дети-солдаты

01. Штрафники

В столице Ферромата, не так уж далеко от расположения местных частей СПО и казарм 1-ого полка, в обычном районе для зажиточных горожан, стоял небольшой, невзрачный особнячок.


Истертая медная табличка на дверях говорила, что владельцем этого здания числиться ка-кой-то уже всеми забытый ферроматский фабрикант. Что, конечно, не соответствовало истине.


Там не давали роскошных обедов и приемов, там не собиралась местная аристократия или приехавшие из ближайших звездных систем путешественники или торговцы. Это место не было гостиницей или борделем. Но среди тех очень немногих, кто имел туда доступ, этот особняк обычно называли «клуб».


И сегодня доступ сюда получали четверо солдат 1-ого Ферроматского полка. В этот конкретный момент, все четверо стояли перед дверьми «клуба».


- Пожалуй, это самый важный шаг в вашей жизни, – проговорил невзрачного вида человек, в обычной серо-буро-грязной мантии адепта, что служил провожатым.


- И что, у нас, типа есть выбор? – Осведомился один из них – взъерошенный тип, отзывавшийся обычно на имя Билли.


- Нет. – Сухо ответил адепт, толкнув солдата в спину, отчего тот врезался в идущих впереди коллег-гвардейцев, Арка и Густава, те, в свою очередь, налетели на своего батальонного комиссара и в результате все четверо совершили самый важный шаг в своей жизни, устроив кучу-малу на пороге «клуба».


Адепт, закатив глаза, подождал, пока все четверо не поднимутся на ноги и не отряхнутся, после чего насмешливо кивнул головой.


- Вам вперед по коридору. Не заблудитесь… я думаю.


- Урод. – Коротко охарактеризовал этого, уже исчезнувшего из их поля зрения человека, Билли.


- Идемте. – Скомандовал комиссар Маркус Аврелий, махнув рукой.


Маленький отряд, прошагав по коридору немного, оказался в помещении, чем-то похожим на приемную. Квадратная комната, стены, обитые красными тканями, немного позолоты, полумрак – на фоне всего этого выделялись только несколько кресел, стол да дверь в дальнем конце комнаты.


- Проходите на второй этаж. – Проговорил безэмоционально-механический голос.


Гвардейцы чуть вздрогнули.


- Сервитор. – Коротко пояснил Арк. Комиссар бросил косой взгляд в направлении, куда указывал солдат. В углу и правда сидел сервитор – обрубок человеческого тела, ноги которого заменили неподвижной платформой и приделали спереди, на уровне груди, кафедру с когитатором. К биороботу были подключены несколько кабелей – подающих энергию или передававших данные. Канала, по которому подавалась бы пища для поддержания органических частей существа, видно не было, вероятно его подключали только по мере надобности.


Часть головы сервитора тоже была сильно аугметирована и снабжена вокс-динамиком, через который сейчас и раздалось приглашение на второй этаж.


- Спасибо. – Чуть насмешливо проговорил сервитору Густав, проходя вслед за остальными к лестнице.


- Пожалуйста. – Так же равнодушно отозвался сервитор.


- Эй, чего это он? – Испуганно спросил гвардеец. – Железячки так не умеют! Отвечать! Для этого думать надо.


Арк провел взглядом по кабелю, шедшему от сервитора по стене на второй этаж.


- Думаю, его просто используют как вокс. – Пояснил он. – Вводят в его когитатор, что нужно сказать, а он озвучивает. Делов-то.


- Хитро. – Восхитился Билли.


- Эй, долго вы там? – Раздался недовольный голос комиссара сверху.


- Идем, сэр.


* * *


В кабинете на втором этаже, в той же атмосфере полумрака, лишь слегка разгоняемого одной светосферой и мерцающим гололитом, инквизитор излагал своим новым аколитам их первое задание.


- Вы четверо – солдаты. Это хорошо. Это поможет вам в выполнении этого поручения. Вы будете внедрены в одно их имперских боевых подразделений. Я полагаю, сможете сойти за своих.


- Какого наше задание после внедрения, сэр?


- Это простое задание, своего рода, ваш экзамен. То, чем вы будете заниматься и позже, но в других, более сложных условиях. Вам нужно проверить полк на наличие в нем тайных культов или ереси. Своего рода, тайная инспекция в тяжелых боевых условиях.


- Э-э… Тяжелых боевых, сэр? – Голосом «я-не-жду-от-вашего-ответа-ничего-хорошего» переспросил Аврелий.


- Да… комиссар. Вы внедряетесь в подразделение, сражающийся сейчас в системе святого Лоренса.


- Но это же верная смерть! – Почти выкрикнул комиссар, не обращая внимания на попытки Густава незаметно наступить ему на ногу, как бы намекающие на то, что стоило бы заткнуться и отсалютовать. О, Аврелий много слышал о системе святого Лоренса ещё в Схоле Прогениум. Орки бесчинствовали там, и на окружающих планетах уже очень давно, и ничего хорошего от отправки в такую зону боевых действий ждать не приходилось.


Лазарь, преувеличенно аккуратным жестом поправив складку на своем камзоле, улыбнулся краешками губ.


- Вы всегда можете отказаться, комиссар. Просто выйдите вон в ту дверь – и мы с вами больше не увидимся. Никогда.


Под несколько напряженными взглядами сослуживцев, Аврелий сделал несколько шагов по комнате и подошёл к дверям, на которые указал ему инквизитор. С виду – ничего необычного. Он толкнул дверь вперед и заглянул внутрь.


Говорят, если долго смотреть в бездну, бездна будет смотреть на тебя. Из этой конкретной бездны на Маркуса Аврелия никто не смотрел, но было все равно страшно. Просто чёрный провал непонятной глубины. Что там внизу? И нужно ли быть там внизу хоть чему-то, если одна лишь высота падения отсюда может сделать всю работу?


С преувеличенным спокойствием комиссар прикрыл дверь и ровным шагом вернулся в строй.


- Ваши дальнейшие указания, сэр?


Лазарь вновь чуть улыбнулся, самыми кончиками губ.


- Я вижу, вы прониклись идеей служения при любых обстоятельствах. Хорошо. Вот ваши инструкции. – Он подал комиссару инфопланшет. – Спуститесь в приёмную и ознакомьтесь.


- Хорошо, сэр. – Гвардейцы развернулись на каблуках и приготовились покинуть кабинет.


- А вас, Арк, я попрошу остаться. – Прозвучал в тишине голос Лазаря.


Билли и Аврелий замерли в дверях (Густав уже успел выйти), вопросительно глядя на своего однополчанина.


- Идите. – Жестко сказал инквизитор. – Ваш коллега вернется к вам через пару минут.


Подождав пока гвардейцы ретируются, Лазарь вперил жесткий взгляд в Арка.


- Ты понимаешь, зачем я велел тебе остаться?


- Вроде того. – Арк посмотрел на инквизитора.


