мир-что-был

К отбиванию тапок, летящих в мою сторону, я готов. Ибо это возможно баян. ( Но в высоком разрешении!)

ОРДО СИНИСТЕР

Наименование (официальное/основное): Титаникус Терраник Ордо Синистер
Имперское знамя: Ордо Милитант Имперского двора, временно прикомандированный к Дивизио Милитарис Великого крестового похода
Магистериум: Патер Империум (действует по Приказу Имперского двора)
Прозвище (неофициальное): Левая рука Императора, Кошмарные титаны
Владения: расположенные на Терре крепости-крипты четырех Палат: Оккеденталис, Ориенталис, Полярис, Бореалис.

… Я стал Смертью, Погибелью Миров.
Апокрифа Терра

– Глупцы вопрошали: «Почему Темная Эра Технологий закончилась падением человечества?», другие глупцы отвечали: из-за «Безрассудства», «Гордыни» или «Поклонению прогрессу», как будто эти понятия сами по себе имеют какой-то смысл. Для мудреца ответ прост. Это случилось из-за того, что человечество, наконец, получило в свое распоряжение знания для воплощения в жизнь своих грез, а во всем мироздании нет ничего темнее грез людей.
Вступление к «Изумрудному Завету»,
Запрещенная работа техноархеолога Синеция Торна
М29

Несметные по своей природе силы Великого крестового похода летописцы по своему обыкновению называют «… такими же бессчетными, как сами звезды». Такое определение – единственно подходящее, так как невероятная задача, ради которой была задумана и создана огромная армия Империалис Милитарум, заключалась в достижении господства, ни больше, ни меньше, над всей галактикой. Это требовало оружия и воинов, таких же разнообразных, как неисчислимые саперно-строительные части из контрактных рабочих, и численностью в сотни тысяч, включая сверхчеловеческую мощь Легионес Астартес, генетически созданной военной силы, равной которой не было в истории. Император своей волей и разумом предвидел и разработал для Великого крестового похода оружие и воинов для всех возможных форм войны, и даже невозможных, пока они не стали реальностью. Войны против сил и ужасов, невообразимых для человеческого разума и стойкости. Одно такое темное изобретение, эксперимент в, возможно, давно запретном вооружении, сотворенное не архимандритом Механикума и не Стратегосом Магистером, но рукой самого Императора, привело к созданию Ордо Синистер.

Запрещено всем, кроме одного
Современным ученым сложно установить в деталях зарождение экспериментов, которые привели к созданию Ордо Синистер. Его природа, как и почти все, что началось в запретных хранилищах собственного лабораторного комплекса Императора под Императорским дворцом на Терре, остается скрытой временем и неизбежным упадком. Необходимо сказать, что марсианские Механикумы, принимая во внимание характер происхождения ордена, были крайне возмущены проектом, а точнее сказать их исключением из него. Сохранившиеся у них данные дают определенные предположения, что Ордо Синистер был создан вследствие Великой Работы Императора по контролю и управлению фактором псайкера в человеческой эволюции или же, как непосредственная попытка развить эзотерическое оружие до крупных масштабов для борьбы с определенными угрозами, уничтожение которых требовало непомерной цены. Эти угрозы, как например альфа-вторжение поработителя, рангданские пожиратели костей и геллеспонтские пустотные формы, в прошлом привели к гибели в сражениях миллионов солдат и тысяч звездолетов, уничтожая целые экспедиционные флоты и легионы титанов, и Империум ничего не мог им противопоставить, кроме Экстерминатуса.
Назначением того, что стало называться Ордо Синистер, являлось применение в бою макрооружия ужасающей мощи и природы, что было категорически запрещено под страхом смерти любому в Империуме, будь то примарх или планетарный губернатор. Это оружие было создано в Темную эру Технологий и, возможно, являлось древними отголосками цивилизаций, расцветших и сгинувших еще до того, как жизнь возникла на первобытной Терре. Оно было запрещено для всех, кроме действующих непосредственно по воле Императора, и даже в этом случае при соблюдении максимально возможных требований по защите и секретности. «Ордо Синистер» являлось подразделением, сформированным для создания, обслуживания и применения этого оружия, классифицированного, как видно из названия, как «Синиструм». Это слово долгое время обозначало терранское техномагическое определение запрещенных технологий, спроектированных для искусственного усиления или применения в качестве оружия псайкерских способностей, обычно ценой тела или разума самого псайкера. А такие примеры, как «Кулексовы оковы», используемые псайкерскими кланами Кавказских пустошей, покоренных Императором во время Объединительных войн, давно стали символами бедствий Темной Эры Технологий.

Пожертвование
Неизвестно, как долго существовал Ордо в тени Императора, но впервые о нем стало известно в 967.М30, когда Император издал Указ о принуждении, требуя передачи в имперские хранилища на неограниченный срок двадцати пяти полностью боеспособных боевых титанов типа «Полководец». Это необычное требование вызвало резкую реакцию в иерархии Механикума, разделив ее между теми, кто искренне считал Императора живым воплощением Омниссии и поэтому немедленно давал согласие на любые работы Его слуг, и теми, кто видел в ситуации политический подтекст, считая запрос нарушением духа, если не буквы договора, который связывал Механикум с Империумом и гарантировал права первого. Для последних перспектива формирования могущественных Легионов Титанов без священной печати Механикума в момент их создания и отсутствие контроля над ними была началом конца независимости Марса. Возникла угроза раскола, но после встречи генерала-фабрикатора с Императором невероятное требование было удовлетворено, а любое открытое недовольство им в рядах Культа Марса +пресечено, хотя в свете последующих событий можно было только предполагать, какое недовольство сохранилось в тайне. Марс принял на себя основную тяжесть бремени, передав восемь «Полководцев» из резерва, в то время как остальные были получены из новой продукции и реквизиций с миров-кузней Металлика, Фаэтон, Арахнус, Карадрин Магна и Восс. Одни восприняли передачу, как преступление, другие – как благо, но после этого события, названного последователями Машинного культа «Пожертвованием», несколько лет ничего не происходило. Несмотря на свои размеры и мощь боги-машины бесследно пропали на Терре. Двадцать пять самых мощных из когда-либо созданных человечеством боевых машин просто исчезли.

