Механическая лошадь

это видео вызывает у меня смешанные чувства...

Народ, тут такой вопрос появился. А что будет если, к примеру, Бьорн Разящая Рука убьет Люция Вечного ? В кого переродится Люций ? как оно вообще будет ?

Работники и уборщики , писари и счетоводы , солдаты и ассистенты. Встречайте - имперские сервиторы.

01. Штрафники

В столице Ферромата, не так уж далеко от расположения местных частей СПО и казарм 1-ого полка, в обычном районе для зажиточных горожан, стоял небольшой, невзрачный особнячок.


Истертая медная табличка на дверях говорила, что владельцем этого здания числиться ка-кой-то уже всеми забытый ферроматский фабрикант. Что, конечно, не соответствовало истине.


Там не давали роскошных обедов и приемов, там не собиралась местная аристократия или приехавшие из ближайших звездных систем путешественники или торговцы. Это место не было гостиницей или борделем. Но среди тех очень немногих, кто имел туда доступ, этот особняк обычно называли «клуб».


И сегодня доступ сюда получали четверо солдат 1-ого Ферроматского полка. В этот конкретный момент, все четверо стояли перед дверьми «клуба».


- Пожалуй, это самый важный шаг в вашей жизни, – проговорил невзрачного вида человек, в обычной серо-буро-грязной мантии адепта, что служил провожатым.


- И что, у нас, типа есть выбор? – Осведомился один из них – взъерошенный тип, отзывавшийся обычно на имя Билли.


- Нет. – Сухо ответил адепт, толкнув солдата в спину, отчего тот врезался в идущих впереди коллег-гвардейцев, Арка и Густава, те, в свою очередь, налетели на своего батальонного комиссара и в результате все четверо совершили самый важный шаг в своей жизни, устроив кучу-малу на пороге «клуба».


Адепт, закатив глаза, подождал, пока все четверо не поднимутся на ноги и не отряхнутся, после чего насмешливо кивнул головой.


- Вам вперед по коридору. Не заблудитесь… я думаю.


- Урод. – Коротко охарактеризовал этого, уже исчезнувшего из их поля зрения человека, Билли.


- Идемте. – Скомандовал комиссар Маркус Аврелий, махнув рукой.


Маленький отряд, прошагав по коридору немного, оказался в помещении, чем-то похожим на приемную. Квадратная комната, стены, обитые красными тканями, немного позолоты, полумрак – на фоне всего этого выделялись только несколько кресел, стол да дверь в дальнем конце комнаты.


- Проходите на второй этаж. – Проговорил безэмоционально-механический голос.


Гвардейцы чуть вздрогнули.


- Сервитор. – Коротко пояснил Арк. Комиссар бросил косой взгляд в направлении, куда указывал солдат. В углу и правда сидел сервитор – обрубок человеческого тела, ноги которого заменили неподвижной платформой и приделали спереди, на уровне груди, кафедру с когитатором. К биороботу были подключены несколько кабелей – подающих энергию или передававших данные. Канала, по которому подавалась бы пища для поддержания органических частей существа, видно не было, вероятно его подключали только по мере надобности.


Часть головы сервитора тоже была сильно аугметирована и снабжена вокс-динамиком, через который сейчас и раздалось приглашение на второй этаж.


- Спасибо. – Чуть насмешливо проговорил сервитору Густав, проходя вслед за остальными к лестнице.


- Пожалуйста. – Так же равнодушно отозвался сервитор.


- Эй, чего это он? – Испуганно спросил гвардеец. – Железячки так не умеют! Отвечать! Для этого думать надо.


Арк провел взглядом по кабелю, шедшему от сервитора по стене на второй этаж.


- Думаю, его просто используют как вокс. – Пояснил он. – Вводят в его когитатор, что нужно сказать, а он озвучивает. Делов-то.


- Хитро. – Восхитился Билли.


- Эй, долго вы там? – Раздался недовольный голос комиссара сверху.


- Идем, сэр.


* * *


В кабинете на втором этаже, в той же атмосфере полумрака, лишь слегка разгоняемого одной светосферой и мерцающим гололитом, инквизитор излагал своим новым аколитам их первое задание.


- Вы четверо – солдаты. Это хорошо. Это поможет вам в выполнении этого поручения. Вы будете внедрены в одно их имперских боевых подразделений. Я полагаю, сможете сойти за своих.


- Какого наше задание после внедрения, сэр?


- Это простое задание, своего рода, ваш экзамен. То, чем вы будете заниматься и позже, но в других, более сложных условиях. Вам нужно проверить полк на наличие в нем тайных культов или ереси. Своего рода, тайная инспекция в тяжелых боевых условиях.


- Э-э… Тяжелых боевых, сэр? – Голосом «я-не-жду-от-вашего-ответа-ничего-хорошего» переспросил Аврелий.


- Да… комиссар. Вы внедряетесь в подразделение, сражающийся сейчас в системе святого Лоренса.


- Но это же верная смерть! – Почти выкрикнул комиссар, не обращая внимания на попытки Густава незаметно наступить ему на ногу, как бы намекающие на то, что стоило бы заткнуться и отсалютовать. О, Аврелий много слышал о системе святого Лоренса ещё в Схоле Прогениум. Орки бесчинствовали там, и на окружающих планетах уже очень давно, и ничего хорошего от отправки в такую зону боевых действий ждать не приходилось.


Лазарь, преувеличенно аккуратным жестом поправив складку на своем камзоле, улыбнулся краешками губ.


- Вы всегда можете отказаться, комиссар. Просто выйдите вон в ту дверь – и мы с вами больше не увидимся. Никогда.


Под несколько напряженными взглядами сослуживцев, Аврелий сделал несколько шагов по комнате и подошёл к дверям, на которые указал ему инквизитор. С виду – ничего необычного. Он толкнул дверь вперед и заглянул внутрь.


Говорят, если долго смотреть в бездну, бездна будет смотреть на тебя. Из этой конкретной бездны на Маркуса Аврелия никто не смотрел, но было все равно страшно. Просто чёрный провал непонятной глубины. Что там внизу? И нужно ли быть там внизу хоть чему-то, если одна лишь высота падения отсюда может сделать всю работу?


С преувеличенным спокойствием комиссар прикрыл дверь и ровным шагом вернулся в строй.


- Ваши дальнейшие указания, сэр?


Лазарь вновь чуть улыбнулся, самыми кончиками губ.


- Я вижу, вы прониклись идеей служения при любых обстоятельствах. Хорошо. Вот ваши инструкции. – Он подал комиссару инфопланшет. – Спуститесь в приёмную и ознакомьтесь.


- Хорошо, сэр. – Гвардейцы развернулись на каблуках и приготовились покинуть кабинет.


- А вас, Арк, я попрошу остаться. – Прозвучал в тишине голос Лазаря.


Билли и Аврелий замерли в дверях (Густав уже успел выйти), вопросительно глядя на своего однополчанина.


- Идите. – Жестко сказал инквизитор. – Ваш коллега вернется к вам через пару минут.


Подождав пока гвардейцы ретируются, Лазарь вперил жесткий взгляд в Арка.


- Ты понимаешь, зачем я велел тебе остаться?


- Вроде того. – Арк посмотрел на инквизитора.


- Хорошо. Я хочу поговорить о твоем… роде занятий. Не том, которым ты прикрываешься сейчас, не о службе в Гвардии. Мои люди внимательно проследили биографии всех вас. В том числе и тебя, конечно. Рождение на мире-кузне, школа убийц… Ты подаешь надежды, Арк Ферис – ведь такого твое настоящее имя?


- Да. – Кивнул Арк. – Я и правда не гвардеец 1-ого Ферроматского. Да, я убиваю за деньги. За деньги и во имя Императора. Считаете, это грешно?


- Все мы убиваем во имя Императора. – Криво улыбнулся Лазарь, его органический глаз моргнул. – Но, как говорят мои данные, ты не исповедуешь культ смерти.


- Все мы культисты. – В тон ему ответил Арк старым мрачновато-ироничным афоризмом.


