Тау в доспехах

Подвиги Марнеуса Калгара часть 2 ( часть 1: http://joyreactor.cc/post/722442)

Седьмой Подвиг: Побег Уриэля из Комморага

-Господин, ваш пленник очнулся.- тихий голос оторвал гомункула от его раздумий.
-Чудесно. Я немедленно приступлю к работе.
Кёрт неспеша поднялся со стула и подошел к невысокому металлическому столу, на котором покоились десятки самых разных операционных инструментов. Остановив свой выбор на паре длинных скальпелей и натянув тонкие перчатки, гомункул размеренными шагами направился к камере, в которой содержался его пленник. Весьма необычный экземпляр, стоит заметить - такой не каждый день оказывается на твоем операционном столе. Космодесантник. И не просто космодесантник, а Ультрамарин. Об отваге и чести этих воинов знали даже в Коммораге, а недавно в городе начали образовываться культы и секты, пропагандирующие идеалы Бога Войны. Нет, не Кроваворукого Бога, а Марнеуса Калгара. А сейчас Кёрту выпал шанс пытать одного из этих богоподобных созданий! При мысли об этом гомункул прикусил язык, едва не проглотив его.
Кёрт знал, что он был лучшим в своём необычном ремесле, и это его успокаивало. Сейчас этот Ультрамарин познает такую боль и муки, какие он никогда себе даже не мог представить!
Ну вот Кёрт и достиг решетки камеры, в которой его ждал свежий материал для опытов. Пройдя вовнутрь, Кёрт, глядя во мрак, с ухмылкой произнёс:
-Ну что, ты готов молить меня о смерти? - гомункул старался говорить максимально устрашающе и убеждающе, и это ему очень даже удавалось. Десятилетия практики не проходят даром.
-РЕЗНЯ-Я-Я!!!- в ответ на деморализующую речь Кёрта на него из темноты выпрыгнул одетый в одни трусы Ультрадесантник и принялся молотить гомункула по лицу.

Двумя днями раннее.

-Магистр, вы уверены, что все пойдет по плану? - Леаркус недоверчиво взглянул на мирно посапывающего в углу Носорога Уриэля. Действие транквилизатора должно продлится еще около трех часов.
-Леаркус, Вентрис имеет огромный опыт в таких делах. На прошлой неделе он попал в плен к Эльдарам и пока совершал побег уничтожил и самих Эльдаров, и еще тучу каких-то ксеносов.
-Этого я и опасаюсь, Магистр! Вдруг Тёмные Эльдары будут недостаточно бдительны и он и от них сбежит?!
-Тиха! Я молюсь, чтобы этого не произошло, брат. И ты молись.
-Как прикажете, Магистр. А этого никак от него не отвязать? - Леаркус кивнул на Пазаниуса, привязанного стальным кнутом к ноге Вентриса.
-Они идут в комплекте. И тиха уже! Мы приехали. Помоги мне их вытащить.
Задний люк транспортера отворился и из него со свистом вылетели два спящих Ультрамарина. Не успели они коснуться земли, как Носорог, поднимая за собой клубы пыли, уже скрылся за ближайшим холмом.

Час спустя.

-Господин, по-моему это Космодесантники! - темный эльдар склонился над дремлющими Ультрамаринами, подзывая к себе своих соратников.
-Это небывалая удача! Грузите их на корабль и изолируйте от остальных пленников! Это слишком ценный материал, чтобы дать ему протухнуть по дороге в Коммораг!
Скрывающийся неподалеку в зарослях скаут, не сдерживая радости, выкрикнул в вокс:
-Ура! Они клюнули! Открывайте амосек, братья!

Настоящее время, покои Марнеуса Калгара.

Два дня во всем Ультрамаре царил покой. Никто не рвался в заведомо безнадежные бои, не рассекал пространство на адских поездах и даже не освобождал одного за другим высших демонов. Орден Ультрамаринов впервые за несколько лет жил размеренной жизнью. По приказу Магистра каждые пол часа боевые братья отрывались от празднования Великого Избавления и со скрещенными пальцами молились за то, чтобы хоть Темные Эльдары смогли организовать Вентрису достойный плен и наконец запытать его до смерти.
-Магистр, вам письмо. - Леаркус склонился перед Калгаром и вручил ему конверт.
С удивлением обнаружив, что письмо пришло примяком из Комморага, Марнеус осторожно вскрыл конверт.
-Что там, сэр?
Марнеус почесал затылок и принялся читать в слух написанные неуверенным подчерком на запачканом кровью листке бумаге строчки:
-Здравсивуйте, уважаемый Марнеус Калгар. Я - один из немногих выживших своего кабала Черного Сердца пишу вам эти строки в последней надежде на спасение. Умоляю вас, богоподобный, пресветлый, заберите его от нас! Этот чертов Ультрамарин - бессердечная скотина! Он хладнокровно убивал моих собратьев у меня на глазах, творя с ними такое, что наш лучший гомункул первый попросил его о смерти! Все было сравнительно неплохо до тех пор, пока мы не отпилили у пленника от ноги вторую, менее интересную особь.
-Они импутировали ему Пазаниуса?! Идиоты! - в сердцах воскликнул Леаркус, но быстро замолк, поймав на себе осуждающий взгляд Магистра.
-Коммораг пылает. Надежды на спасение нет. Я уповаю на вашу совесть, Магистр, и еще раз молю вас забрать своего брата из нашего города. Хотя Коммораг уже больше похож на разрушенную деревню. Те, кто успел, спаслись на транспортных кораблях, в одном из которых нахожусь сейчас и я. Через пару минут двигатели будут готовы и мы покинем этот проклятый город. Я ловлю на себе испуганные взгляды своих сородичей. Даже у жертв гомункулов взгляд более безразличен. Боже! Кто-то ломится в двери! Это он! Он уже здесь! - Марнеус сделал паузу и вздохнул. - Дальше текст заканчивается и сменяется пятнами крови.
Леаркус, осознав, что означает это письмо, сокрушенно покачал головой:
-Варп его дери! Да сколько можно?! - дальнейшую речь Ультрмамарина, полную ругательств и проклятий, заглушил рев двигателей эльдарского транспортника, приземляющегося во дворе.
В этот вечер численность Ордена Ультрамаринов снизилась на 99,99% в следствии неслыханного среди Астартес случае массового суицида.

