варп -тред

Волк и Хан.

Джагатай Хан и его Легион Белых Шрамов провели несколько последних лет, ведя кампанию в системе Чондакс. Космические десантники сражались против огромной армии орочьих налетчиков, пришедших с лун Тролля-Хендерсона. После победы над главными орочьими силами Легион провел пару последних месяцев, охотясь на рассеянные остатки армии пришельцев.

Легион находился в хорошем состоянии, имея достаточно времени для восполнения потерь, понесенных в ранние недели кампании. То, что из-за варп-штормов было невозможно связаться с Террой или совершать длинные варп-перелеты, Хана не сильно заботило. Подобные виды помех были довольно обыденными в этом регионе космоса, и поэтому он не видел в этом ничего необычного.

Его отношение изменилось, когда с ним, наконец, связался Рогал Дорн и рассказал о событиях на Истваане V. Первой реакцией Хана была просьба, чтобы его Легион послали на Истваан для участия в атаке на Гора. Тем не менее, Дорн был непреклонен насчет того, что Хану следовало вернуться на Терру со всей возможной поспешностью. Примарх Имперских Кулаков был назначен главнокомандующим всех верных войск Империума, и поэтому примарх Белых Шрамов неохотно согласился и отдал приказы свому флоту приготовиться к перелету к Земле.

Когда флот Хана совершал последнее приготовление к варп-прыжку, он получил срочные астропатические сигналы от самого неожиданного источника. Это был примарх Космических Волков, Леман Русс. Примарх-волк рассказал о своем задании на Просперо, который был относительно близко к системе Чондакс и о восстании Магнуса Красного. Хан не знал об атаке Русса на Просперо, и слух о предательстве Тысячи Сынов усилил его беспокойство. Более того, Космические Волки перехватили направляющийся к Чондаксу предательский флот. Русс сказал Джагатаю, что его флот сейчас сражается с вражескими кораблями и предупредил, что некоторые части их армады откололись и направляются в его сторону.

Два верных примарха обменялись сообщениями и обсудили возможные варианты. Они согласились, что два их соединенных флота смогут с легкостью разбить предателей, которых Русс распознал как Альфа Легион. И наоборот, каждый из верных флотов серьезно рисковал, если бы он попытался сражаться наедине. Русс сказал Хану, что единственным его шансом избежать поражения было применение тактики «ударить и бежать». Это не позволит Альфарию подвести больше кораблей, но едва ли замедлит продвижение предательского флота.

Решение Хана.

Джагатай Хану предстояло сделать волевое решение. Ему дали предельно ясные приказы возвращаться на Терру и встать на защиту Дворца Императора. Эти приказы поступили прямо от Рогала Дорна, который говорил от лица Императора, и по этой причине его нельзя было просто проигнорировать. С другой стороны, его товарищ Леман Русс просил у него помощи для сражения с предательским флотом, который направлялся к его текущей позиции. Русс был хорошим другом Хана, и корабли повстанцев сильно превосходили по численности его флот. Если Хан не поможет ему, вероятно, повстанцы не будут разбиты, или, что еще хуже, флот Космических Волков будет уничтожен.

Перед Ханом стоял сложный выбор. Он послал срочное сообщение на Терру, прося у Дорна изменить приказы в свете последних событий и позволить ему пойти на помощь старому другу. Ожидая ответа от Дорна, примарх Белых Шрамов приказал своему флоту приготовиться к оказанию поддержки Космическим Волкам. Когда огромные боевые баржи вышли на позиции, на их сканерах появились передовые части предательского флота Альфария. За пару мгновений корабли предателей были среди них. Битва сама пришла к Хану!
Головные судна флота Альфария были небольшими быстрыми крейсерами и эскортными кораблями. Белым Шрамам они показались не очень опасными. Многочисленные орудия боевых барж Белых Шрамов разрывали меньшие корабли на части. Хан и его офицеры были в растерянности. Они не понимали, чего хотели добиться предатели. Пока они атаковали разрозненно и меньшими кораблями, верный флот был практически неуязвимым. В этом не было никакого смысла.
Хан перестал вообще что либо понимать, когда начали появляться большие военные корабли Альфа Легиона. Эти судна не атаковали, но держали позиции на границе системы, пока их меньшие товарищи продолжали совершать самоубийство. Пока Хан сосредоточенно изучал тактические карты и сканеры на борту флагмана, пытаясь понять намерения противника, офицеры просили его отдать приказ об атаке. Примарх противился их мольбам – он не хотел втягивать себя в полномасштабную битву с предателями, пока это не было абсолютной необходимостью.