Уголок рта инквизитора чуть дернулся, будто он сдерживал какие-то эмоции.


- Я пока придержу твой секрет. – Сказал он. – И ты тоже должен молчать.


- Я-то буду. Хотя… хотел бы посмотреть, как отреагирует наш комми на известие о том, что я – наёмный убийца. – Арк усмехнулся.


- Ты будешь молчать, это вопрос твоего профессионализма. Служи мне верно, и я не забуду о твоей судьбе и твоей… профессии. Часто она бывает востребована на службе у меня. Кстати, кто заказывал того офицера, что был на гауптвахте?


- Жена. Простая «бытовуха». Ревность.


Инквизитор чуть поморщился.


- И это ты называешь – убивать во имя Императора, Ферис? Впрочем… иди. – Лазарь коротко указал в сторону двери. – Не думаю, что мы ещё увидимся лично.


- Кстати, миленький у вас сервитор. – Не преминул бросить напоследок убийца.


* * *


- Что он говорил? – Полушепотом спросил Густав у спустившегося сверху Арка.


- Да так, ничего. – Отмахнулся тот. – Что в планшете?


- Так, короткие инструкции. – Бросил Аврелий, продолжая читать.


- Это хорошо. – Одобрил Билли. – А не сказано, в какой полк мы внедряемся?


- Сказано. – Мрачно сказал Аврелий.


* * *


Сегодня в космопорту Ферромата было особенно людно. Многие из числа не занятых на заводах и фабриках или отдыхающие от трудов во имя Императора в свой законный выходной, собрались в районе Портового управления столицы – месте, где проходили регистрацию прибывающие на планету корабли, а писцы Администратума заносили в бесконечные свитки и инфо-планшеты данные о пассажирах и грузах.


А рядом с мрачной, сложенной из тёмно-зеленого камня и украшенной гербовыми аквилами громады десятиэтажного здания Портового управления, располагались посадочные платформы – и большие, для громоздких и неповоротливых грузовых лихтеров, сделанные из толстых листов рокрита, и маленькие, стоящие нарочито наособицу – для личного транспорта чиновников Администратума, главы местных СПО и других важных персон.


Сейчас одну из таких площадок занимал роскошный шаттл «Аквила», формой напоминающий геральдического двуглавого орла Империума. Этот транспорт принадлежал одному из офицеров тюремного корабля «Неотвратимое правосудие», что сейчас находился на геостационарной орбите.


Корабельный офицер, два дня назад спустившийся на планету, от имени Департаменто Муниторум потребовал выдать им всех заключенных планетарных тюрем определенных категорий – убийц, насильников, военных преступников, всех осужденных на пожизненное заключение. Эти отбросы должны были отныне сменить своё пребывание в тюрьмах на нечто более полезное Империуму – службу в Штрафном легионе.


Сейчас с небес спускались грузовые лихтеры, приписанные к «Неотвратимому правосудию», а из города в сторону космопорта тянулись длинные вереницы заключенных, чья служба потребовалась Императору. Планетарные силовики отгораживали колонны заключенных от обычных граждан и праздных зевак, пришедших поглазеть на это шествие.


Этот «марш позора», процессию из проклятых, предавших Имперский Закон, также сопровождали несколько «Репрессоров» - броневиков, принадлежащих местному управлению Адептус Арбитрес. Взвод таких машин мог разогнать любую бунтующую толпу с помощью своих водяных пушек и газовых гранат, что запускали из специальных пусковых установок. Впрочем, сейчас все понимали – с подонками, милостиво выпущенными из тюрем никто так церемониться не будет и при малейшей попытке бунта среде неблагодарных в дело пойдут широкие гусеницы броневиков и устрашающие бульдозерные ножи, что превратят новоявленных штрафников в кровавое месиво на мостовой.


Впрочем, особенно бунтовать никто и не собирался. Среди шедших к лихтерам были самые разные люди – одни окидывали окружающую толпу горожан полными ненависти взглядами, но не решались ничего предпринять, другие обреченно шагали, опустив головы, понимая, что их ждет в легионе скорый и кровавый конец. Лица третьих светились радостью – Император не забыл о них, он дает им шанс искупить кровью свои злодеяния и, быть может, если они окажутся достойными того – получить Императорское Прощение.


Ферроматские граждане в своем отношении были почти единодушны. «Пусть идут воевать! Пусть искупают вину!» - Кричали фанатики. Простые граждане выражали одобрение тому, что сотни опасных преступников покинут Ферромат навсегда. Умудренные долгими годами старики важно рассуждали о полезности будущих штрафников в боях в системе святого Лоренса, куда их – по слухам – направят.


Над толпой пронесся золоченый сервочереп со встроенной антенной и пикт-рекордером. Зависнув над процессией, он повернулся вокруг своей оси несколько раз, захватывая окуляром пикта все происходящее, и полетел к зданию Портового Управления.


* * *


- По графику, тюремный корабль должен был прибыть только через три месяца. - Проговорил дознаватель Оливер, ближайший помощник и доверенный агент инквизитора Лазаря, пробегая глазами текст в своем инфопланшете и косясь на гололит, где транслировалось изображение, передаваемое сервочерепом.


- Я немного ускорил его прибытие, если хочешь знать. Солдаты на полях боев Империуму нужны слишком срочно. В частности, чтобы удержать систему святого Лоренса.


- Солдаты… - Усмехнулся дознаватель. – В системе святого Лоренса – орки. Вы же не думаете, что эти люди справятся с ними?


- Согласен, это просто отбросы. Но нам нужно не уничтожить орочий ВААААХ! а про-сто удержать систему. Или хотя бы её главную планету. Просто удержать, Оливер. Для этого сойдут и штрафники – те, кто будет жать на курок лазгана и умирать, когда потребуется. Там жизни солдат уже почти ничего не стоят, не зря же эту систему и её главную планету называют «вторым Армагеддоном». Ну и, конечно, там не помешали бы и кадровые войска. Я надеялся на 1-ый Ферроматский, но, как ты знаешь…


- Могу я спросить, что с вашими новыми аколитами? Вы говорили, что отправите их на Кантус.


- Верно. Я изменил решение. Там нужен более опытный человек. Более тонкий и дипломатичный. Я отправлю туда Тита Сидиуса. А наши аколиты из 1-ого Ферроматского пой-дут в систему святого Лоренса в составе Штрафного легиона, на тот самый «второй Армагеддон».


- Но… - Начал было Оливер, но сам себя оборвал.


- Продолжай. – Поощрил его Лазарь.


- Это же просто способ избавиться от них!


- Нет. – Покачал головой инквизитор. – У них есть задание.


- Вы имеете в виду наши подозрения на счет…


- Да. Пусть попробуют себя на оперативной работе. Буду рад узнать, что 2-ой Штрафной чист… Если же нет…


- То ваши аколиты погибнут, сэр.


- Они должны суметь выжить там. Это докажет их… компетентность. Если же они проваляться – значит, я ошибся, сочтя их подходящим материалом. – Лазарь бросил взгляд на гололит, на котором было видно как толпа заключенных один за другим заходит на борт лихтера. Среди бесчисленных преступников мелькнули и почти неотличимые от осталь-ных фигуры рядовых Густава, Арка, Билли и комиссара Аврелия. – Впрочем… думаю, куратор им не помешает.


* * *


На борту «Неотвратимого правосудия», все штрафники находились в одном огромном помещении. Своды потолка этого корабельного ангара терялись во мраке, а с того места, где, прислонившись к вертикальной трубе, выходящей из пола, сидели аколиты, не было видно стен. И почти все это место было занято пассажирами. Люди сидели на полу, лежали, стояли, прислонившись к техническим трубам. Тусклые светосферы, прикрепленные тут и там, немного разгоняли мрак, так что можно было различать людей, сидящих недалеко.