Восьмой Подвиг: Или как Марнеус Калгар в одиночку предотвратил захват целой системы силами Альфа Легиона

Оборона планеты Шер Прайм по праву считалась одной из лучших во всем субсекторе: даже песчинка от сгорающего в атмосфере метеорита не оставалась незамеченной мощнейшими радарами и другими сложнейшими системами обнаружения. А если возникала необходимость, то эту песчинку в доли секунды могли расщепить на атомы залпы артиллерии. Обычно Шер Прайм казалась непреступной крепостью, готовой разбить о свои стены любую попытку нападения. Обычно, но не сегодня. Сегодня у всех военнослужащих на планете был выходной, чем не упустили возможности воспользоваться коварные хаоситы из подлого Альфа Легиона.

Восемь часов утра, личные покои губернатора.

Сегодня губернаторский сон был как никогда спокоен - ему не мешали ни шум работающих фабрик, ни гул тысяч голосов спешащих на службу людей. Губернатор всхрапнул и перевернулся на бок, еще раз подумав о том, какой же это чудесный день - воскресенье. Вновь проваливаясь в сон, он решил, что неплохо было бы заменить четверг еще одним воскресеньем. Неожиданно мирные дремы губернатора прервал стук каблуков и грохот распахнувшихся дверей. Губернатор вскочил с постели и хотел было наорать на свою секретаршу, но она открыла рот первой:
-Сэр, артиллерия выведена из строя! Все системы обнаружения отказали! Похоже на работу шпиона, сэр!
-Как?! Почему охрана бездействует?!
-У них ведь сегодня выходной, сэр!
-Варп его дери… Выходной это святое… Мобилизуйте силы планетарной обороны!
-Э-э-э, сэр, у них тоже выходной…
-Император праведный! Мы обречены… Есть шансы на помощь со стороны Космодесанта?
-Мы пытались связаться с третьей ротой Гвардии Ворона, но Шрайк постоянно сбрасывает. Последнее сообщение, пришедшее от него, гласило, что он находится в кино и не может разговаривать. И вообще, сэр, сегодня же день космодесантника… Если какой-нибудь Орден и придет нам на помощь, то последствия этой помощи будут эммм… Колоссальны.
-Действительно. Ладно, кто на нас напал?
-Судя по всему, Альфа Легион, сэр.
-Подготовьте флажки и баннеры с символикой гидры. Еще неплохо было бы придумать несколько приветственных кричалок. Приступайте.

Итак, губернатор фактически сдал планету в руки хаосу. Но он не был в курсе одного очень важного факта - Марнеус Калгар решил отмечать день Космодесантника именно на Шер Прайм.

Какая-то пивнушка в центре столицы планеты.
Марнеус Калгар взметнул ввысь очередную порцию пива, выкрикнул нечто, похожее на тост, и залпом осушил кружку. Леаркус с неизменно серьёзным выражением лица разбил о голову еще один БТР и завалился на плечо Уриэлю:
-Т-т-ты меня уважаешь?
Явно не понимающий сути вопроса Уриэль поразмыслил пару секунд и, неуклюже вскакивая из-за стола, во все горло заорал « Резня-я-я-я!!!», после чего в бармена полетел стул, размазавший его по стенке.
Обычно в таких ситуациях Калгар пытался усмирить подопечных, но под действием алкоголя он сам с радостью запрыгнул на барную стойку, порвал на себе нагрудную пластину силового доспеха и пустился в пляс. В поле зрения Магистра попал трясущийся от страха гражданский, забившийся под стол, и Марнеус с презрением плюнул в него, от чего тот медленно стёк на пол.
-За космодесант!!! - вопили трое Ультрамаринов, круша мебель в пивной, в то время, как над дворцом губернатора хаоситы водружали своё знамя.
И тут бы самое время Марнеусу протрезветь и вырваться на улицу, сокрушая одного альфовца за другим… Но вместо этого Калгар со своими друзьями избили еще несколько прохожих, искупались в фонтане и заснули на лавочках в парке. А всё потому-что сегодня выходной, и вообще праздник.

Вывод: Хаоситам следует проводить свои налеты только по воскресеньям, когда даже Кустодесы мирно дремлют в своих домах.

Девятый Подвиг: Победа Калгара над Смертью

Битва была грандиозной - по-другому это кровавое месиво, в котором схлестнулись десятки тысяч воинов, назвать было нельзя. Орки без устали наседали на позиции ультрамаринов, мало по малу сдвигая линию обороны к центру города и не давая воинам Императора ни секунды даже для того, чтобы сделать лишний глоток воздуха. Но грандиозность этого сражения, пожалуй, определялась не столько количеством пролитой крови или важностью победы, а одним очень немаловажным фактом - в этой схватке, сраженный орочьим топором и лежащий в данный момент под горой таких же трупов как и он, погиб Марнеус Калгар.

