все вокруг лоялисты

– Я сбежал с Терры, когда увидел, что Он творил. Вы либо становились частью Его плана, либо вас устраняли. Мне жаль… просвещенных. Мне не понравилось ни то, ни другое.

– Вы сбежали с Терры, потому что вас бы наказали за ваши преступления, – сказал Амон

– Да. Несомненно, на Его условиях. Потому что единственным законом был Его закон. Я видел к чему все идет. Он бы объединил планету, так как обладал для этого силой, а отсутствие самокритики позволяло не ставить под сомнение свои намерения или средства. Меня назвали чудовищем из-за моих созданий, но посмотрите, что создал Он.

– Империум, – сказала Киилер.

– Возведенный на плечах генетических транслюдей, – пояснил Фо. – Приведенный к согласию… а, есть другое примечательное слово… отродьями, гораздо худшими, чем те, которых я когда-либо изобрел. Трансчеловеческие отродья, способные сжечь галактику. Не верите? Выгляните наружу.

– Это бессмысленно, – сказал Амон.

– Ты говоришь так, воин, – яростно заявил Фо. – Потому что ты – это Он. Часть Него, Его разума, Его воли. Я мог бы точно так же говорить с Ним, лицом к лицу, а Он никогда – я имею в виду никогда – не принимал критику. В нем никогда нельзя было сомневаться. А ты, дорогая девочка, смотрящая на меня этими пытливыми глазками, такая же. Часть Него. Ты не создана такой, но ты наполнена Его силой. Ты позволила этому случиться. Ты считаешь Его богом.

– Я знаю, что Он… – она осеклась. – Я знаю, что я знаю.

– Ты знаешь то, что Он хочет, чтобы ты знала, дорогуша.

– Император отвергал каждую попытку, – осторожно сказала она, – обожествить Его.

– Позволь мне поделиться секретом с тобой, Эуфратия, – сказал Фо, наклонившись вперед и подзывая ее. – Богов нет. Это, во-первых. Если бы они были, они бы действовали в безмолвной и безмерной тайне, их пути слишком возвышенные, что бы могли их постичь. Но есть те, кто хочет, чтобы ты верила, что они – боги. Кто, я бы сказал, хочет быть богами. И каков их первый шаг к этой цели? Они отвергают себя. Они принимают смиренную позу и заявляют «Я – не бог… даже если вы так думаете». Это психологический путь к воспитанию веры. Я видел, как он начинал все эти годы назад. Я знал, что однажды Его провозгласят богом. Он, в сущности, обладает безмерной силой. Он станет богом, нравится ему это или нет. Божественность – это абсолютный инструмент контроля. Это вершина тирании. Ваших последователей влечет вера. Слепая вера. Вам больше не нужно быть разумным, больше не нужно оправдывать ваши действия. Вы слепо следуете. Если вам, как и Ему, безразлична критика и сомнения, это желанное состояние.

– Он отвергал… – не отступала Киилер.

– Ты все еще веришь! Об этом я и говорю! Чем больше он отвергает божественность, тем больше ты веришь! Ты не оцениваешь тот факт, что Он, по сути, человек, ты принимаешь отсутствие факта, потому что слепая вера устраивает тебя. Скажи, Он говорит тебе, любому из вас, в чем заключается Его план? Его замысел?

– Нет.

– Ну, вот видишь. Потому что тогда ты поймешь. Все, что достаточно просто для понимания недостаточно могущественно для поклонения. История религии должна была показывать вам это.

– Император другой, – сказала она.

– Только в том, что Он больше, Эуфратия, – сказал Фо. – Могущественнее чем любая версия той лжи, что появлялась ранее.

Он устало вздохнул и натянул грязное одеяло на ноги.

– Человечество, по моему опыту, – сказал он, – и думаю, мы можем, по крайней мере, признать, что у меня опыта больше, чем у большинства… Человечество доказало свою патологическую неспособность учиться на собственных ошибках. Оно беспечно помнит свидетельство истории, но не применяет знания, полученные от нее. Эпоха Раздора была жутким временем, вызванным борьбой человека с человеком. Те немногие из нас, кто прожили и пережили ее, независимо от сыгранной роли и совершенных преступлений, мы все смотрели на нее последние годы того ужаса и говорили «никогда больше». Никогда больше мы не сделаем такое с собой. Но, всего несколько столетий спустя, Терра на грани падения, Терра и галактика с ней, от рук спроектированных людей, обратившихся против своего создателя. Эта осада, ваша война, вызвана внутренними причинами.
Он опустил голову.

– Нам следовало быть лучше, – тихо сказал он. – Но мы никогда не учились.