Лысые и лохматые, толстые и худые, старики и совсем пацаны – в брюхе «Неотвратимого правосудия» смешались все. Полет им предстоял долгий и, пока тюремный корабль в пути, этой разнородной массе предстоит претерпеть несколько трансформаций. Затылки побреют, длинные волосы обстригут, на плечи нанесут татуировки, обозначающие принадлежность к одному из Легио Пенатанте. А потом начнется то, для чего их и вытащили из тюрем – их поведут в бой. На те направления, куда не пошлют Имперскую Гвардию, сочтя возможные потери слишком большими. Туда, где враг окопался так, что добраться до него можно лишь завалив подходы к позициям трупами. И эти трупы – они, штрафники. Ходячие пока что трупы. Живые машины на службе Бога-Императора.


- Комиссар, вы когда-нибудь думали, что попадете в Штрафной легион через два дня после начала службы? – Спросил Густав.


- Нет! И не называй меня комиссаром! – Свистящим шёпотом ответил Аврелий, чуть нервно озираясь.


- А как мне вас называть? Как вообще разговаривают друг с другом бандиты и, э-э, штрафники?


- Ну, например, они обращаются друг к другу по погонялам. Кличкам то есть. – Пояснил Билли. – Если что можно сказать, что «Комиссар» - это погремуха такая. Ну, кличка.


- Тогда нам всем нужны клички. – Решил Густав. – У меня вот её нет.


- Как это, Густав? Ты же Гусак! – Насмешливо проговорил Арк.


- Заткнитесь и не орите. – Теперь прошипел уже Билли. – Не привлекайте внимания. Гусак, Комиссар – нормально. Ты – он ткнул пальцем в Арка – будешь Патлатым. А я…


- Эй, это что за йоба тут раскомандовался? – Раздался над ухом у Билли голос неслышно подошедшего из темноты коллеги-штрафника.


- А? – Повернулся к этому парню Густав. Штрафник явно просто искал драки – от злости, скуки или просто так.


- А ты – Гусак, да? – Уголовник осклабился. – Хорошее имечко.


- Пошёл ты.


- Вот как? – На роже у того все шире раскрывалась кривая улыбочка.


- Проваливай. – Бросил ему Билли. Штрафник, видимо, счел эти слова подходящим поводом для начала драки и бросился на рядового.


- Ах ты сука! – Заорал Билли, когда враг попытался пырнуть его заточкой, которую он явно достал тут, на корабле, или сделал черте из чего.


Из темноты уже начал подтягиваться народ, посмотреть, что тут происходит. Впрочем, глядеть оказалось особо не на что – агрессивному уроду Арк вывернул руку, заставив того выронить заточку, после чего остальные как следует пересчитали ребра штрафнику.


- Порядок, Билли? Не ранен? – Густав хлопнул по плечу однополчанина.


- Вроде того.


- А ты… Вали отсюда. – Скомандовал тем временем драчливому штрафнику комиссар.


- Мы ещё доберемся до вас, йобы! – Бросил напоследок незадачливый задира, тут же схватившись за ребра.


- А что такое «йобы»? – Поинтересовался комиссар.


- Такое ферроматское словечко. – Не стал ударяться в подробности Густав.


- Эй, парни! – Раздался оклик. – Вы тут все целы? – К аколитам из темноты подходил ещё один человек, на вид – куда дружелюбнее давешнего задиры. Невысокого роста, маленький, совершенно лысый, с умными глазами и парой шрамов на лице.


- Вас не порезали? – Переспросил подошедший. – Я – бывший военврач. – Пояснил он в ответ на недоуменные взгляды. – Думал, может кого из вас потребуется заштопать.


- Спасибо, док, все целы. – Ответил комиссар. – Меня Маркус зовут. А! – он спохватился – Комиссар моя кликуха.


Тот сдержанно улыбнулся.


- Я – Мэтт. Ну что ж… Вы неплохо отделали этого горлопана. Ладно, пойду, пройдусь по ангару. Слышали, что там некоторые уже просят взять их в отряды человекобомб?


- Не-ет. – Покачал головой комиссар.


- Ну, полтора десятка уже попали в эти отряды. Что ж, надеюсь, они смогут искупить свои грехи. До встречи… Комиссар. Император с нами.


* * *


- Отделение, смирно! – Рявкнул надсмотрщик.

Десятеро штрафников в одинаковом грязно-сером обмундировании встали в строй. Примерно половина из них вытянулась во фрунт по-военному, остальные – как могли. Надсмотрщик обвел строй тяжелым взглядом. Десятеро людей в неподходящей им форме, в прошлом – потасканной, порванной и заляпанной кровью. Флак-жилеты тоже были явно сняты с трупов кем-то из методичных интендантов или старательными сервиторами. И так или примерно так – у всего выстроенного в ангаре батальона, частью которого является и его отделение.


- Наш батальон вылетает к месту дислокации 2-ого Штрафного легиона святого Лоренса. Остальные «пассажиры» с «Неотвратимого правосудия» распределены в другие части. Орки на планете чувствуют себя вольготно, а люди – прячутся по укрепленным лагерям. Вы нужны, чтобы отбивать орочьи атаки на лагерь 2-ого Штрафного. Это понятно?


- А оружие нам дадут? – Желчно спросил один из солдат. – Или будет воевать с ними палками и камнями?


- Каждый из вас должен благодарить Императора и Его слуг, что вы получили возможность искупить свои преступления! – Рявкнул сержант. - Вы сможете очистить свои души в битвах! Не умереть от удара арбитра-палача, а погибнуть как воины! И если вам этого недостаточно…


- Будет вам, господин надсмотрщик. – Попытался успокоить его приданный к батальону священник. – Эта заблудшая душа не понимает всей глубины милости, что оказал ему Империум. Вам стоило бы взять пример с ваших товарищей по несчастью, что выбрали для себя короткую и кровавую стезю очищения. – Священник кивнул на стоявшую с краю ангара небольшую группу людей, слушавших человека в белоснежной рясе. – Там мой собрат по служению благословляет на будущий бой этих людей. Воистину, из души предстанут перед Императором спустя миг после того как они, неся на своем теле освященные бомбы, бросятся на зеленокожее отродье.


- Не тратьте столько слов на этих людей, святой отец. – Презрительно бросил надсмотрщик.


- Я лишь надеюсь, что праведная ненависть к нечеловеческим тварям и желание очиститься от грехов не подведут вас в битве. Император защищает! – Священник сотворил знак аквилы.


- Император защищает! – Отозвалось отделение.


* * *


Высадка на поверхность проходила в тех же лихтерах, в которых штрафники поднимались на борт. Их батальон должны были высадить прямо в лагере 2-ого Штрафного легиона, на одной из высот этой забытой Императором планеты.


Здесь не было специального десантного отсека, не было припасено гравишютов, только шлюз, через который они должны будут, покинув лихтер, ступить на пепельную землю своего нового поля боя.


- Сейчас войдем в атмосферу. – Проговорил комиссар, имевший опыт космических путешествий ещё со Схолы Прогениум. – Думаю, корабль затрясет.


- Тогда, главное – не наблевать. – Рассудил Густав.


Аврелий поморщился.


- Зачем ты вообще об этом упомянул, Гусак?


А потом корабль затрясло.


* * *


Густав никогда не был особенно ловким парнем, но сейчас, как ему казалось, он превзошел себя. Лихтер затрясло очень сильно и, в тот самый момент, когда позеленевшего комиссара вытошнило, он, Густав, стоявший рядом, успел проворно уклониться в сторону. Комиссар, к слову, был не единственным, кто столь однозначно выразил своё отношение к тряске подобным образом. В этом «голосовании желудком» его поддержали Билли, Арк и большая часть отделения. В соседних творилось нечто похожее.


Ниша в стене, куда забился Густав, чтобы не подставиться под результаты космической болезни своих новых сослуживцев, была довольно маленькой и ещё меньше она стала казаться, когда Арк, также очистивший свой желудок от съеденного утром армейского рациона, влетел в эту нишу, уклоняясь от блююших соседей, и вдавливая Густава в стену.


- Так что, каждый раз бывает? – Спросил придавленный гвардеец.


- Когда как.


Когда тряска прекратилась, Густав и Арк осторожно вылезли из ниши, стараясь ступать осторожно и не запачкаться в окружающем… окружающем, в общем. И первое, что они увидели – это своего сержанта-надсмотрщика, который при входе корабля в атмосферу явно слишком близко стоял к комиссару и Билли. Настолько слишком, что это явно было видно по состоянию его мундира.