-ВСТАВАЙ, МАРНЕУС.
Марнеус Калгар очнулся от ощущения ледяной стали, прикоснувшейся к его лбу. Очнулся, и его взгляд сразу же пересекся со взглядом Смерти, точнее взгляд Калгара провалился в пустые глазницы собеседника.
-Мортарион?! Готовься умереть во имя Его! - Марнеус вскочил на ноги и машинально потянулся за цепным мечом, обычно всегда дремлющим на поясе, но ни меча, ни пояса на себе не обнаружил. - Я в плену?! Знай, демон, долго я тут не задержусь!
Смерть вздохнул и переложил косу с одной костлявой руки в другую:
-МАРНЕУС, ТВОЁ ВРЕМЯ ПРИШЛО. Я СМЕРТЬ. ИДЁМ, НАМ С ТОБОЙ ПРЕДСТОИТ ДОЛГАЯ ДОРОГА.
Осознание потоком холодной воды обрушилось на Калгара, он вспомнил огромного орка, несущегося на него с невозможных размеров двуручным топором, вспомнил глухой удар и брызги собственных мозгов, проносящихся перед его глазами. Заметив, что Калгар потихоньку начинает понимать, с кем он сейчас разговаривает, Смерть улыбнулся:
-ТЫ УМЕР, МАРНЕУС. УДАР ТОГО ТОПОРА УБИЛ БЫ ДАЖЕ КАРНИФЕКСА.
Пару секунд Калгар не отрывал взгляда от земли, потом взглянул на Смерть и его косу:
-Зачем это тебе? У нас уже вообще-то болтеры всякие есть, цепные мечи там. Они будут поэффективнее.
-ТЫ ДУМАЕШЬ Я НАСТОЛЬКО ОТСТАЛ ОТ ПРОГРЕССА? ОНА СИЛОВАЯ, ЕСТЕСТВЕННО.
-Очень напоминает Мортариона и его гвардейцев смерти.
Смерть на мгновение замолчал, словно Марнеус задел его старую душевную рану, печально вздохнул и продолжил:
-ЭТОТ МОРТАРИОН - ТУПОЙ ПЛАГИАТОР! УВИДЕЛ МОЙ ИМИДЖ НА ФРЕСКАХ И СРАЗУ СЕБЕ ПРИСВОИЛ! НИ КАПЛИ КРЕАТИВА. ИЗ-ЗА ЕГО ЛЕНИ И НЕДОРАЗВИТОЙ ФАНТАЗИИ МНЕ ПРИХОДИТЬСЯ СТРАДАТЬ - КАЖДЫЙ, ЗА КЕМ Я ПРИХОЖУ, ПУТАЕТ МЕНЯ С НИМ!- в страстях Смерть пнул ногой ближайший булыжник, и следующие несколько минут Марнеусу пришлось помогать собирать Жнецу развалившеюся ногу.
-СПАСИБО. НУ ЛАДНО, ИДЁМ. ТЕБЕ ПОРА. ДА И МНЕ НАДО БЫ ПОСПЕШИТЬ, ТАМ ОДИН ТВОЙ ПОДОПЕЧНЫЙ, ОДЕТЫЙ В ОДНИ ТРУСЫ, ГОЛЫМИ РУКАМИ УБИВАЕТ СОТНИ ОРКОВ. УДИВИТЕЛЬНО. ВЫ ЕГО ВООБЩЕ КОРМИТЕ?
Марнеус сплюнул на землю и помахал головой:
-Нет, не идём. Верни меня обратно, я должен жить.
-ЧТО?! – Смерть так возмутился, что его нижняя челюсть едва не отвалилась.
-Я сказал я возвращаюсь, а ты вали куда хочешь. И тиха вообще!
-НУ, ЗНАЕШЬ, ЭТО ПЕРЕХОДИТ ВСЕ ГРАНИЦЫ. ТЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕШЬ КТО Я И ЧТО У МЕНЯ В РУКАХ?! ЭТО КОСА! ОНА УЖЕ ОБОРВАЛА ТВОЮ ЖИЗНЬ!
Марнеус наклонился и подобрал с земли палку:
-А это палка. И если ты не заткнешься и не вернешь меня обратно, я убью тебя ею.
Смерть зловеще рассмеялся:
-БРОСЬ, МАРНЕУС. ТУТ ТВОИ ШТУЧКИ НЕ ПРОХОДЯТ. ДА И ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО ПАЛКИ НЕ СТРЕ…
Гигантский раскалённый снаряд, выпущенный палкой, не дал Смерти договорить, попав Темному Жнецу точно в грудную клетку и разметав его составляющие на многие километры.
-ТВОЮ Ж МАТЬ! Я ГОТОВ ПОКЛЯСТЬСЯ, ЧТО ТА ПАЛКА ВЫСТРЕЛИЛА! - череп Смерти лежал у Калгара под ногами и сыпал проклятиями.
-А Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ. ПОЧЕМУ-ТО НИКТО МНЕ НЕ ВЕРИТ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ УМРЕТ. ТАК ТЫ ОТПРАВИШЬ МЕНЯ ОБРАТНО?
-КОНЕЧНО, СЭР, ТАК ТОЧНО СЭР!
-ТЕПЕРЬ ГОВОРИТЬ БОЛЬШИМИ БУКВАМИ МОЯ ПРИВЕЛЕГИЯ.
-Извините, сэр, я исправлюсь! Пора вам возвращаться в своё тело, сэр!
-ОБОЖДИ. - Марнеус бросил взгляд на косу, лежащую неподалёку, - ГОВОРИШЬ С ЕЁ ПОМОЩЬЮ МОЖНО ОТОБРАТЬ ЖИЗНЬ У ЛЮБОГО?
-Абсолютно, сэр.
-В ТАКОМ СЛУЧАЕ Я ЕЁ ЗАБИРАЮ С СОБОЙ.
-Но…
-ТИХА! НИКАКИХ «НО»! - Калгар подобрал косу Жнеца,- ВСЁ, ОТПРАВЛЯЙ МЕНЯ.
-С превеликой радостью.
-Смотрите, он оживает! - Леаркус, склонившийся над Магистром, утер слезу, - Магистр оживает!
Уриэль поморщился:
-Хм, а почему у него из хм… В общем, почему у него оттуда торчит коса?

