Рассвет огня

Мессия и жизнь после смерти

— Ты чувствуешь то же, что и я? За последние несколько часов что-то изменилось в воздухе. Некое присутствие рядом.

Апотекарий не ощущал ничего, кроме игл в глубине мозга. И не постеснялся сказать об этом.

— Твой отец здесь, Каргос. Я чувствую его священный гнев. Он ведёт за собой орду. Мы лишь паломники в его тени.

Ангрон. Здесь.

Как давно Каргос не видел того, во что превратился его отец? Воин постарался удержать эту мысль, но она ускользнула из головы, не сформированная и не высказанная.

— Там. — Инзар прервал его размышления, указывая на небо. — Видишь?

Над далёкими стенами сияла одна-единственная звезда. Едва Каргос взглянул на неё, она приковала его взор, и по коже пробежала холодная дрожь. Гвозди укусили чуть сильнее, но боль притупилась — почти облегчение.

— Ты тоже чувствуешь, — кивнул капеллан.

— Я вижу мерцание огня в небе. Ты веришь, что это Ангрон?

— Я знаю, что это он. — Несущий Слово заворожённо смотрел на далёкое пламя. — Нерождённые поют о нём за завесой. По правде говоря, это песня зависти. Они завидуют славе его возвышения. Они были созданы бессмертными. А мы, и даже наши примархи, смертны и должны бороться за вечную жизнь. И благодаря священной ярости Ангрон победил, Каргос. Твой отец прошёл этот путь — и о, как они любят и ненавидят его за то, что он преуспел!

— Путь, — повторил Каргос.

Воин словно снова услышал последние слова Кхарна.

«Мы идём по Восьмеричному пути. Мы идём по Пути к славе».

Кровь в жилах заледенела. Ему пришлось унять дрожь.

— По мне, так это просто очередные нудные колхидские стишки.

— Неужели? — В голосе Инзара не было ни капли обиды на тон Пожирателя Миров. Капеллан шагал рядом с гладиатором, обратив глазные линзы к небу. — Я говорю это ради твоей души, друг мой. Я здесь, чтобы вести тебя вперёд, как Лоргар вёл Ангрона. Ни у кого из нас нет выбора, Каргос. Теперь мы все идём одной тропой.

— Бессмертие, — апотекарий выплюнул слово с насмешкой.

— Бессмертие, — согласился Инзар. — Либо вечная агония.

— Я уже в агонии, — ухмыльнулся Каргос. — И ты научишься так жить.

— Нет, друг мой. Ты испытываешь боль. Слова не могут выразить пропасть между известной нам смертной болью и агонией без конца, что ожидает всех нас.

На востоке прогрохотали шаги титана типа «Разбойник». Он сотрясал разорённую землю, и Каргос смог разглядеть крадущийся вперёд гигантский сгорбленный силуэт. Пока богомашина приближалась к стенам, множество фигур, которые могли быть людьми, а могли и не быть, двигались за ней по пятам. Космодесантник слышал их стайный вой. Слышал шёпот, слишком далёкий, чтобы достичь его ушей. Воин почувствовал, что крепче сжимает топор, и снова посмотрел на капеллана.

— Не шути со мной, проповедник.

— Каргос, меня вряд ли можно назвать шутником.

Что правда, то правда. По какой-то причине мысль заставила Гвозди зудеть, и Пожирателю Миров пришлось рычать сквозь стиснутые зубы, сдерживая внезапный приступ непрошеного смеха:

— Ты действительно знаешь, что произойдёт с нами после смерти?

Впервые язык тела Инзара выдал его удивление. Апотекарий услышал, как у собеседника на миг перехватило дыхание и коротко щёлкнули сочленения доспеха. Таэр не ответил сразу, а вместо этого устремил взгляд в небо, наблюдая за тем, что, по его словам, было звездой гнева Ангрона.

— Теперь ты решил игнорировать меня? — Каргос рассмеялся, на сей раз по-настоящему. Кровь Императора, как это приятно!

Инзар наконец опустил взгляд с небес.

— Твой отец преподнёс великий дар вашему легиону. Гвозди Мясника стали маяком, освещающим путь. Лоргар наделил наш легион таким же даром. Он дал нам истину.