Взгляд надсмотрщика явно говорил, что каждый из слабых желудком, каждый из внесших свои вклад в загаживание его зловещего черного мундира, может и не пережить первую же атаку. Более того – он может не пережить первую же встречу лицом к лицу с ним, сержант-надсмотрщиком.


Бросив уничтожающий взгляд на свой горе-десант, командир многозначительно продемонстрировал вмонтированный в его костюм пульт управления взрывчатыми ошейниками, что носили штрафники. У каждого сержанта была возможность взорвать ошейник любого члена своего отделения – да хоть всех сразу – простым нажатием кнопки.


- Заходим на посадку. – Проговорил механический голос вокс-синтезатора.


- Слышали, ублюдки? Построится!


Штрафники, как могли, исполнили это приказание, сгруппировавшись по своим отделениям.


- Оружие приготовить!


Солдаты взяли наизготовку свои лазганы. Сержанты и прочие офицеры нисколько не боялись того, что осужденные и проклятые преступники вздумают стрелять по ним – в случае смерти командующего взрывались ошейники у всех находившихся под его началом. Вздумай кто-нибудь выстрелить в офицера – и сервиторам долго придется оттирать палубу от кровавых отшметков.


- С земли передают, что 2-ой Штрафной сейчас в глухой обороне, зажался в своем лагере. Они надеются, что с нашим прибытием, смогут перейти в то подобие наступления, на которое вы будете способны! Пошли!


Лихтер опустился до земли, рампа ангара откинулась, и солдаты зажмурились от непривычного солнечного света – от него уже успели отвыкнуть за время недельного полета в варпе, не говоря уже о годах в тёмных камерах Арбитрес до этого.


- Что встали, свиньи? – Рыкнул своему отделению сержант-надсмотрщик. – Побежали!


- Приучает к ура-атакам, что ли? – На бегу спросил Билли.


- Заткнись и беги! – Емко ответил Аврелий, сам подгоняемый в спину тычками собратьев по отделению.


Командование явно пыталось выгнать штрафников из лихтера поскорее, чтобы тот вернулся на «Неотвратимое правосудие» побыстрее и повез другие отряды на другие театры военных действий.


Всего на территорию лагеря 2-ого Штрафного из лихтера высыпало около трех сотен человек. Конечно, это был не полный батальон, но здесь будет полезно даже это.


- Держимся вместе. – Проговорил Аврелий своим.


- Да, не беспокойся. – Тихо ответил Арк. – И что это там наш сержант руками машет?


Сержант-надсмотрщик их отделения разговаривал сейчас с каким-то местным воякой. И разговор это, как видимо, не доставлял сержанту особого удовольствия.


- Выглядит так, будто собирается нас убить. – Пробормотал Билли, видя как командир со зверской рожей направляется к своему отделению.


- Так, блевотники. Я хотел приказать вам сгонять за водой, что отмыть это. – Он указал на свою порядком загаженную форму.


- Так точно, сэр! – Выкрикнул кто-то из отделения.


- Заткнуться и слушать! – Рявкнул тот. – Но все колонки находятся во внешней части лагеря. Здесь же – только штаб да арсенал. А там, в нижней части – все остальное – казармы, колонки, гаражи…


- Значит, мы сбегаем в нижнюю часть! – Снова выкрикнул тот же голос. Густаву захотелось повернуться и посмотреть на этого чертового подхалима.


- Как замечательно! – Растянул губы в улыбке сержант. – Ну что ж, идите. Примите только к сведению, что нижнюю часть лагеря уже два дня как захватили орки.


Нарочито принятый лихой и придурковатый вид гвардейцев постепенно исчез, заменяясь нездоровой бледностью. Сержант-надсмотрщик же, как казалось, наслаждался эффектом.


- А… почему они тогда не напали и на внутренний лагерь?


- А я почем знаю? – Хмыкнул сержант. – Валите за водой. Без неё не возвращайтесь.


Отделение опасливо подошло к стене, отделявшей внутренний лагерь от внешнего. Сделанная из обычного рокрита, стенка казалось довольно прочной.


- Так, ну-ка… - Арк подошел к одной из амбразур и вгляделся внутрь. Увиденное не слишком впечатляло.


Внутренний лагерь, где они сейчас находились, располагался на холме. Внешняя же часть – у подножия холма, так что Арк и остальные сейчас могли относительно свободно разглядывать творящееся внизу.


А там были орки. Большие, в полтора раза выше и шире человека, зеленокожие парни с грубыми арматуринами и ещё более грубыми пистолетами – «рубилами» и «пулялами», если говорить по-орочьи – весело потрошили последние казармы – последние, потому что все остальные уже носили явные следы разгрома.


- Что они там делают? – Прошипел Аврелий.


- Я туда не пойду. – Тихо пискнул один из бойцов отделения.


- Тихо. Я схожу. – Шёпотом отозвался Арк и легко перемахнул через рокритовую стену.


- Герой. – С какой-то непонятной интонацией произнес Билли.


- Идиот. – Озвучил своё мнение об Арке комиссар. – Куда он поперся без ведра?


Сзади подбежал бренчащий ведром Густав.


- Эй, а где Арк? Я что-то пропустил?


- Угу. Вроде того. – Буркнул Аврелий, забирая ведро у гвардейца. – Пойду за ним. – И выразительно посмотрел на своих солдат.


- Очень храбро, сэр. – Одобрил действия Аврелия Билли, сделавший небольшой шажок назад.


- Густав? – Повернулся комиссар ко второму своему подчиненному.


- Так точно, сэр. – Мрачно отозвался тот.


* * *


Арк, старясь не шуметь, тихо пробирался вдоль рокритовой стены. Он находился на небезопасной территории внешнего лагеря, здесь шлялись орки, а он не собирался давать им повода себя обнаружить. А если обнаружат… его шансы невелики. В очередной раз убийца проклял слуг инквизитора, что «для достоверности» побили их слегка шоковыми дубинками и сдали Арбитрес. Ну а те, разумеется, конфисковали все снаряжение своих новых арестантов. Так канула в лету столь привычная винтовка, корректно именуемая «охотничьей», любимый нож, удобный и практичный полевой комбинезон и прочие вещи. Теперь их заменили одинаковые для всех лазган, грязная форма и флак-жилет.


С самых ранних лет в школе убийц Арк привык к стаб-оружию куда больше чем к лазерному, которое он почитал дилетантским. Автоган или винтовка не выдают стрелка ярким лучом энергии – стало быть, ему, Арку Ферису, они подходят куда больше.


Совсем рядом раздалось громкое топанье и потянуло орочьей вонью. Убийца вжался в стену как мог, читая про себя молитву невидимки:


"Я стал тенью, обступившей меня,

Я стал воздухом, что окружает меня,

Я та земля, что укроет меня,

Я готовлюсь к удару,

Выпадая из тени.

Я готовлюсь к убийству,

Возникая из воздуха.

Я невидимка,

Я бесшумнее смерти."


Когда орк, не заметив Арка, прошагал мимо, убийца ещё раз беззвучно проклял Арбитрес и Лазаря. Если бы у него не отобрали нож, он бы сейчас воткнул его орку куда следует, бесшумно избавившись от зеленокожего. Эту тварь надо было убить одним ударом или выстрелом, иначе на его ор прибегут соплеменники. А в убойности своего порядком затасканного лазгана Арк уверен не был.


Это было убийство, возможность совершения которого он упустил. Ферис почувствовал, что Император был бы этим недоволен, ведь каждый убитый ксенос приближает тот день, когда Галактика будет очищена от нелюдей.


Арк прекрасно понимал, что смерть этого орка была бы грязной и, конечно же, никем не оплаченной. Но он никогда не ставил деньги на первое место. Каждый раз, идя на дело, Арк чувствовал себя гладиатором, что выходит на арену. Арену, на которой его ждет масса сильных и хитрых врагов, но сверху, с самой высокой ложи, на одинокого гладиатора смотрит сам Император, и один его благословляющий жест, один его одобрительный взгляд стоит всей крови, что придется пролить, всех смертей, что придется принести.