Десятый Подвиг: Окончательная победа в войне

Осада взбунтовавшегося Имперского мира-улья Тритон 7.
Десантная капсула рухнула на головы хаситов, впечатав их тела в рыхлую почву. Марнеус Калгар сделал шаг наружу, и в него моментально ударила болтерная очередь, оставив на грудной пластине его доспехов глубокие кратеры. Удивившись тому, что ему только что был причинён вред, Магистр поспешил расщепить взглядом стрелявшего предателя на атомы, но культист даже не пошатнулся. Возмущенный такой наглостью, Калгар попробовал еще раз, но вместо того, чтобы умереть, хаосит вновь нажал на курок, и Марнеусу пришлось припасть к земле, чтобы ему не снесло голову разрывными снарядами. «Что за беспредел?!» - возопил про себя магистр, быстро переползая в укрытие. Ответ пришел к нему сам вместе с воспоминаниями о днях, проведенных на боевой барже, когда оружейники Ордена взяли его броню и оружие на доработку. Видимо, все настройки сбили. Придётся все заново делать.
Калгар надел на голову шлем, ранее болтавшийся на поясе, и перед его глазами вспыхнули столбики красных цифр. Мысленно вызвав на дисплей консоль, Марнеус принялся перебирать в памяти священные команды:
-Так… Godmod_on... Вроде работает.
Калгар высунулся из укрытия и в его плечо попал осколок гранаты и индикатор жизни, расположенный в левом нижнем углу дисплея, упал до 36.
-Варп его дери! Забыл! Так, sv_cheats 1… Вот, теперь можно и остальное вводить. Godmod_on. Перед взором Марнеуса загорелась зеленая лампочка, сообщающая, что активирован режим Бога.
Магистр медленно вышел из укрытия, вокруг енго свистели снаряды, немаленькая часть которых попадала в Калгара, не причиняя однако ему никакого вреда. Марнеус бросил взгляд на вражеские ряды и хаоситы принялись воспламеняться и лопаться один за другим. Марнеус на секунду остановился, вбивая в консоли ещё пару команд:
-Give_item_palka. Set_item_palka_damage_to_999999999.
В следующее мгновение в руках у Калгара материализовалась палка, снаряды которой превращали в пыль самые непреступные укрепления предателей. В ушах магистра раздался резкий писк, оповещающий о том, что энергия в его силовых доспехах подходит к концу. Не проблема.
-Infinite_aux_power. - Как только Калгар вбил эту команду писк смолк. - Хм, что-то надоело мне палкой воевать… Что там у нас еще в арсенале имеется? Так, impulse_101…
Магистра моментально облепило всё огнестрельное оружие, встречающиеся во вселенной вархаммера, включая пушки титанов и орбитальные орудия. В довесок ко всему где-то в штанах Калгара закопошился ручной хэдкраб, то есть тиранид.
Опробовав на неприятеле самые крупные стволы, Калгар вздохнул от усталости. Ему все это надоело. Вся это бесконечная война, все эти битвы… Еще раз глубоко вздохнув, Марнеус вновь вызвал консоль:
-Win_round.
Знамена Ультрамаринов сию же секунду поднялись в воздух, а офигевшие хаоситы, за которыми до сих пор оставалось превосходство, попадали замертво.
В голове Магистра пронеслась неожиданная мысль. А что если… Облизав сухие губы, Марнеус вбил в консоли команду «team_ultramarines_win_war».
Черный экран.
Ultramarines win.
Waha is over.

Одиннадцатый: Новогодний Подвиг

Марнеус Калгар безмятежно дремал в своей келье, спартанское убранство которой нарушали лишь несколько гирлянд, повешенных над входом. Магистр слишком устал за этот год, чтобы праздновать этой ночью. Поэтому он попросил своих братьев не тревожить его и дать ему хорошенько выспаться. Но его сон был как всегда чуток и тихие шорохи, доносящиеся от камина, пробудили Марнеуса. Стараясь не выдать себя, Калгар потянулся за болтером, спрятанным под подушкой. Шорохи сменились тихими шагами. Когда шаги максимально приблизились к кровати Магистра, Калгар резко вскочил, повалил незваного гостя на пол и приставил к его лбу дуло болтера.
-Э, сынок, неужели ты убьёшь Санту?!
Марнеус подозрительно оглядел лицо старика. Нос и щеки Санты покраснели от холода, на белоснежной бороде виднелись следы копоти. Марнеус хотел было убрать болтер, но ему на спину накинулись два зеленых существа:
-Не трожь Санту, ублюдок!
-Санта, беги, мы его задержим!
-Спасибо, мои добрые помощники! Санта вас не забудет!
Воспользовавшись тем, что Калгар отвлёкся на сражение с гретчинами, наряженными в праздничные колпаки, Санта схватил мешок с подарками и рванул к камину, судорожно цепляясь ногтями за холодные кирпичи. Но тут ему в шапку уткнулось что-то твёрдое:
-Медленно положи мешок на пол. - Калгар передернул затвор болтера.
-Конечно, конечно, сынок... Только без глупостей. - Санта осторожно поставил мешок на пол, - А теперь, пожалуйста, позволь Санте уйти.
-Тиха! Что ты мне принёс?
-Оу... Новенький силовой кулак! Он точно тебе понравится!
-Тиха! Я же просил статус примарха!
-Но ты ведь и так уже Бог Войны. Примархи, они... - возражения Санты оборвал болт, пущенный ему в затылок. Голова Санты взорвалась кровавыми брызгами, заляпав мозгами стены кельи Магистра и лицо Калгара. Глаза Клауса украсили собой потолок.
Внезапно двери кельи отварились и на пороге показались Уриэль и Леаркус, несущие с собой бокалы с шампанским:
-Эй, Магистр, вы так и новогоднее обращение Императора пропустите! Оу... - Уриэль оглядел забрызганное кровью помещение, посреди которого валялись два зверски изуродованных трупа гретчинов. Калгар стоял у камина, сдувая дымок с дула болтера, - Магистр, на вас напали?!
-Не совсем. - Калгар сделал шаг в сторону, открывая взорам Ультрамаринов тело Санты.
-САНТА КЛАУС! - Леаркус выронил из рук бутылку шампанского, - Он мертв?!
-Как видишь.
-Но я ведь весь год хорошо вёл себя! Следовал кодексу и всё такое! Все старания насмарку! - Леаркус был в шаге от того, чтобы разрыдаться.
-Тиха! Санта не выполняет просьбы верных сынов Императора! Он встал на темную тропинку Хаоса! Мне пришлось его убить!
Леаркус сделал последний шаг к истерике.
-Уриэль, успокой его! Сейчас главное успокоиться. Тем более у меня есть идея... - Калгар стянул с тела Клауса красную шубу и напялил её на себя поверх силовых доспехов, - А вы двое - переодевайтесь в этих. И запрягите оленей.

