За Империум и Человечество

Уверен, что этот пост заминусят за его нишевость, орфографию и бессвязность, но все же.
Вчера я закончил водить кампанию по Rogue Trader и знаете, продолжая рефлексировать, продолжая вспоминать финал "Трейдер Квеста"...
Гибель Зигмунда, когда он отдал свою душу так же как и жил - ебнутым на всю голову фанатичным релиозным берсерком. "Что? 4 демона? у меня пятые криты, а у них варп оружие? лол, да я почти фуловые и у меня есть меч!", когда он ослепленный религиозным фанатизмом зачарджил в демонов и он погиб. Это очевидно, однако он не только погиб не в лицо, а от удара в спину от трусливого порождения варпа, не только успел развоплотить одно из этих чудищ, но еще и вымолвил свою истину. "Истина субъективна".
Зефир у которой на глазах из пациента выползло непонятное нечто убивающее и пожирающее все на своем пути, которое разрасталась с нереальной скоростью. Вся эта паника, толпа эвакуированных каждый из которых все еще может быть заражен, сирена оповещения о пожаре, сирена сигнализирующая о прорыве карантина, огромные склизкие щупальца каждое толщиной с человека, болтающиеся из стороны в сторону так и норовя переломать все кости, а потом сожрать еще дышащее тело. Этот отчаянный план Сэмюэля и не менее отчаянная погоня от монстра по кораблю, дабы заманить его в заминированную комнату. Этот неожиданный толчек в плечо от сенешаля и болезненное падение в какой-то технический люк. Эта обида и понимание, что вытолкнув тебя и заблокировав за тобой люк он спас тебе жизнь... после всего случившегося Зефир стала еще более холодной и отстраненной - очевидно, увиденное и пережитое оставило на ней неизгладимый след.
Последний бой Лойда, когда своей Волей он превозмог морок Тьмы. Наваждение самой пустоты, к которой человек всегда так стремился и для которой всегда был так чужд. Кто как не пустотоходец должен был сквозь это пройти, дабы выйти на последний бой полный решимости. Когда на него, вооруженного лишь болтером, разом набросилось сразу три демона, он не испугался, он не отступил, он понимал, что ему уже не выжить и он понимал, что это его долг. Он достал недавно найденную фраг ракету. Дождался пока демоны приблизятся поближе. Навел ствол болтера на боеприпас. Он... Он нажал на спусковой крючок. В этот момент в его глазах пылал праведный огонь, в нем пылала месть за свою жизнь, но болт лишь пробил обшивку ракеты. Лойд не дышит, его сердце не бьется, весь его мир ограничивается ракетой и болтом. Это длится меньше мгновения, но ему кажется, что проходят годы и вдруг! взводной механизм болта провернулся, на лице Лойда вновь появилась улыбка, в его уже потухших глазах вновь засиял свет Императора, болт хлопнул, сдетанировав ракету. Разумеется, Лойд погиб в том взрыве - он добровольно отправился в вечное плавание в Море Душ, однако он забрал эти демонические отродья с собой.
Сэмюэль - всегда спокойный и рассудительный сенешаль корабля и дома Роландов, тот кто вечно ругал Мариуса, тот кто первым пришел на сигнал о помощи из мед-отсека, тот кто понимая всю обреченность происходящего спас Зефир и пожертвовал собой ради спасения корабля. Этот чернокожий старик до последнего вдоха был предан кораблю, фамилии и капитану. По его приказу был заминирован один из тупиковых отсеков корабля, куда он и заманил то нечто разросшееся уже до размером разведывательного титана. Он бежал по коридорам судна, пот стекал по его гладко выбритой голове, а пистолет постоянно отстреливался в тварь, заманивая ее в ловушку и вот, ступая по разлитому по полу прометию, вдыхая эти легко воспламеняемые пары, он останавливается, садится на ящики с пластидом, достает свой инфопланшет, записывает последнее напутствие для капитана, отсылает его. Он не знал будет ли сообщение доставлено, да и будет ли кому его доставлять, но он сделал все возможное для этого. Вдох. Он отбросил планшет. Выдох. Он вытянул пачку лучших во всей Каликсиде ЛХО папирос и закурил. Оглушительный взрыв, превративший нечто в ничто. "Будьте хорошим капитаном, капитан".
И наконец сам Мариус. Лорд-Капитан звездолета с варп-двигателем. Человек с патентом вольного торговца. Человек, который вступил в права наследования юнцом уровня "Что? отдать последний корабль семейства за породистого Джиринкса? КОНЕЧНО!", уровня "перед мной стоит один из отпрысков дома Бурбон, он в окружении 15 отборных солдат, а нас только трое... нахождение на одной станции с Бурбоном оскорбляет меня - я нападу на всех них в одиночку!", уровня "этот крайне подозрительный тип утверждает ,что в той темной подворотне меня ждет то что я ищу - надо туда сходить", до взрослого мужчина со льдом в глазах. До рассудительного капитана. Да, смерти его доверенных офицеров, его друзей, очерствили его сердце, сделав его хладнокровным убийцей, "всех эвакуированных... сжечь", но... но именно такие личности и стоят за штурвалом человечества.