Так было раньше. Сейчас, поступив на службу в Инквизицию, Арк понимал, что вся его жизнь становится ареной, ареной, с которой невозможно уйти, которую не покинуть иначе как отдав свою жизнь.


Он никогда не тешил себя россказнями про загробную жизнь. Арк не верил в жизнь после смерти и не хотел в неё верить. По простой причине – если загробный мир существует, то кроме него там окажутся и те самые люди, которым он в разное время помог там оказаться пораньше него - слуга какого-то аристократа, зарезанный кинжалом, босс небольшой технобанды, утопленный в тигле с кипящим металлом, неофит школы-конкурента, чью голову он прострелил из той самой «охотничьей» винтовки… Нет-нет-нет, встречаться с этими парнями ещё раз он не хочет.


Убедившись, что орк прошел мимо, Арк со всей осторожностью отправился дальше, повторяя молитву невидимки.


Впереди, за поворотом стены лагеря, он должен увидеть плац, а за ним – казармы. Досадуя на отсутствие ауспика или самого банального бинокля, убийца выглянул из-за угла.


Плаца, как нормально ровной и пустой поверхности больше не существовало. Теперь на нем громоздились горы барахла натащенного из разных помещений лагеря. Откуда-то пригнали даже пару бронетранспортеров, которые теперь увлеченно потрошили несколько здоровых зеленых парней. А посреди этого хаоса возвышался, наверное, самый большой в этой банде орк, весь увешанный какими-то инструментами – гаечными ключами, молотками, лазерными резаками. Из-за спины у него торчала пара мехадендритов. А ещё на самом краю плаца располагалась водяная колонка. До неё было каких-то метров десять.


- Эй, Арк, где ты, черт тебя побери? – Раздалось сзади.


Это был, конечно, комиссар Аврелий, что якобы тихо подкрадывался, очень осторожно переступая ногами и бренча ведром на всю округу.


- Придурки! Прикройте меня! – Заорал Арк, вырывая ведро из рук у комиссара и устремляясь к колонке.


Над головой у него пронеслись несколько лазразрядов – палили Густав и Аврелий, потом ещё один энергетический луч чуть не пробил ему голову – это Билли, видимо, тоже куда больший приверженец стаб-оружия. В ответ со стороны плаца полетели пули, что орки радостно выпускали из своих стрелял и пулял.


Проклиная все на свете и мешая проклятия с молитвами и литаниями, Арк кое-как набрал полведра, нажав на рычаг колонки и плюхнувшись наземь, подальше от выстрелов.


- Отходим! Прикрывайте! – Во всю мочь легких крикнул он, пытаясь отползти от колонки и толкая ведро перед собой.


На последних двух метрах выручил Билли – подбежав, схватил ведро одной рукой, продолжая палить из лазгана, который он держал во второй руке.


- Валим! – Доходчиво сформулировал приказ комиссар, когда вся группа вместе с новым Хранителем Ведра, завернула за угол рокритовой стены. Тут выстрелы орков были пока что не страшны, и можно было дать тягу как следует, не оборачиваясь и не ведя заградительный огонь.


- Ещё немного! – Подбадривающе проорал комиссар уже слегка садящимся голосом, когда впереди показалось то место, через которое они перелезли, идя вперед.


Арк ловко подпрыгнув, подтянулся и залез на стену.


- Давай ведро!


- Оба-на! – Ведро ушло вверх, а за ним Билли, возносимый собственными усилиями и рукой Арка, оказался наверху стены.


- Руки! – Почти синхронно крикнули Густав и Аврелий, слыша как приближается орочий топот.


В один миг солдаты втянули своих коллег наверх стены, после чего все четверо лихо и придурковато спрыгнули вниз.


- Допрыгались? – Перед ними стоял сержант.


- Так точно, сэр! – Бодро отрапортовал Густав, а Билли, в свою очередь, протянул ведро.


Сержант-надсмотрщик принял его, хмыкнул и готов был уже отойти, как его вернул назад немного нервный голос Аврелия.


- Сэр, есть мнение, что орки сейчас пойдут на штурм.


Сержант смерил взглядом всех четверых солдат, медленно подошёл к амбразуре в стене, взглянул в неё. Потом снова повернулся к своим водоносам.


- Йобы. – Только и сказал он.

Продолжение в комментариях

Заливаю повторно, теперь без ошибок. Выпуск 5. Как-то так...

Предыдущий пост с этим выпуском удалён

Мефистон: Кровь Сангвиния

Выложила как дура. Перезалью нормально.