Аббаддон восседал на своём троне, тщетно пытаясь набраться терпения. Он весь год старался быть хорошим: взрывал планеты, устраивал геноциды, организовывал крестовые походы. Он точно заслужил хороший подарок. Наконец из камина донеслись шорохи и громоздкая бородатая фигура в красной шубе, матерясь, показалась в комнате. Вслед за ней из камина вылезли два зеленых существа.
-Охохо! - процедил Калгар, и Аббаддон, не веря своему счастью, подбежал к нему.
Два телохранителя Лорда сию секунду проследовали за ним.
-Ну, что ты мне принес?! - Аббаддон нагло сорвал с плеч Калгара мешок, и, погрузив в него голову, принялся исследовать его содержимое, - Леденцы, конфеты, петарды... Где уничтожители звёзд?! Где древние титаны?! Где вирусные бомбы в конце концов?!
Марнеус дал изукрашенным зеленкой Уриэлю и Леаркусу сигнал и они молниеносно рванулись к телохранителям-терминаторам. Уриэль голыми руками оторвал одному из них голову, а второму вспорол брюхо силовым мечем Леаркус. Аббаддон, увлеченный поисками стоящего подарка в мешке, всего этого не заметил.
-Ищи лучше, там всё это есть... - улыбнулся Марнеус.
-Далеко же ты всё самое вкусное запрятал, Санта! - Аббаддон уже с ногами залез в мешок. - Эй, тут ничего нет! Одни сладости!
-Наивный хаосит, - Марнеус захлопнул мешок, обвязал его прихваченной с Макрагга веревкой, и, присвистывая, удалился в камин. Его помощники проследовали за ним.

Эльдары одного из немногих рукотворных миров собрались на огромной площади посреди высоченной ёлки. Вся тяжесть их бремени сегодня казалась не более, чем пушинкой - настолько сильна была атмосфера праздника. Эльдары веселились. Они водили хороводы, прыгали через костёр, ели олевье. Вдруг в черном, беззвездном небе над их головами зажглась точечка света.
-Это первая новогодняя звезда!
-Ура!!!
Все эльдары подхватили радостный клич.
-Но она приближается...
-Это Санта, Санта!
-Ура!!!!!
-Стоп, по-моему это не сани...
Раскаленная десантная капсула с грохотом ударилась в площадь, хороня под собой десятки эльдар. Новогодняя ёлка пошатнулась и рухнула прямо на головы ксеносов. Радость пришельцев сменилась всеобщей паникой.
Лепестки десантной капсулы раскрылись, и Калгар пристально оглядел из-под шапки царящий на площади хаос.
-Достать подарки. - произнёс магистр, и Леаркус с Уриэлем нажали на спусковые крючки тяжелых болтеров...

А в это время на Макраге произошло поистине новогоднее чудо - примарх Ультрамаринов пробудился от многовекового сна.
Робаут Жилиман возвышался посреди огромного зала, окруженный своими сыновьями:
-Братья мои! Сыновья мои! Вы долго несли свет Императора без меня, вы не предали Кодекс и своего примарха! Но теперь, когда я снова с вами...
-Тиха!
Воодушевленную речь примарха внезапно прервал заряд плазмы, пущенный ему в лицо. Обезглавленное тело осело на пол. Офигевшие Ультрамарины обернулись в сторону выстрела. Один из многих боевых братьев озвучил общую мысль:
-САНТА УБИЛ ПРИМАРХА!!!
Марнеус вернулся домой.

Каммораг.

Последний оставшийся в живых тёмный эльдар, чудом выживший после чудовищной резни, устроенной Вентрисом в Каммораге, сидел у камина и разглядывл присланный ему мешок. Странно, кто мог сделать ему подарок? Набравшись смелости, тёмный эльдар открыл мешок и из него на пол выпал обмякший растерзанный труп Аббаддона. Ничего не поняв, эльдар заглянул в глубь мешка.
-Ку-ку. - Кровожадно произнёс Уриэль.

Как Тау и Империум за проклятую планету воевали. Часть 2.

Первая часть

III.

Шас’уи не сразу осознал, что пейзаж вокруг успел поменяться, пока он отвлёкся. Над водой поднимались завитки тумана, однако река почему-то посветлела и казалась намного более широкой. Словно и не река вовсе, а…

Тал’ханзо зашипел от удивления. Деревья пропали, как и берега по обеим сторонам. Посмотрев вверх, он впервые за много дней увидел открытое небо. Впрочем, этот серый простор, затянутый облаками, очень походил на воду, разве что через тучи проникал тусклый свет. Скоро стемнеет.

Почему эта мысль встревожила его?

«Я думаю как гуэ’ла, — пожурил себя воин огня. — Их нелогичность заразна».

Повернувшись на месте по кругу, шас’уи оглядел окрестности через оптические сенсоры, меняя режимы обзора в попытках пробиться сквозь мглу, но так и не увидел суши. За хвостом конвоя не оказалось ничего. Четыре баржи всё так же двигались по две в ряд: сам Тал’ханзо и Джи’каара впереди, Ниотал и Рхо’нока позади. «Пираний» он не видел с полудня, чего и следовало ожидать, поскольку они проводили разведку, однако «Рыба-дьявол» шас’вре оторвалась так далеко, что ему это не понравилось. Бронетранспортёр напоминал тёмное пятно в тумане, и оно быстро уменьшалось.

«Надо предостеречь её», — подумал Тал’ханзо, зная, что не станет. Иболья всё равно бы не послушала.

— Вы почувствовали, шас’уи? — спросил один из янычар-гуэ’веса, стоящий сбоку.

Т’ау не помнил, как зовут этого крупного мужчину с бородой. Людям-помощникам Прихода Зимы выдавали облегчённый комплект снаряжения воинов огня, в том числе шлемы без лицевых пластин и более лёгкую броню, что соответствовало их статусу подчинённых. Он видел, что гуэ’веса пучит глаза — характерный признак страха для их расы. 