- Хорошо. Я хочу поговорить о твоем… роде занятий. Не том, которым ты прикрываешься сейчас, не о службе в Гвардии. Мои люди внимательно проследили биографии всех вас. В том числе и тебя, конечно. Рождение на мире-кузне, школа убийц… Ты подаешь надежды, Арк Ферис – ведь такого твое настоящее имя?


- Да. – Кивнул Арк. – Я и правда не гвардеец 1-ого Ферроматского. Да, я убиваю за деньги. За деньги и во имя Императора. Считаете, это грешно?


- Все мы убиваем во имя Императора. – Криво улыбнулся Лазарь, его органический глаз моргнул. – Но, как говорят мои данные, ты не исповедуешь культ смерти.


- Все мы культисты. – В тон ему ответил Арк старым мрачновато-ироничным афоризмом.


Уголок рта инквизитора чуть дернулся, будто он сдерживал какие-то эмоции.


- Я пока придержу твой секрет. – Сказал он. – И ты тоже должен молчать.


- Я-то буду. Хотя… хотел бы посмотреть, как отреагирует наш комми на известие о том, что я – наёмный убийца. – Арк усмехнулся.


- Ты будешь молчать, это вопрос твоего профессионализма. Служи мне верно, и я не забуду о твоей судьбе и твоей… профессии. Часто она бывает востребована на службе у меня. Кстати, кто заказывал того офицера, что был на гауптвахте?


- Жена. Простая «бытовуха». Ревность.


Инквизитор чуть поморщился.


- И это ты называешь – убивать во имя Императора, Ферис? Впрочем… иди. – Лазарь коротко указал в сторону двери. – Не думаю, что мы ещё увидимся лично.


- Кстати, миленький у вас сервитор. – Не преминул бросить напоследок убийца.


* * *


- Что он говорил? – Полушепотом спросил Густав у спустившегося сверху Арка.


- Да так, ничего. – Отмахнулся тот. – Что в планшете?


- Так, короткие инструкции. – Бросил Аврелий, продолжая читать.


- Это хорошо. – Одобрил Билли. – А не сказано, в какой полк мы внедряемся?


- Сказано. – Мрачно сказал Аврелий.


* * *


Сегодня в космопорту Ферромата было особенно людно. Многие из числа не занятых на заводах и фабриках или отдыхающие от трудов во имя Императора в свой законный выходной, собрались в районе Портового управления столицы – месте, где проходили регистрацию прибывающие на планету корабли, а писцы Администратума заносили в бесконечные свитки и инфо-планшеты данные о пассажирах и грузах.


А рядом с мрачной, сложенной из тёмно-зеленого камня и украшенной гербовыми аквилами громады десятиэтажного здания Портового управления, располагались посадочные платформы – и большие, для громоздких и неповоротливых грузовых лихтеров, сделанные из толстых листов рокрита, и маленькие, стоящие нарочито наособицу – для личного транспорта чиновников Администратума, главы местных СПО и других важных персон.


Сейчас одну из таких площадок занимал роскошный шаттл «Аквила», формой напоминающий геральдического двуглавого орла Империума. Этот транспорт принадлежал одному из офицеров тюремного корабля «Неотвратимое правосудие», что сейчас находился на геостационарной орбите.


Корабельный офицер, два дня назад спустившийся на планету, от имени Департаменто Муниторум потребовал выдать им всех заключенных планетарных тюрем определенных категорий – убийц, насильников, военных преступников, всех осужденных на пожизненное заключение. Эти отбросы должны были отныне сменить своё пребывание в тюрьмах на нечто более полезное Империуму – службу в Штрафном легионе.


Сейчас с небес спускались грузовые лихтеры, приписанные к «Неотвратимому правосудию», а из города в сторону космопорта тянулись длинные вереницы заключенных, чья служба потребовалась Императору. Планетарные силовики отгораживали колонны заключенных от обычных граждан и праздных зевак, пришедших поглазеть на это шествие.


Этот «марш позора», процессию из проклятых, предавших Имперский Закон, также сопровождали несколько «Репрессоров» - броневиков, принадлежащих местному управлению Адептус Арбитрес. Взвод таких машин мог разогнать любую бунтующую толпу с помощью своих водяных пушек и газовых гранат, что запускали из специальных пусковых установок. Впрочем, сейчас все понимали – с подонками, милостиво выпущенными из тюрем никто так церемониться не будет и при малейшей попытке бунта среде неблагодарных в дело пойдут широкие гусеницы броневиков и устрашающие бульдозерные ножи, что превратят новоявленных штрафников в кровавое месиво на мостовой.


Впрочем, особенно бунтовать никто и не собирался. Среди шедших к лихтерам были самые разные люди – одни окидывали окружающую толпу горожан полными ненависти взглядами, но не решались ничего предпринять, другие обреченно шагали, опустив головы, понимая, что их ждет в легионе скорый и кровавый конец. Лица третьих светились радостью – Император не забыл о них, он дает им шанс искупить кровью свои злодеяния и, быть может, если они окажутся достойными того – получить Императорское Прощение.


Ферроматские граждане в своем отношении были почти единодушны. «Пусть идут воевать! Пусть искупают вину!» - Кричали фанатики. Простые граждане выражали одобрение тому, что сотни опасных преступников покинут Ферромат навсегда. Умудренные долгими годами старики важно рассуждали о полезности будущих штрафников в боях в системе святого Лоренса, куда их – по слухам – направят.


Над толпой пронесся золоченый сервочереп со встроенной антенной и пикт-рекордером. Зависнув над процессией, он повернулся вокруг своей оси несколько раз, захватывая окуляром пикта все происходящее, и полетел к зданию Портового Управления.


* * *


- По графику, тюремный корабль должен был прибыть только через три месяца. - Проговорил дознаватель Оливер, ближайший помощник и доверенный агент инквизитора Лазаря, пробегая глазами текст в своем инфопланшете и косясь на гололит, где транслировалось изображение, передаваемое сервочерепом.


- Я немного ускорил его прибытие, если хочешь знать. Солдаты на полях боев Империуму нужны слишком срочно. В частности, чтобы удержать систему святого Лоренса.


- Солдаты… - Усмехнулся дознаватель. – В системе святого Лоренса – орки. Вы же не думаете, что эти люди справятся с ними?


- Согласен, это просто отбросы. Но нам нужно не уничтожить орочий ВААААХ! а про-сто удержать систему. Или хотя бы её главную планету. Просто удержать, Оливер. Для этого сойдут и штрафники – те, кто будет жать на курок лазгана и умирать, когда потребуется. Там жизни солдат уже почти ничего не стоят, не зря же эту систему и её главную планету называют «вторым Армагеддоном». Ну и, конечно, там не помешали бы и кадровые войска. Я надеялся на 1-ый Ферроматский, но, как ты знаешь…


- Могу я спросить, что с вашими новыми аколитами? Вы говорили, что отправите их на Кантус.


