дом вана сар

Фрагмент новеллы Отделённые / Severed за авторством Нейт Кроули, перевел Desperado

Сложно быть аристократом при немесоре Зандерехе

Обирон позволил себе развлечения ради поразмыслить о том, кто из присутствующих меньше всего хотел тут находиться.
***
Тогда может лорд Батрег, сидевший на восемьдесят третьем градусе стола? От его посмертной маски исходила осязаемая ярость, словно жар от звёздной пыли. Очнувшись от сна, широкий и пепельно-чёрный Батрег возмущался тем, что потерял свои привлекательность и обаяние, и очень жалел себя. Однако насколько помнил Обирон, Батрег никогда не выделялся ни тем, ни другим. А вот чувства собственного достоинства он не растерял нисколько: Батрег происходил из более знатного дома, чем даже Зандрех, и ждал того дня, когда немесор покажет себя некомпетентным. Он мечтал о том, чтобы поскорее случилась битва, в которой старый генерал совершит роковую ошибку, что позволит Батрегу занять законное место на троне Гидрима.
***
Далее Обирон обратил внимание на лорда Ахеника, сидевшего прямо напротив Зандреха и сжимавшего свой пустой кубок так крепко, что на металле появились вмятины. Тощий дворянин также считал себя истинным властелином Гидрима, но, в отличие от Батрега, не дожидался, пока ему подвернётся возможность сесть на престол, а создавал её сам. Может просто совпало, а может и нет, но в начале кампании, во время битвы за Тобос III, странным образом появились его снайперы-смертоуказатели. В любом случае Обирон, к сожалению, не смог предотвратить случайную перегрузку двигателей их транспорта, прежде чем кто-либо из них нечаянно подстрелил бы Зандреха. Сейчас Ахеник, наверное, был разгневан даже пуще Батрега, поскольку именно его декурию послали сдерживать наступление Механикус прямо перед тем, как батарея Судного дня открыла огонь, в результате чего он понёс ещё более серьёзные потери.
***
Следующий, кого заприметил варгард, — лорд Кефист, который слыл заядлым дуэлянтом. Он специально вырезал на некродермисе полученные при жизни шрамы и носил их с воинственной гордостью. С недавних пор Кефист даже не пытался скрывать свои замыслы. Обирон заметил, что тот пронёс на пир два плохо спрятанных клинка, но лорд бросил на него взгляд, который показывал, что ему всё равно, знает об этом варгард или нет.
***
По правде, все лорды за столом кипели от негодования, ведь очередной пир означал, что Зандрех снова добился почёта и славы, а они так и не смогли убрать его. Немесор, само собой, пребывал в блаженном неведении, искренне считая присутствующих друзьями и приятелями и полагая, будто на пыльном блюде перед ним лежит свежее мясо. Но в реальности симпатии к нему отсутствовали, равно как и яства на тарелках. На этом странном торжестве присутствовали только призраки.
***
В гробовом молчании взволнованные аристократы встали на ноги и подняли пустые кубки с выражением нескрываемой ненависти.

Это конец ваханы, почти

Тайвин Ланнистер, Виктор Корнеплод Лев Эль'Джонсон:

5 книга ковчегов:

Компейнбук Осады Хтонии для Ереси (и ни слова о миньках...):

Warhammer 40k частушки

Календарь 2020

Со вчера висит в Warhammer community новость о Angels of Death. Персонажные постеры.

Ancaeus - сержант Кровавых Ангелов и опытный лидер. Он считает, что личная честь вторична по отношению к безопасности его людей и миссии, и это приводит его к конфликту со своим бывшим близким другом Казарионом.

Джордж Манн: «Ancaeus - ключ к открытию всего шоу. Возможно, он персонаж, который больше всего олицетворяет Кровавых ангелов, но не самым очевидным образом. Он не борется, как Казарион, с Черной Яростью. Он не такой набожный, как Рафаэль. Но в нем закодирована глубокая меланхолия, которая, на мой взгляд, воплощает истинную природу Кровавых Ангелов. «Это персонаж, который испытывает чувство смирения из-за того, что его жизнь не сложилась так, как он планировал. Он хотел быть аптекарем, заботясь о генетическом семени своих братьев, но вместо этого пришел к пониманию, что он нужен в другом месте - его призвание было на передовой. Он знает, что поступил правильно для своего ордена и своих братьев, но несет с собой чувство потери. Мне было интересно писать об этом измерении, которое мы не часто исследуем в космических десантниках ».