— Что именно? — раздражённо отозвался Тал’ханзо.

— Момент, когда… мы… — Янычар сбился, потом повесил голову, и из носа у него закапала кровь. — Ничего, шас’уи.   

«Ничего?» — мысленно повторил т’ау. Шарки ответил примерно так же. Указывает ли это на что-либо? Нет, просто нелепость. Он снова думает как гуэ’ла, выискивает связи там, где их нет.

— Вернись к исполнению обязанностей, янычар, — приказал Тал’ханзо и снова перевёл взгляд на озеро. Оно выглядело бескрайним. Почти как океан. 

...

— Плохо место, — пророкотала Коралина, огромная янычар-о’гринн, говоря на языке т’ау. Речь пяти каст в её исполнении звучала грубо и примитивно, но более точно, чем у почти всех иных гуэ’веса. — Много плохо.    

«Да», — безмолвно согласилась Джи’каара.

На Фи’драа вообще не попадались «хорошие» места, но некоторые оказывались хуже других, и шас’уи опасалась, что это пустынное озеро — одно из самых скверных. Хотя в планетарных джунглях повсюду встречались такие водоёмы, ни один из них не должен был находиться здесь, да и вообще вблизи от области, которую пересекал конвой. Значит, их группа попала… в другое место.

«Это снова произошло, — рассудила Джи’каара. — Искажение».

Она почувствовала тот момент, когда конвой скользнул из одного потока в иной, покинув русла реки и разумной реальности. Её рассудок ненадолго застрял позади тела, отказываясь идти за невежественным соратником в неизведанное, а потом резко дёрнулся следом, когда привязь натянулась слишком сильно. Хотя шас’уи уже испытывала такое мимолётное, но почему-то кажущееся нескончаемым ощущение переноса, раньше оно настигало её только в самых коварных и отдалённых землях Фи’драа. Неужели тот порченый регион каким-то образом дотянулся сюда? 

«Чтобы забрать меня обратно?»

— Мы соскользнули, — прошептала Джи’каара своей спутнице, зная, что Коралина тоже это почувствовала. Наверняка и многие другие гуэ’ла ощутили переход. Особи их расы гораздо более чутко ощущали такие поругания естественного порядка вещей, чем сородичи шас’уи. И всё же она сама разделяла восприимчивость людей. Что это говорило о её истинной сути?

— Во как, — хмыкнула о’гринн. — Роза есть.

«Роза». Клубок Долорозы — название, которое отдалённым краям Фи’драа дали гуэ’ла, но Джи’каара уже давно переняла его, уловив, насколько правильно термин передаёт всю прожорливую неправильность того края.

— Да, похоже на то, та’лисс, — произнесла она.

Другие воины огня оскорбились бы, услышав, что Джи’каара называет так одну из гуэ’ла, однако любое другое обращение принизило бы связавшие их узы. Они наткнулись друг на друга в Клубке Долорозы два года назад, когда обе оказались последними выжившими бойцами своих подразделений. Встретились они как враги, израненные и измождённые до мозга костей, но не желающие сдаваться. Заряд в винтовке Джи’каары давно уже иссяк, поэтому она вышла против великанши с ножом, наконец смирившись с гибелью, ведь ей никогда бы не удалось одолеть такого неприятеля в рукопашной схватке. Однако же вместо того, чтобы напасть, существо смерило т’ау поразительно вдумчивым взглядом и спросило: «Ты найти путь наружу, синяя?»

«Мы нашли его вместе, — вспомнила Джи’каара. — Но Клубок, или Роза, так и не отпустил нас». 

В её шлеме раздался сигнал коммуникатора, потом прозвучал гнусавый голос:

— Шас’уи, приём?

— Приём, шас’вре, — отозвалась она.

— Данное озеро не отмечено на наших картах, — сообщила Иболья. Судя по тону, этот факт оскорблял её. — Почему вы не предупредили меня о таком расхождении?

— Не могла знать, шас’вре.

— Но ранее вы уже пересекали данную область.

— Да. Много раз. Никакого озера здесь не было.

Джи’каара ждала продолжения, однако Иболья не отвечала. Шас’уи представила, как командир конвоя пытается разобраться в противоречии. При других обстоятельствах это даже повеселило бы Джи’каару. Старший офицер была удручающе плохо подготовлена к подобным загадкам: с момента своего прибытия она лишь изредка покидала прибрежные базы кадра, где скверна планеты ощущалась слабее всего, и никогда не углублялась в джунгли. На текущем задании шас’вре удобно устроилась в герметичном пузырьке — корпусе своей «Рыбы-молота», отделяющем её от смрадного разложения снаружи.

Как будто он защитит Иболью.

«Ты цепляешься за ложь, шас’вре, — с грустью подумала Джи’каара. — Как и столь многие из нас».

Её сородичи никогда не постигнут подлинную сущность этой планеты, как и суть более распространённых ужасов, намеки на которые содержались здесь. Т’ау слишком уравновешенны. Слишком вменяемы. Вот почему гуэ’ла настолько опасны: они преуспевают в безумии. 

[...]

На то, чтобы выбраться за пределы рифа, Шенъюл потратила больше времени, чем предполагала. Дымка сгустилась, преобразившись в плотный липкий туман, и шас’ла приходилось двигаться медленно, но всё равно казалось, что неправильны не её расчеты, а само расстояние. Уже опустилась ночь, когда она вернулась на открытую воду, однако облегчение продлилось недолго. Пилот совершенно не понимала, где находится. Даже не знала, на какой она стороне острова.

«Он слишком большой, — подумала Шенъюл, пристально глядя на громадную массу, окутанную мглой. — Почему мы не увидели его раньше?»