Король ужаса
Скаган-VI был ничем не примечательным населенным людьми миром на южной границе Сегментум Солар. Сравнительно бескровно приведенный к Согласию IV Легионом в 860.М30, он стремительно заселялся волнами мигрантов из перенаселенных миров, расположенных ближе к центру Сегментум Солар. Одновременно быстро росла урбанизация и индустриализация планеты. Результатом для Скаган-VI стала политическая нестабильность, которая в 946.М30 привела к зреющему бунту и угрозе полномасштабной гражданской войны. Тогда местный лорд-арбитратор запросил помощи у верховных лордов Сектора, сообщив, что планета превратилась в разъедаемую фракциями пороховую бочку, готовую в любой момент взорваться.
Ответ лорду-арбитратору оказался неожиданным. Флотилия, в состав которой входил единственный титаноносец без опознавательных знаков, прибыла с самой Терры. Эскорт состоял из крейсеров Солярной ауксилии Сатурнианского флота и, что самое невероятное, авгурного фрегата в алых и золотых цветах Имперской придворной эскадры. С безымянного носителя титанов вылетело транспортное судно, приземлившееся в космопорту «Декорские разломы» недалеко от столицы Скагана-VI. Его грузом оказался единственный титан в темно-зелено-черной окраске и эмблемой серебристой львиной головы. На его гербе отсутствовали символы или знаки, указывающие на принадлежность к какому-либо легиону титанов Империума. Присутствовали только слова «Ордо Синистер – Паворе Доминетур» и то, что сочли за геральдическое имя титана – «Полярис-Альбеделах». Но за несколько дней это странно звучащее имя сменилось среди аборигенов Скагана-VI более подходящим: они назвали его «Королем ужаса» в честь карты из псайкерского таро, ибо там, где ступал бог-машина, его сопровождал страх. Конечно, подобные страшные колоссы разрушения вселяли благоговейный трепет своим воинственным великолепием всем, кто смотрел на них, даже искушенным солдатам. Но страх, который внушал этот чудовищный гость, был чем-то иным. Ужас истекал из титана словно миазмы, от которых леденели жилы и замирали сердца. Люди в беспричинной панике разбегались от него, а кто-то в смиренном ужасе падал ниц, когда титан шествовал по огромным магистральным дорогам города, ни разу не выстрелив из гигантских орудий и не издав в гневе ни звука из боевых сирен.
Там, где он ступал, мир замирал, а там, где его тень проходила по горизонту, как праведные, так и виновные просыпались от леденящих кровь сновидений о смерти и забвении. Потенциальные революционеры умолкли, повстанцы бросили оружие и сбежали в удаленные районы, обвинения и жалобы утихли. Король ужасов поставил на колени Скаган-VI без единого выстрела.

