответ, слабо, не прицельно, и продолжил валиться набок.
Вслед за первым появились ещё и ещё истребители, транспорты, они лились сплошным потоком, и снарядов было меньше чем врагов. Истребители, поднявшиеся в воздух, упали огненными болидами, сбитые, обожжённые и искорёженные. Они вспахали землю, где-то загорелись поля. Я плохо помню. Рядом со мной упал один из них. Наш или и нет, я не знаю, - начиная с этого момента всё в тумане.
Помню, что пытался вылезти, и чья-то сильная рука вытаскивает меня из воронки и швыряет за забор. Был грохот и смрад. Город горел. Я куда-то бежал, и впереди меня бежали люди. Мы искали спасения. Я хотел было убежать из города, но нас остановили солдаты. Они привели губернатора, и он объявил о том, что верные слуги императора не испугаются врага. Что нам надо остаться в городе, и в случае опасности он раздаст оружие каждому.
Я плохо помню ту неделю. Помню, как оказался в часовне. Мощные механизмы хранили свод от разрушения, а конструкция пережила бомбардировку. Мне казалось, что разверзлись небеса, и наступает ад. Это сейчас я знаю, что обстрел был лёгким и неприцельным, нас зацепили краешком. Враг был неумолим и страшен, чтобы свалить каждого требовалось почти полностью разрядить батарею. Хорошо, что в наших местах легко добыть охотничий лаз карабин. Пригород не оказал сопротивления, и бой был на улицах днём и ночью. Нам везло, противник почти не обращал на нас внимания. Мы были всего лишь досадной помехой, которую проще не замечать. Мухой, гоняться за которой лень. Я помню, что в эти дни я подумал, как тяжело было Гудкнехту. Он заботился о раненых и ходил мрачный, явно раздумывая о чём-то. Единственное, в чём я был уверен это то, что он не боится. Страх не властен над ним.
Меня посадили у рации, ведь я совсем недавно служил в храме и знал несколько формул. Я поймал одну странную шифрованную передачу и дал её послушать пастору. Он отогнал меня от рации и стал внимательно слушать. А потом наладил микрофон и начал говорить на каком-то странном непонятном мне жаргоне. Все слова вроде были понятны, но получалась полнейшая каша. Что мог понять человек в предложении «Красные цветы распускаются на юге»? Тогда рация ожила и ответила ему. Это был первый раз когда он повысил на меня голос. И я не посмел остаться и позорно бежал. В тот день почти не стреляли. Холодно не было, но я ёжился как от мороза. У дверей я увидел солдат и губернатора, что оставались в городе. Они собрали оружие и ушли. Просто так… не сказав никому ни слова. Я стоял не в силах шевельнуться. Наверное, это конец, думал я.
А потом пастор позвал меня к себе. В той части храма никто не был. Многие болтали, что внутреннее убранство было богатым, что священник всегда оставит себе понравившуюся вещь. Я не увидел никакой роскоши кроме искуснейших статуэток святых и пухлых томов. Священник внимательно посмотрел мне в глаза и сказал:
- Выберись отсюда. Ты должен выжить любой ценой. Я дам тебе кое-что, ты должен сохранить и передать это одному из людей, которых скоро встретишь.
Он подошёл к стеллажу с книгами, скинул их на пол и открыл тайник. Из тайника появилось два свёртка, большой и малый. В маленьком оказался плотно свёрнутый кусок материи, который пастор приложил ко лбу и что-то прошептал. После этого он отложил его и взял второй сверток. В нем оказалась настоящая гвардейская броня.
- Одевай. Быстро!