Оглядываясь назад, вспоминая все вот это, я прихожу к выводу, что может я где-то и поторопился, может где-то не доиграл как Мастер, да и за неисправность музыкального бота очень обидно, но поглоти варп эту планетку если я неправ! если именно вот так, с каскадом пафосных, героических и абсолютно безнадежных смертей и не должна заканчиваться кампании по WARHAMMER 40000!!!

F всем персонажам, отдавшим свои жизни и ныне восседающим по правую руку от Императора.

Спасибо, мои игроки, сам бы я вряд ли придумал столь пафосную, захватывающую и полную гримдарка историю.

Гай Хейли "Данте"

Алая капля упала в душу Луиса и разошлась кругами по неподвижному озеру крови. Его глаза закатились, и он потерял сознание.
Война... Ритм войны гремел в окружающей пустоте. От одного конца галактики до другого сыны Императора сражались друг с другом. Луис наблюдал за разрывающим душу видением, того как воины, созданные, чтобы обеспечить выживание человечества, разрывали друг друга на части под смех темных богов.
...Он упал с небес, пылающее предзнаменование лучших времен.
Тогда он выполз из обломков разбитой капсулы на поверхность уничтоженного мира, его детский разум наполняли замешательство и страх. На его спине уже были еще слабые молодые крылья.
...В небесах он сражался с титаническими созданиями, столь яростными, что их безумие затмевало разум...

...Он был повелителем воинства, и галактика выкрикивала его имя...

...Пред ним простиралась пустыня. Судьба его людей печалила его...

...Пред ним стоял его настоящий отец во всем своем величии...

...Жуткая морда, нападавшего на него, размахивавшего оружием, источавшим демоническую энергию. Рев этой твари, полный ненависти, был обращен к нему.

...Сигнус, Ультрамар, Мельхиор, Кайвыс, Убийца...

В его разуме кружили миры, которые он никогда не посещал. Воспоминания Сангвиния вливались в него, сливаясь с его генами. Они стали частью его плоти.
Он сражался с демонами, зная, чем они были. Он уничтожал предателей, которых некогда любил. Ярость и печаль вели собственные войны в его сердце. В нем зародилось подозрение, что отец знал все с самого начала, и это замкнуло его в себе.
И, тем не менее, он не мог говорить о подобном. Ведь он был Великим Ангелом, самым совершенным и возлюбленным из непокорных сыновей Императора. Его печаль осталась в нем. Как и вечная ярость, ужасающая жажда убийства на границе его сознания, которую Ангел никому не решался открыть.
Он смотрел на брата своего Ангрона и боялся, чем может стать сам. Он отводил взгляд, но гнев никогда не покидал его. В душе Сангвиния милосердие и насилие находились в шатком равновесии.
Сангвиний стал Луисом, Луис стал Сангвинием. Его существо, столь незначительное по сравнению с примархом, оказалось поглощено и раздроблено. На время, Луис исчез, его поглотила ужасная жизнь полубога. Словно тяжкое испытание, его существование продолжалось вечно. Череда кошмаров наяву, мелькавшие без всякой связной логики, атакуя душу все новыми и новыми ужасами. Жизнь святого Сангвиния оказалась наполнена отчаянием. И оно, в ответ, проснулось в груди Луиса.
Наконец... Наконец, он достиг финала. Его зрение застилал алый саван собственной крови. Сверху на него смотрел лик торжествующего Хоруса, но там, в глазах брата, на него взирал кто-то другой, существо куда более древнее и ужасное.
Его могучие крылья сломаны.
Его тело разбито.
От него остались лишь боль и печаль.