Мы ебали чертей и будем ебать чертей

Что не так с Имперскими кулаками?

На днях начал читать произведение Йена Отсона Инквизиторы космоса. Господа, может быть я чего-то не понимаю, но то ли автор латентный гей, то ли латентные геи имперские кулаки. Приведу Вам цитаты прямо из книги для подтверждения своей точки зрения:

– Перчатка обтянет все твоё тело, за исключением головы. Эластичная ткань плотно приляжет к ногам, чреслам, корпусу и рукам. Эта сеть из электроволокна посылает болевые сигналы необычной силы ко всем нервным окончаниям на теле, не причиняя при этом организму ни малейшего физического вреда.

Лукавым голосом Веленс продолжил:
– Я слышал, что тот, кто покрыт шрамами, достоин уважения. Шрам на щеке, нанесённый братом, подобен божественному укусу, братскому поцелую. Не желаешь ли ты удостоить чести собственные щёчки, подставив их для благословения Биффу? Или в один прекрасный день предпочитаешь благословить аналогичным образом его?

– Презренные неофиты, – прозвучал голос из динамика, – добро пожаловать в тоннель Ужаса. Это развлекательный вариант нервоперчатки. Туда вы войдёте голыми., Энергетическая мембрана не позволит войти никому, на ком останется хоть одна тряпка. В тоннеле существует несколько весьма скромных по раз меру зон безопасности. Между ними находится зона, в которой вы будете подвергаться разного рода малоприятным воздействиям, таким, например, как: непереносимая жара, абсолютный холод, безвоздушное пространство, болевая стимуляция и тому подобное. Ещё одно, с каждым вашим шагом будет расти гравитация. Интересно будет посмотреть, в каких карманах безопасности окажетесь вы в конце пути. В случае, если один из вас, жалких неофитов, умудрится пройти тоннель до конца, – что, правда, маловероятно, – он будет отмечен почётным клеймом на ягодице.

Всё же их обтянутым тугой кожей ягодицам предстояло получить клеймо в виде сжатого кулака величиной не более ногтя большого пальца. Только это, вопреки ожиданиям, считалось честью, потому что раскалённым электрокаутером работал сам сержант, когда Лександро, Ереми и Бифф по очереди подставляли под его жало свои мускулистые огузки.

Чтобы проверить эффективность этого органа, в украшенной знамёнами Трапезной даже устроили специальный пир под председательством командира Владимира Пью и других учителей братства, где к столу подавалась непригодная к употреблению пища. Кадеты, постившиеся до этого на протяжении пяти дней, теперь угощались ядовитыми грибами с планеты смерти, где их выращивали в гидроконтейнерах, хлебали клейкий супчик из разложившейся рыбы с ядовитыми железами, пожирали гнилые трупы, в изобилии приправленные вонючим соусом из экскрементов, а также усиленно жевали заскорузлый пергамент и кожу, в то время как офицеры, боевые братья и старшие кадеты обедали более скромно, наслаждаясь свежими фруктами и овощами. Спустя полчаса после того, как перед каждым из кадетов уже стоял трехлитровый сосуд, наполненный рвотными массами, им было разрешено освежить рот авокадо, манго, яичными растениями и ягодами славы.

В дальнем углу подвала они обнаружили четвертованного узника. Лишённый рук и ног, его могучий торс был вертикально установлен в массивном бронзовом котле. В эту ёмкость он был вмурован с помощью свинца, который, по всей видимости, был залит в котёл в расплавленном виде, а потом затвердел вокруг ягодиц.

– Но у других сержантов есть передатчики, – начал было Акбар.
– Передатчики, которые работают, – буркнул сержант Юрон таким обиженным тоном, словно хотел подчеркнуть, что напоминать ему об этом не следовало. – Если всё-таки мы встретимся с нашими, ты, Акбар, разденешься догола, чтобы у них была возможность узнать своего брата. И пойдёшь к ним.

Веленс тоже улыбнулся, но его улыбка получилась задумчивой, даже мечтательной. Он смотрел на Лександро с выражением озабоченности, так, как мог бы смотреть на сестру брат, которому предстоит защищать её честь.