Ведьмин идол Магк’Ситраала
Второй случай появления Ордо Синистер на поле боя стал гораздо более кровавым и ужасным событием в качестве части затяжных боев, более известных под названием оборона Гелиорета. С начала 960-х годов 30-го миллениума сектор Гелиорет попал под усиливающиеся атаки эльдарских корсаров, которые базировались на наполовину разрушенном мире-корабле Магк’Ситраал. Из всех ранее встреченных эльдар эти представители своего вида были безумными и извращенными существами, не оправившимися от падения своего древнего могущества, ведомые горем и жгучей ненавистью ко всем другим расам. Они набрасывались на миры Гелиорета с безжалостной стремительностью, сжигая планету за планетой, выпускали странные искусственные болезни, сплавлявшие плоть в кровавые кристаллы, разрушали луны и орбитальные станции, чтобы обрушить их обломки на миры.
Ответ Империума на нападения вскоре возрос до нескольких десятков полков имперской ауксилии, а также сил Тагматы с Анвилуса и Инкаладиона при поддержке демилегио титанов Тигровых Глаз, которые яростно сражались, держа оборону против призрачных титанов эльдар Магк’Ситраал на Луксоре и Ратепе. От полной потери этих ключевых миров спасло только вступление в войну целой трети Легиона Кровавых Ангелов во главе с примархом Сангвинием. Но даже эти апокалиптические силы не смогли сразу добыть победу, вместо этого отбросив эльдар к оборонительному кольцу вокруг разбитого мира-корабля.
Ангельский примарх собрал свои силы для массированного удара по Магк’Ситраал, когда неожиданно к нему присоединилась эскадра с полномочиями и распоряжением Терры и Имперского двора. Вместе с ней прибыли дюжина черных кораблей с когортами Безмолвного сестринства, а также три титаноносца без опознавательных знаков, которые везли в своих трюмах «Полководцев» из Ордо Синистер. Последовавшая битва была ошеломительной по своей напряженности. Стремительные зазубренные боевые корабли эльдар пылали в пустоте, сражаясь с темно-серыми боевыми барками Анвилуса и гордыми белыми линкорами Армады Ультима. В ходе яростной пустотной битвы гладкие Черные корабли и алые хищники флота Кровавых Ангелов устремились прямиком к своей добыче. Круша обветшалые шпили и силовые купола безжизненного мира-корабля, захватчики встретились с армией мертвецов Магк’Ситраала: тысячами призрачных боевых конструктов от быстроногих ассасинов до громадных воинов и титанов, оживленных и движимых мстительными душами этого населенного привидениями мира. Реальность содрогнулась, когда эльдарское деформирующее оружие разорвало воздух, сбивая с небес алые штурмовые корабли, а стоявшие веками белые древние колонны и башни повалились, терзаемые безжалостным огнем. Под прикрытием смертоносного града ракет высадились захватчики. Из глубин древних склепов поднялись два десятка эльдарских титанов, во главе которых шла боевая машина типа «Колдун», наполненные душами павших провидцев и пророков Магк’Ситраала. Империум сталкивался с ним ранее и называл титана «Ведьмин идол», и там, где тот ступал, имперцам еще не удавалось побеждать. Столкнувшись с такой концентрированной силой, имперский штурм сначала запнулся, а затем был остановлен. Высадившиеся во второй волне титаны Легио Фуреанс были быстро разорваны на части «Ведьминым идолом» и его родичами, хотя говорят, что Ангел Сангвиний лично уничтожил одного из них, вскрыв его голову голыми руками и свалив с ног, прежде чем был поражен сильным ударом из пси-лэнса «Колдуна», который никто другой не смог пережить. И вот тогда высадились трое титанов Ордо Синистер, и от их поступи сама ткань мира-корабля содрогнулась, словно от омерзения.
Как и можно было ожидать от боевых титанов, из расположенных на панцирях оружейных систем ударили ракетные залпы и обжигающие лучи турболазеров, а огромные силовые когти на правых руках сжались в ожидании ближнего боя. Но из вычурного и странного оружия, которое служило в качестве левых рук, изверглась безмолвная тьма. Эти разряды черного небытия пронзали ряды призрачных конструктов, пожирая каждого, кого касались. Следом за их гибелью десятки других призраков попросту падали, словно марионетки с перерезанными нитями, и больше не поднимались. Завыв оглушительным хором гнева и печали, эльдарские титаны развернулись к новым гигантам и открыли огонь из импульсных лазеров, в то время как «Ведьмин идол» призвал бурю жутких варп-молний. Сверкающая волна разрушения вдруг встретилась с белоснежным пламенем излучаемой богами-машинами Ордо Синистер силы, и рассыпалась. Отдача двух противоположных сил сотрясла мир-корабль, подобно землетрясению, сбивая с ног, словно игрушки космодесантников и призрачных стражей. Эмпирейская сила столкнулась с эмпирейской силой, и для каждого очевидца этой схватки колоссов стало ясно: боги-машины Ордо Синистер были пси-титанами. Это была подлинная битва богов, и пришедший в себя примарх Сангвиний оказался достаточно мудрым, чтобы отвести воинов своего Легиона и дать титанам пространство для сражения.
Титаны бились три стандартных часа, задействовав разрушительные силы в масштабе, достаточном для уничтожения дюжины городов. Импульсные лазеры разрезали керамитную броню метровой толщины «Полководца» только для того, чтобы она затем плавилась и восстанавливалась, хотя даже такая оккультная защита не смогла уберечь от смертельного удара гигантского силового клинка эльдар, глубоко погрузившегося в реакторное сердце одного из титанов Ордо Синистер. Призрачные гололитические поля мерцали и дрожали, когда титаны эльдар плясали танец смерти с невозможной грацией, и залпы визжащих ракет находили только пустой воздух. Но даже такое превосходство в скорости и способности дезориентировать врага не могло остановить опустошительную тьму основного оружия «Полководца-Синистер». Медленно, но неминуемо для эльдарских титанов четверо стали тремя, затем двумя, а затем единственным истерзанным «Ведьминым идолом», окруженным двумя «Полководцами» Ордо Синистер, хотя оба были повреждены. Потеряв от взрыва губительной пустоты свой лэнс, «Колдун» непокорно заголосил в эмпиреях, но ему ответили сковывающие ураганы психической силы, против которых его превосходящая маневренность была не более чем бесполезной борьбой потрепанного пугала с бурей. Затем один из «Полководцев-Синистер» схватил «Ведьминого идола» за разбитое плечо, удерживая на месте, в то время как его темный товарищ оторвал голову эльдарскому титану.
Вместе с гибелью «Ведьминого идола» как будто умерла и душа Магк’Ситраала. На разрушенном мире-корабле мигнули и погасли огни, системы отказали, и началась агония. Последние уцелевшие эльдар, которые еще не сбежали со своего умирающего дома, атаковали с самоубийственным безумием, но нашли только ожидающую их ярость Легиона Кровавых Ангелов и холодную жестокость Сестер Безмолвия. Пси-титаны Ордо Синистер не стали ждать, вместо этого подобрав останки павшего товарища, и без лишних слов покинули поле битвы. Резня продолжалась недолго, а последним актом обороны Гелиорета стала направление остова разбитого мира-корабля в ближайшее солнце для окончательного уничтожения.