Сержант Казарион недавно вернулся после долгой службы в Карауле Смерти. Пытаясь примирить неортодоксальные методы Караула Смерти с традициями своего Ордена, Казарион борется, чтобы сдержать Черную Ярость, пронизывающую его разум. Товарищество и братство - важное оружие против угрозы Черной Ярости, и долгая разлука со своими товарищами угрожающе приблизила его к наследственному проклятию его Ордена ... Казарион дает нам захватывающее представление о том, что Глава Кровавых Ангелов подвержена ошибкам, и он оказался особенно увлекательным героем для сценариста шоу Энди Смилли. «Для меня Черная Ярость - один из самых интересных аспектов Кровавых Ангелов», - говорит он. «Это вездесущая тень, которая влияет на каждое принимаемое ими решение. Именно это «герои стояли на грани безумия» делает их такими привлекательными персонажами для написания ». «С Казарионом у нас была прекрасная возможность изучить это ужасное проклятие и его влияние на Кровавых Ангелов. Впервые мы смогли поиграть не только с повествовательным аспектом проклятия, реализовав его с помощью мощных визуальных эффектов и меняющегося звукового ландшафта. Создатели шоу проделали большую работу, чтобы воплотить в жизнь Black Rage ».

Духовный лидер своих братьев и голос равновесия среди Кровавых Ангелов, капеллан Рафаэль поставил перед собой задачу удерживать противоборствующих персонажей на борту ударного крейсера «Меч Ваала». В то время как все капелланы обязаны поддерживать духовную чистоту своих собратьев-космодесантников, как Кровавый ангел, Рафаэль также отвечает за ослабление внутренней ярости и обеспечение того, чтобы отряд не поддался Черной ярости. Только по его воле его братья остаются сплоченными после катастрофы, связанной с их выходом из Cicatrix Maledictum, и его слова вдохновения часто являются единственным источником утешения для Кровавых Ангелов в самых тяжелых обстоятельствах. Писатель Джон Френч говорит нам, что решимость Рафаэля проистекает из долгой, мучительной жизни служения. «Рафаэль - старый воин. Он все это видел. Он участвовал в войнах, видел, как умирают братья, испытал вкус победы и поражения и превратил весь этот опыт в мудрость. Все, что он делал и видел, придало ему равновесие. Он наставник и учитель, который хочет принести этот баланс Кровавым Ангелам, духовное благополучие которых является его обязанностью. Это делает его очаровательным, потому что он персонаж, вокруг которого вращаются другие персонажи Кровавых Ангелов - его присутствие - камень, который придает им силу и единство ».

Как технодесантник отряда и преданный приверженец веры Кровавых Ангелов и учений Марса, Гадраэль питает горячее почтение как к машинам, так и к космодесантникам. Он предан и эффективен, как духи машин, с которыми он умоляет, а когда дело доходит до решимости, он сам по себе грозный воин. Без ведома многих, до своего путешествия на Марс для обучения технодесантникам он был искусным поэтом с ярко выраженным артистическим успехом.   Когда случается катастрофа, Гадраэль становится единственным Кровавым Ангелом на борту Меча Ваала. Столкнувшись с разрушительным восстанием, которое угрожает нарушить критический ремонт десантного корабля, необходимого для возвращения его боевых братьев, Гадраэль вынужден обратиться за помощью к своему древнему союзнику ... В процессе написания Гадраэль быстро стал одним из любимых персонажей Джона Френча. «У меня всегда была слабость к Гадраилу, потому что он появился из истории, когда мы ее создавали», - говорит он. «Изначально технодесантник не входил в состав основного состава, но мы поняли, что нам нужен кто-то, кто отвечал бы за функционирование корабля и боевого снаряжения. Итак, мы создали Гадраэля, и он просто ожил. «Он интересен, потому что он и космодесантник, и член Культа Марса, преданный своим братьям и машинам, которые он обслуживает. Это одна из вещей, которая делает его интригующим; он действительно заботится. Он не просто функционер или логическое существо, но строитель и сопровождающий ».