Металлическая решетка под руками. В мир возвращаются звуки. Оказывается, вокруг тихо. До рации недалеко. Я доползу. Осталось протянуть руку. Больно. Ничего, я потерплю. Рация отчаянно взывала и передавала координаты. Далеко. Ещё полметра. Я не слышу. Минуту. Ещё минуту подождите. Не умирайте, я присмотрю за вами. Я умру, я знаю, но не сейчас, немного времени. Пара шагов, пара минут. Я дотянусь и всё сделаю. Темнота. Почти как тогда. Тогда меня спасли. За это была заплачена другая жизнь. Я верну долг. Ещё немного. Темнота. Всё как тогда…
Небо расчертили огненные стрелы. Нам навстречу падала смерть. Два десятка испуганных людей, сжимающих кое-какое оружие, один священник с аугуметическим протезом ноги и мальчишка, закутанный в тряпки поверх брони. Свёрток оттягивал руки, но оружие у меня не было. Пастор сказал:
- Не будет пушки, не сунешься вперёд. Благослови тебя император. Дойди до точки встречи и отдай сверток.
Мы пробирались по восточной части города. Вокруг были руины и смрад. Город не горел, но всегда что-то тлело. Нас забыли. Мы маленькая пешка. Слишком незначительная. Из сообщений стало ясно, что враг прибывает, но на защиту нашего мира пришла гвардия и медлить стало нельзя. Мы бежали по открытым пространствам и тихо карабкались по разрушенным зданиям. Испуганные, усталые и злые слуги императора, мы были готовы принять последний бой. И только священник стоял на одной ноге твёрже, чем все остальные на двух. Никто не назначал его главным и никому он не доказывал, что должен стать старшим. Тем не менее, слушались его беспрекословно.
Так было, пока мы не наткнулись на вечного врага, точнее, на приспешников врага. Уж не знаю как, но мы их перестреляли. А я барахтался под руками святого отца, который вжал меня в землю. Тогда нас осталось примерно полтора десятка. Мне всё ещё не досталось оружия, и к чужим припасам мы не притронулись по настоянию Гудкнехта. Мы шли не по дороге, но рядом. Еда, прихваченная из города начала заканчиваться а мы шли день за днём, и запах гари города удалялся, но не пропадал. В трудные минуты священник поддерживал нас и вёл вперёд. Каждому доставалось хотя бы слово.
В первые дни меня мучил вид мёртвого культиста хаоса: огромные расширенные зрачки, блаженная улыбка, ставшая посмертным оскалом, его ногти были позолочены, а волосы не растрепались даже после смерти. Все черты лица были заострены, несмотря на неуклюжую позу смерти, оно вызывало ощущение изящества. Я даже не знаю мужчина это, или женщина, но хуже всего был знак. Этот круг с пламенем, вздымающимся вверх. Этот знак снился мне несколько раз. Когда я рассказал об этом отцу, тот очень внимательно посмотрел на меня и сказал, что этот бой я должен выиграть сам, он лишь даст мне оружие. С этими словами он повесил мне на шею свою Аквиллу. Она оказалась очень тяжёлой. Многие служители эклизиархии делали их из золота и инкрустировали драгоценными камнями. Этот амулет был прост, только сталь, острые когти и крылья и ничего более. А ещё дал нож.
В следующий раз, когда я увидел этот знак, он поманил меня. Мне захотелось посмотреть поближе на переливы пурпурного огня. Он завораживал. А ещё обещал силу. Я всегда хотел быть лучше, вырваться вверх, стать лучшим учеником в классе, быть самым умным, товарищи показались мне, вялыми и никчёмными… и тут заболела моя рука. Я посмотрел в ладонь и увидел ту самую Аквиллу, острую и тускло посверкивающую холодным металлом. Проснулся я в поту и увидел, что кровь и порезанная рука, сжимающая аквиллу, не были сном. Я думал весь дневной переход. Ел вяло и без аппетита. Но к ночи я знал, что делать. Во сне я снова увидел тот знак, и аквилла была в руке. Я шёл к знаку, сжимал руку всё крепче. Кровь потекла с пальцев начала капать. Мозг начало туманить, рука сжималась крепче. Какая-то часть моего разума поддалась, и тогда я мысленно отсёк её, продолжая идти вперёд. Свет от знака был нестерпимым и таким приятным. Подойдя вплотную, я с размаху вонзил отточенное крыло в знак. Свет дёрнулся и померк, уступая холодному свечению стали.
- Император защищает. Император наставляет. Я простой человек, я мал, но меня ты не получишь, и тех кто рядом тоже, слышишь!