В это же время Космические Волки вели безнадежную борьбу с остальной частью флота Альфа Легиона. Даже пытаясь уйти от намного большего предательского флота, корабли Русса получали ужасные повреждения от их орудий. И вновь, Русс послал яростные сообщения Джагатай Хану, запрашивая его немедленную помощь.
Нежелание Джагатай Хана вступать в открытый бой с предательским флотом Альфария оказалось оправданным, когда он получил ответ на сигнал, посланный Рогалу Дорну на Терру. Новое сообщение Дорна было четким и недвусмысленным – Хану предписывалось без задержки выдвигать свой Легион к Терре, не считаясь с любыми другими проблемами. Также в приказах Дорна говорилось, что Хану нужно было передать Леману Руссу приказание, которое примарх добавил как приписку – Легиону Космических Волков нужно было увести вражеский флот как можно дальше от Терры и, если ему удастся оторваться от повстанцев, попытаться совершить варп-скачок к Терре.

Хан, как и было приказано, передал указания Руссу и добавил личное сообщение своему старому другу, в котором он приносил извинения за то, что не может оказать ему дальнейшей помощи. Сделав это, его флот оторвался от назойливых эскортных кораблей предателей и нырнул в варп, направляясь к Терре.

Космические Волки остались одни против врага, который превосходил их по всем параметрам и намеревался уничтожить их. Получив сообщение Хана, Русс просто пожал плечами. Он не мог предсказать судьбу своего Легиона, но был полностью уверен, что его воины и члены команд будут сражаться так же, как и прежде. Предателю Альфарию довольно скоро предстояло вспомнить, что раненый волк – самый опасный противник.

Мутиляторы.

Мутиляторы - верховные служители клинка и булавы. Считается, будто первые из их числа появились в рядах терминаторов легионов-предателей, специализировавшихся на ближнем бою, но, как бывает со всеми, кто долго обитает в варпе и одержим какой-либо идеей, они стали воплощением тех жестоких наклонностей, что таились в их сердцах.

Посвятившие свою жизнь жестокой рукопашной схватке уже не в состоянии обходиться без актов кровопролития. Даже преданный Императору Астартес не в силах отрицать, какое упоение или даже возбуждение он испытывает, когда мощная дубина пробивает череп неприятеля, остриё клинка вонзается в мягкую плоть или топор отрубает конечность. Десятилетия неослабевающей войны опасны для космодесантника: тот больше не сможет обходиться без насилия, а когда подобный период беспрестанных сражений тянется несколько столетий, то воздействие на психику может оказаться катастрофическим.
У тех, кто ищет прибежище в варпе, такой психоз значительно усугубляется и приводит к различным видам сумасшествия. Это выражается в постоянном уходе за своим оружием в перерывах между битвами, прикреплении предметов оснащения к собственному телу или совершенном нежелании при любых обстоятельствах выпускать из рук столь горячо любимые инструменты войны. Подобные обезумевшие личности легко поддаются порче Хаоса, и вскоре воин, слишком сильно одержимый жаждой убивать, обнаруживает, что сросся со своим оружием. Клинок становится столь же неотъемлемой частью его тела, как, например, рука у простого человека. Со временем эти мастера наступления отождествляют себя больше с собственным оружием, нежели чем с боевыми братьями. Разочарованные переменчивой натурой людей, они стремятся к чистоте и безупречности клинка. С годами эти воители навсегда оставляют свою человечность и превращаются в живое оружие.

Однако это только первые шаги на пути становления мутилятором. С изменением физиологии сама душа космодесантника объединяется с воинственными духами разрушения и резни, обитающими внутри вооружения. Даже малейший скальпель имеет психическое отражение в варпе, которое становится тем сильнее, чем больше страданий им причиняют. Старейшее оружие, пролившее горячую кровь бесчисленных жертв, обладает сильным, но неразумным злобным духом, жаждущим битв, в то время как подлинная реликвия может иметь простейшее сознание или по кровожадности превосходить даже своего хозяина.

Мутиляторы не просто ищут единения с такими духами, но хотят вобрать порожденные варпом силы цепных кулаков, силовых топоров и молниевых когтей в свою душу и тело из металлической плоти, чтобы затем по собственной воле создавать их искаженные вариации. Но на этом мутиляторы не останавливаются: гротескные мускулистые руки оканчиваются эвисцераторами и шипастыми осадными булавами, которые жужжат и гремят, неся смерть врагу. Кинжально острые зубы обнажаются в ухмылке, когда он расчленяет и ломает тела неприятелей, и каждое новое убийство задабривает и усиливает оружейных духов, вызываемых нечестивым космодесантником.