Деяния Ордо Синистер
Доклад об участии Ордо Синистер в обороне Гелиорета, содержащийся в боевых хрониках Кровавых Ангелов, остается самым детальным и достоверным отчетом о боевых действиях секретного Ордо. Возможно, где-то существуют еще с дюжину подобных, но менее достоверных и подробных работ, в каждой из которых содержится запись о схватке с каким-нибудь исключительно сильным врагом, обычно обладающим огромной психической мощью, или наоборот, как и в случае со Скаганом-VI, умиротворении бунтующего мира при помощи почти сверхъестественного ужаса. Вероятно, самым важной из этих операцией является переброска трех титанов Ордо Синистер на Просперо в составе обвинительного воинства. Этот факт, по-видимому, скрывался до самого начала сражения даже от Лемана Русса. Как бы то ни было, из всех этих докладов бесспорным считается то, что Ордо Синистер одновременно выставлял на поле боя всего несколько титанов, и зачастую без ведома сил, на стороне которых их отправляли в битву. Ордо никогда не перебрасывался на передовую Великого крестового похода и никогда не покидал Терру на значительный промежуток времени. А также, по-видимому, в его состав больше не включали новых титанов, если только это не сделали гораздо более секретным способом. Все это привело к тому, что до самого конца Великого крестового похода многие считали Ордо Синистер незаконченным проектом, проходящим стадию испытаний, пока войны Ереси не нарушили намеченный ход событий и не разрушили многие судьбы. Что показательно, еще до падения магистра войны Гора, Ордо ни разу поступал в его распоряжение, как и любого другого самостоятельного командующего, всегда оставаясь в тени власти Императора.
Когда наступила Ересь Гора, представитель Ордо Синистер во время самоизоляции Императора предстал перед Советом Терры, чтобы ответить на различные вопросы о структуре подразделения и его управлении. Из этой встречи были получены некоторые из последних деталей этого отчета, но согласно особым приказам Повелителя Человечества Орден не был включен в общие приготовления к грядущим боевым действиям. Вместо этого он оставался в качестве элемента последней линии обороны Терры, почти до самого конца, или, по крайней мере, так указывается в официальном отчете.

Еретехника пси-титана
Несмотря на то, что «Полководец-Синистер», по всей видимости, единственное подобное изделие по форме и функциональным возможностям, тем не менее, концепция пси-титана не является абсолютно новой. По крайней мере, для летописей о врагах Великого крестового похода и даже более секретных собственных знаний Механикума о титанах. В глубинах истории из эпохи до Объединения существуют многочисленные закрытые упоминания о том, что можно описать, как «пси-титаны». Это были экспериментальные и уникальные боевые машины, управляемые одним псайкером и усиленные его возможностями. Но сейчас, после долгих запретов марсианской ортодоксией, остается неизвестным, чем являлись сами машины и субкульты Омниссии, которые строили и пилотировали эти титаны. Среди психически сильных ксеновидов, с которыми воевало человечество, боевыми машинами психической концепции обладали эльдар и фра’ал, и более слабо ваксал’рек, истребленные к настоящему времени. Некоторые из этих титанов вполне соответствовали машинам Империума по размерам, если не всегда по форме.

«Полководец-Синистер»

В информации, переданной Совету Терры, представитель Ордо Синистер префект Келнер Анахат подтвердил жалованными грамотами, что Ордо Синистер создан и действует согласно строгому уставу, разработанному по указу и велению Императора, от которого он не может отступать или менять под страхом смерти. Орден включал четыре союзные, но автономные крепости-крипты. Каждая обладала собственной системой обороны, вспомогательным персоналом, слугами и техноарканистами, все для обслуживания «Палаты», включающей пять специально модифицированных титанов «Полководец». Эти боги-машины, верно отнесенные к терранской модели пси-титанов «Полководец-Синистер», были модернизированы вокруг спроектированной Императором матрицы, усиливающей психический потенциал и называемой Цирикрукс Анима. Она контролировала «Полководца-Синистер» вместо стандартного блока мыслеуправления титана, а место модераторов, которые обычно составляли экипаж боевого титана, занимали проклятые – «связанные» псайкеры, хирургическим способом прикованные к своим местам и подчиненные воле прецептора-интенданта, который командовал богом-машиной вместо принцепса. Прямым мысленным контролем сила и дух «связанных» псайкеров выкачивались и фокусировались загадочными технологиями Цирикрукс Анима, зловещего устройства, которое и делало пси-титана тем, чем он был. Эта энергия контролировалась техно-мистическим интерфейсом, абсолютно непохожим на стандартную конфигурацию блока мыслеуправления, в то время как большинство других функций пси-титана были подчинены субавтоматическим системам и гомункулам машинного духа. Помещенный в центр урагана этих энергий прецептор-интендант сидел в защищенном командном горниле в голове титана. Но даже этого было недостаточно для полной защиты от задействованных психических сил, и поэтому каждый командир титана Ордо Синистер был психически пустым, «неприкасаемым», но выбранным, как представляется, совсем по иным критериям, нежели те, кто служил в рядах Сестер Безмолвия или клады Кулексус, и кибернетически аугментированный для подключения к интерфейсу человеческой машины. Хотя при даче показаний префекту Келнеру Анахату не задавались вопросы о вербовке и подготовке его самого и его товарищей, он сообщил о псайкерах, связанных в «Полководце-Синистер», следующее: «…для одних это наказание за свои преступления, для других благословенное освобождение от их мук, и этот… баланс поддерживался для создания оптимальных условий». Его также не спрашивали о количестве связанных псайкеров, погибших в процессе службы.
Благодаря использованию Цирикрукс Анима «Полководец-Синистер» был способен проецировать психический эффект в поистине колоссальном масштабе, хотя и без тонкостей или точной манипуляции, доступной индивидуально обученному псайкеру. Это явление включало волны сверхъестественного страха, психокинетические эффекты, биомантическое вытягивание жизни в окружающем районе и даже временное, основанное на искажении, восстановление повреждений самого титана. Но самое разрушительное применение психического потенциала Цирикрукса Анима заключалось в фокусировании его энергии при помощи уникальной оружейной системы – Синистраманус Тенебре. Это гибрид диковинных технологий, более близких по устройству к искаженному варп-двигателю, чем конвенциональному оружию, служил для фокусирования психической несовместимости связанных псайкеров на разрыв в реальности, очень похожий на созданную вортексным оружием варп-брешь, которая затем направлялась и выбрасывалась подобно снаряду кошмарной разрушительной силы. Он выглядел, как сфера или разряд «тьмы», пожирающий свет в любой среде, через которую проходил, прежде чем ударить в твердую материю. Его взрыв приводил к полному уничтожению в непосредственной зоне поражения, а то, что там находилось, распадалось и выбрасывалось в эмпиреи молекула за молекулой, пока кратковременный разрыв самостоятельно не закрывался. В более широкой зоне поражения живые существа падали замертво, на телах не оставалось следов, как будто из них были вырваны души. В то время как у вортексного снаряда более мощный заряд, а дальность ограничивается только поставленной задачей, пси-орудие Синистраманус Тенебре обладает преимуществом многократного действия, по крайней мере, пока для его питания сохраняется энергия у псайкеров экипажа.