Каргос позволил своему взгляду устремиться вдаль. Не на звезду — она ощущалась как колючий жар на коже, несмотря на броню, — а на силуэты и тени орды вокруг. Он наблюдал за ними: за своими братьями, за существами, что притворялись его братьями, и за людьми, порабощёнными всеми ими. Успокаивающий голос Инзара словно отбивал гипнотический ритм.

— То была уродливая истина. Когда он узнал, что реальность — всего лишь ненавистная ложь, тонкая оболочка, под которой клокочет и скалится проклятие, это едва не сломило его. Ты можешь себе представить, друг мой? Быть первым живым существом, которое узнало — и по-настоящему осознало, — что каждого мужчину, женщину и ребёнка после смерти ждёт растворение в океане кипящего ужаса?

Каргос крепко стиснул зубы, чтобы то, что скапливалось в горле, не воплотилось в звук. Воину казалось, что его сейчас стошнит смехом и, если тот вырвется наружу, он потеряет контроль над своими конечностями. Как будто веселье Гвоздей каким-то образом овладеет им, и неизвестно, надолго ли.

— Опять дерьмовая поэзия, — пробормотал апотекарий, сам не веря собственным словам.

— Напротив. Я говорю настолько ясно, насколько могу. Слабые души будут пылать недолго — лишь мгновения агонии, прежде чем сгорят дотла и станут частью варпа. Но более сильные души, души псайкеров, могут рассчитывать на вечность…

Капеллан запнулся. Замолчал. И начал снова.

— Мы все стоим перед простым выбором. Никакая вера в ложного Бога-Императора не может спасти душу. Самых слабых из нас ожидает забвение. Мучения перед окончательным уничтожением станут наградой для сильных. Боги за завесой — удивительные существа, мой друг. Но они гневливы и, по любым человеческим меркам, безумны. Да, Несущие Слово воспевают Пантеон и поклоняются ему. Но в нашей вере есть прагматизм. Мы — легион, первым нашедший нечто достойное поклонения за пределами реальности. Но мы также первыми нашли то, чего стоит бояться.

Каргос почуял запах крови, затылок тошнотворно жгло. Гвозди кровоточили, горячая влага скапливалась в шлеме. Он чувствовал, как его жизнь каплями стекает по шее. Воин попытался заговорить, но ничего не вышло.

— Лоргар видел всё это. Он подвёл Ангрона к пропасти и дал твоему отцу шанс на бессмертие. Глупцам при взгляде на него мерещится чудовище. Зрячие же видят всё, что он преодолел. Он — Красный Ангел. Он — сын бога войны. Человек, что отказался принять смерть и агонию подземного мира. Ему была противна мысль о возможном забвении. Вместо этого… он решил жить вечно, чего бы это ни стоило.

Силуэты и тени вокруг них принялись выть и рычать. По коже Каргоса побежали мурашки; ему стоило огромных усилий не присоединиться к ним с таким же звериным рёвом. Голос Инзара теперь звучал, словно боевой барабан, как настойчивая проповедь и братское утешение.

— Ты ненавидишь Ангрона за то, что он сотворил с тобой, за грех, сделавший вас сильнее в обмен на способность мыслить? Друг мой, отец даровал гораздо больше. Он дал вам выбор, которого лишены многие другие. Вы можете умереть как смертные, страдать как смертные — или идти по этому пути и жить вечно.

Несущий Слово в тот миг сделался оком бури, единственным оплотом спокойствия. Шаги титанов сотрясали землю вокруг. Мужчины, женщины, демоны и мёртвые выли. Таэр поднял свой крозиус, указав им на одинокий светоч.

— Посмотри на своего отца, Каргос. Ибо в первую очередь он дал своим сыновьям пример для подражания.

Высоко над стенами Авалона с небес низвергалась пылающая звезда.

— Он дал вам мессию.

