Бледное опустошение

https://docs.google.com/document/d/1AePVrvIRTKjIIlll7yvsc_d0OZ7fxq34V9bsBtrsCYw/pub



Собсно, вот.
Не хватаните передоз гримдарка.

1) Имя: Джимми Вики

2) Фракция и биологический вид: Человек. Империум. СПО.

3) Возраст: 18 стандартных лет

4) Характер, личные качества:

Внимательный, любит наблюдать за окружающими и почерпнуть для себя что-то новое. Схватывает все на лету. Не стесняется поделиться своими знаниями по поводу и без со всеми окружающими. Редкостно нудный, болтливый и хвастливый, за что частенько получает в лицо. Не обидчивый, быстро отходит. Ненавидит питательную пасту. Имеет пикт-планшет, заполненный огромным количеством пиктов с Джиринксами и порнографией, скрытой в папке System32.

5) Внешность:

Рост 1.70см, вес 65кг

Глаза серые, волосы светлые, большие передние зубы, между ними щель. Лицо треугольное, узкое. Кожа бледная, на щеках легкий румянец. Большой, многократно поломанный отчего сильно горбатый нос. Телосложение худощавое.

6) Биография:

Родился на одном из бесчисленных Имперских миров-ульев. В возрасте 16 лет добровольно пошел в СПО, проявил отличные способности к обучению. В возрасте 17 лет чуть не был расстрелян комиссаром, прибывшем на планету в составе экспедиции за десятиной для Имперской гвардии, т.к. тот посчитал его болтливость серьезной опасностью для Империума. Оказался на (планета действия) заболтавшись с членом экипажа во время загрузки грузового шаттла. Это были трудные месяцы путешествия для экипажа.

7) Навыки и характеристики:

Характеристики:

Сила - 5

Восприятие - 10

Выносливость - 5

Харизма - 10

Интеллект - 7

Ловкость - 5

Сила Воли - 5

Навыки:

Бой без оружия (Сила) - 15

Метательное оружие (Сила) - 15

Тяжелое оружие (Сила) - 15

Холодное оружие (Сила) - 15

Взрывчатка (Восприятие) - 15

Вождение (Восприятие) - 15

Легкое оружие (Восприятие) - 65

Поиск (Восприятие) - 75                   

Выживание (Выносливость) - 15              

Легкая броня (Выносливость) - 15          

Сопротивление урону (Выносливость) - 15    

Тяжелая броня (Выносливость) - 15          

Бартер (Харизма) - 65                     

Лидерство (Харизма) - 15                  

Красноречие (Харизма) - 65                 

Притворство (Харизма) - 50

Взлом (Интеллект) - 15                    

Использование техники (Интеллект) - 15    

Медицина (Интеллект) - 70              

Ремонт (Интеллект) - 15                    

Легкий шаг (Ловкость) - 15
Ловкость рук (Ловкость) - 15

Пилотаж (Ловкость) - 15

Уклонение (Ловкость) - 15

Колдовство (Сила Воли) - 15

Концентрация (Сила Воли) - 15

Предвидение (Сила Воли) - 15

Сопротивление колдовству (Сила Воли) 15

8) Особые способности:

- "Как губка!" - (Пассивная, Новичок) Находясь в группе Джимми может проходить все проверки по 1/2 навыка другого члена группы. (на уровне мастер - 2/3 навыка, эксперт - проверка по полному навыку) Вне группы Джимми получает пенальти -5% ко всем навыкам менее 30.

- "Без умолку" (Пассивная, Эксперт) - Находясь в группе все персонажи получают -2 к Восприятию вне боя, но получают на 40% больше опыта.

- "Смотри!" - (Активная, Новичок) - На один ход к Восприятию любого члена группы прибавляется Восприятие Джимми, восприятие Джимми снижается до 1.

9) Снаряжение:

- Боевой дробовик

- 30 патронов к дробовику

- Стандартный Флак-бронежилет Имперской гвардии, перекрашенный в серый городской камуфляж родного мира-улья.

- Набор полевого медика

- Пикт-планшет

- Фляжка
- Плитки рациона

Палачи Кхорна

Что не так с Имперскими кулаками?