спасибо  CruorVult за наводку на текст перевода Ересь Гора, книга 7 - Пекло, Horus Heresy book part 7 - Inferno http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=231273

В дополнение к посту https://wh.reactor.cc/post/5712712

Каратели Векта

Фигуры имели характерные гладкие очертания призрачных стражей и призрачных повелителей — охранных конструкций, которые создавались и оживлялись эльдарами искусственных миров, чтобы вмещать в себя души умерших. Пестрый как во сне протиснулся сквозь трещину в стене. Когда плененные в машинах души почувствовали его присутствие, гул скорбных мысленных голосов стал более лихорадочным. Пестрый решительно старался вытеснить их из своей головы.

Приглядевшись, он понял, что механизмы не были призрачной стражей искусственных миров. Они во многом походили на них в эстетическом плане, но, несомненно, были сконструированы руками комморритов. Обычные для искусственных миров тонкие и гладкие очертания были утяжелены массой дополнительной брони и вооружения. У многих были удалены некоторые из длинных конечностей, чтобы они оставались быстрыми и поворотливыми, несмотря на добавочный груз из клинков и энергетических излучателей. Их традиционно эльдарские компактные формы были принесены в жертву большей мощности. Эти комморритские копии как будто во всем брали за основу изначальный дизайн и делали его более агрессивным и напряженным.

Машины были сконструированы из призрачной кости и иных психопластических материалов, какие скорее можно было ожидать увидеть на искусственном мире. Темные сородичи не обладали умением создавать призрачную кость и имели ограниченные способности к приданию ей формы. Однако уникальные свойства этих материалов делали их весьма ценными для комморритов. Каждый кусок призрачной кости, пошедшей на создание этих механизмов, мог быть лишь похищен с искусственного мира или из самой Паутины. Содержимое подземелья представляло собой невообразимую гору награбленного богатства, но не это потрясло Пестрого больше всего.

В панцири конструкций были встроены гроздья камней духа. Каждая из боевых машин была снабжена дюжиной, а то и больше, сияющих самоцветов, утопленных в их блестящих металлических телах вокруг лбов и плеч. Пестрый знал, что в каждом из таких камней находится душа, пойманная в момент смерти, чтобы уберечь ее от хватки Той, что Жаждет. Это означало, что их самым мерзостным образом похитили из места упокоения, что было даже хуже, чем разграбление могил — это было самым настоящим порабощением мертвых.

Конечно, имелись прецеденты подобного, ведь камни духа считались в Комморре редким и ценным товаром, как и призрачная кость. Их крали, их собирали, из-за них сражались, из них делали психически заряженные артефакты, которые комморриты не умели создавать как-то иначе.

— Сколько… сколько их здесь? — оторопело спросил арлекин. Ряды блестящих конструкций тянулись далеко в глубины подземелья. Боевые машины, находившиеся ближе всего к поврежденной стене, где он сейчас стоял, упали от удара и теперь лежали беспорядочной кучей, из которой торчали изогнутые ноги и орудия. Голубой свет и дымка не давали разглядеть, сколько их еще стоит дальше. Возможно, их там были сотни или даже тысячи.

Вопрос Пестрого не получил ответа. Он осознал, что кабалит не стал входить внутрь, и снаружи его уже не было видно. Пестрый помотал головой, пытаясь удержать в стороне настойчивые и болезненные голоса мертвых, чтобы сохранить мышление ясным. Сокрушительная правда заключалась в том, что он ничего не мог сделать, чтобы помочь пленным духам. Даже заполнив все карманы, он не высвободил и тысячной доли камней душ, и кабалиты, разумеется, не дали бы ему уйти и с такой малой толикой всего этого богатства.

Пестрого вдруг осенило воспоминание о том, что сказала ему леди Малис во время поединка под огненными каскадами: «Асдрубаэль Вект неравнодушен к оружию. И более всего он любит оружие неожиданное, опустошительное, непреодолимое».

Оружие. Боевые конструкции, выстроившиеся перед ним (Пестрый отказывался думать об этих извращенных пародиях как о призрачных стражах), несомненно, стали бы неожиданными и опустошительными. Многие орудия комморритов были бесполезны против врагов, которые не истекали кровью и не чувствовали ни боли, ни страха.

Пятясь, Пестрый покинул залитый голубым светом склеп, чувствуя себя очень одиноким и очень трусливым. Перед ним была чудовищная несправедливость, но он не мог — не смел — ничего сделать, чтобы хотя бы попытаться ее исправить. К своему удивлению, он обнаружил, что кабалит все еще ждет его снаружи. По выражению глаз воина Пестрый понял, что храбрость его подвела и что он не смог проследовать за арлекином внутрь.

— Сколько их? — снова спросил Пестрый, не чувствуя слов. Это было все, о чем он мог подумать, слишком ошеломленный скорбью от того, что увидел. Кабалит, видимо, неправильно понял вопрос.