Химические сферы, Аркс Анджеликум, Ваал.
Антрос думал, что в этот раз у него будет возможность исследовать убежище Диурнал более тщательно, но Рацелус не дал ему и секунды передышки. Библиарий успел проронить лишь несколько слов, пока вел его с башни Орбикуляр, специально направившись к личным палатам Мефистона через бесконечные сумерки Библиариума. После того, как они достигли питаемого энергией звезды колосса, черно-багровой статуи ангела в центре убежища, Рацелос провел Антроса между стоп фигуры, через ряды стражей и боевых сервиторов вниз, к комплексу подземных проходов. Сырые, покрытые мхом крипты выглядели столь же старыми, как и их сестры под Карцери Арканум. Архитектура оставалась схожей по стилю, но эту часть Либрариума Антрос раньше никогда не видел. По мере того, как Рацелус вел его все дальше и глубже в подземелья, воздух становился по странному влажным, вода начала стекать с доспехов Антроса, обрамляя его наголенники и наручи мерцавшими в свете факелов каплями.
Пока помещения становились все темнее и теплее, Антрос понял, что они здесь одни. У толстых, рокритовых дверей не было стражи, хотя их и охраняли по-другому. У каждой двери Рацелус шептал несколько слов и рисовал в воздухе пальцем символы. После этого, в центре двери появлялась мерцавшая руна и, с шипением гидравлики, двери открывались.
Они дошли до каменной двери, которая была больше и лучше украшена, чем все остальные. Она выглядела древнее, чем окружающие крипты. Изображения, вырезанные в мраморе, по прошествии многих веков эрозии, стали почти неразличимы. Читаемым оставалось только одно из них. В самом центре двери были изображены две цифры: IX.
По обе стороны от дверей стояли фигуры в черных робах. Они были гигантами, столь же высокими, как Антрос и Рацелус, и по их громоздким, нечеловеческим формам становилось очевидно, что они принадлежат к Адептус Астартес. Они не носили брони, но их руки покоились на крылатых рукоятках гигантских двуручных мечей. Головы фигур были склонены, но Антрос уловил блеск металла и понял, что на них надеты золотые маски.
Рацелус не обратил на фигуры ни малейшего внимания, только положил ладони на две цифры, высеченные в центре двери. Со скрипом петель дверь распахнулась, и навстречу космодесантникам полился свет. Они вошли, и когда проходили мимо стражей, у Антроса появилось странное чувство, что закрытые золотыми масками головы повернулись, словно у сов, следивших за гостями. Он оглянулся и увидел, что воины не пошевелились, но избавиться от этой мысли уже не мог.
- Химические сферы, - сказал Рацелус, вернув мысли Антроса назад к слепившему свету впереди.
Внутри находился купол цвета слоновой кости, удерживаемый золотыми подпорками и контрфорсами. Он светился от пламени звезды, заточенной в убежище наверху. В балки были встроены исписанные рунами кабели, подававшие яростную энергию Идалии в стены купола. Поверхность цвета слоновой кости оставалась непроницаемой, так что они не могли увидеть ничего внутри, а сиял он столь ярко, что затмевал собой все вокруг.
- Что это? – спросил Антрос, пораженный величественностью строения.
- Тюрьма, - ответил Рацелус. – Тюрьма внутри тюрьмы, достаточно крепкая, чтобы сдержать самое мощное оружие ордена.
Он строго посмотрел на Антроса:
- Для того, чтобы сдерживать душу, заточенную там, требуется сила целой звезды.
Антрос почувствовал прилив восторга. Сколько еще лексиканиев было тут? Он посмотрел на Рацелуса, но старый воин проигнорировал взгляд, почесывая свою седую бороду и изучая резную стену перед ними. Подойдя так близко, как только возможно, Антрос увидел, что стена была не такой гладкой, как ему сперва показалось, – она оказалась покрыта замысловатым узором из крошечных чисел.
Рацелус отсоединил от своей брони стеклянный шприц. Тот был наполнен алой жидкостью, и когда библиарий поднял его на свет сферы, Антрос увидел заключенные в нем формы. Заворожённый, он наблюдал за тем, как Рацелус вогнал иглу в стену сферы. Поверхность чуть заметно расступилась, словно это была не слоновая кость, а плоть, и Рацелус медленно ввел красную жидкость.
Сначала ничего не произошло. И когда уже Антрос хотел попросить объяснений, от кончика иглы по стенам пошла паутинка из тонких красных линей. Багровые рисунки расползались и растекались, словно краска, разбрызганная ребенком. По мере того, как они расходились по куполу, линии образовали кроваво-красный прямоугольник, на несколько футов выше, чем библиарии.
- Ты помнишь, что я сказал? – спросил Рацелус, внимательно посмотрев на Антроса.
- Конечно же, - ответил Антрос, хотя слушал его только краем уха. Все его мысли были направлены на сверкающем куполе, яростно пытаясь рассмотреть, что лежит за красной дверью. Его разум наткнулся на нечто, заставившее его содрогнуться от ужаса. Он скорее почувствовал, нежели увидел картину ужасающего насилия.
Рацелус удивленно посмотрел на него:
- Ты что-то увидел?
Антрос покачал головой:
- Просто чувство, - пробормотал он.
Рацелус явно был озадачен, но больше ничего не сказал, снова сосредоточившись на двери. Он проговорил цепочку слов, но Антрос услышал только два из них – они звучали как «темный наследник» или «темное небо» (прим. в оригинале: dark Heir or dark air).
Рацелус коротко кивнул Антросу, вынул иглу и вошел в багровый портал, исчезнув из виду.
Антрос проследовал за ним, подняв руки перед собой и ожидая наткнуться на стену сферы. Ничего подобного не произошло, и вместо этого он обнаружил себя в практически полной темноте. Единственным источником света оставались помеченные варпом глаза Рацелуса, когда тот повернулся к Антросу.
- Помни, - сказал он, перед тем как пробормотать следующую серию слов и исчезнуть из виду во второй раз.
Антрос шагнул за ним и остановился, ослепленный светом и шумом.
Он пригнулся, достав свой пистолет. Они с Рацелусом стояли на руинах огромного имперского здания. Пламя и дым застилали разрушенные парапеты, а земля тряслась так, словно планета была во власти жестокой лихорадки. Слышны были приглушенные удары артиллерии, а загрязнённое выбросами небо странным образом рассекали инверсионные следы выпущенных ракет. За руинами поднималась огромная стена огня, который растекался вокруг, завораживая взгляд.
Рацелус рассмеялся:
- В этом нет нужды, - сказал он, кивнув в сторону Антроса. – Мы не там и не тогда.
Он взобрался на лицо обезглавленной статуи и сделал знак, чтобы Антрос следовал за ним.
Несмотря на слова Рацелуса, Антрос не мог не вздрагивать от бившей вокруг артиллерии. Когда рядом ударила ракета, уничтожив арку и разбросав во все стороны осколки, Антрос даже прикрыл руками лицо, когда рядом с ним пролетел обломок стены размером с танк. Однако тот пролетел через него и упал через несколько футов от него. Библиарий взглянул на свою броню и увидел, что она осталась неповрежденной.
Заинтригованный, он попробовал толкнуть ногой камни перед собой и обнаружил, что это невозможно. Его ботинок прошел через землю, словно через воду. Библиарий был призраком.
- Иллюзия повторяет физику реального мира, - объяснил Рацелус, продолжавший карабкаться через завалы. – Твоему разуму будет проще справиться с этим так. Мы могли бы просто пройти через все эти камни, но наши умы имеют раздражающую любовь к неудобствам материального мира, так что они позволяют нам думать, будто мы должны карабкаться и пробираться через «настоящий» улей Гадес.
- Улей Гадес? – воскликнул Антрос, осматривая окружавшие их разрушенные шпили. Он неожиданно узнал силуэты на фоне разорванного войной неба. Войны за Армагеддон были легендарны своей жестокостью, а улей Гадес обладал особой значимостью для Кровавых Ангелов. – Почему мы в улье Гадес? –прокричал он, пытаясь быть услышанным через взрывы и грохот рушащихся стен.
- Послушай, неофит – ответил Рацелус, в то время как Антрос старался догнать его. – Я уже сказал тебе, что мы не там и не тогда: мы на Ваале, под убежищем Диурнал, как идиоты кричим в пустоту Химических Сфер.
Они прошли мимо упавшей опоры и оказались посреди настоящей мясорубки. В кратере под ними лежали трупы десятков ксеномонстров – массивных и тупых зеленокожих, одетых в грубую броню из отдельных пластин и сжимавших собранное из мусора оружие. Их низко посаженные головы напоминали кабаньи, а нижние челюсти усеивали огромные клыки. Если бы они были живы, то представляли бы собой ужасающее зрелище. Теперь же они выпотрошены и истекали кровью, собирая мух на запекавшиеся на солнце внутренности.