На днях начал читать произведение Йена Отсона Инквизиторы космоса. Господа, может быть я чего-то не понимаю, но то ли автор латентный гей, то ли латентные геи имперские кулаки. Приведу Вам цитаты прямо из книги для подтверждения своей точки зрения:

– Перчатка обтянет все твоё тело, за исключением головы. Эластичная ткань плотно приляжет к ногам, чреслам, корпусу и рукам. Эта сеть из электроволокна посылает болевые сигналы необычной силы ко всем нервным окончаниям на теле, не причиняя при этом организму ни малейшего физического вреда.

Лукавым голосом Веленс продолжил:
– Я слышал, что тот, кто покрыт шрамами, достоин уважения. Шрам на щеке, нанесённый братом, подобен божественному укусу, братскому поцелую. Не желаешь ли ты удостоить чести собственные щёчки, подставив их для благословения Биффу? Или в один прекрасный день предпочитаешь благословить аналогичным образом его?

– Презренные неофиты, – прозвучал голос из динамика, – добро пожаловать в тоннель Ужаса. Это развлекательный вариант нервоперчатки. Туда вы войдёте голыми., Энергетическая мембрана не позволит войти никому, на ком останется хоть одна тряпка. В тоннеле существует несколько весьма скромных по раз меру зон безопасности. Между ними находится зона, в которой вы будете подвергаться разного рода малоприятным воздействиям, таким, например, как: непереносимая жара, абсолютный холод, безвоздушное пространство, болевая стимуляция и тому подобное. Ещё одно, с каждым вашим шагом будет расти гравитация. Интересно будет посмотреть, в каких карманах безопасности окажетесь вы в конце пути. В случае, если один из вас, жалких неофитов, умудрится пройти тоннель до конца, – что, правда, маловероятно, – он будет отмечен почётным клеймом на ягодице.

Всё же их обтянутым тугой кожей ягодицам предстояло получить клеймо в виде сжатого кулака величиной не более ногтя большого пальца. Только это, вопреки ожиданиям, считалось честью, потому что раскалённым электрокаутером работал сам сержант, когда Лександро, Ереми и Бифф по очереди подставляли под его жало свои мускулистые огузки.

Чтобы проверить эффективность этого органа, в украшенной знамёнами Трапезной даже устроили специальный пир под председательством командира Владимира Пью и других учителей братства, где к столу подавалась непригодная к употреблению пища. Кадеты, постившиеся до этого на протяжении пяти дней, теперь угощались ядовитыми грибами с планеты смерти, где их выращивали в гидроконтейнерах, хлебали клейкий супчик из разложившейся рыбы с ядовитыми железами, пожирали гнилые трупы, в изобилии приправленные вонючим соусом из экскрементов, а также усиленно жевали заскорузлый пергамент и кожу, в то время как офицеры, боевые братья и старшие кадеты обедали более скромно, наслаждаясь свежими фруктами и овощами. Спустя полчаса после того, как перед каждым из кадетов уже стоял трехлитровый сосуд, наполненный рвотными массами, им было разрешено освежить рот авокадо, манго, яичными растениями и ягодами славы.

В дальнем углу подвала они обнаружили четвертованного узника. Лишённый рук и ног, его могучий торс был вертикально установлен в массивном бронзовом котле. В эту ёмкость он был вмурован с помощью свинца, который, по всей видимости, был залит в котёл в расплавленном виде, а потом затвердел вокруг ягодиц.

– Но у других сержантов есть передатчики, – начал было Акбар.
– Передатчики, которые работают, – буркнул сержант Юрон таким обиженным тоном, словно хотел подчеркнуть, что напоминать ему об этом не следовало. – Если всё-таки мы встретимся с нашими, ты, Акбар, разденешься догола, чтобы у них была возможность узнать своего брата. И пойдёшь к ним.

Веленс тоже улыбнулся, но его улыбка получилась задумчивой, даже мечтательной. Он смотрел на Лександро с выражением озабоченности, так, как мог бы смотреть на сестру брат, которому предстоит защищать её честь.

Этого героического десантника всё же удалось спасти, в то время как все скульптуры, увековечивавшие династию Саграмосы, были обращены в прах. Человека-обрубка извлекли из его бронзовой цветочной кадки, освободив от свинцовой формовочной массы. Теперь его торс покоился в чашеобразной коляске, заполненной терапевтическими наполнителями и украшенной кистями доблести. За ним ухаживали два безмолвных обезьяноподобных серва. Один проглатывал отходы его организма и мыл его, второй питал его своей собственной обогащённой кровью и катал его коляску от окна к окну, откуда лейтенант смотрел на небо и молил бога, чтобы мимо пролетело исследовательское судно его Братства.