- Верно. Я изменил решение. Там нужен более опытный человек. Более тонкий и дипломатичный. Я отправлю туда Тита Сидиуса. А наши аколиты из 1-ого Ферроматского пой-дут в систему святого Лоренса в составе Штрафного легиона, на тот самый «второй Армагеддон».


- Но… - Начал было Оливер, но сам себя оборвал.


- Продолжай. – Поощрил его Лазарь.


- Это же просто способ избавиться от них!


- Нет. – Покачал головой инквизитор. – У них есть задание.


- Вы имеете в виду наши подозрения на счет…


- Да. Пусть попробуют себя на оперативной работе. Буду рад узнать, что 2-ой Штрафной чист… Если же нет…


- То ваши аколиты погибнут, сэр.


- Они должны суметь выжить там. Это докажет их… компетентность. Если же они проваляться – значит, я ошибся, сочтя их подходящим материалом. – Лазарь бросил взгляд на гололит, на котором было видно как толпа заключенных один за другим заходит на борт лихтера. Среди бесчисленных преступников мелькнули и почти неотличимые от осталь-ных фигуры рядовых Густава, Арка, Билли и комиссара Аврелия. – Впрочем… думаю, куратор им не помешает.


* * *


На борту «Неотвратимого правосудия», все штрафники находились в одном огромном помещении. Своды потолка этого корабельного ангара терялись во мраке, а с того места, где, прислонившись к вертикальной трубе, выходящей из пола, сидели аколиты, не было видно стен. И почти все это место было занято пассажирами. Люди сидели на полу, лежали, стояли, прислонившись к техническим трубам. Тусклые светосферы, прикрепленные тут и там, немного разгоняли мрак, так что можно было различать людей, сидящих недалеко.

Лысые и лохматые, толстые и худые, старики и совсем пацаны – в брюхе «Неотвратимого правосудия» смешались все. Полет им предстоял долгий и, пока тюремный корабль в пути, этой разнородной массе предстоит претерпеть несколько трансформаций. Затылки побреют, длинные волосы обстригут, на плечи нанесут татуировки, обозначающие принадлежность к одному из Легио Пенатанте. А потом начнется то, для чего их и вытащили из тюрем – их поведут в бой. На те направления, куда не пошлют Имперскую Гвардию, сочтя возможные потери слишком большими. Туда, где враг окопался так, что добраться до него можно лишь завалив подходы к позициям трупами. И эти трупы – они, штрафники. Ходячие пока что трупы. Живые машины на службе Бога-Императора.


- Комиссар, вы когда-нибудь думали, что попадете в Штрафной легион через два дня после начала службы? – Спросил Густав.


- Нет! И не называй меня комиссаром! – Свистящим шёпотом ответил Аврелий, чуть нервно озираясь.


- А как мне вас называть? Как вообще разговаривают друг с другом бандиты и, э-э, штрафники?


- Ну, например, они обращаются друг к другу по погонялам. Кличкам то есть. – Пояснил Билли. – Если что можно сказать, что «Комиссар» - это погремуха такая. Ну, кличка.


- Тогда нам всем нужны клички. – Решил Густав. – У меня вот её нет.


- Как это, Густав? Ты же Гусак! – Насмешливо проговорил Арк.


- Заткнитесь и не орите. – Теперь прошипел уже Билли. – Не привлекайте внимания. Гусак, Комиссар – нормально. Ты – он ткнул пальцем в Арка – будешь Патлатым. А я…


- Эй, это что за йоба тут раскомандовался? – Раздался над ухом у Билли голос неслышно подошедшего из темноты коллеги-штрафника.


- А? – Повернулся к этому парню Густав. Штрафник явно просто искал драки – от злости, скуки или просто так.


- А ты – Гусак, да? – Уголовник осклабился. – Хорошее имечко.


- Пошёл ты.


- Вот как? – На роже у того все шире раскрывалась кривая улыбочка.


- Проваливай. – Бросил ему Билли. Штрафник, видимо, счел эти слова подходящим поводом для начала драки и бросился на рядового.


- Ах ты сука! – Заорал Билли, когда враг попытался пырнуть его заточкой, которую он явно достал тут, на корабле, или сделал черте из чего.


Из темноты уже начал подтягиваться народ, посмотреть, что тут происходит. Впрочем, глядеть оказалось особо не на что – агрессивному уроду Арк вывернул руку, заставив того выронить заточку, после чего остальные как следует пересчитали ребра штрафнику.


- Порядок, Билли? Не ранен? – Густав хлопнул по плечу однополчанина.


- Вроде того.


- А ты… Вали отсюда. – Скомандовал тем временем драчливому штрафнику комиссар.


- Мы ещё доберемся до вас, йобы! – Бросил напоследок незадачливый задира, тут же схватившись за ребра.


- А что такое «йобы»? – Поинтересовался комиссар.


- Такое ферроматское словечко. – Не стал ударяться в подробности Густав.


- Эй, парни! – Раздался оклик. – Вы тут все целы? – К аколитам из темноты подходил ещё один человек, на вид – куда дружелюбнее давешнего задиры. Невысокого роста, маленький, совершенно лысый, с умными глазами и парой шрамов на лице.


- Вас не порезали? – Переспросил подошедший. – Я – бывший военврач. – Пояснил он в ответ на недоуменные взгляды. – Думал, может кого из вас потребуется заштопать.


- Спасибо, док, все целы. – Ответил комиссар. – Меня Маркус зовут. А! – он спохватился – Комиссар моя кликуха.


Тот сдержанно улыбнулся.


- Я – Мэтт. Ну что ж… Вы неплохо отделали этого горлопана. Ладно, пойду, пройдусь по ангару. Слышали, что там некоторые уже просят взять их в отряды человекобомб?


- Не-ет. – Покачал головой комиссар.


- Ну, полтора десятка уже попали в эти отряды. Что ж, надеюсь, они смогут искупить свои грехи. До встречи… Комиссар. Император с нами.


* * *


- Отделение, смирно! – Рявкнул надсмотрщик.

Десятеро штрафников в одинаковом грязно-сером обмундировании встали в строй. Примерно половина из них вытянулась во фрунт по-военному, остальные – как могли. Надсмотрщик обвел строй тяжелым взглядом. Десятеро людей в неподходящей им форме, в прошлом – потасканной, порванной и заляпанной кровью. Флак-жилеты тоже были явно сняты с трупов кем-то из методичных интендантов или старательными сервиторами. И так или примерно так – у всего выстроенного в ангаре батальона, частью которого является и его отделение.


- Наш батальон вылетает к месту дислокации 2-ого Штрафного легиона святого Лоренса. Остальные «пассажиры» с «Неотвратимого правосудия» распределены в другие части. Орки на планете чувствуют себя вольготно, а люди – прячутся по укрепленным лагерям. Вы нужны, чтобы отбивать орочьи атаки на лагерь 2-ого Штрафного. Это понятно?


- А оружие нам дадут? – Желчно спросил один из солдат. – Или будет воевать с ними палками и камнями?