— По меньшей мере двадцать, — сказал он. — На нижних ярусах откапывают и другие. Большая часть тех, что здесь, наверху, сохранилась в целости, поэтому мы с ними быстрее разобрались.

— Двадцать? — недоуменно переспросил Пестрый. В подземелье было куда больше двадцати конструкций.

— Двадцать подземелий — ну, то есть, включая и это.

Пестрый сморгнул и несколько раз прочистил горло, переваривая новость.

— Ты знаешь, что в них хранится? — наконец спросил он.

— Да, конечно, это Каратели Векта, — уверенно ответил кабалит. — Никто уже сто лет не видел даже одного из них. Кто бы подумал, что все это время они были прямо здесь, в городе? Да еще и такая прорва…

Кабалит улыбнулся, и Пестрый ощутил острое желание прикончить его за это. Глупый самодовольный ребенок, столь наслаждающийся своей жестокостью, заслуживал того, чтобы его стерли с лица бытия. Арлекин быстро шагнул вперед, но успел подавить свое желание. Кабалит отшатнулся, а затем с вызовом уставился на него в ответ.

— Мы сделали то, что приказал верховный властелин, мы выполнили свою задачу! — ощерился он. — Если тебе это не нравится — иди поговори с Вектом!

— Может быть, я так и сделаю, — ледяным тоном ответил Пестрый. — Теперь скажи мне точно, откуда они все взялись?

Кабалит с растерянным видом оглянулся на вход в подземелье.

— Откуда мне знать? С искусственных миров? Немало ж надо было их пограбить, чтобы собрать все эти машины.

Пестрый почувствовал желчный вкус во рту от этой мысли. Он вспомнил мертвые искусственные миры, дрейфующие в пустоте, лишенные душ, когда-то переполнявших их бесконечные циклы. Он вспомнил ужасающие акты возмездия, которые предпринимались против тех, кто совершил столь отвратительные злодеяния, но наказать не значило предотвратить, и наказать можно было не каждое преступление. На протяжении тысяч лет темные эльдары охотились на своих сородичей точно так же, как охотились на всех остальных живых существ в Галактике. Асдрубаэль Вект собрал плоды их трудов и превратил их в оружие, чтобы удерживать под контролем свой собственный народ.

Вект.

Всегда Вект.

Прежде Пестрый чувствовал, что начинает понимать великого тирана, пусть хотя бы немного, и, возможно, даже ощущал неуловимое уважение к той абсолютной уверенности в себе, которую демонстрировал Вект. Не он нуждался в городе, но город несомненно нуждался в нем, чтобы продолжать свое существование. Не будь Векта, Хаос и катастрофы давным-давно бы поглотили Комморру. Она жила благодаря его власти, с этим нельзя было поспорить, но в этот миг Пестрый не мог чувствовать к нему ничего, кроме ненависти.

— Я должен идти, — сказал Пестрый. — Я…

Речь арлекина прервалась оглушительным шумом из подземелья. От серии громких звуков, похожих на взрывы, он дернулся и резко развернулся, ожидая увидеть перестрелку. Но вместо этого оказалось, что громадный замковый механизм, запирающий двери подземелья, начал поворачиваться. Пыль сыпалась с его концентрических колец, пока те вставали в нужное положение, издавая отдающийся эхом металлический грохот. Пестрый повернулся обратно к кабалиту и выкрикнул одно-единственное слово, перекрывая шум:

— Беги!

Леди Малис вернулась на Центральный пик с прискорбно уменьшившейся свитой кабалитов. «Рейдеры» и «Яды» проскользнули во врата, зияющие в боках крепости, без фанфар и приветствий. Все наблюдатели сейчас сконцентрировались в других местах — на осаде крепости Белого Пламени и восхождении Аэлиндраха. Те немногие, кто заметил, как корабли кабала Ядовитого Языка входят в причальные рамы, не обратили на них большого внимания, а еще меньше — на горстку пленников, которых Малис привезла с собой.

Несмотря на явное безразличие лакеев Векта, Малис была вызвана на личную встречу с тираном всего через несколько минут после прибытия на Центральный пик. Она с досадой подумала, что ее надежды на то, что ее довольно-таки мелкое задание останется незамеченным на фоне более грандиозных событий, оказались чрезмерно оптимистичны, как она и предполагала. Насколько она могла сказать, ее миссия в Зловещем Валжо была разочарованием. Она нисколько не разделяла энтузиазм, который, судя по всему, испытывал по поводу результатов верховный властелин. Потом прибыли тяжеловооруженные подразделения кабалитов Черного Сердца, забрали пленных и незамедлительно эскортировали Малис к владыке.

Ее привели к спиральному пандусу из ртути, который с невероятной скоростью перенес ее в недра громадной крепости. Малис была заинтригована сменой сцены. В Центральном пике, как характерно для обычной крепости, нижние ярусы были отведены под арсеналы, темницы, пыточные и арены. Всякий раз, когда она встречалась с Вектом, это происходило где-то на более высоких уровнях. Она начинала подозревать, что Вект получает удовольствие от своей богоподобной отстраненности, управляя городом буквально с вершины мира. Случилось нечто, что заставило верховного властелина отступить от привычек.

Неприятный и очевидный вывод заключался в том, что ее ведут вниз для наказания или, по меньшей мере, некоего осуждения. Малис мысленно подготовилась к тяжкому испытанию. Спастись было невозможно, она позволила себе чрезмерно отвлечься на арлекина, и Вект, несомненно, все об этом знал. Почему он это подстроил, она не могла сказать — возможно, это была некая проверка. Если так, то она, пожалуй, хотя бы частично прошла ее, потому что вообще смогла вернуться на Центральный пик.