– Приветствуем вас, – обратился Лександро к Тесле.
Один из мартышкоподобных сервов, ухаживавших за ним, облизывал Кровопийцу своим длинным языком.

Лекс, пока осторожные и проворные карлики снимали с него скафандр, обнажая тело, иронично посмеивался.
– Щекотно! – игриво кричал он.

Он медленно опустил цепной клинок на гранитную глыбу с прикованной к ней жертвой. Нервы у сержанта не выдержали, и он закричал. Но вскоре Стоссен затих. Кровь, хлынувшая из живота, тут же сворачивалась, застывая тёмными рубинами. Саграмосо работал мечом до тех пор, пока не рассёк сержанта на две половины.
У Лекса внутри всё сжалось. В нос ударил запах фекалий, сдобренных знакомым запахом гормонов, – кишечник сержанта, оказавшись без контроля, освободился от своего содержимого.
Саграмосо погрузил руки в испражнения, потом поднёс измазанную ладонь к лицу и лизнул.

Рот лица на левой половине груди Саграмосо тем временем вещал:
– Скорей убей остальных десантников Вселенной! Рассеки их пополам и съешь их экскременты! Мы призовём на помощь орды завывающего ужаса, который поглотит захватчиков и истребит их силой одного лишь страха!

В пустоту пространства выступал копчик обесцвеченной кости со сфинктером на конце, походившим на гроздь треугольных геморроидальных узлов, гнездящихся вокруг связки живой мышцы. В этом месте пыхтела кислотными испражнениями маленькая дырочка.
Туда-то и врезался нос торпеды и, заставив ткани расступиться, модуль, влекомый реактивной тягой, начал толчками углубляться. Кулаки держались за опоры.
Торпеду тряхнуло, когда на её конусообразном носу был произведён направленный взрыв, расчистивший путь. После чего подпружиненный конус раскрылся подобно цветку, упёршись лепестками в стенки прямой кишки на манер хирургического расширителя и обнажив люк.
– На выход, быстро!
Прямая кишка инопланетного корабля, наполненная дымящейся жидкостью, поворачивала направо. Внутренние её стенки состояли из ритмично пульсирующей гладкой мускулатуры пурпурного цвета. Высокий пронзительный звук, характерный для выхода газов, перешёл в свист. Мышцы травмированной прямой кишки конвульсивно сократились, плотно сжав пласталевый корпус проникшего в неё транспортного модуля.
Кишка вскоре разветвилась на многочисленные сочащиеся трубочки, слишком узкие для продвижения. Но боковая стенка была разрезана на толстые хрящеватые ленты. Капитан Хелстром и лейтенант Вонретер взялись за энергетические мечи и с их помощью в повреждённом хряще стенки проделали широкий проход, из которого сочилась клейкая жидкость.

И так далее, далее, далее...
Что там такое творится?!

Пробуждение

          

       

