Комиссар Райвель 1

решил запилить небольшую историю. Не уверен, стоило ли кидать сюда эту графоманию, поэтому бросаю в анон.

Горит. Опять. Четвёртый артобстел за эту ночь. Сколько можно, им что спать вообще не надо. Ну и хари. Одно радует - у этих мразей светятся глаза - уже за полкилометра ночью выцеливать получается. Впрочем, и моя фрагова зажигалка засвечивают нас куда лучше чем стабберы катачанцев-соседей. Сделал выстрел - перебежал на другую позицию и живо. И молишься святой Терре чтоб они за это время не добежали - в рукопашную расшибут и не заметят. Ччёрт, хоть бы дождик влепил, а то горячо очень уж.
Бабах!
Упал на землю, в ушах гул как будто под воду попал. Глаза медленно "отходят" от вспышки. Да что же это за варпова пошесть! Пока я валялся они уже оказались здесь. Уроды, глаза как фонари, зубы острые, а ещё год назад они были людьми...
Одно из них кинулось в мою сторону. Лазган может и слабое оружие, но на таком расстоянии я смог вскипятить мозги этой дряни одним вычстрелом.
Только вот другая уже подобралась почти вплотную. Заточенное самодельное ржавое лезвие метнулось в мою сторону, заблокировал атаку лазганом, ткнул штыком в грудь. Она заверещала, а изо рта и глаз пошёл свет. Фу-ты нуты, добавил пару выстрелов в уже лежащее тело. Плохая идея, ещё двое кинулись прямо на меня. ччёрт, кассетный магазин заел, гранату не достать. Побежал. Жгучая боль в спине. Упал. Перевернулся, сплёвывая глину. Одно из них кинулось на меня. Заблокировал болтёром атаку, перевернулся и ударил его прикладом. Откатился от визжащего урода, попытался встать.прямо на меня нацелил стаббер второй культист. Я застыл, молясь Императору и пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее из моей дрянной жизни.
Выстрел. Голову культиста разворотило дробью салварского тяжёлого дробовика. Мрачный гвардеец в противогазе-волчьей морде протянул мне руку, помогая подняться. Он помог мне доползти до блиндажа. Комиссар улыбался, швыряя меня на спальный мешок и сообщил салварцу что скоро прибудет космодесант. Воодушевлённый боец побежал сообщить радостную новость камрадам. Я утало улыбнулся и улёгся спать, мучаясь от раны в спине и от агонии шёпота. Всегда когда мы сражались с хаосом этот шёпот преследовал нас, совращая и ввергая отчаяние. Сейчас он вкрадчиво спрашивал, упомянул ли комиссар что к нам летят не лоялисты а Багровая Резня. Мысленно сотворив аквилу и отогнав демонический шепоток я смог провалится в беспамятство.
Утро было серым и мрачным, но мне как раненному досталась тушёнка из грокса и чашка рекафа - а это способно скрасить самый мрачный день. Наверху темнела огромная баржа космодесанта. Она была гигантской, и закрывала собой добрую половину неба. Снаружи была какая-то суматоха, наши быстро загружались в валькирии и улетали куда-то. Я с интересом осознал что комиссар побежал в бункер. Поняв что я остался безнаказанным я с наслаждением раскурил спрятанную под бронежилетом сигару лхо. Наслаждаясь хорошей дурью я размышлял почему в лазарете остались только те кто не могут ходить.
Внезапно от баржи отделились десятки чёрных точек и понеслись к земле.
Дропподы..а вот и космодесант. За время полёта я успел докурить и отшутится от соседа, который намекнул что курение вызывает ересь.
Удары капсул сотрясли землю.
Это не дроппод
Варп меня дери...вирусная бомбардировка!
Поле передо мной стало почти моментально гнить и разлагаться. Я кинулся к бункеру. Боль была просто невыносимой. Где-то за метр до входа волна гниения догнала меня, я прыгнули сняв вентиль запечатал дот. Боль усилилась тысячекратно. Я уже не чувствовал конечностей, а глаза не показывали ничего кроме темноты. Корчась я старался не сойти с ума. Тем не менее я вытерпел. Комиссар полил меня антисептиком, и это спасло мою шкуру, хоть и оставило без глаз.
Теперь я сервитор. Отвечаю за разгрузочный шлюз №125. Я не помню своего имени, но хорошо помню последние часы моего бытия человеком. Какой-то сбой в системе перепрошивки памяти, наверное. Каждую ночь я заново переживаю этот день - единственное что осталось в моей памяти. Я оперирую десятками механодендритов, приводя в действие сложную систему затворок и поршней, и по прежнему никак не могу понять - а правильно ли поступил ли комиссар, не пристрелив меня?