Голова кружилась, руки тряслись. Хотелось бежать, но я продолжал давить. Я знал, что лучше я умру здесь и так, чем поддамся. Мои руки слабели и почти не могли удержать остриё. Но всё кончилось. Я проснулся от того, что меня осторожно трясли за плечо. Аквилла торчала, почти намертво вогнанная в полено, густо заляпанное багровыми каплями.
- Тихо-тихо малыш. Ты убил его, кто бы он ни был. Ты молодец, дай мне руку, - все спали, Гудкнехт стоял рядом. – Ничего, всё в порядке, теперь тебе можно верить. Теперь ты задачу выполнишь. Император не оставил тебя, и я помогу.
Только в этот момент я понял, что всё это время нож касался моего горла. Мой собственный нож, который он же мне и дал. А пастор бинтовал руку, неуклюже устроившись на коленях (аугуметическую ногу он отстегнул на ночь). Скоро рука была забинтована. Он подёргал засевшую аквиллу, та не поддалась. Тогда её попробовал забрать я. Кусок метала, тёплый от крови, легко вышел из дерева. Пастор лишь покривился.
- Пошли, мне надо тебе кое-что показать.
Боль в руке. Встряхнуться. Голова кружится меньше. Так, рывок до рации. Вот и наушники. Координаты, отчаянный голос диктует координаты, не ошибиться бы. Мы бьём навесом из-за холма. Прицел бесполезен. Ничего. Я наведу по координатам. Ручка крутилась медленно, чётко отщёлкивая каждое деление. Стоп. Хватит. Теперь навести боковой угол. Ствол Василиска дёрнулся и пополз в сторону.
В тот день я потерял…
Не отключаться! Не сметь! Хватит памяти и рефлексии. Координаты указаны верно, надо нажать на спуск. Стоп! Казённик не заблокирован. Надо повернуть рычаг запирания и нажать на кнопку. Рука скользит от крови, рычаг тяжёл и не поддаётся. Ну же, император! Услышь меня, не за себя прошу, дай мне сделать мою работу с честью! Забери жизнь, всё забери, только дай сделать этот выстрел, они не могут больше ждать под шквальным огнём. Я попытался встать, дотянуть рычаг до конца не получалось. Не важно я знаю что делать. Прости меня, Карающий, ты был хорошей машиной, жрецы починят тебя. Прости.
Солдат налёг всем своим весом на крышку, додвигая механизм. Вытянул руку и выжал кнопку спуска, не отпуская рычага и крышки. Снаряд ушёл высоко в небо и с визгом обрушился на искомую цель. Обстрел прекратился, наступила почти минутная тишина. Воспользовавшись замешательством, гвардейцы перешли в наступление и в буквальном смысле бросились на укрепления врага.
Неплотно закрытая крышка казённика с громовым гулом выстрела открылась сминая броню и рёбра Ларкса с одинаковой лёгкостью. Механизм остался невредим. Солдат отлетел на несколько метров и затих, потом закашлялся, и медленно повёл рукой к шее. На шее была цепочка со стальной аквиллой. Одно заточенное крыло, до половины, ушло в плоть. Рука сжалась на втором крыле.
Спасибо, Император. Спасибо, Карающий. Теперь дело за ребятами, они прорвутся, я знаю.
Такова была последняя мысль, и таков был конец испуганного мальчишки Бростина Ларкса, ставшего солдатом.
Наступление захлебнулось и было остановлено следующим рубежом обороны. Однако, колоссальных потерь удалось избежать, благодаря одному единственному снаряду ухитрившемуся обезвредить на время стоящие рядом огневые точки противника. Враг так и не был отброшен, и со временем рубеж, достигнутый солдатами, был покинут, как и их противниками, война кончилась в другом месте, другими людьми и в другое время. Но память о нём сохранилась. Его добром поминали солдаты, пережившие штурм той высоты. Он никогда не видел их, они никогда не видели его и не знали, что он умер. Просто помнили, маленькие люди в огромном мире, не способные что-то изменить, но способные жить сражаться и умирать во славу Императора.