Этого героического десантника всё же удалось спасти, в то время как все скульптуры, увековечивавшие династию Саграмосы, были обращены в прах. Человека-обрубка извлекли из его бронзовой цветочной кадки, освободив от свинцовой формовочной массы. Теперь его торс покоился в чашеобразной коляске, заполненной терапевтическими наполнителями и украшенной кистями доблести. За ним ухаживали два безмолвных обезьяноподобных серва. Один проглатывал отходы его организма и мыл его, второй питал его своей собственной обогащённой кровью и катал его коляску от окна к окну, откуда лейтенант смотрел на небо и молил бога, чтобы мимо пролетело исследовательское судно его Братства.

– Приветствуем вас, – обратился Лександро к Тесле.
Один из мартышкоподобных сервов, ухаживавших за ним, облизывал Кровопийцу своим длинным языком.

Лекс, пока осторожные и проворные карлики снимали с него скафандр, обнажая тело, иронично посмеивался.
– Щекотно! – игриво кричал он.

Он медленно опустил цепной клинок на гранитную глыбу с прикованной к ней жертвой. Нервы у сержанта не выдержали, и он закричал. Но вскоре Стоссен затих. Кровь, хлынувшая из живота, тут же сворачивалась, застывая тёмными рубинами. Саграмосо работал мечом до тех пор, пока не рассёк сержанта на две половины.
У Лекса внутри всё сжалось. В нос ударил запах фекалий, сдобренных знакомым запахом гормонов, – кишечник сержанта, оказавшись без контроля, освободился от своего содержимого.
Саграмосо погрузил руки в испражнения, потом поднёс измазанную ладонь к лицу и лизнул.

Рот лица на левой половине груди Саграмосо тем временем вещал:
– Скорей убей остальных десантников Вселенной! Рассеки их пополам и съешь их экскременты! Мы призовём на помощь орды завывающего ужаса, который поглотит захватчиков и истребит их силой одного лишь страха!

В пустоту пространства выступал копчик обесцвеченной кости со сфинктером на конце, походившим на гроздь треугольных геморроидальных узлов, гнездящихся вокруг связки живой мышцы. В этом месте пыхтела кислотными испражнениями маленькая дырочка.
Туда-то и врезался нос торпеды и, заставив ткани расступиться, модуль, влекомый реактивной тягой, начал толчками углубляться. Кулаки держались за опоры.
Торпеду тряхнуло, когда на её конусообразном носу был произведён направленный взрыв, расчистивший путь. После чего подпружиненный конус раскрылся подобно цветку, упёршись лепестками в стенки прямой кишки на манер хирургического расширителя и обнажив люк.
– На выход, быстро!
Прямая кишка инопланетного корабля, наполненная дымящейся жидкостью, поворачивала направо. Внутренние её стенки состояли из ритмично пульсирующей гладкой мускулатуры пурпурного цвета. Высокий пронзительный звук, характерный для выхода газов, перешёл в свист. Мышцы травмированной прямой кишки конвульсивно сократились, плотно сжав пласталевый корпус проникшего в неё транспортного модуля.
Кишка вскоре разветвилась на многочисленные сочащиеся трубочки, слишком узкие для продвижения. Но боковая стенка была разрезана на толстые хрящеватые ленты. Капитан Хелстром и лейтенант Вонретер взялись за энергетические мечи и с их помощью в повреждённом хряще стенки проделали широкий проход, из которого сочилась клейкая жидкость.

И так далее, далее, далее...
Что там такое творится?!

Слаанеш...

Мда, как и обещал в комментах под одним из постов.
Процесс рисования затянулся на 3 дня, ибо первый вариант картинки не удался совсем и пришлось рисовать с нуля. Да и к тому же необычная для меня задача в целом - штриховать-то особо нечего, хнык-хнык.
Нарисовано относительно в соответствии с бэком (по описанию на лексикануме точнее, но там ссылки на кодексы были, так что норм), кроме золотых волос. Золото. Ненавижу, блять, золото! Поэтому серебряные, да.

Навеяно сценами из "Фароса" и недавними беседами об Императоре и примархах в комментах. Оба хороши: что отец, создавший монстров, что сын, неспособный разделять правосудие и мясо, зато поплакаться о своей судьбе - всегда пожалуйста. Не говоря уже о самих ночниках, которые только и ждали момента, чтобы сорваться с цепи и перестать прикрывать свой врожденный садизм.
Даже Гвардия Смерти не настолько отвратительна. Они стали чудовищами, приняли это и не ноют, как их, бедных-несчастных, не поняли и наказали за перегибание палки.