- Каждый из вас должен благодарить Императора и Его слуг, что вы получили возможность искупить свои преступления! – Рявкнул сержант. - Вы сможете очистить свои души в битвах! Не умереть от удара арбитра-палача, а погибнуть как воины! И если вам этого недостаточно…


- Будет вам, господин надсмотрщик. – Попытался успокоить его приданный к батальону священник. – Эта заблудшая душа не понимает всей глубины милости, что оказал ему Империум. Вам стоило бы взять пример с ваших товарищей по несчастью, что выбрали для себя короткую и кровавую стезю очищения. – Священник кивнул на стоявшую с краю ангара небольшую группу людей, слушавших человека в белоснежной рясе. – Там мой собрат по служению благословляет на будущий бой этих людей. Воистину, из души предстанут перед Императором спустя миг после того как они, неся на своем теле освященные бомбы, бросятся на зеленокожее отродье.


- Не тратьте столько слов на этих людей, святой отец. – Презрительно бросил надсмотрщик.


- Я лишь надеюсь, что праведная ненависть к нечеловеческим тварям и желание очиститься от грехов не подведут вас в битве. Император защищает! – Священник сотворил знак аквилы.


- Император защищает! – Отозвалось отделение.


* * *


Высадка на поверхность проходила в тех же лихтерах, в которых штрафники поднимались на борт. Их батальон должны были высадить прямо в лагере 2-ого Штрафного легиона, на одной из высот этой забытой Императором планеты.


Здесь не было специального десантного отсека, не было припасено гравишютов, только шлюз, через который они должны будут, покинув лихтер, ступить на пепельную землю своего нового поля боя.


- Сейчас войдем в атмосферу. – Проговорил комиссар, имевший опыт космических путешествий ещё со Схолы Прогениум. – Думаю, корабль затрясет.


- Тогда, главное – не наблевать. – Рассудил Густав.


Аврелий поморщился.


- Зачем ты вообще об этом упомянул, Гусак?


А потом корабль затрясло.


* * *


Густав никогда не был особенно ловким парнем, но сейчас, как ему казалось, он превзошел себя. Лихтер затрясло очень сильно и, в тот самый момент, когда позеленевшего комиссара вытошнило, он, Густав, стоявший рядом, успел проворно уклониться в сторону. Комиссар, к слову, был не единственным, кто столь однозначно выразил своё отношение к тряске подобным образом. В этом «голосовании желудком» его поддержали Билли, Арк и большая часть отделения. В соседних творилось нечто похожее.


Ниша в стене, куда забился Густав, чтобы не подставиться под результаты космической болезни своих новых сослуживцев, была довольно маленькой и ещё меньше она стала казаться, когда Арк, также очистивший свой желудок от съеденного утром армейского рациона, влетел в эту нишу, уклоняясь от блююших соседей, и вдавливая Густава в стену.


- Так что, каждый раз бывает? – Спросил придавленный гвардеец.


- Когда как.


Когда тряска прекратилась, Густав и Арк осторожно вылезли из ниши, стараясь ступать осторожно и не запачкаться в окружающем… окружающем, в общем. И первое, что они увидели – это своего сержанта-надсмотрщика, который при входе корабля в атмосферу явно слишком близко стоял к комиссару и Билли. Настолько слишком, что это явно было видно по состоянию его мундира.


Взгляд надсмотрщика явно говорил, что каждый из слабых желудком, каждый из внесших свои вклад в загаживание его зловещего черного мундира, может и не пережить первую же атаку. Более того – он может не пережить первую же встречу лицом к лицу с ним, сержант-надсмотрщиком.


Бросив уничтожающий взгляд на свой горе-десант, командир многозначительно продемонстрировал вмонтированный в его костюм пульт управления взрывчатыми ошейниками, что носили штрафники. У каждого сержанта была возможность взорвать ошейник любого члена своего отделения – да хоть всех сразу – простым нажатием кнопки.


- Заходим на посадку. – Проговорил механический голос вокс-синтезатора.


- Слышали, ублюдки? Построится!


Штрафники, как могли, исполнили это приказание, сгруппировавшись по своим отделениям.


- Оружие приготовить!


Солдаты взяли наизготовку свои лазганы. Сержанты и прочие офицеры нисколько не боялись того, что осужденные и проклятые преступники вздумают стрелять по ним – в случае смерти командующего взрывались ошейники у всех находившихся под его началом. Вздумай кто-нибудь выстрелить в офицера – и сервиторам долго придется оттирать палубу от кровавых отшметков.


- С земли передают, что 2-ой Штрафной сейчас в глухой обороне, зажался в своем лагере. Они надеются, что с нашим прибытием, смогут перейти в то подобие наступления, на которое вы будете способны! Пошли!


Лихтер опустился до земли, рампа ангара откинулась, и солдаты зажмурились от непривычного солнечного света – от него уже успели отвыкнуть за время недельного полета в варпе, не говоря уже о годах в тёмных камерах Арбитрес до этого.


- Что встали, свиньи? – Рыкнул своему отделению сержант-надсмотрщик. – Побежали!


- Приучает к ура-атакам, что ли? – На бегу спросил Билли.


- Заткнись и беги! – Емко ответил Аврелий, сам подгоняемый в спину тычками собратьев по отделению.


Командование явно пыталось выгнать штрафников из лихтера поскорее, чтобы тот вернулся на «Неотвратимое правосудие» побыстрее и повез другие отряды на другие театры военных действий.


Всего на территорию лагеря 2-ого Штрафного из лихтера высыпало около трех сотен человек. Конечно, это был не полный батальон, но здесь будет полезно даже это.


- Держимся вместе. – Проговорил Аврелий своим.


- Да, не беспокойся. – Тихо ответил Арк. – И что это там наш сержант руками машет?


Сержант-надсмотрщик их отделения разговаривал сейчас с каким-то местным воякой. И разговор это, как видимо, не доставлял сержанту особого удовольствия.


- Выглядит так, будто собирается нас убить. – Пробормотал Билли, видя как командир со зверской рожей направляется к своему отделению.


- Так, блевотники. Я хотел приказать вам сгонять за водой, что отмыть это. – Он указал на свою порядком загаженную форму.


- Так точно, сэр! – Выкрикнул кто-то из отделения.


- Заткнуться и слушать! – Рявкнул тот. – Но все колонки находятся во внешней части лагеря. Здесь же – только штаб да арсенал. А там, в нижней части – все остальное – казармы, колонки, гаражи…


- Значит, мы сбегаем в нижнюю часть! – Снова выкрикнул тот же голос. Густаву захотелось повернуться и посмотреть на этого чертового подхалима.


- Как замечательно! – Растянул губы в улыбке сержант. – Ну что ж, идите. Примите только к сведению, что нижнюю часть лагеря уже два дня как захватили орки.


Нарочито принятый лихой и придурковатый вид гвардейцев постепенно исчез, заменяясь нездоровой бледностью. Сержант-надсмотрщик же, как казалось, наслаждался эффектом.