-Самым первым ярким ощущением стала боль расколовшегося зуба, неожиданно пронзившая верхнюю челюсть. Это случилось во время очередной трапезы, когда Шеола механически вгрызалась в безвкусную плоть клубня, как делала бесчисленное количество раз, когда хотела поддержать свою жалкую жизнь и избавиться от сосущей пустоты внутри живота. Ощущение оказалось настолько внезапным и острым, что она остановилась и осторожно извлекла из пережеванной кашицы небольшой осколочек кости, который долго вертела перед глазами, позабыв ненадолго о голоде. Это было то, о чем бледная тень, условно могущая называться девочкой, вспоминала довольно долго, ведь бесцветная жизнь с холодом, ветром, дождем и монотонным трудом содержала в себе не так много того, что стоило бы запоминать. Никто не заметил ту короткую вспышку боли. Кроме того, за отсутствием поводов для веселья, она никогда не улыбалась, а потому и скол зуба оставался незамеченным. Заглядывать же кому-то в рот не пришло бы в голову даже тем, кто произвел на свет саму Шеолу. Сам процесс зачатия, который не был ни для кого тайной за семью печатями, выглядел так же серо, как и все вокруг, а заканчивался еще быстрее, чем шкуры для починки юрты. Так появлялись все уже живущие в этом проклятом месте, и подобным же образом предстояло зародиться еще бесчисленным поколениям обреченных. 
Сырость и ветер были постоянными спутниками жителей этих мрачных мест, ежедневно ощущавших на себе всю тяжесть божественной немилости. Каждый день до тошноты напоминал предыдущий, а унылое существование растворялось в сером болоте безвременья, покуда случай или немощь не обрывали этот замкнутый круг: подъем, сбор дождевой воды, поедание клубней по вкусу напоминавших ту же воду, работа на полях под непрерывно хлещущими ледяными струями, такое же скудное питание, короткая охота разнообразная лишь степенью успешности, починка постоянно протекающих юрт из всего, что подвернется под руку, перекус пресным мясом или теми же клубнями, а после - бездонная яма сна. 
   Как и другие, Шеола не видела никакой иной судьбы, но резкая боль заставила посмотреть на все под другим углом. Некоторое время было трудно жевать из-за того, что от верхней челюсти будто острейшая игла входила прямо в мозг. Боль словно запускала какие-то малопонятные процессы в голове Шеолы, пробуждая тем нечто, кроме осознания собственной ничтожности, но потом все ушло. Стало таким же серым и невыносимым, как и раньше, пока новая вспышка, пришедшая в виде алых капелек крови из небольшого пореза на ладони не натолкнула Шеолу на весьма занятную идею. Твердо знающая, что сияющий бог карает их вечными страданиями за преступления предков, она не видела никого, кто пытался бы хоть как-то вымолить прощение. Все смирились со своей судьбой, продолжая вести ежедневную борьбу за существование в эмоциональном болоте. Лишь когда свирепые ветра доносили откуда-то со стороны величественных горных вершин дикие вопли, то в глазах людей появлялось нечто, отличное от тупой покорности судьбе. Чаще всего – страх. После чуткое ухо улавливало за шумом дождя сбивчивый шепот о демонах, крадущих тех, кто оказался за пределами поселения. Пусть выступившую кровь быстро смыли струи дождя, но это было самое яркое, что Шеола видела в своей не слишком долгой жизни. Стоило ей прикрыть глаза, как все вокруг заполонял этот невероятный цвет, который хотелось увидеть еще хоть раз…
Как-то очень быстро руки, ноги и торс покрылись порезами разной степени длинны и глубины, а подрастающая девчонка не расставалась с небольшим костяным ножом и иглами, которыми обычно зашивали вечно дырявые юрты. Вырывая из головы толстые темные волосы и вдевая их в небольшое ушко, она старательно соединяла вместе расползающиеся под напором града и дождя шкуры, применяя по мере возможности то же самое и к собственной коже, скрепляя вместе края особенно глубоких порезов. Боль от этого только расширялась, награждая Шеолу появлением несвойственных ей раньше чувств. Ей становилось тесно среди других обитателей селения, смирившихся с убогой жизнью без всего того, что могла только предложить боль. Шеола не знала ничего другого, пробуждавшего бы её чувства также сильно, потому пользовалось доступными ей инструментами – иглой и ножом, и если бы на планету распространялось тлетворное влияние Владыки Разложения, то подобные манипуляции несомненно стали бы фатальными. А так… Теперь грубо зашитые раны и насечки заживали гораздо дольше, что-то сдвигая в голове Шеолы одним своим видом. Постепенно из беспорядочно нанесенных увечий начали складываться прекрасные узоры, а на лице стали проявляться отблески творившихся внутри перемен. Вопрос изгнания из поселения для таких был лишь делом времени, но для Шеолы все закончилось, когда её застукали в углу юрты с интересом осматривающей собственные изуродованные руки. 