Отбросив беспокойство, шас’ла попробовала связаться с конвоем, но не услышала в ответ ничего, кроме всё того же медленного стука. Насколько же сильно отстали все прочие? Несомненно, они…

Над водой пронёсся раскатистый гортанный рёв, звучащий словно бы отовсюду сразу. Шенъюл развернула скиммер, ища источник шума. Бесполезно — фары «Пираньи» почти не пробивали мутный мрак. В их бледных лучах ползали завитки тумана, будто черви-паразиты. Что, если от света инфекция перекинется на неё?

«Действуй, шас’ла!» — подстегнула себя Шенъюл, стремясь раздавить нелогичную мысль.

Между тем рёв перерос в ритмичное металлическое громыхание. Какой-то мотор? Да, но совсем не похожий на сбалансированные механизмы её народа. Двигатель издавал сиплый, сердитый, злобный шум.

Шум, полный ненависти… 

«Враг», — сообразила шас’ла, ощутив укол страха. Но как такое возможно? Данный регион уже умиротворили.

— Действуй, — пробормотала она.

«Предупреди остальных».

Слева от неё вырвался из тумана размытый тёмный объект. Приблизившись, он приобрёл чёткие очертания и оказался бронированным кораблём. «Пиранья» выглядела крошечной рядом с этой канонеркой, клёпаный железный корпус которой нависал над машиной, будто изогнутая чёрная стена. На палубе судна неподвижно стояли какие-то фигуры, чьи силуэты удлинялись и искривлялись в тумане, словно их выкручивала невидимая нетвёрдая рука. Из носа корабля торчала увесистая пушка, управляемая двумя тенями. Издав стон, её ствол ожил, завертелся и наклонился в сторону Шенъюл.

«Действуй!»

В тот же миг, как шас’ла вдавила педаль газа, на её скиммер обрушился шквал снарядов, которые пробили корпус и детонировали внутри. Загоревшись, «Пиранья» потеряла управление и закрутилась, извергая дым в туман.

«Прости меня, Дал», — скорбно подумала Шенъюл, сгорая. Её мучили страшная боль и ещё более ужасное чувство вины, но, к счастью, вскоре исчезло и то, и другое.

...

Когда подтвердилось уничтожение цели, Капитан закрыл глаза и обратился мыслями внутрь, а потом вниз, окунаясь в озеро, отыскивая отголоски, что струились под ним… Алкая того, что неминуемо случится следом.

«Кровь взывает к крови!»

И действительно, как только обугленная плоть подношения смешалась с водами, Капитан ощутил, что аватара Бога-Императора пробуждается. Не тело, — для такого потребовалась бы куда более весомая жертва — но его дух, борющийся с оковами нежеланного сна. Он жаждал большего. Лишь кровопролитие способно разбить его цепи.

— Ты получишь оное, владыка, — пообещал Капитан, погружаясь всё глубже, пока его судно рассекало волны наверху.

Он освоил приёмы прозревания, пока пребывал в блаженном чистилище, — восстановил свой дар, которого прежде сторонился, считая греховным. Вот так он отведал беспокойных грёз создания, хотя первое время мало что понимал, только внимал им и верил с самого начала. Несомненно, Спящий-под-Водами привлёк «Полифем» к озеру именно ради него, выбрав этот корабль среди всех прочих потому, что на его борту находился будущий пророк.

— Преданный и покинутый, потопленный неверующими во тьме, потом забытый, — прохрипел Капитан, — но ничего не забывший.

Эту молитву он когда-то выловил из недр вместе с яростью, воплощённой в ней. Пока Капитан говорил, его лёгкие свело жуткой судорогой, и последний стих псалма он произнёс, задыхаясь:

— Вечно непрощающий, как и велит Бог-Император!

Даже сейчас, после бессчётных лет служения, он не вполне разбирался в природе Спящего, за исключением присущей тому святости. А древность существа… Какая грозная, размалывающая душу древность! Глубина грёз, испробованных Капитаном, измерялась эпохами, вымоченными в муках и праведной ярости. Порой он мельком улавливал сцены из той затерянной эпохи и хватался за них, как за откровения, пусть они и казались почти бессмысленными. Неважно. Ему не нужно понимать. Кроме того, он сознавал свою роль в таинстве Спящего, а этого достаточно.

— Я всё исправлю!

Всплыв в своё тело, Капитан подался вперёд, чтобы свериться с пророчеством, извергнутым на иллюминатор вместе с его словами, хотя уже знал, что обнаружит там. Судьбу не обманешь — она сама не позволит. Сегодня аватара Бога-Императора будет пировать! 

IV.

Откинувшись в пилотском кресле, шас’вре Иболья попробовала углубиться в медитацию. Бесполезно. Ей не удавалось очиститься от раздражения, вызванного тем, что Джи’каара, эта рецидивистка со шрамами, завела конвой не туда.

— Мне здесь не место, — пробормотала офицер.

Эту жалобу она уже истаскала до дыр. Шас’вре так выражала недовольство с тех пор, как начались её мытарства на Фи’драа, хотя редко возмущалась вслух и никогда — при других воинах огня, опасаясь, что на неё донесут шас’элю. Однажды, вскоре после прибытия, Иболья уже доверилась ему…

— Шас’вре, вы подразумеваете, что Империя совершает ошибки? — несколько удивлённо спросил тогда старший офицер. Иболья могла дать ему только один приемлемый ответ.

— Никак нет, шас’эль, — покорилась она, видя ловушку, но не имея возможности вывернуться.

— Верно. Вы здесь потому, что это способствует Высшему Благу. — Затем командир заговорил более жёстко. — И ещё потому, что вы ущербны. Непоправимо ущербны. — Его глаза неприятно потемнели. — Как и все, кто служит тут.

Те слова до сих пор уязвляли её. Они подтверждали слухи, ходившие о Фи’драа: назначение сюда называли «билетом в один конец» во всех смыслах. Иболья полагала, что это разумно в отношении недееспособных старикашек и горячих голов под её началом, но ведь послужной список самой шас’вре безупречен. Ну… за исключением того инцидента на Кол’хооси, однако она же всё уладила, разве нет? Так или иначе, ей здесь не место.

— Да, это ошибка, — упрямо произнесла Иболья, смакуя свою непокорность.