- А… почему они тогда не напали и на внутренний лагерь?


- А я почем знаю? – Хмыкнул сержант. – Валите за водой. Без неё не возвращайтесь.


Отделение опасливо подошло к стене, отделявшей внутренний лагерь от внешнего. Сделанная из обычного рокрита, стенка казалось довольно прочной.


- Так, ну-ка… - Арк подошел к одной из амбразур и вгляделся внутрь. Увиденное не слишком впечатляло.


Внутренний лагерь, где они сейчас находились, располагался на холме. Внешняя же часть – у подножия холма, так что Арк и остальные сейчас могли относительно свободно разглядывать творящееся внизу.


А там были орки. Большие, в полтора раза выше и шире человека, зеленокожие парни с грубыми арматуринами и ещё более грубыми пистолетами – «рубилами» и «пулялами», если говорить по-орочьи – весело потрошили последние казармы – последние, потому что все остальные уже носили явные следы разгрома.


- Что они там делают? – Прошипел Аврелий.


- Я туда не пойду. – Тихо пискнул один из бойцов отделения.


- Тихо. Я схожу. – Шёпотом отозвался Арк и легко перемахнул через рокритовую стену.


- Герой. – С какой-то непонятной интонацией произнес Билли.


- Идиот. – Озвучил своё мнение об Арке комиссар. – Куда он поперся без ведра?


Сзади подбежал бренчащий ведром Густав.


- Эй, а где Арк? Я что-то пропустил?


- Угу. Вроде того. – Буркнул Аврелий, забирая ведро у гвардейца. – Пойду за ним. – И выразительно посмотрел на своих солдат.


- Очень храбро, сэр. – Одобрил действия Аврелия Билли, сделавший небольшой шажок назад.


- Густав? – Повернулся комиссар ко второму своему подчиненному.


- Так точно, сэр. – Мрачно отозвался тот.


* * *


Арк, старясь не шуметь, тихо пробирался вдоль рокритовой стены. Он находился на небезопасной территории внешнего лагеря, здесь шлялись орки, а он не собирался давать им повода себя обнаружить. А если обнаружат… его шансы невелики. В очередной раз убийца проклял слуг инквизитора, что «для достоверности» побили их слегка шоковыми дубинками и сдали Арбитрес. Ну а те, разумеется, конфисковали все снаряжение своих новых арестантов. Так канула в лету столь привычная винтовка, корректно именуемая «охотничьей», любимый нож, удобный и практичный полевой комбинезон и прочие вещи. Теперь их заменили одинаковые для всех лазган, грязная форма и флак-жилет.


С самых ранних лет в школе убийц Арк привык к стаб-оружию куда больше чем к лазерному, которое он почитал дилетантским. Автоган или винтовка не выдают стрелка ярким лучом энергии – стало быть, ему, Арку Ферису, они подходят куда больше.


Совсем рядом раздалось громкое топанье и потянуло орочьей вонью. Убийца вжался в стену как мог, читая про себя молитву невидимки:


"Я стал тенью, обступившей меня,

Я стал воздухом, что окружает меня,

Я та земля, что укроет меня,

Я готовлюсь к удару,

Выпадая из тени.

Я готовлюсь к убийству,

Возникая из воздуха.

Я невидимка,

Я бесшумнее смерти."


Когда орк, не заметив Арка, прошагал мимо, убийца ещё раз беззвучно проклял Арбитрес и Лазаря. Если бы у него не отобрали нож, он бы сейчас воткнул его орку куда следует, бесшумно избавившись от зеленокожего. Эту тварь надо было убить одним ударом или выстрелом, иначе на его ор прибегут соплеменники. А в убойности своего порядком затасканного лазгана Арк уверен не был.


Это было убийство, возможность совершения которого он упустил. Ферис почувствовал, что Император был бы этим недоволен, ведь каждый убитый ксенос приближает тот день, когда Галактика будет очищена от нелюдей.


Арк прекрасно понимал, что смерть этого орка была бы грязной и, конечно же, никем не оплаченной. Но он никогда не ставил деньги на первое место. Каждый раз, идя на дело, Арк чувствовал себя гладиатором, что выходит на арену. Арену, на которой его ждет масса сильных и хитрых врагов, но сверху, с самой высокой ложи, на одинокого гладиатора смотрит сам Император, и один его благословляющий жест, один его одобрительный взгляд стоит всей крови, что придется пролить, всех смертей, что придется принести.


Так было раньше. Сейчас, поступив на службу в Инквизицию, Арк понимал, что вся его жизнь становится ареной, ареной, с которой невозможно уйти, которую не покинуть иначе как отдав свою жизнь.


Он никогда не тешил себя россказнями про загробную жизнь. Арк не верил в жизнь после смерти и не хотел в неё верить. По простой причине – если загробный мир существует, то кроме него там окажутся и те самые люди, которым он в разное время помог там оказаться пораньше него - слуга какого-то аристократа, зарезанный кинжалом, босс небольшой технобанды, утопленный в тигле с кипящим металлом, неофит школы-конкурента, чью голову он прострелил из той самой «охотничьей» винтовки… Нет-нет-нет, встречаться с этими парнями ещё раз он не хочет.


Убедившись, что орк прошел мимо, Арк со всей осторожностью отправился дальше, повторяя молитву невидимки.


Впереди, за поворотом стены лагеря, он должен увидеть плац, а за ним – казармы. Досадуя на отсутствие ауспика или самого банального бинокля, убийца выглянул из-за угла.


Плаца, как нормально ровной и пустой поверхности больше не существовало. Теперь на нем громоздились горы барахла натащенного из разных помещений лагеря. Откуда-то пригнали даже пару бронетранспортеров, которые теперь увлеченно потрошили несколько здоровых зеленых парней. А посреди этого хаоса возвышался, наверное, самый большой в этой банде орк, весь увешанный какими-то инструментами – гаечными ключами, молотками, лазерными резаками. Из-за спины у него торчала пара мехадендритов. А ещё на самом краю плаца располагалась водяная колонка. До неё было каких-то метров десять.


- Эй, Арк, где ты, черт тебя побери? – Раздалось сзади.


Это был, конечно, комиссар Аврелий, что якобы тихо подкрадывался, очень осторожно переступая ногами и бренча ведром на всю округу.


- Придурки! Прикройте меня! – Заорал Арк, вырывая ведро из рук у комиссара и устремляясь к колонке.


Над головой у него пронеслись несколько лазразрядов – палили Густав и Аврелий, потом ещё один энергетический луч чуть не пробил ему голову – это Билли, видимо, тоже куда больший приверженец стаб-оружия. В ответ со стороны плаца полетели пули, что орки радостно выпускали из своих стрелял и пулял.


Проклиная все на свете и мешая проклятия с молитвами и литаниями, Арк кое-как набрал полведра, нажав на рычаг колонки и плюхнувшись наземь, подальше от выстрелов.