Гегемония человечества над всем сущим

Звёзды принадлежат нам по праву. Наш данный Богом-Императором долг - исполняя Волю Его, завоёвывать и уничтожать всех тех, что встанут на нашем пути. Этому, по крайней мере, нас учат с детства. Ещё в отроческие годы, преклоняя колени пред алтарями и храмами Адептус Министорум, вы приучаемся верить без вопросов и ненавидеть без причин. И бессчётным людским массам, и отважным легионам Милитарума более чем достаточно лишь слепой веры. Сталкиваясь с бесчинствующими ужасами, нашим недалёким солдатам и гражданам нужны простые, понятные и бесспорные истины.

Однако же тем из нас, кто достаточно начитан и смог повидать галактику, является совсем другая картина. Истина отнюдь не так проста. Небеса полны чудовищ, что хотят уничтожить нас - однако помимо них, существуют и виды, чья мудрость, изящество и науки намного превосходят наши. На каждый выводок монстров приходится по гордой, технически развитой цивилизации, чьи произведения искусства способны довести до слёз даже самого радикального ксенофоба. Во что же, спрашивается, остаётся верить изыскателю? И древняя мудрость эльдар, и элегантные мегаполисов Иаспов, и гениальные орудия Т`ау не могут не породить у наблюдателя вопросов. Как мы можем быть уверены, что галактика останется в нашей власти?

В самый первый год моих странствий я посетил множество мест в Сегментуме Солар, исследуя локации, о которых раньше я знал только по книгам. К галактическому северу от Гаталамора лежит мир-святыня под названием Денаш, и в тот год я наконец исполнил своё давнее желание посетить руины его знаменитых храмов. Я потратил несколько недель на этом загадочном пустынном мире, осмотрев такие легендарные места паломничества, как гора Карпелла или Нимрудский храмовый комплекс. В последний день своего путешествия я посетил руины кафедрума Чероски. На рассвете я достиг огромного каменного уступа, на котором расположились руины, и с большим удивлением обнаружил, что даже в таком далёком и труднодоступном месте я был не одинок - рядом со мной на песке сидел престарелый пилигрим, внимательно рассматривающий разрушенную статую святого.

Даже в это время дня жара была нестерпимой, и я предложил старику воды из своей фляги. Он с улыбкой принял её, и я поинтересовался у него, на что именно он смотрит.

Старик указал мне на трещину в каменных плитах под ногами статуи; трещина эта расширялась, обнажая крупный провал прямо в центре руин. Старик объяснил мне, что в глубинах земли под имперской архитектурой таились совсем иные развалины. Заинтресовавшись, я спрыгнул в провал, и обнаружил, что Кафедрум был построен на основе неких древних руин, вероятно инопланетного происхождения.

Пилигрим, явно довольный моим удивлением, предложил мне спуститься ещё ниже. Я спустился на несколько метров глубже, и увидел под уровнем инопланетных развалин ещё более древние имперские здания. По совету пилигрима я спустился ещё глубже, и вскоре наткнулся на очередной слой руин, принадлежавших, видимо, ещё одной цивилизации ксеносов. В конце концов, спустившись настолько глубоко, насколько я осмеливался, я обнаружил третий культурный слой имперских руин, видимо, обрушившихся тысячелетия назад.

По причинам, что я с трудом могу объяснить, вид этого древнего рокрита пробудил во мне целую бурю эмоций, и когда я выбрался из ямы наружу, пилигрим, как казалось, почуствовал это. Он сочуственно положил руку мне на плечо.

"На нас ведётся охота, просипел он голосом столь хриплым, что я с трудом мог разобрать слова. "Но мы не знаем устали. Конечно, однажды придут другие... Но надолго они не задержаться. Только мы всегда возвращаемся. Всегда. Что бы не стояло на нашем пути. Мы непоколебимы. Мы обязательно победим."

Я провёл весь вечера в компании старого пилигрима, и множество из сказанного им в тот день потрясло меня до глубины души - но в память мне запали именно эти простые слова - "Мы непоколебимы. Мы обязательно победим."

Мне встречались виды мудрее, сильнее и яростнее нас - но все они, по тем или иным причинам, в конце концов терпели поражение. И чем больше мне встречается таких видов на моём жизненном пути, тем крепче становится моя уверенность. Если кто-то и сможет спасти эту галактику, это можем быть только мы и никто иной.

Источник: Liber Xenologis. 