Тот, кто сидел на опрокинутом столбе, был совершенно особенным зрелищем. Это был Кровавый Ангел, одетый в черные цвета Роты Смерти. Церемониальная броня, помеченная красным Х, однозначно определяла его как одного из тех храбрых боевых братьев, что потеряли разум из-за проклятья геносемени Ангелов. Берсеркеры Роты Смерти могли послужить ордену только одним способом – заслужить смерть на поле брани столь достойную, сколь это было возможным. Сидеть спокойно на камне для этих проклятых душ невозможно – они с боевым кличем шли в атаку и убивали до тех самых пор, пока смерть не настигала их среди трупов поверженных врагов. Антрос все понял, когда увидел лицо Кровавого Ангела. Это был Мефистон, но такой, каким он должен был быть – физически совершенным, как и любой Кровавый Ангел.
- Калистарий, - пробормотал Антрос. Это был момент перерождения Мефистона.
С выгодной позиции на вершине обрушившейся арки Антрос мог видеть, что к месту, где сидел Калистарий, через руины стекались десятки зеленокожих. Он уже собирался окрикнуть брата, когда Рацелус положил свою руку ему на плечо и покачал головой:
- Помни свои тренировки, лексиканий, - сказал он, кивая на подсумки на поясе Антроса. – Записывай и освещай, брат, записывай и освещай.
Смущенный, Антрос покачал головой. Вся ситуация была слишком сюрреалистичной, но он сделал так, как было приказано, достав мнемостилус и планшет, после чего принялся делать заметки.
- Ты сказал, что это тюрьма, - сказал он, шепча, хотя знал, что зеленокожие его не услышат.
Рацелус кивнул:
- Мефистон создал Химические Сферы, чтобы заключить там наше самое опасное оружие – себя самого. Ему нужно было безопасное место, где можно изучить, что он такое.
- Что он такое? – Антрос силился понять.
Рацелус кивнул в сторону приближающихся зеленокожих:
- Смотри и записывай. Поговорим потом.
Библиарий старался не реагировать на то, что орки, учуяв присутствие Калистария, ускорились. Они торопливо пробирались через руины, неуклюжие и похожие на обезьян, выкрикивая команды на своем отвратительном гортанном языке. Их лидер был на целую голову выше остальных, закованный в покрывавшую все тело броню из ржавого и гнутого металла. Даже его огромная голова была спрятана внутри шлема, где спереди находилась решетка, гремевшая о плохо подогнанные доспехи. Эта тварь больше напоминала машину, чем орка. Давя куски рокрита своими квадратными металлическими ботинками, вожак пробивался через обломки стен и остатки колючей проволоки. Огнемет с протекавшим прометиумом, был прикреплен к его левой руке, а другая заканчивалась огромным механическим когтем. Увидев Калистария, орк взвыл от восторга и направил на космодесантника огнемет. Первый же залп превратил кратер в озеро огня.
Когда пламя погасло, Каллистарий все так же спокойно сидел, изучая теперь уже почерневшее сердце, которое держал в руках. Он осмотрел смыкавшееся вокруг кольцо зеленокожих, но не дал ни малейшего намека, будто собирался поднять силовой меч, лежавший на коленях.
Вожак зеленокожих поднял силовой коготь и снова зарычал, брызгая кровью и слюной сквозь решетку шлема. Остальные его сородичи бросились вперед, наполняя кратер своими закрытыми броней телами.
В самый последний момент, Калистарий встал и отступил в сторону. Первым взмахом меча он обезглавил ближайшего к нему орка. Движение было столь легким и плавным, что выглядело скорее как танец, нежели чем удар оружия.
Обезглавленный монстр впечатался в стену кратера, выбив из нее еще один кусок гранита.
Орки пытались продолжить свою атаку, но первые из них лишь били по тому месту где только что был Калистарий. Остальные же взвыли от разочарования, увидев, как тот продолжал двигаться. Калистарий скрылся между шасси нескольких сгоревших танков, откуда выпрыгнул на предводителей орков.
Монстр попытался повернуться, чтобы выстрелить, но его тяжелая броня замедляла движения. И, до того, как орк успел поднять свое оружие, Калистрий словно сорвался с небес, мечем пробив его шлем сквозь решетку забрала. Стоило мечу погрузиться в плоть ксеноса, как лезвие вспыхнуло багровым пламенем, и голова орка взорвалась, превратившись в кровавый туман.
Когда тварь упала на землю, Калистарий освободил сияющий меч, и, встав на труп орка, использовал его как трамплин для следующего прыжка. В тот миг, когда он оказался над орками, твари открыли огонь, но Калистарий слился с перекрытием из черного огня (и исчез из виду, в следующий миг снова возникнув на камне, откуда сделал свой первый шаг .
- Их слишком много, - прошипел Антрос, привлекая внимание Рацелуса к огромной толпе зеленокожих, спешивших к кратеру, привлеченных пламенем и стрельбой.
- В этом весь смысл, - ответил Рацелус, кивнув на стилус Антроса. – Записывай и освещай.
Антрос снова сосредоточился на происходящем и увидел, что Калистарий теперь стоял на сломанном столбе, его меч был поднят, а плазменный пистолет поднят для стрельбы по приближавшимся оркам.
Заряды голубой плазмы пролетали сквозь поднимавшийся дым, врезаясь в тяжело бронированных орков и опрокидывая их. Калистарий стрелял со сверхъестественной скоростью, заполняя кратер светом и искалеченными телами. Орки вбегали в кратер во все большем числе, давя друг друга из-за безумного желания убивать, и наконец, из-за перегрева от яростной стрельбы, пистолет Калистария заискрился и отключился. Он отбросил его и спокойно шагнул вперед, дабы сразится с ними в ближнем бою, продолжая рубить, колоть и парировать с такой томной простотой, что, казалось, все происходило в тренировочных клетках на Ваале.
К тому моменту кратер был завален мертвыми зеленокожими. Они заставляли Калистария отступать только из-за своего невероятного количества, продолжая орать и реветь, в бесплодных попытках одолеть единственного врага.
Все еще не демонстрируя ни малейшего признака обеспокоенности, Калистарий сделал шаг назад, взял меч двумя руками и вогнал пылающий клинок в землю. Полосы огня вырвались из земли под ногами орков, кратер наполнили тягучие звуки раздираемой плоти, и тела ксеносов взрывались брызгами кипящей крови. Дымящаяся жидкость была повсюду, когда ряд за рядом зеленокожие взрывались внутри собственных доспехов.
Все вокруг Калистария попадали с насыпи, присоединившись к кучам мертвых сородичей. Калистарий высвободил меч и начал пробираться через изувеченную плоть к тем, кто смог выжить.
- Рацелус, - прошипел Антрос, когда увидел то, что Калистарий не мог. Пока Мефистон готовился уничтожить остатки орков, один из выживших поднял за его спиной свой странный пистолет.
Рацелус покачал головой, так что Антрос мог лишь наблюдать в немом ужасе, как пистолет вспыхнул синим светом и выстрелил.
Калистарий уже рубил уцелевших орков, но словно почувствовал выстрел еще до того, как тот был произведен, попытавшись уйти в сторону. Предвиденье спасло Кровавого Ангела от того, чтобы его голову снесли с плеч, но заряд все равно ударил в плечо с яркой голубой вспышкой. Космодесантник отлетел его в сторону и врезался в основание сломанного столба.
Калистарий вытянул вперед руку с растопыренными пальцами, и монстр изогнулся от боли, прежде чем упасть мешком из размозжённых костей и перемолотой плоти. Еще один орк воспользовался замешательством, чтобы выстрелить в Калистария, в этот раз из большого двуручного гранатомёта. Выстрел из того оружия на столь близком расстоянии был чистым самоубийством. Кратер исчез в колонне из пыли и свистевшей шрапнели.
Когда пыль осела, Антрос увидел, что Калистария вдавило в кирпичную кладку, словно игрушку в мягкую глину. Его черная броня сияла от подпалин и горящих углей, его силовой меч был искорежен до неузнаваемости – клинок был оплавлен до бесполезной массы металла.
Калистарий высвободил себя из камня и стряхнул пыль с лица. Вспышка взрыва привлекла еще большую толпу врагов. Сотни зеленокожих теперь собирались вокруг кратера, ухмыляясь своими огромными, наполненными бивнями ртами и направляя целый лес оружия на покрытого пылью космодесантника внизу.
Калистарий остановился от шока, но не от количества зеленокожих, а от вида собственного уничтоженного меча.
От невероятной ярости, наполнившей его голову, у Антроса перехватило дыхание. Рацелус схватил его до того, как тот упал и уставился на него.
- Что… - начал было он, но в этот самый момент воздух разорвал оглушающий рев, заглушивший даже звуки артиллерии и самолетов.
На руины пала тень, словно нечто заслонило солнце, и Антрос посмотрев кратер, чтобы обнаружить, крик исходивший из горла Калистария. Так же, как и тогда на Термии V, Калистарий был изменен неконтролируемой яростью. Все так же крича, он поднял руки к небесам будто молил облака о помощи.
Все, что мог сделать Антрос в благоговении наблюдать за тем, как небеса ответили на призыв Калистария. Кружившиеся над ним токсичные облака сформировались в огромный кусок серого камня и рухнули с небес.