- Отходим! Прикрывайте! – Во всю мочь легких крикнул он, пытаясь отползти от колонки и толкая ведро перед собой.


На последних двух метрах выручил Билли – подбежав, схватил ведро одной рукой, продолжая палить из лазгана, который он держал во второй руке.


- Валим! – Доходчиво сформулировал приказ комиссар, когда вся группа вместе с новым Хранителем Ведра, завернула за угол рокритовой стены. Тут выстрелы орков были пока что не страшны, и можно было дать тягу как следует, не оборачиваясь и не ведя заградительный огонь.


- Ещё немного! – Подбадривающе проорал комиссар уже слегка садящимся голосом, когда впереди показалось то место, через которое они перелезли, идя вперед.


Арк ловко подпрыгнув, подтянулся и залез на стену.


- Давай ведро!


- Оба-на! – Ведро ушло вверх, а за ним Билли, возносимый собственными усилиями и рукой Арка, оказался наверху стены.


- Руки! – Почти синхронно крикнули Густав и Аврелий, слыша как приближается орочий топот.


В один миг солдаты втянули своих коллег наверх стены, после чего все четверо лихо и придурковато спрыгнули вниз.


- Допрыгались? – Перед ними стоял сержант.


- Так точно, сэр! – Бодро отрапортовал Густав, а Билли, в свою очередь, протянул ведро.


Сержант-надсмотрщик принял его, хмыкнул и готов был уже отойти, как его вернул назад немного нервный голос Аврелия.


- Сэр, есть мнение, что орки сейчас пойдут на штурм.


Сержант смерил взглядом всех четверых солдат, медленно подошёл к амбразуре в стене, взглянул в неё. Потом снова повернулся к своим водоносам.


- Йобы. – Только и сказал он.

Продолжение в комментариях

Чет нахлынуло, а поделиться не с кем. Не знаю, насколько это котируется здесь. Критика приветствуется.

- И что мне с ней делать?
- Я не знаю, Тирейл. Это всего лишь женщина. Раз колдуну она не нужна, можешь убить. Мне плевать.
Тирейл взглянул ей в глаза. Под черно-белым шлемом, украшенным парой новых царапин в последней стычке нельзя было разглядеть его эмоции. Но он чувствовал отвращение. Какое-то слишком приятное отвращение даже для него. Он крепче схватил рукоять своего болтера. Ему хотелось выстрелить. Прямо сейчас, прямо в этот момент, увидеть, как растекается кровь по мраморным плитам этого храма. Осквернить его. Пролить кровь верной Ему служительницы.
- И почему же ты медлишь? – гневно спросил капитан, водя рукой по статуе Рогала Дорна, оставляя кровавый след. Его взгляд оценивающе бегал по всем изгибам этого произведения искусства.
- Я думаю.
- И над чем же? – капитан на секунду замер.
- Эта битва выиграна, - ответил Тирейл, ослабляя хватку на болтере. - Мы истребили половины роты практически без потерь. От наших заблудших братьев, сражающихся на стороне лживого Бога, мы… - он приостановился, вероятно, задумавшись. - Скольких мы потеряли? Они разочаровали меня. А эти кричащие женщины, так рьяно охранявшие вход в этот храм, впечатлили. Я лично видел, как одна из них убила Кайрона и Вильта. Я астартес. И для меня унизительно, что я увидел в таких же, как я, такую непростительную слабость.
- И чего же ты хочешь? – капитан улыбнулся, поворачиваясь лицом к Тирейлу.
- Вскоре сюда прибудет остальная часть роты и, вероятно, с поддержкой. Я бы хотел…
- Я понял, чего ты хочешь! – радостно воскликнул капитан и, оставив статую, стремительно подошел к женщине.
Схватив ее за волосы, он поволок кричащую и судорожно дергающуюся девушку к выходу. Остальные воины бросили взгляды в сторону их непостоянного капитана и некоторые из них засмеялись. Приятное отвращение. Они все испытывали это чувство, глядя на ее босые окровавленные ноги и руки, на ее уставший вид и тоненькое льняное платье с капюшоном. Он тащил ее вниз, по ступеням, не обращая внимания на ее крики боли, когда она ударялась об углы. И на крики ужаса, когда отрубленная голова космодесантника, некоторое время назад ее защищавшего, касалась ее плеч.
Внизу, на полукруглой мраморной платформе, стоял колдун и приказывал нескольким воинам укрепиться. Заметив капитана, он выпрямился и взял в руки подол своего плаща.
- Капитан Агнисций, - произнес колдун, и эхо от его голоса раздалось у каждого, кто был способен слушать. - Поздравляю. Ваш план удался, несмотря на некоторые наши разногласия. Город удалось взять. Признаю свою неправоту.
Капитан небрежно посмотрел в линзы его шлема и усмехнулся.
- Посмотри, - сказал он и бросил искалеченную женщину под ноги магу.
Колдун нагнулся и нежно приподнял ее, пытаясь разглядеть измученное лицо, после чего поднял голову, дабы дать капитану объяснить.
- Тирейл планировал операцию, а не я. Я лишь принял командование. А это – моя награда ему. Скоро сюда прибудет подкрепление. Как наше, так и их. И я хочу, чтобы каждый, слышишь меня, каждый видел, насколько беспомощны они перед нами. Я хочу, чтобы их гордость была уязвлена, хочу, чтобы они поняли, что их вера в мертвеца губит их точно так же, как погубила и нас. Они умрут. И сделай так, чтобы они поняли это, Неррон.
- Будет исполнено, - сухо проговорил колдун и аккуратно взял женщину за подбородок, глядя в ее заплаканные серые глаза. – Прости, дитя. Моли Императора, чтобы мы умерли как можно скорее. Потому что теперь ты принадлежишь нам.
Воздух задрожал. Пурпурный дым, как вода, полился из рук колдуна. Громкий гул начал звенеть в голове у солдат и еле слышное эхо из ниоткуда доносилось до них: «Смерть – это рвущиеся узы». Неестественное сияние окружило колдуна, земля окрасилась в красный, а воздух стал ядовитым, будто его наполнили парами серной кислоты. Женщина начала кашлять. Хваталась за горло, харкала кровью, валялась на холодном полу, в надежде хоть немного отвлечь себя от боли внутри ее головы. Они знали, что она чувствует. Безвыходность. И это доставляло им удовлетворение. Хрупкое тело поднялось в воздух, медленно кружась. Кашель все еще сдавливал ее горло, однако она больше не пыталась что-либо сделать. Вместо криков ужаса, был слышен лишь слабый хриплый голос. «Император, защити…»
Когда женщина поднялась на высоту нескольких метров, из земли медленно начал появляться кол, украшенный дьявольскими рунами. Земля дрожала. Как и руки колдуна. Кол достиг женщины и медленно, казалось, безболезненно пронзил ее тело, отчего хриплые молитвы перестали быть слышны для человеческого уха.
Капитан Агнисций Вирзелл улыбался. Вдыхая отвратительный запах пурпурного дыма, он насыщал свой разум такими приятными ему эмоциями: боль этой женщины буквально передавалась ему. Какая же неестественная нежность была в этом почти физическом ощущении безысходности. Бесповоротность событий и неспособность что-либо изменить. Он вынул меч из ножен и медленно поднял его, ловя блики от светящегося дыма вокруг.
Прозвучал выстрел.
«Они идут... ОНИ ИДУТ!» - радостно, будто ребенок, впервые увидевший дождь, прокричал первый капитан, указывая концом лезвия в сторону полуразрушенных двухэтажных зданий.

