грудь малолетки

"Фелинид ничего не крал. Фелинид только сносит головы еретикам..."

p.s. Для тех, кто не в курсе - фелиниды это т.н. "нелюди". Подвид мутировавших или эволюционировавших людей вроде массивных, мускулистых огринов (считай огры) или мелких, но жутко метких ратлингов (считай хоббитов), которые были признаны непригодными для истребления и годными к службе во благо Империума

Демонология.

«…их’хал’хрек», — мысленно напел Ктесий. Рот наполнился желчью и вкусом испорченного мяса, и камень трона холодом коснулся его кожи. Он закашлялся, и ему пришлось постараться, чтобы не утереть губы. Пальцы непроизвольно дернулись. Рука начала двигаться сама по себе, она ползла по груди к его лицу, словно паук.

Резким усилием воли он остановил ее.

Он удерживали мысли в неподвижности три секунды. Следовало быть осторожным. Движущаяся рука могла показаться сущим пустяком, но он прожил девять веков лишь благодаря тому, что знал — небольшие ошибки были семенами погибели.

Если бы он сейчас утер рот, то мог бы сделать это в следующий раз, когда у него возникло бы схожее ощущение. Затем это могло войти в привычку. Каждый раз, когда он думал бы о поедании мяса, то вытирал бы губы. Спустя некоторое время привычка могла измениться, могла превратиться в необходимость заменить запах благовонием. Потребность перебивать смрад гниения сладковатым дымом стала бы навязчивым желанием, а затем одержимостью настолько сильной и настолько глубоко засевшей в подсознании, что определенный запах и привкус могли заставить его сжигать все, к чему он бы ни притронулся.

Такова сила варпа. Неважно, сколь незначительна связь или насколько крошечно начало, — демон был способен использовать твой собственный разум, чтобы уничтожить тебя. Для этого могло потребоваться тысячелетие, но легионы варпа обладали терпением вечности.


Девять часов. Он просидел в каменном кресле внутри кругов из свечей девять часов. Ктесий не сомневался, что Игнис выразил бы свое неудовольствие тем фактом, что он не сумел предсказать продолжительность медитации с точностью до секунды.

Это была скорее медитация, нежели ритуал, ибо его целью было не призывать кого-то в бытие или создать в варпе некий эффект. Цель была совершенно противоположной. В течение девяти часов Ктесий шерстил воспоминания, касаясь и проверяя каждый изолированный отсек своего разума. Каждая ячейка содержала фрагмент слова или, в некоторых случаях, единственный звук либо только его составляющие. Каждый фрагмент отделяли стены ментальной силы. Сплетенные вместе, звуки создадут имя: истинное имя демона.

Даже часть подобного имени психике смертного могла нанести непоправимые повреждения. Даже непроизнесенное, оно разлагало материю, что его содержала. Если записать его в книге, бумага сгорит и обратится в живую кричащую плоть. Если отлить в металле, он проржавеет, расплавится, примет форму и скроется в тенях. Если выгравировать на кубке, стекло разобьется, и его кусочки станут облаками острых осколков, жаждущих крови. Произнести подобное имя, воспользовавшись им для призыва, сковывания или освобождения демона, означало сотворить нечто ужасное и экстраординарное. Ктесий занимался именно этим. Его разум хранил тысячи истинных имен демонов — от жалких созданий до высших демонов из недосягаемых кругов Разрухи. Сама его душа служила гримуаром, а разум был рукой, что переворачивала страницы. (Джон Френч. Ариман: Неизменный)

Кампейн Vigilus Ablaze

Демонстрация лазгана.

Пока есть вдохновение рисовать тёмных эльдар, нужно рисовать тёмных эльдар.

Экзодитский мир Маллелея был проклят тем, что единственный портал планеты вёл в самое сердце Шеавоимма, города-спутника Комморры. Мир страдал от такого соседства на протяжении пяти тысяч лет после Падения. Даже ужасающие потери от хищных растений, тварей и природных катаклизмов, казалось, ничуть не замедляли комморитов, будто бы они были одержимы идеей порабощения Маллелеи. В конце концов им это удалось, но сохранить приз коммориты не смогли. Планета погибла и сейчас это непригодная для жизни отравленная пустошь. Однако потомки экзодитов, некогда населявших Маллелею, до сих пор живы и высоко ценятся на рабских рынках Шеавоимма. Эмедайя - одна из детей Маллелеи, наложница, которую лишили памяти и воли в раннем возрасте. Шатинодеш Ферозалик подарил её одному из своих многочисленных истиннорождённых сыновей, когда ему было всего несколько десятилетий от роду. После этого случилось странное. Серьёзный по меркам комморитов недуг, сентиментальность, вынудил хозяина привязаться к Эмедайе и беречь её. Следующие 130 лет она всегда была рядом с ним, следовала будто тень везде, куда бы он ни шёл. Пока однажды он не попросил её подождать. Она осталась в его комнате и ждала. Дни сменяли друг друга, потом годы, потом десятилетия. Она продолжала ждать. Впервые за два века жизни у неё начали возникать свои желания. Она пыталась говорить со слугой, тоже потомком экзодитов, который приносил ей еду. Её обучили вести диалоги, чтобы развлекатьсвоего хозяина, но у неё никогда не было своего мнения в этих диалогах или желания говорить. А сейчас она начала ощущать необходимость в общении. Она пыталась размышлять о своей жизни и о себе. Она пыталась понять что она такое и что ей нужно думать о месте, в котором она находится. Её ментальное программирование начало рушиться и, хотя воспоминания о прошлой жизни к ней никогда не вернуться, она снова училась думать своей головой и решать за себя. Она пока не знала, боялась предполагать, как на это отреагирует её хозяин, когда он наконец к ней вернётся. 40 лет назад он попросил её подождать. В крепости его имени с тех пор не произносили. Она всё ещё ждёт, но на самом краю сознания начинают копошиться сомнения и мысли о будущем. А в это время её хозяин достиг своей цели и уже в пути, чтобы забрать её...