Она обнаружила Векта в помещении с низким сводчатым потолком, где все свободное место занимало трехмерное изображение Комморры, вычерченное парящими в воздухе нитями света. Вект стоял посреди него, как какой-то немыслимо громадный монстр, бродящий по тысячам кубических километров пространства.

— Ты вернулась, — заметил Вект, не поднимая взгляд, — и, судя по тому, что мне сказали, можешь показать лишь малый, хотя и ценный результат своих трудов.

Малис глубоко вздохнула.

— Да, я вернулась, но мало что могу показать. Чего бы это ни стоило, но я привезла всех уцелевших в Зловещем Валжо — живыми и нетронутыми, как ты и приказал.

Вект как будто не обратил внимания на ее слова — его внимание было сконцентрировано на крошечной точке внутри светового города. Малис восприняла некоторые из отображаемых деталей как данность, но многое ей было незнакомо. Изображение демонстрировало город целиком, во всем его колючем эклектичном великолепии; он походил на уплощенного морского ежа с изгибающимся рогом Центрального пика на вершине и тупыми когтями причальных отрогов, выступающими по окружности. Отдельные участки были окрашены в разные цвета в соответствии с тем, кому были верны эти районы. Центральный пик и большая часть Горы Скорби имели пурпурный оттенок. Одна крошечная секция Верхней Комморры горела упорным, сердитым красным цветом, обозначая крепость Белого Пламени, что продолжала противостоять Ситраку. Этот диссонанс эхом повторяли многочисленные яркие угольки на средних ярусах, в остальном окрашенных серым — известные восставшие кабалы, достаточно оппортунистичные, чтобы открыто объявить о себе. Нижние две трети города были скрыты тьмой и представляли собой лишь скелетоподобный каркас известной топографии Нижней Комморры, практически лишенный обычных индикаторов. Малис отметила, что Зловещий Валжо, веретенообразный выступ, что висел на нижней стороне города и был невидим в таком масштабе, находился где-то далеко в глубине затемненных территорий.

— Я уверен, у тебя есть масса оправданий, которыми ты хочешь поделиться со мной, — без интереса пробормотал Вект, фокусируя внимание на другой крошечной точке. — Приступай.

Малис знала, что Асдрубаэль называл «оправданиями» факты, которые ему не нравились. Само по себе употребление этого слова не было непременно фатальным — по мнению Векта, в мире существовали как плохие, так и хорошие оправдания. И все же верховный властелин давал ей понять, что ее позиция уже довольно шатка.

— Заключенные вырвались из камер во время Разобщения. Начался… бунт, который был усугублен вмешательством некоторых сущностей из-за пелены. Когда я добралась туда, в живых осталась лишь горстка узников. Остальные погибли или слишком обезумели, чтобы представлять собой какую-либо пользу.

Вект метнул на нее холодный взгляд, впервые посмотрев ей в глаза.

— Я разочарован тем, что ты сочла необходимым принять это решение вместо меня, — сказал он. Малис подумала, что он выглядит уставшим, даже старым, но его глаза по-прежнему горели мрачной жестокостью. Через миг верховный властелин перевел взгляд на миниатюрный город и пробормотал: — Продолжай.

— Асдрубаэль, сумасшедшие буквально отгрызали себе конечности или поджигали самих себя, — с некоторым раздражением ответила Малис. — Они были затронуты пустотой, поверь мне, ты бы вряд ли захотел видеть их на Центральном пике. Как бы то ни было, мы вывели остальных, несмотря на то, что чрево Аэлиндраха разверзлось и изрыгало нам на головы всех мандрагор на свете.

Вект протянул руку с длинными ногтями и прикоснулся к многочисленным ярким точкам, похожим на самоцветы, которые парили внутри топографической карты Комморры. Под кончиками его пальцев развернулись крошечные вереницы символов.

— Ты, конечно, преувеличиваешь, — сказал верховный властелин, — хотя я соглашусь, что Аэлиндрах в последнее время стал куда более значительной угрозой. На самом деле, все мандрагоры на свете явно свалились не на твою голову — я бы сказал, что большинство из них оказалось на моей. Продолжай.

— Это все, что я могу сказать, — осторожно ответила Малис. — Я сделала то, что ты приказал, и вернулась, также согласно твоим приказам… Ты в самом деле веришь, что мандрагоры на что-то способны?

— В обычных условиях — нет. Но то, во что я верю, здесь не играет роли — они стали угрозой, потому что начали верить в нечто иное. Шут был прав.

— Арлекин? Ты послал его за мной — он пытался предостеречь меня? Если так, то благодарю, Асдрубаэль, я не думала, что тебе по-прежнему есть до меня дело.

Вект наградил ее обжигающим взором, по-прежнему двигая пальцами по карте.

— Нет, я не посылал его предупредить тебя. Я не посылал его и фехтовать с тобой, на это ты пошла по собственному выбору.

Малис осознала, что Вект пытается вынудить ее защищаться, отвлекает ее внимание… от чего?

— Шут преследовал меня, — ответила она с легкой примесью возмущения. — Я не могла с этим смириться, верно? Я защищала безопасность своей миссии, а следовательно, и твои планы, о верховный властелин.

Вект без интереса пожал плечами и снова повернулся к светящимся точкам. Малис видела, что внимание тирана было сфокусировано на где-то двадцати из них. Один за другим крошечные огоньки меняли цвет с янтарно-желтого на пульсирующий голубой. Огни мигали в унисон, и чем больше их изменялось, тем яснее становилось, насколько их много — целый каскад узловых точек в трехмерном пространстве. Малис осознала, что их больше, чем двадцать — десятки, может, и сотни, повсюду от Центрального пика до глубин под Нижней Комморрой.