   К камню, вокруг которого на небольшом расстоянии прилепились обиталища людей, она шла сама, смутно понимая, чего именно хотят те, кого еще недавно она могла называть своими сородичами. Сейчас они казались Шеоле существами даже более низкими, чем зверьки, имеющие несчастье делить с людьми этот неприветливый мир.
Прихотливая вязь сплетающихся в загадочном танце символов была словно выжжена на темной и шершавой поверхности, а сам камень на ощупь оказался неожиданно теплым, будто живым. Прикоснуться к нему было вовсе не страшно, только вот ощущения, до этого едва теплившиеся в глубине разума, резко усилились, из-за чего лицо Шеолы превратилось в переходящую смесь безумных гримас, которую сама девочка не могла контролировать. Скалясь и подвывая, как зверь, она беспрепятственно вышла за пределы убогого поселения и направилась вникуда по однообразной пустоши, продуваемой всеми ветрами и щедро поливаемой непрекращающимся дождем. 
Теперь ей никто не мешал, потому Шеола резала себя на ходу, понимая, что отметины на её теле действительно сплетаются в узоры, похожие на те, что красовались на свидетеле проклятья жителей этого мира. Прочесть она бы их не смогла, ибо не знала, как это делается, но передаваемое из уст в уста позволяло судить о том, насколько сильно их предки рассердили сияющее божество. 
Она просто шла вперед, не совсем понимая, сколько это длиться и есть ли какая-то цель, к которой стоило бы стремиться. Поглощенная новыми ощущениями, Шеола плакала и смеялась, терзая свою плоть ножом и иглой. Она то падала на колени и начинала истово копать руками рыхлую землю, впиваясь обгрызенными ногтями так, словно хотела разорвать саму плоть этого мира на мелкие кусочки, то выла и вырывала себе волосы, раскачиваясь на месте и созерцая разноцветные круги боли перед глазами. Остановиться у неё не получалось, хотя холод и сырость постепенно брали свое. Шеола старалась находиться в непрерывном движении, позволяя себе испытывать голод и жажду, покуда конечности не замерзли настолько, что перестали её слушаться. Упав на землю и слабо содрогаясь от вороха некрупных ледяных шариков, замолотивших по ней с тем же равнодушием, что и дождевые капли, она кое-как всадила своего костяного помощника в свое же бедро и медленно поворачивала, стараясь оставаться на грани зыбкого чувства полуреальности, раскрашенной алыми оттенками боли. Дурой Шеола не была и понимала, что сейчас вместе с алой влагой из неё в проклятую землю утекает и жизнь. Лишь бы только задержаться подольше на краю небытия… Провалиться туда окончательно у неё не вышло: резкая боль, сильнее чем все, что она когда-либо испытывала, ухватилась за каждую косточку в её теле и принялась трясти. Шеола снова вернулась под дождь и ветер, правда к этому теперь добавилось еще кое-что: липкие прикосновения горячих пальцев с небольшими металлическими крючьями на концах. 
  - Какая занимательная работа… Не слишком умелая, но энтузиазм просто поражает, – голос шипел и скрипел, вызывая в черепе неприятные ощущения, - И тут еще есть чем заняться. 
Темные пятна расступились, открывая взору высокую фигуру в длинной кожаной одежде. Безносое лицо было украшено выжженными смутно знакомыми символами, а лоб и щеки выставляли напоказ блестящие украшения из металла, продетые сквозь плоть в составе причудливого узора. Несколько рук, пальцы которых также оканчивались небольшими крючьями, неторопливо ощупывали тело Шеолы, сорвав прикрывающие его лохмотья. Они переговаривались между собой и лица их были необычайно подвижны в сравнении с теми, что видела она у жителей поселения. Пугающие рассказы о демонах, крадущих одиночек в пустошах, обрели плоть, только вот ни один из визитеров не походил на обитателя Эфира. Из плоти и крови, лишь более… разнообразные. Шеола не увидела среди прибывших никого с одинаковыми украшениями или отметинами и это увлекало. Заметив её интерес, тот, что первым наклонился к ней, продемонстрировал крупные заостренные зубы и помог ослабевшей девчонке приподняться, а затем два крюка, размером с ладонь, впились в плоть на её спине, заставляя встать и хоть как-то тащиться по ненасытной пустоши к близким предгорьям. Теперь она по-настоящему была среди себе подобных.
-Ты пробуждаешься, - шипящий полушепот снова отозвался в голове уколом боли, но страшно Шеоле больше не было, - и выбрала верную дорогу сладостных страданий. Слаанеш не просто прощает, но одаривает своей благосклонностью тех, кто сумеет пройти по ней до самого конца. Ты не пожалеешь, что отправилась с нами. Мы столько всего можем тебе показать…