В продолжение истории. если посмотреть на неё под другими углами

Предыдущая часть здесь:
http://wh.reactor.cc/post/2435634

*** Дух воина
- Как ты, бесполезное создание, смог повредить священный гироскоп своей машины?!! -крик техножреца был слышен даже в соседней палатке. - А состояние двигателя, пустые баки, использованный резерв генератора?! Как ты дошёл, ничтожество?!
Три-сотни-первый молчал. Смотрел отсутствующим взглядом и лишь потягивал носом.
- Да дух машины тебя даже к себе не подпустит! А это что? Куда делся заряд батареи рации и всего остального?!
- Я использовал всё, чтобы дойти до лагеря.
Техножрец застыл как громом поражённый, потом медленно осмотрел аккумуляторы, увидел неучтённый провод. Точнее основной провод боепитания мультилазера, присоединённый к резервному генератору самым варварским методом. Если бы он мог, он бы заплакал от обесчещивания святой машины. Замахнувшись на пилота серво манипулятором, техножрец крикнул командира и сервиторов.
- Ваш солдат!
- Я знаю, что это мой солдат, - офицер бесцеремонно перебил техножреца, - и это я отправлял его на задание.
- Смотрите, что он сделал, это богохульство! Это святотатство, это....
- Это разведчик, и он отправится на задание через пять часов.
- Да, что? Да как ты смеешь, кусок мяса! В твоей голове нет и сотой доли тех знаний, что нужны для умащения этого духа машины.
- Верно, зато ты, ЖЕЛЕЗКА, и понятия не имеешь о том враге, что таится впереди, и не сможешь и шагу ступить без моих солдат!
- Этот саботажник сам вывел из строя священную машину, отдайте его мне, у меня не хватает на всё сервиторов!
Из палатки показался комиссар:
- Саботаж?
Он вопросительно уставился на командира, затем на техножреца. Солдат повернулся чуть боком и встал смирно, но так как будто стоял вольно. В таком положении Комиссару были отлично видны все его знаки различия.
- Следующая разведгруппа отправляется через 5 часов, надеюсь, император будет к ним милостив, и они принесут сведения.
- Техника будет в порядке. Я, жрец бога машины, и исцелю её быстро, но как быстро восстановится дух?
Комиссар пробуравил взглядом солдата, но тот ничего не сказал, а только ждал приказаний.
- Штаб ждёт, атака на носу, а враг неизвестно где. Если операция будет сорвана, ответят все трое.
Комиссар вновь скрылся в палатке.
- Если у меня будет ещё один сервитор, то по моим расчётам я закончу всю работу в срок.
- У вас НЕ будет сервитора, пока кого-то из моих людей не ранят так, что он сможет отделаться милостью императора.
- Ты!
- Вы, господин техножрец, – он вновь оборвал гневную речь механикуса в самом начале. - Не забывайте, что я и Ваш командир, и Вы пообещали комиссару справиться с задачей.
- Я всё сделаю во славу Омниссии, да святится Его имя. Следите за Вашими солдатами, о своих обязанностях я позабочусь, как и всегда. Вам меня не в чем упрекнуть, – техножрец отвернулся к машине, критически осматривая её и показывая, что разговор окончен.
- А ты, - палец ткнулся в пилота, - 5 часов, и чтоб тебя здесь не было, ты понял? Марш отсюда.
Солдат, уходя, положил руку на ступоход сентинеля, и постоял несколько секунд, вознося молитву, после чего козырнул и удалился
- Каков наглец. Когда прибудут расходные материалы?
- Я выделю ещё одну машину для ваших нужд, - скрепя сердце ответил командир. - На 5 стандартных суток, не больше.
- Хорошо.