Улицы были заполнены трупами. При штурме храма, предатели не жалели никого. Мертвы были все в радиусе мили, и астартес Воруса, видя проявленную жестокость, не могли отступить. Жертвы лишь подогревали их желание расправиться с врагом.
- Капитан Карстейн! – крикнул подбежавший скаут, укрываясь от разящей в них болтерной очереди. – Предатели засели в храме и укрылись под какой-то демонической вуалью! Даже наши тяжелые снаряды не могут прострелить ее!
Капитан четвертой роты стиснул зубы и сделал несколько выстрелов в сторону храма, выглянув из-за угла здания. Он успел приметить только четырех воинов с тяжелыми болтерами, однако, судя по всему, их было больше. Гораздо больше.
- Когда прибудет техника?
- «Лендрейдер» и два «Хищника» идут сюда с севера. Ожидаемое время двадцать минут.
Снаряд прострелил стену и зацепил керамитовый наруч космодесантника, заставив его быстро сменить укрытие. Скаут ринулся в противоположную сторону, стремясь занять второй этаж ближайшего здания.
Гул усиливался.
Карстейн не знал, слышат ли другие этот странный шепот. Он был спокойным, даже убаюкивающим, будто пытался утихомирить растущий гнев внутри него. Каждый раз, когда он пытался разобрать слова, звук разлетающихся осколков мешал ему. «Предатели пытаются запугать нас, - думал Карстейн. – Но ни один солдат из Ордена Воруса не поведется на это!».
Было слишком поздно, когда первый из опустошителей в белых доспехах пал. Один на семерых. Им пришлось пожертвовать семью воинами прежде, чем один-единственный еретик пал. Вуаль постепенно слабла. Дым рассеивался, и пулям уже не препятствовала странная демоническая сила. Оставшиеся воины Белого Братства отступили, после чего наступила тишина. Пугающая тишина.
«Смерть – это рвущиеся узы».
«За Императора!» - прозвучал боевой клич, и десятки воинов ринулись вперед, ведя заградительный огонь. Где-то зазвучал рокот цепных мечей.
Карстейн подозревал, что что-то не так. У врага была отличная позиция для обороны, и без техники он бы никогда не повел своих людей в такую очевидную ловушку. Но гнев двигал им. Половина его роты была уничтожена, Белое Братство истощено битвой, а значит это их шанс. Шанс на славную победу.
Поднимаясь все выше и выше по ступеням, запах кислоты усиливался. И шепот…
«Смерть – это рвущиеся узы».
Поднявшись достаточно высоко, капитан четвертой роты замер. Трупы. Окровавленные трупы его собратьев и жрецов, защищавших этот храм. Нет. Здесь не было битвы. Будто кто-то просто пришел и одним махом убил их всех. Карстейн не мог в это поверить. Трупов Братства практически не было. Невозможно.
- Крыша! – прокричал кто-то из воинов.
Множество белых силуэтов двигались по крыше величественного оскверненного храма. И снова гул из болтерных очередей, который тут же скосил с десяток воинов астартес.
Карстейн был в замешательстве. Снова этот дурацкий шепот в его голове, призывающий остановиться, бросить оружие, смириться и просто ждать, пока огненные снаряды не пробьют его тело и он не умрет от кровотечения. Его боевые братья, его люди, все падали один за другим, будто колосья под орудием пахаря. Воздух стал едким и отвратительным. Каждый раз, вдыхая его пары, ни один космодесантник не мог сдержаться и не выругаться.
Капитан укрылся за разворошенным участком лестницы, образуя таким образом себе укрытие. Где остальные? Рота ведь шла за ним. Где поддержка? Ведь двадцать минут прошли. Или нет…
Гул. Странный, пугающий гул.
«Император защитит нас» - прохрипел нежный голос где-то над головой капитана. Он высунулся из укрытия и взглянул на небольшую платформу, возле которой он находился. На огромном штыре с дьявольскими рунами виднелось хрупкое оголенное тело жрицы. Она была еще жива.
«Император наблюдает за нами, Император защищает нас». Она боролась. Даже в таком безысходном положении, она молилась, надеясь, что Император услышит ее и дарует ей свободу. Именно. Только он. Только он в эти трудные минуты наблюдает и дает им силы продолжать бой. Он единственный, кто всегда заботится о своих людях, единственный, кто дает им уверенность и защищает от угроз. Капитан включил вокс, чего до этого не делал. Они сражались против себе подобных, поэтому по каналу соблюдалась тишина, чтобы враг не узнал ничего полезного. Но теперь это уже было неважно.
«Дети Воруса! – крикнул капитан, и все остальные воины напрягли уши, однако ни на секунду не ослабляя бдительность. – Враг силен. Но и мы сильны. У нас есть то, что в еретиках иссякло. У них есть сила. А у нас – ВЕРА! Император наблюдает за вашими подвигами! Смотрит, как вы разите врагов Его и как вы преодолеваете трудности. Он знает, как тяжело это дается вам всем. Посмотрите вокруг. Ваши павшие братья отдали жизнь за то, чтобы мы не теряли свои! Какими бы ни были трудности, в наших сердцах всегда есть то, что оберегает нас от глупостей! Вера в Императора. Он верит в вас. В каждого из вас! И вы верьте в него!»
Их движения ускорились. Они больше не сидели в укрытиях. Агрессивно отстреливаясь и выкрикивая боевые кличи, все они ринулись вперед. Главное – преодолеть угол обзора стрелков с крыши и тогда врата храма окажутся прямо у них на расстоянии вытянутой руки.
Карстейн еще раз посмотрел на женщину. Она хрипела, пытаясь произнести хотя бы еще пару заветных слов перед смертью. Борьба. Даже она, простой человек, на смертном одре не забывает, кто должен спасти ее. Кто верит в нее так же, как и она в него. ЭТО должно двигать людьми. Стремление преодолевать трудности. Капитан четвертой роты зарычал. Так громко и так яростно, как только мог. Он выбежал из укрытия и под град из пуль, ринулся вперед, будто это был последний забег в его жизни.