Она сидела в бронетранспортёре одна, если не считать дрона-водителя, которому не хватало интеллекта даже для того, чтобы уделить внимание её претензиям, не говоря уже о том, чтобы доложить о них. Устройство сосредоточило свой скудный разум на пилотировании «Рыбы-дьявола». Одновременно оно обновляло прискорбно неточную карту их кадра. Добавляло ошибок!

Иболья фыркнула. Казалось, её конвой ползёт по этому отталкивающему озеру уже несколько часов. Насколько же вообще оно велико? Неохотно включив экран над пультом управления, шас’вре вызвала видеопоток с носовой камеры. С тех пор, как она осматривалась в прошлый раз, изображение ухудшилось: оно дёргалось и сбоило так, что затянутый туманом водоём превращался в абстрактную картину. Сенсоры тоже барахлили, выдавая полнейшую чепуху. На дне наверняка располагался какой-то источник помех — возможно, крупная жила магнитной руды? Она не особенно разбиралась в подобных материях. Ими занималась каста Земли.

— Доложить обстановку, — велела Иболья.

Дрон, закреплённый в интерфейсном углублении у неё над головой, не отреагировал.

— Доложить обстановку!

В замкнутой кабине её голос прозвучал очень громко. Опасно громко. 

Озадаченная подсказкой своей интуиции, шас’вре нахмурилась — сузила носовые щели. В её бронетранспортёр могло поместиться десять бойцов, но она предпочла одиночество. Почему?

«Потому что ты презираешь своих спутников».

Иболья знала, что это правда, однако не понимала, откуда пришёл ответ: изнутри или снаружи. Ей почудилось, что заговорил кто-то позади неё. Кто-то, затаившийся в полутьме, куда не достигал свет от монитора. Кто-то, кому нравились тени.

«Что же ты не обернёшься и не поглядишь, шас’вре?»

И снова Иболья засомневалась, действительно ли мысль принадлежала ей самой. В ней звучала знакомая, но чужая насмешливость. Пока шас’вре ворошила воспоминания, стараясь определить, откуда ей известен этот тон, она вдруг сообразила, что дрон по-прежнему не ответил на запрос. Больше того, устройство не издавало ни звука. Это неправильно. Работающие кор’веса постоянно испускали низкое журчание, когда выполняли свои расчёты. Когда же оно прекратилось?

Усилием воли Иболья заставила себя поднять руку и дотронуться до диска. На ощупь тот оказался неподвижным, привычная вибрация пропала. Дрон не функционировал. Кто же тогда пилотирует «Рыбу-дьявола»?

«Никто».

Эту мысль пронизывала такая боязнь, что шас’вре не усомнилась, кому она принадлежит. Существо, думающее в тенях, не знало страха, — только раздавало его, щедро, но не бесплатно, — тогда как сама Иболья водила с ним постыдно близкое знакомство.

«Ущербная, — так постановил шас’эль. — Непоправимо ущербная».

Внезапно Иболья узнала тот язвительный внешне-внутренний голос. Это же шас’эль Аавал! Наблюдает за ней из теней, осуждает её.

— Нет! — огрызнулась шас’вре. — Мне здесь не место.

Коммуникатор на её пульте управления издал сигнал — чистый звук, подобный спасательному тросу, брошенному с корабля здравомыслия. Простонав, т’ау схватила прибор и включила связь.

— Говорит шас’вре Ибо…

Из приёмника хлынули помехи, окатившие её почти осязаемой волной. Иболью едва не вырвало от мерзкой вони, источаемой шумом — ошеломляющей, непоправимо нечистой. Она пыталась отключить звук, сдержать напор, но пальцы не слушались. 

«Ты слаба, — приговорил Аавал. — Совсем не пригодна к службе».

— Нет… — возразила шас’вре. Тут же она вздрогнула, увидев на мониторе, как из тумана выплывает тёмный силуэт и, устремляясь вперёд, заполняет собой весь экран. Какой-то корабль. Он пришёл за ней, в точности как орда бе’гел пришла за ней на Кол’хооси, вот только теперь бежать некуда. И спрятаться не за кем. 

«Ты струсила».

— Да, — призналась Иболья и закрыла глаза, когда её палач открыл огонь.

[...]

— Мой дрон отключился. Сенсоры тоже, — объявила Джи’каара на командной частоте, обращаясь ко всем воинам огня. — Нас атакуют.

«Опять она руководит», — мрачно подумал Тал’ханзо и сам удивился своему возмущению.

— Перейти на прямое управление, — продолжала его соперница. — Построение «гён’шу».

Помехи искажали её голос, однако не уменьшали его властности.

— Вас понял, — отозвался шас’уи, извлекая свой дрон из пульта.

С других барж также прозвучали подтверждения, настолько же исковерканные шумом в канале. Неужели эти помехи каким-то образом вывели из строя их дроны? Пожалуй, для Империума подобное оружие слишком изощрённо.

Контролируя антигравы одной рукой, Тал’ханзо замедлил ход, а две арьергардные баржи вплыли в просвет между лидерами, образовав ряд из четырёх судов.

— Держать позиции, — приказала Джи’каара. — Пусть враг придёт к нам.

Здравая стратегия. Антиграв-баржи не предназначались для боёв, поэтому обеспечить максимальную огневую мощь, объединив их экипажи — разумное решение. И всё-таки Тал’ханзо негодовал из-за необходимости подчиняться.    

— Приближается корабль противника.

[...]

Вскинув импульсную винтовку к плечу, шас’уи взглянул вдоль ствола, и прицел автоматически связался с оптическими устройствами наведения в шлеме. Тал’ханзо тут же выругался, увидев, что метки на дисплее бешено трясутся.

— Значит, по старинке, — прошептал он, отключая систему.

Шас’уи всё ещё видел зорко, пусть его глаза и утратили редкую остроту лхаат элеш. Воин неожиданно ощутил приятную дрожь: возможно, здесь он снова обретёт эту особенность.

Петер Фехервари. Алтарь из пастей.