Жрец механикус отвернулся к повреждённой машине, и безмолвным сигналом приказал сервиторам приблизиться. Чтобы исцелить плоть машины, ему сначала требовалось укрепить её дух. После чтения литаний и зажжения благовоний, он подключился к системам стража, и удивлению его не было конца. Дух машины был крепок как никогда и рвался в бой, не просил отключения и был готов на ремонт без долгих литаний усыпления. А ещё дух был недоволен. Это поразило несчастного жреца марса, скрывающего окуляры под красным капюшоном, ведь дух машины смотрел на него так же бесстрастно и молча, как смотрел тот солдат. Откинув эти мысли, он отдал приказ ремонтной бригаде, и те спешно начали его выполнять. Оценивать схожесть солдата с машиной было просто нелепо, если дух машины твёрд, то тело нуждается в исцелении, за этим он здесь, и это его цель. Да направит Омниссия руку его, и благословит славный дух на многие свершения.

Пара слов о ратлингах.

Поскольку предыдущий пост вроде нашёл свою аудиторию, попробую добиться успеха и дальше.

Лэнц
- Мы на позиции.
- Лэнц? Куда? Куда тебя нелёгкая понесла? Почему оторвался?
- Отсюда лучше обзор. Вижу высоту 2-2-0 с запада.
- Ладно. Пострел, Император защищает, лежи в поле коли так решил.
Шёл тёплый летний дождик, земля была податливая и мягкая, но волосатые лапы ратлингов оставляли даже в ней очень слабо читаемые отпечатки, а невысокие фигуры казались холмиками, изредка перебирающимися с места на место. Уже почти рассвело. Ещё не показавшееся солнце начало давать отблески на все три луны, окрашивая мир вокруг в серебристо-розовый монохром. Когда просвистят первые выстрелы, их задача будет обезглавить противника, лишить его офицеров и руководства, заставить вжаться в землю и молчать, пока артиллерия и пехота рывком выходят на позиции. Артиллерия поддержит, в этом бойцы не сомневались. Лэнц аккуратно подстроил свою винтовку. Длиннолаз - хорош и универсален, но святый Император, как их видно в темноте. Не то, что бы он имел что-то против снайперской иглы, но иногда необходимость считать каждый выстрел просто бесила ратлинга. Впрочем, это было умением, которым он мог гордиться. И всё-таки сейчас он был рад, что у него игольник - бить предстояло, возможно, и за холм по данным соседей и друзей и показаниям приборов. Пока время ещё было, он достал карту и положил перед собой, чтобы точно знать высоту, и щёлкнул по коробочке, выданной техножрецом, та замигала. Почти не дыша и молясь Императору, Лэнц присоединил её к прицелу своей винтовки и приник к окуляру.
-Лэнц, ветер?
- 8, попутный.
- Считай цели, а не ворон! Император защищает.
- Это верно. Только нас, а не их.
- Фисс?
- На позиции.
- Обозначай цели. Пора приступать к экзекуции.
- Не торопи, время ещё есть, дай присмотреться.
Лэнц посмотрел через оптику. Там, на том конце его оптики был враг, враг страшный, но смертный, и он должен его завалить, пока враг не взялся за него. Такая же работка как и всегда. По холмам тянулась линия укреплений, за которыми днём можно было бы разглядеть пригородные хозяйства и имения. Лэнц отстранился от прицела и, достав карандаш, поставил несколько пометок на карту.
- Блиндаж на 2-2-3
- Вижу плохо. Фисс?
- Я тоже.
- Пострел он твой. Фисс, на вершине холма миномёт, его рассчёт не должен выстрелить ни разу.
- Принял.
Пострел прищурился и пошевелил ухом: он знал, что сейчас рядом с ним переводят и настраивают оптику на нужный режим бойцы его отделения, но не слышал ровным счётом ничего.
- Фисс готов.
- Лэнц готов.
- Слэнт готов.
- Крог готов.
- Ну что ж, Лэнц, император защищает, хоть ты и не говоришь так. Он защищает, увидишь. Начинаем по счёту 5. Чтоб ни один гад из блиндажа носа не казал.
- Понял.
- Раз, два, три...
На той стороне траншеи началось оживление.
- Четыре. Зашевелились, гады. Огонь!
