во славу малала

Леди-некроны

Недавно в забугорье фанаты Трансформеров расстроились касательно дизайна Виндблэйда, из которой сделали вайфу с жопой покруче, чем у Трейсер и неплохой такой грудью. Фансервис во всей красе. 
На волне этого, я вспомнила, с каким трудом пыталась придать женственности некронам, не добавляя им ненужной органики, потому что грудастые и жопастые некроны уже были. Пришлось идти на жертвы и компромиссы. На всех, кто отрицает существование женщин-некронов, Мать Забвения Xun'bakyr смотрит с презрением

Kill team - перевод правил

Все почести заслуживает сей сударь с оригинальным постом: https://vk.com/@stanok88-kill-team-edrit-ego-v-kachel 

Еще чуть-чуть из сольника про Альфария.

Дополнение к посту http://joy.reactor.cc/post/4754937

Альфарий про особенность своего легиона.

Другие Легионы, я полагаю, считают оскорбительным, что мой Легион принимает не только мою внешность, когда общаются с посторонними, но и моё имя. Они думают, что мои воины пытаются занять положение, гораздо выше собственного; что они не просто скрытны, но, взяв имя своего примарха, каким-то образом ищут власти, которую они не заслуживают.
Всё это далеко не так. 
В моём имени нет ничего особенного. Это не какая-то уникальная ценность, которую надо хранить: мы не Лунные волки, где Хорус Аксиманд должен быть известен как "Маленький Хорус", чтобы его положение ниже Хоруса Луперкаля было известно всем. 
Моё имя может использовать любой из моего Легиона. Альфа-легионер, называющий себя "Альфарием", означает одно и только одно:
"Моя личность не имеет значения. Только мои действия имеют значение".

Конечно, Вальдор не сразу понял намёк. Потребовалось предательство Амары Астарты и дальнейшие побуждения Малкадора, прежде чем он инициировал Кровавые Игры. Все считали, что это его идея, и как я мог спорить? Я был ещё неизвестен Империуму в целом. Полагаю, я должен быть удовлетворен тем, что к моей работе прислушались и были внесены улучшения, но я не Вальдор, чтобы работать, не обращая внимания на то, слышит ли кто-нибудь моё имя. Но я и не Фулгрим, и не Лев, которые жаждут признания своего великолепия, а они действительно великолепны. Я не стремлюсь к тому, чтобы меня считали величайшим или даже первым среди равных.
Но я не могу устоять перед соблазном славы. Я не думаю, что кто-то из моих братьев может. Даже Пертурабо, который, пожалуй, самый скромный из нас, не лишён тщеславия. Я чувствую, что, возможно, это давит на меня тяжелее, чем на моих братьев, потому что я так много сделал для Империума - по крайней мере я так думаю - и никто об этом не знал. В какой-то степени это моя собственная вина: я предпочел не раскрывать себя, хотя мог бы это сделать. Я хотел увидеть и оценить всех своих братьев, прежде чем я покажу себя, чтобы я действительно мог быть тайным клинком, если это потребуется.
Должен признать Вальдор неплохо справился с попыткой восстания Высшего лорда Кавандайр. Ему почти не требовалось никаких указаний для осуществления плана, хотя он был прост: заманить слишком самоуверенного, эмоционального врага и сокрушить его, когда он будет чрезмерно растянут. Я воспользуюсь им снова, если у меня будет возможность. 
Пока Вальдор сражался с Примархом Ушотаном, Аполлоническое Копьё против плазменного клинка, я шёл с самыми первыми космодесантниками, одетыми в ту же базовую броню, которая впоследствии будет обозначена как Марк II, вооружённый обычным болтером. На самом деле они не были моими сыновьями, но я испытывал чувство гордости, сражаясь вместе с ними, и видел, как их плавная смертоносность полностью подавляла лучшее из того, что Терра могла предоставить в качестве вызова. Это был их первый тест, и они прошли его так же великолепно, как и я. Тогда я понял, что нам уготовано величие.
После того, как восстание было подавлено и предательство Астарты раскрыто, даже после шокирующего заявления моего отца о том, что я не единственный выживший из моих братьев, я прослушал записи Высшего лорда Кавандайр её рзговора с Вальдором, когда она безуспешно пыталась заставить его признаться в казни большинства оставшихся Громовых Воинов на горе Арарат. Кое-что поразило меня, и я разыскал Вальдора. 
-Когда ты говорил с Кавандайр, ты ни разу не солгал, - сказал я ему. - За исключением одной детали. 
Вальдор занимался своей бронёй. Он не прекратил свою работу, когда ответил. 
-Какой же?
-Ты сказали ей, что новых генералов не будет, - сказал я. -Но ты знал обо мне к моменту того разговора. 
Вальдор помедлил, будто обдумывая свои слова, но ни на секунду не остановился в своей работе над бронёй. 
-Я не солгал,-произнёс он после нескольких долгих секунд.-Я не знаю, что ты такое. Но ты точно не генерал. 
Я до сих пор вспоминаю тот разговор.

Ничто так не
радует Гоффа, как грохот выстрелов и тот приятный влажный хруст, когда рубило
вонзается в глотку или грудь врага. Гоффы хватаются за любой повод для
потасовки даже между своими, и часто хватает одного неверно истолкованного
взгляда в их сторону или грубого слова, чтобы замелькали кулаки, после чего
бойцы быстро забудут причину ссоры и просто станут наслаждаться дракой. Эта
склонность к практически постоянной выбраковке между битвами имеет и
практическую пользу, поскольку оттачивает навыки рукопашной, в которую так
любят лезть Гоффы, чтобы встретиться с противником нос к носу.

Ватаги, где
главенствуют Гоффы, славятся тем, что могут поставить под ружьё огромное
количество пехоты, если случится война. Всё что для этого нужно – пустить слух
о доброй драке, и Гоффы в огромных количествах начнут стекаться к любому
военному вождю, который пообещает им шанс раскроить парочку черепов. Из-за
любви к ближнему бою Гоффы предпочитают сражаться в пешем порядке, обычно лишь
подъезжая на попутных грузавозах поближе к передовой, чтобы, спрыгнув, сразу
врубиться в линию врага.

Л - лоялисты