Ливия - человеческий капитан Меча Ваала и чрезвычайно эффективна в своем командовании. Она была у руля целого флота до того, как Cicatrix Maledictum прорвался через вселенную. Адское путешествие через варп оставило нетронутым только Меч Ваала, и Ливия тяжело переносит тяжесть этих потерянных душ. Ее уравновешенная голова в кризисной ситуации и готовность взять дело в свои руки снискали ей уважение всех Кровавых Ангелов, от капитана Орфея до технодесантника Хадраэля. Несмотря на то, что она «всего лишь» человек, она говорит с таким же авторитетом, как и космодесантники, и не боится запачкать руки, когда возникает угроза кораблю с исчезновением Кровавых Ангелов. Энди Смилли объясняет, как Ливия помогает Астартес Ангелов Смерти. «Ливия великолепный персонаж. Мы знали, что она должна стоять рядом с космодесантниками и стоять на своем. Ей нужно было командовать своим кораблем, а значит, и жизнями самих космодесантников. Она олицетворяет долг, жертву и храбрость против сошедшей с ума вселенной. Она - сила на экране и из всех персонажей, пожалуй, наименее ущербная. В ней есть настоящая сила, которой не хватает даже космодесантникам. И у нее определенно одни из лучших реплик в сериале! »

Как капитан Кровавых ангелов и командир космодесантников на борту «Меча Ваала», Орфей - ветеран многих войн и вызывает полное уважение своих боевых братьев. Когда корабль оказывается  выведен из строя над Ниадами из-за их выхода из варпа, команда получает сообщение такого необычайно высокого приоритета, что капитан Орфей решает провести расследование лично.  Несмотря на сопутствующую опасность, Орфей оставляет остальных своих космодесантников позади из-за небольшого числа выживших в путешествии через варп. После нападения культов генокрадов исчезновение Орфея побудило Ангелов Смерти спуститься со своего корабля, чтобы проникнуть в тайну мрачной тишины планеты. О нашем храбром капитане Энди сказал следующее: «Орфей - воплощение Баала, в равной степени ярости и благородства, столь же древний и почтенный, как доспехи Терминатора, которые он носит в бою. Чтобы история сработала, ему нужно было быть лучшим из всех по духу, кем-то, к кому они могли бы стремиться. Но мы не хотели делать его неукротимым - он был бы двухмерным. В нем должна была быть слабость, и ему нужно было проявить настоящее мужество перед лицом неизбежного поражения ».

Последний пост о спойлерах Смерти и Конца.

Темные ангелы, Титул и Сайфер:

Он видит вдалеке ручей, бегущий по самому дну глубокого перевала. Это всего лишь струйка, как свежий поток талой воды весной. Он вьется под тенями скал, в темноте и из нее, но там, где он ловит ясный дневной свет, он сверкает, как падающие драгоценности, синим и зеленым. Невозможно легко определить масштаб, но Корсвейн видит, что это не люди. Масса крошечных, блестящих форм. Движущийся, продвигающийся ковер из…
Жуков. Мух.
Река из них течет вверх по перевалу. Сколько их должно быть? Сколько миллиардов нужно, чтобы образовалась блестящая черная струя на дне перевала?
Далеко внизу по дорожке стелется дымка тумана.Рассеявшися, он открыл фигуру, смотрящую на Корсвейна на далеком утесе. Поток насекомых остановился, словно запрудой, у пяток фигуры.
Это Тифон. Это Калас Тифон, гордый сын Барбаруса, Первый Капитан XIV Легиона. Он выглядит точно так же, как в тот день, когда Корсвейн впервые встретил его, много лет назад, до того, как начался ад. Его бронеплита блестит в холодном свете. Он поднимает руку в почти братском приветствии.
«Вы сломлены, — говорит он. Всего лишь шепот, но Корсвейн слышит его так же ясно, как если бы они оказались лицом к лицу. — Ты сломлен, Корсвейн, внутри и снаружи. К этому сводится наша долгая военная игра, и в отношении вас мы предлагаем шанс подчиниться. Подчинитесь нам. Не пытайтесь вступить в последний бой.
— Ты не можешь предложить мне ничего, кроме смерти, — кричит в ответ Корсвейн. Ему приходится повышать голос, чтобы он донесся до перевала на тысячу метров. Мягкий ответ Тифона легко доносится до его уха.
'Конечно. Ничего, кроме смерти. Но это не обязано быть лезвием или насилием. Подчинитесь, и это будет безболезненно. Мягкое затухание в тишине. Мы предлагаем это в честь вашей ценности как соперника. Никаких взаимных обвинений. Примите, что вы сломлены, и примите этот дар от нас. Избавьте себя от боли сопротивления неизбежному».