Когда огромное копье упало на разрушенный город, Антрос закрыл лицо ладонями. От силы удара при падении все вокруг содрогнулось, обрушилось несколько уцелевших башен, поднимая новые стены пыли и огня. Антрос вскарабкался на крыло обрушившейся статуи и посмотрел на улей Гадес. Большая его часть оставалась скрытой от взгляда шлейфами пыли и дыма, но что-то он еще мог разглядеть. Со всех сторон град из камней уничтожал орочьи орды. Однако этот дождь не видел разницы между орками и людьми. Антрос видел, как целые колонны имперской тяжелой техники исчезали под подавшими обломками. Каменный дождь сбил даже отделение Штормовых Воронов.
Вместе с тем, как подобный кошмар рос в своей ярости, рев Калистария становился все громче. Но теперь ярости в нем чувствовался и ужас. В то время, как Калистарий выл в кипящее небо, Антрос почувствовал, как в его разуме расцветают чужие мысли. Это была агония Калистария.
- Сейчас! - сказал голос в его голове. - Сейчас!
Шум в голове Антроса сливался с какофонией снаружи до такой степени, что он больше не мог терпеть. Его рев присоединился к реву Калистария.
Затем, так же неожиданно как началась, сцена исчезла. Антрос споткнулся, упал на пол и увидел, что он снова стоял в Химических Сферах. Ничего из находящегося снаружи крипты рассмотреть было нельзя – он находился внутри купола. Вот только стены больше не были цвета слоновой кости. Замысловатые красные линии пересекли всю сферу, и из них постоянно сочилась странная жидкость. А когда Антрос поднял голову, сильный алый дождь омыл и его лицо. Чтобы снова прозреть, ему пришлось сморгнуть кровь с бровей.
Мефистон был напротив. Он сидел на высоком медном троне, поверхность которого была изборождена тысячами крохотных картушей. Его лицо снова изможденное и смертельно бледное, а одет он в свою обычную багровую броню и робу. Мефистон смотрел на потолок сферы, а один из шприцов у него на броне был снят и лежал у его ног. Емкость была пуста, а глаза Мефистона закатились в орбитах, он обвис на троне словно труп. Антрос подумал, что Главный Библиарий мог и в самом деле умереть. Он весь был покрыт падавшей всюду кровью, густые капли которой попадали и на мерцавший белый пол.
- Главный Библиарий, - прокричал Антрос, вскакивая на ноги.
Рука на плече остановила его.
Библиарий-ветеран кивнул в другую сторону сферы. Антрос увидел, что там материализовался еще один, покрытый точно такими же странными символами, медный трон. Когда тот появился из эфира, на полу проступили узоры из глифов, линий и цифр, растекавшиеся по плитам, словно их нарисовал кровью невидимый писец – багровая сеть, связавшая два стула.
Антрос заметил, что, когда он шел, багровые символы изменялись и следовали за его шагами, изменяя рисунок в ответ на его шаги.
Рацелус пошел в обратном направлении и сел на третий трон, появившийся для него. Пол теперь покрывала сложная сеть из багровых линий и эллипсов, связывавшая три места, словно они были небесным созвездием на звездной карте.
Антрос и Рацелус сидели в тишине, наблюдая за поникшей фигурой старшего библиария. Единственным источником звука оставался кровавый дождь, брызги от капели которого образовывали багровые звезды на мерцавшем полу.
Антрос уже хотел заговорить, но в его разуме пронеся поток видений. Он увидел улей Гадес, но в этот раз он был придавлен огромным весом, и, несмотря на невероятную ярость, текшую в его венах, неспособен шевелиться.
+Всегда одно и тоже, и вместе с тем разное,+ - сказал Мефистон в его голове. Антрос посмотрел на Старшего Библиария, но тот все еще был без чувств. - +Всегда Армагеддон. Но каждый раз я, изменяю детали, пытаюсь узнать значение моей силы, ища истину моего рождения – истинную свою природу+
- Я не понимаю, - сказал Антрос.
+ Нет, ты понимаешь, Лексиканий. У нас в крови есть благородство. Такое благородство. Кровь Ангела. Божественность. Она наполняют наши сердца. Бежит по нашим венам. Наш отец был самым чистым из сыновей Императора, и мы все еще продолжаем его род. Я знаю, ты ощущаешь это, Лексиканий, – веру и ярость, честь и голод, горящие в тебе, так же как и во всех сыновьях Ангела.+
Стены купола разошлись, открыв стену из наполненных кровью глаз: их были десятки и все смотрели на него.
+Кроме меня, конечно же. Я вырвался из проклятья. Истории не лгут. Какой бы яростной не была битва, обычный голод не преследует меня – мои сердца более не бьются вместе с этим ужасающим вожделением. Я избежал рока нашего ордена. Я освобожден и наконец могу доказать наше благородство. У меня есть сила, что бы обратить нависшую над нами мрачную участь – этот медленный, терзающий упадок, эту постепенную смерть.+
Глаза закрылись и стены снова стали гладкими. Когда гротескные изображения исчезли, разум Антроса снова наполнили картины разрушений, показывавшие руины улья Гадес.
+И все же, я возвращаюсь сюда, верный как ход времени, постоянно переписывая момент своего рождения из смерти. Видишь ли, я вырвался из одного проклятья, только для того, чтобы обнаружить другую, более жестокую пытку. Видишь ли, увиденное тобой тогда на Термии было отголоском первой резни в улье Гадес. Но вместо того, чтобы утихать, оно усиливается после каждого повторения. Каждый раз, когда я даю выход своей силе, она становиться более дикой, более опасной. Ее сложнее остановить. Вначале я мог использовать ее как оружие, но, после того, как оружие становиться хозяином, когда я снова становлюсь самим собой, то не помню ничего из содеянного. Все что я знаю – что эту резню устроил я.+
С лязгом керамита Мефистон сел прямо. Его лицо словно веснушки покрывали капли крови, а его волосы приклеились к липкой коже:
- Но я должен контролировать ее, Лексиканий, - сказал он вслух. – Если я смогу обуздать силу, что растет во мне, я стану живым воплощением того, чем может стать Кровавый Ангел. Я стану доказательством того, что мы можем победить проклятье. Ты понимаешь? Если я смогу приручить дар, я могу спасти нас. В варпе нет силы равной той, что дана мне. Это не похоже на те дисциплины, которые мы познаем через изучение. Она не практикуема. Она не изучаема. Она дика и великолепна. Это высвобожденная кровь Сангвиния. Это сила… - его слова растаяли, и он посмотрел на залитый кровью пол. – Я так близок к судьбе, которой лишили Ангела, но если я не смогу обуздать это… Если я не смогу контролировать эту силу, если она продолжить расти в своей ярости, а я не смогу посадить ее на поводок… - он покачал головой, а голос его был наполнен болью. – Тогда лучше бы я умер как Калистарий под теми завалами. Вместо того, чтобы спасти нас, я стану последним похоронным звоном по сынам Ангела.
Мефистон замолк и Рацелус заговорил. Он видел удивление в глазах Антроса и его обычный, сардонический тон исчез:
- Десятилетиями, в этих скрытых камерах я наблюдал за Старшим Бибилиарием. Смотрю за его агонией, когда он снова и снова ставит себя на грань уничтожения, пытаясь найти ключ к своему дару, - он встал со своего стула и пересек комнату, покрывая пол новыми разводами из кровавых знаков. – Но каждый раз нас ожидал провал.
Когда Рацелус достиг стены сферы из рябящей белизны возник медный постамент, высотой по пояс библиария. На легантном постаменте, лежала книга прекрасной филигранной работы: толстый кожаный блокнот, закрытый на металлические застежки. На обложке не было названия, но на ней была оттеснена крылатая капля крови. Рядом с книгой лежали перо и чернильница.
- Я все записываю, - сказал Рацелус. – Каждое слово и действие, которое подводит Старшего библиария к грани, и когда он вот-вот потеряет рассудок… - он кивнул на кровавый шприц на полу, - я возвращаю его.
- Но тогда у вас есть контроль, - глядя на пустой шприц, сказал Антрос.
Мефистон покачал головой:
- Каждый раз мне все сложнее услышать зов Гаюса, - он придвинулся вперед, его глаза изменили цвет, совпадая с сапфировым сиянием в глазах Рацелуса. – Если я высвобожу всю силу что храниться во мне, ничто не будет способно вернуть меня. Так что я привязываю себя словно пса. Всегда сдерживаюсь, – он принялся ходить по камере. – Но эта сила исходит от Ангела! Отрицать это невозможно. И неправильно. Я должен найти силу, чтобы высвободить его полную мощь. Я так долго сдерживал ее, что она начинает поглощать меня изнутри.
Он остановился и посмотрел на Антроса: его глаза пылали, его маска безмятежности забыта.
- Стал бы Ангел показывать мне столь величественную судьбу, но не давать при этом способа обрести ее? Какие испытания он приготовил для меня? Невероятная сила лежит в пределах моей досягаемости, - он вцепился пальцами в воздух, от чего тот запульсировал и закипел. – И я не могу ей воспользоваться.
Он посмотрел в пустоту, и его глаза были полны надежды:
- Но теперь я вижу шанс. Я услышал тот же призыв, что преследует Зина. Кто-то зовет меня на Дивинус Прайм. Что-то ожидает меня там. Что-то, что даст мне ответ. Что-то, что Зин считает не вижу. Но пока я не могу понять, что.

вчера пришла посылка из Британии!