Рубиновый луч винтов прошил предутренний мрак, и фигура на башне с фонарём обмякла и задрала фонарь в роняющие слёзы небеса. Панихида солдат, плакальщица войны, которой недостойны эти продажные бездушные твари, целых три минуты было тихо. За них остальные 5 коллег Лэнца успели сменить по магазину в своих винтовках. Он сделал только 2 выстрела, но не сомневался, что попал в цель: первая игла вошла прямо в отверстие амбразуры, и сразу же вторая в открывшуюся дверь, - выбегающий человек сам напоролся горлом на заряд и захлопнул дверь. Лэнц скрипнул зубами, и в этот момент над порядком противника зажёгся сигнал тревоги. Забегали фигурки в прицеле. Дёрнулся и упал заряжающий миномёта, а за ним и наводчик. За спинами ратлингов зашумели моторы, рванулась вперёд пехота. Но прежде голос подал бог войны, артиллерия Гвардии, и на позиции противника посыпался огненный шквал, заставляя противника залечь. Стрелять стало сложнее, но возможно. Снайперы продолжали работу, когда техника и пехота пошла прямо над ними.
- Вперёд, в Атаку!
Бойцы бежали, прячась за танками и бронемашинами, а снайпера продолжали искать важные цели.
- Фисс?
- Восемь.
- Не может быть!
- Почему это?
- Потому, что последний был моим.
- Пострел?
- Трое. Но все офицеры.
- Хорошо. Мы сломаем этих слабаков как...
Договорить он не успел - опомнилась артиллерия врага, и ратлинги вжались в землю плотнее. Заряды падали в Химеры, в солдат, в танки, наполняя воздух землёй и заставляя дождь окраситься в красное без помощи солнца.
- Фисс, надо уходить, близко слишком!
- Да вижу, не боись. Император защищает, мясорубка для пехоты, хе-хе.
Но то были последние слова его друга. Вспышка была ослепительной даже через закрытые веки, а грохот вышиб перепонку правого уха. Лэнц почувствовал удар и моментально вырубился. Над взрытой землёй вставало солнце, окрашивая мир в багрянец и прогоняя тьму, но волна атакующих была откинута назад и прижата огнём артиллерии. Мир превращался в клубки огня, взрывов и летящей сверху мёртвой земли. Горела техника, и солдаты прятались в воронках, а на обе стороны падали и падали снаряды. артиллерия перевела огонь вглубь позиций друг друга и сейчас рвала себе подобного со всей яростью, на которую была способна. Маленький Лэнц открыл глаза. Мир был пронзён болезненным светом, боль была везде и нигде.
- Фисс? Крог? Слент!
Ему казалось, что он зовёт, но на деле он едва что-то прохрипел. Ратлинг был солдатом, и потому потянулся к своей винтовке. Там где он её оставил, было пусто. В груди похолоднело. Его ствол, его оружие, он мучительно изогнулся и увидел свою винтовку чуть в стороне, поваленной с сошек но абсолютно целой, даже блок целеуказателя остался на месте.
- Император защищает, - прохрипел Лэнц и, моргнув, обратил глаза на поле, туда, где погибали и убивали его товарищи. По полю, перепаханному взрывами, шёл человек в силовой броне, и огонь противника был ничто перед ним. Даже через муть в глазах и боль Пострел увидел, как играет солнце на его доспехе, как сияют его руки, и как он закрывается от выстрела противника рукой, чтобы поберечь визоры.
- Сам Император... - выдохнул ратлинг.
Он никогда не был религиозен, но в душе всё же верил и знал, что сам никогда не увидит Его, но чудо случилось. Лэнц потёр глаза. Воин не исчез, наоборот, он поднял в бой оставшихся, и они наступали на вяло огрызающийся гарнизон. Весь огонь противника был сосредоточен на нём, но пули и болты отскакивали от брони, а выстрелы лазгана как будто впитывались и заставляли броню сиять ярче. Внезапно залп из лазкэнона устремился к сияющей фигуре и повис в воздухе, мерзостный еритик просчитался - импульс как будто сплющился и застыл перед величайшим воином, поплыл вниз, стекая каплями плазмы, и проходящие сквозь него пули, сгорали до праха.
- Император защищает, - прохрипел Лэнц и всадил заряд в еретика, готовящегося выстрелить вновь. Он вложил последние силы в этот выстрел и потерял сознание с улыбкой на лице.