Корсвейн сражается. С ним на уступе ущелья Траган из Девятого Ордена, Форлуа, Бруктас… и другие, достаточно близко, чтобы соприкоснуться на расстоянии вытянутой руки, но обезличены разносимой мухами тьмой. Механизмы их болтеров заклинило, забило грязью насекомых и раздавленными телами мух, поэтому они сражаются клинками, украшенными длинными мечами и полуторными реликвиями, испачканными черным едким гноем. Корсвейн разрывает темную броню и выплевывает больные внутренности. Он сбрасывает убитых и умирающих врагов с крепостного вала, отбрасывая их назад в лица тех, кто цепляется за них. Он раскалывает шлемы и ломает клинки. Каждый удар разбрызгивает кровь, что усиливает хлюпкость, перекрытую краем крепостного вала. Воины скользят в крови, пробираясь в ней по голени. Она моросит воздух, брызги крови летят по их снаряжению и капают с локтей и наплечников.
И во всем этом он знает одно.
Они проиграют.

Он видит, как Траган падает, унесенный в жиже крови несколькими нападавшими. Он бросается к нему, сбивая нападавших с брата, отшвыривая тела и уничтожая их яростными ударами. Траган лежит на спине, изо всех сил пытаясь вырваться и встать на ноги.
Булава бьет Корсвейна сзади. Он шатается, а затем, как и Траган, попадает в толпу Гвардейцев Смерти. Руки хватают его и прижимают, угрожая оторвать конечности от тела. Он пытается бороться. Живой кошмар из Гвардии Смерти, личинки которого высыпаются изо рта подобно рису, поднимает булаву, чтобы размозжить его голову.
И вдруг Живой кошмар загорается.
Его тело, объятое плазменным огнем, рушится, расплавленный металл сливается с пузырчатым мясом. Булава падает в грязь.
Из бушующих облаков насекомых вырываются новые лучи, поглощая иных. Головы тают, как горячий воск. Корсвейн спотыкается, освобождается, его броня забрызгана расплавленными доспехами Гвардейца Смерти.
Его поддерживает фигура.
«Стойте твердо, ваша светлость, — говорит она.
Облепленный грязью, кровью и коркой раздавленных насекомых, Корсвейн поднимает голову и видит надежду в самой неожиданной форме. Знак. Серебряная маска.
— Держитесь, великий сенешаль, — говорит лорд Сайфер.

Корсвейн смотрит на серебряную маску.
— Не спрашивайте, — говорит Сайфер. — Не сомневайтесь, ваша милость. Я был с вами все это время. Я стою с вами сейчас. Это все, что вам нужно знать.
Его слова эхом отдавались в эфире, переносимые и усиливаемые мощной псионической силой. Удушливые тучи мух отпрянули.
— Сыны Первого, ваш долг перед вашим сенешалем, пожалуйста, — объявляет Сайфер, его голос проникает в каждый разум на склоне холма и утесах. — Он отдал вам приказ. Убейте их.
Тотчас же он оказывается на краю черной скалы, по которой все еще тянутся толпы Гвардии Смерти. Он начинает отмерять смерть всем неразумным, что пересекли край скалы. Его меч разрывает черную броню, словно волдыри. Его плазменное ружье поджигает людей целиком, отправляя их расплавленные тела огненными полосами мчаться вниз по скале.
Темные Ангелы бросаются к нему, как львы, пробуждающиеся ото сна. Дух, которого не хватало, возвращается. Вера находит свою сталь.