— Что ты делаешь, Асдрубаэль? — спросила Малис голосом, в который закрадывалась легкая тревога. — Ты ведь не планируешь уничтожить город, не так ли? Борьба еще не окончена, нет нужды в настолько радикальных мерах.

Ее возражение вызвало у Векта смешок.

— Ты права, нет, — признал он. — Пока еще нет. Это средство чуть более целенаправленное, чем разрушение всей Комморры.

Великий тиран шагнул назад, выйдя из парящей картины города, и помпезно взмахнул рукой. Шарики света перестали мигать и превратились в созвездие ровно горящих льдисто-голубых искр. Малис почувствовала, как под ногами начал дрожать пол.

— Чуть более целенаправленное, — с некоторым удовольствием подчеркнул Вект, — и куда более эффективное.

Когда Вект взмахнул рукой на Центральном пике, в сотни стазисных хранилищ по всему городу проникли последние коды безопасности. Монолитные магнитные замки, которые не двигались уже много веков, закрутились в кожухах и раскрылись со звуком, похожим на звон погребальных колоколов. Двери толщиной в метр начали медленно раскрываться, издавая низкий громовой скрежет, что отдался дрожью от вершин Центрального пика и до самых глубин Нижней Комморры. Тысячи гладких боевых машин, погребенных в подземельях, встрепенулись, пробуждаясь ото сна. Замученные и обезумевшие призраки, обитающие в их оболочках, проснулись, увидев рассвет нового дня, который сулил лишь предательство и ужас.

Древние герои, простые граждане, травмированные ветераны, невинные, преступники, сумасшедшие — все стали едины внутри кошмарных манекенов, в которые их замуровали. Когда их композитные сознания полностью очнулись, вымыслы и ложь начали подгонять их вперед. Бесконечная война, которую они вели, для каждого была своей, отдельной версией реальности. Одни видели, как выходят из своих склепов в блистающий под золотым солнечным светом город, осажденный кошмарными чудищами. Другие видели лишь окутанное дымом поле боя, снова наполненное смертными врагами из прошлого. Некоторые из пленных духов считали, что сражаются, дабы защитить давно умерших возлюбленных, другие — что им наконец-то выпала возможность отомстить, для иных же достаточно было безрассудного страха или дикой жажды убийства, чтобы обрушить свою ярость на смертных.

Сверкающие конструкции, маршируя, вышли из подземелий в город, их длинные конечности двигались с текучей уверенностью, словно живые. Им немедленно начали сопротивляться: заразные ур-гули, черные как смоль мандрагоры, повстанцы-кабалиты и беглые рабы инстинктивно начали атаковать новую угрозу, появившуюся среди них. Поначалу враги Векта сражались и умирали, не понимая, что выступило против них.

Порт Потерянных Душ на причальном кольце был захвачен беглыми. Когда грянуло Разобщение, там как раз разгружали баржи, битком набитые рабами, в числе которых были тысячи натренированных бойцов, взятых в плен специально для использования на арене. Объединившись благодаря отчаянию, случаю и общей ненависти к комморритам, они оказались серьезной силой. Кабалы-оппортунисты, которые хотели единолично завладеть портом, провели несколько пробных атак. Каждая была решительно отражена массами полуголых дикарей с безумными глазами, что вооружились винтовками и клинками, взятыми из мертвых рук поработителей.

Каратели Векта стягивались к порту, как будто их действиями управляло бессознательное стремление убивать врагов, не принадлежащих к эльдарам. Захваченное оружие рабов мало чем могло навредить металлическим панцирям боевых машин, в то время как искажающие кнуты и монокогти Карателей с легкостью прореживали их ряды. Дисциплина, сколько бы ее не было, нарушилась, и рабы разбежались кто куда — некоторые забаррикадировались внутри порта, другие разбились на банды, чтобы убраться из него подальше. Немногие попытались сдаться длинноногим, скользким от крови конструкциям. Каратели выследили и казнили всех их до единого.

На ярусе Йолоск архонт Ксхубаэль объявила своей свите из мелких архонтов, что намерена выступить на стороне Иллитиана. Не все приветствовали это решение, и некоторым пришлось заткнуть рот. В коридорах и палатах владений Ксхубаэль начались короткие и свирепые схватки, отчего ее воины оказались разрознены и дезорганизованы. Она не знала, что фундамент ее цитадели в Йолоске опирается на давно погребенный склеп Карателей. Ее стены затряслись и осыпались, когда боевые машины пробили себе путь на поверхность. Последним, что увидела Ксхубаэль, лежа под кучей упавших обломков, были стальные воины с руками и ногами, словно лезвия ножей, которые выбирались из провала, чтобы оборвать ее жизнь.

В затененных глубинах, захваченных Аэлиндрахом, мандрагоры и ур-гули снова и снова набрасывались на смертоносные автоматы из засад. И каждая оканчивалась одинаково: в отчаянной рукопашной неумолимые и безустанные враги истребляли созданий тени толпами. Они добились некоторых успехов благодаря численности, отдельных Карателей удавалось свалить и растерзать на куски, но цена каждой такой небольшой победы была слишком страшна даже для ур-гулей. Меньшие преграды, воздвигнутые Вектом в верхнем городе, по-прежнему удерживали детей Аэлиндраха загнанными внутрь невидимого лабиринта. Безжалостная атака Карателей погнала их в обстреливаемые просторы вокруг крепости Белого Пламени и пропитанный кровью фундаментальный слой под ней.

Побежденные бойцы всюду проклинали ужасные орудия, которыми была вооружена новоприбывшая армия, и ее натиск, казавшийся неудержимым. Вскоре распространилась весть, что Вект призвал неупокоенных мертвецов, чтобы они стали его войском против живущих.