Двери храма отворились. Полуразрушенные колонны, оскверненные кровью его собратьев статуи примархов и множество тел жрецов и жриц, жестоко порубленных на куски. Он ожидал увидеть здесь засаду, несколько вражеских отрядов, как минимум, но не пустой смрадный зал. В центре было лишь трое. И больше никого. Не раздумывая, несколько солдат открыли огонь по ним, однако неестественный барьер отразил его. Буквально через секунду, эти двое столкнулись друг о друга с такой силой, что их просто разорвало на части. Керамитовые куски их брони вместе с плотью, кровью и внутренностям разлетелись по залу, забрызгав каменные булыжники и стены. Карстейна объял ужас. Вскинув цепной меч, он, и несколько его воинов ринулись вперед, стремясь в ближний бой. Как только он сделал пару шагов, двое солдат позади него были насажены на дьявольские шипы, которые внезапно с отвратительным скрипом появились из ниоткуда и проткнули их тела. Еще двое по левую и правую сторону от него тут же оказались обвиты колючими металлическими шипастыми лозами, медленно сдавливающие их тела.
- Нет! – прокричал Карстейн, когда обернулся и обнаружил, что все его братья были мертвы. Никого не было за его спиной.
- Видишь? Бесполезно, - прокричал тот из них, что был в искусно украшенном шлеме.
Карстейн взвыл и кинулся вперед, стреляя из болт-пистолета.
Медленно и уверенно к нему навстречу шагнул астартес с двумя длинными силовыми топорами в руках. Встретив первый удар цепного меча, тот присел и с силой толкнул Карстейна, отчего тот немного попятился и тут же контратаковал. Их орудия снова схлестнулись, раздав громкий лязг. Тот, что с топорами опустил руки вниз, потянув за собой лезвие пиломеча, и ударил головой. Карстейн стиснул зубы и зарычал. Удары пошли слева, потом справа, они были тяжелы, как будто ему приходилось блокировать удары стотонного груза, но он справлялся. С болью, со скрежетом, но справлялся. Противник кружил вокруг него, нанося один тяжелый удар за другим, без остановок, не давая капитану что-либо предпринять в ответ. И вот он поймал его. Удар прошелся по лицу, задел скуловую кость, раздробив ее, отчего хлестнула кровь и Карстейн пошатнулся. Второй удар не заставил себя ждать. Он пытался заблокировать его, но удар оказался слишком тяжел и Карстейн рухнул на спину. Враг навис над ним и сделал замах, собираясь отрубить ему голову.
«Император, защити!»
- Достаточно! – крикнул тот, что был в шлеме, украшенном черной лозой, золотом и магическими рунами. – Достаточно разочарований, Тирейл!
Его оппонент отбросил топоры, резко развернулся и снял шлем, показав свои серебристые волосы.
- Ну как, капитан четвертой роты, Карстейн Эйвин? – сказал подошедший к нему другой. - Чувствуешь безысходность?
Тот попытался что-то ответить, но тут же получил ошеломительный удар по лицу кулаком.
- Не надо, - продолжил тот, - знаю, ничего подобного сейчас ты не чувствуешь. Вера в Императора. Он защищает. Бережет. Любит тебя. Только вот где это все? Где твоя рота? Что-то я не вижу ее.
После этих слов еретик рассмеялся. Карстейна воротило от него. Один вид его бело-черных доспехов вызывал в нем жгучую боль и ненависть. Он стоял с ними. Битва за Магеллан. Он стоял рядом с ними. С этими воинами. С этими… предателями. Они вместе убивали еретиков, защищая седьмую линию и не подпуская их к гвардейским полками, чтобы ни один из находившихся там людей не погиб. А теперь…
- Знаешь, что самое презабавное во всем этом? – продолжил тот. – Тирейл – мой воин, что побил тебя – говорил что сдастся. Да. Понимаешь? Да девушка на штыре. Понимаешь?
Карстейн получил еще один удар, потеряв несколько зубов. Его рот был заполнен кровью, череп в некоторых местах был поврежден в ходе поединка, а потому чертовски сложно было соображать.
- Мы сделали все, чтобы ты обратил на нее внимание. Мой колдун – знакомься, Неррон – поставил ее на самое видное место. Укрытия, иллюзии, маршрут… Мы знали, что ты, капитан, увидишь эту бедную девочку. И знаешь что?
Он рассмеялся еще раз. Злобно. Будто собирался порвать его на куски. Его смех был не ради веселья.
- Мы так надеялись, так надеялись на тебя… Император… Почему, Карстейн? Почему ты не снял ее? Она была жива! – крикнул неизвестный и еще раз ударил по лицу капитана. – Ты смог бы. С реакцией и скоростью астартес ты бы смог. Запрыгнуть на платформу, потянуться и снять ее. И это все, что было нужно! Ты бы спас ее, понимаешь? Спас эту несчастную жизнь, которая вверила себя Императору. Зачем ты нужен? Какой с тебя прок, если ты не можешь спасти одну никчемную жизнь!
И еще удар. Карстейн… он не понимал. Уже не слышал половину из того, что говорил ему еретик. «Не важно, - вторил он себе, – очередные бредни хаосита».
- Что ты сделал? Ты побежал. Увидел в этом проявление заботы твоего Императора и воодушевился! Тирейл сказал, что сдастся без боя и вся его рота добровольно отдастся в ваши руки, в руки «правосудия», если ты снимешь ее. Какой же шанс ты упустил, Карстейн... В этом все вы. Бесполезные. Никчемные. Поклявшиеся защищать, но ничего для этого не делающие. Лицемерие. Слава. Подвиги. Долг истребления неприятеля. Убить нас. Вот, что тебе было нужно. Мы ненавидим вас. Мы ненавидим Императора. Ненавидим все, что с ним связано, потому что он породил не воинов, не защитников, а бесчисленную армию идиотов. Глупость наказуема, капитан. И мы накажем вас всех. Мне противно, что я такой же астартес, как и вы.
Звон в ушах Карстейна прекратился. Наступила тишина. Мягкая, отчасти даже приятная тишина. Затем шепот. Шепот, что он слышал на подступах храма. Шепот, что он все это время слышал, но не мог разобрать слова. Его братья… все мертвы. Но ведь подкрепления… Образы начали мешаться у него в голове. Убиты. Все убиты. Братство зашло с тыла и перерезало всех, кто спешил им на помощь. Техника была уничтожена. Они даже не вошли в город. Грохота взрыва не было слышно. Даже его малейшего отзвука. Мертвы. Он потерял их. Слабый и немощный капитан, ничего не добившийся.
«Я верю. Верю в тебя, Император…»
Шепот усиливался. Он громко гудел у него в голове, так упорно пытаясь ему о чем-то сказать.
«ЗАЩИТИ МЕНЯ!»
Свист лезвия.
«Смерть – это рвущиеся узы».

Вопросы

1) В Империуме есть кинематограф. Не пропагандисткие ролики, а именно кинематограф, кинотеатры и проч? Или это искусство забыто.

2) Есть в Империуме интернет? Ну или его подобие.

3) Есть в Империуме жанры научной фантастики и хоррора, ну там своя версия Стивена Кинга или Филипа Дика?

Здравствуйте, меня зовут Por'Ui Dal'yth Aulira, и сегодня я расскажу вам о Высшем благе.