Взято отсюда: https://teletype.in/@brotherpedrokantor

Не лучшая моя работа, но самая последняя. Красил для кента, отсюда и черная лапа и кот между ног. Интересная модель, которая достаточно сильно отличается от всего остального марского ряда за счёт своих украшений. Но могу сказать, что мне она понравилась не так сильно, как Абаддон, он был как-то более привычным за счёт плаща и повязки между ног наверное. 

 Встретился со сложностями во время фотографирования и отсюда получились шакалы, хотя вроде все настройки были норм. Но перещелкивать пока возможности нет

Из интересного - подставка из древесной коры (мульча для сада, сосна), снег - сода на ПВА клею

Из рассказа Psychic Awakening: In Harmony Restored

Контекст - ауксиларий круутов и гуе'веса обороняли позиций от сил генокульта и ИГ, после чего к ним подоспели подкрепления Тау

-Тау! Тау пришли!-ликующе воскликнула Наури. После того, как взорвался очередной Леман Русс, в наушнике Яве раздался голос, и, взглянув на своих товарищей, он понял, что они слышат то же самое. Голос произносил человеческие слова с резкой слегка запинающейся модуляцией Касты огня, но смысл сообщения был понятен. 
-Во имя Высшего блага всем инопланетным вспомогательным силам выйти и показаться. Септ Са'цея прибыл, чтобы покончить с сопротивлением во имя Высшего блага. Выйти и показаться. 
Наури уже вскочила и выбежала на улицу, стреляя из своего импульсного карабина в спины отступающим в панике Востроянцам. Яве последовал за ней, Шенна и Таллер не отставали. Когда они вышли на открытое пространство дым заклубился и разошёлся, разгоняемый мощными двигателями. Он с трепетом посмотрел на силуэты трёх огромных ракетных разрушителей Манта, поливающих огнём как культы генокрадов, так и имперцев. 
Боевые скафандры опустились в вспышках реактивных двигателей, проводимая пилотами Касты огня посадка сопровождалась металлическим лязгом и гулом мощных приводов. 
-За Высшее благо, мы сражаемся за Высшее благо!-закричала Наури. 
Именно в этот момент они застрелил её. 
Лазерные заряды появились так внезапно, что Яве всё ещё пытался понять, что он увидел, когда боевой скафандр направил гатлинг-лазер на Таллера и изрешетил его. Здоровяк рухнул на землю, половина его головы отсутствовала, кровь испарялась в воздухе. 
-Нет! Нет, мы Гуе'веса! Гуе'веса! - воскликнула Шенна, выражение её лица сменилось от восторга до ужаса, когда Яве закричал в смятении. Шенна подняла свой карабин в качестве доказательства, но единственным ответом был выстрел из огнемёта боевого скафандра. Яве отшатнулся, когда лидер его команды и друг на протяжении почти пяти лет обратился в пылающий факел прямо у него на глазах. 
Его разум протестующе кричал. 
Он пытался и был не в силах понять, что происходит. 
Пилот боевого скафандра сошёл с ума? Враг что-то сделал со священной технологией Тау, какое-то коварное колдовство, которое позволило им контролировать костюм извне?
Но нет, пока он пятился и озирался, он видел, как всё больше Тау открывали огонь по шокированным Гуе'веса, которые выходили из укрытия. Неподалёку он услышал треск винтовок Круутов и резкие крики инопланетных наёмников, когда их бывшие союзники начали убивать их. 
Со слезами на глазах Яве бросил карабин и в замешательстве посмотрел на приближающийся боевой скафандр. 
-За что?-прохныкал он.-Что мы сделали? 
-Высшее благо запятнано вашими суевериями,-ответил резкий голос пилота из динамиков скафандра.-Вас следует подвергнуть чистке, чтобы очистить его. 
"Чистка" - с ужасом подумал Яве. "Очищение".
Он уже слышал эти слова прежде, но не от Тау. 
"Когда они убивают, это ради Высшего блага"-снова подумал он, пытаясь и не в силах понять. 
Это была его последняя мысль перед тем, как орудия боевого скафандра выстрелили, и он присоединился к своим товарищам в гармонии Высшего блага.