Ксеносы. Тысячи их!

Ксеносы все больше меня интересуют. Надеюсь это не считается ересью.

Энулианцы.

С тех давних времен, как Соломон Хаарлок отважно рисковал своей жизнью в том месте, которое позже станет называться cектором Каликсида, Империум обнаружил и уничтожил множество ксеносозданий. Но в неотмеченных на картах областях за границей сектора все еще обитают расы чужих, ожидая подходящего момента для мести. Энулианцы – одни из них, и они питают к Империуму сильную ненависть. Энулианцы – низкорослая раса, примерно полтора метра в высоту, с тощими телами и гладкой бледно-желтой кожей. Лица у них невыразительны: вертикально посаженные глаза, тонкие разрезы рта, ушей и ноздрей. Хотя они и носят только простую одежду (обычно это свободные подшитые рубахи, грубые ботинки и пояса), они знают толк в технике и пользуются сложным оружием, созданным на базе ксенотеха. Нагрудный патронташ заполнен кристаллическими боеприпасами для осколочного оружия, помимо этого энулианцы одинаково хорошо научились использовать имперское и инопланетное вооружение. Они общаются посредством высокочастотных звуков, напоминающих писк животных, и жестов, но большинство из них в состоянии говорить на ломаном готике.

Ученые сектора Каликсида выдвинули теорию о том, что энулианцы могут быть выходцами из Звезд Гало, поскольку с этими ксеносами часто сталкиваются в Малфийском субсекторе. Еретики и преступные организации частенько используют энулианцев в качестве наемных боевиков.

Они не переносят на дух символы Империума, и потому никогда не станут сознательно работать на имперские силы. Только самые сильные представители расы, возможно, в состоянии сдерживать себя в присутствии святой Аквиллы, остальные же наполняются яростью сродни той, что испытывают берсеркеры.

В битве энулианцы предпочитают засады и дистанционные атаки, используя свое осколочное оружие также как и метание ножей, но и в рукопашной схватке они представляют собой грозного противника благодаря своим смертоносным "нитям шепота".

Их тела практически гладкие, кроме ладоней рук и подошв ног, что мешает бороться с ними в ближнем бою. Еще они известны тем, что всегда нападают только при значительном количественном перевесе, атакуя цель, чья участь обычно печальна, с нескольких сторон, но единым фронтом и скоординировано.

Наем энулианцев никогда не проходит без споров. Ввиду того, что они не принимают стандартные валюты или драгоценные металлы, вместо этого им должно быть предложено множество, очевидно, ничего не стоящих вещей, таких как ископаемые кости, осколки скал, космический мусор, мертвые растения и т.д. Если энулианцы одобрят один из предложенных товаров, то они примут его и возьмутся за работу. В противном случае они отворачиваются, и новое предложение следует попробовать сделать позже. Анализ принятых предложений и попытка предсказать, что будет взято, стали ремеслом для некоторых представителей преступных низов, предлагающих вещи, которые будут "гарантированно приняты" ксеносами, и продающими эти безделушки по очень высоким ценам на черном рынке.&nbsp То, что энулианцы делают с этими вещами, является еще большей тайной, принятое однажды в качестве оплаты охраняется настолько же ревностно, насколько свободный торговец печется о своем договоре. Большинство людей принимает энулианцев за детей из-за их пристрастия к подобным безделушкам, но некоторые люди в Ордо Ксенос обеспокоены тем, что потаенный смысл этих предметов может скрывать более темную и грозную цель.

В то время как у преступников могут быть трудности с тем, чтобы взять на службу энулианцев, еретикам, кажется, все более везет в последнее время в найме этих чужаков. Наблюдения за шайками энулианцев, которые сражаются бок о бок с силами заклятого врага, выявили, что их становится все больше, а сами банды растут в числе.

Информация о том, что чужаков пригрели еретики, кажется все более похожей на правду. Там, где энулианцы раньше были всего лишь еще одной мелкой помехой на пути завоевания Человечеством сектора Каликсида, они стали опасной марионеточной расой, которая будет использована против Империума.&nbsp Их рьяная ненависть к Империуму и его организациям перевешивает все остальное, и все признаки указывают на то, что эта расовая ненависть заставит их превратиться в вечных рабов Хаоса.

Степень угрозы: Ксенос Минорис
Осколочное оружие.
Эти орудия часто используется энулианцами и возможно являются реликвиями их собственной потерянной цивилизации. Осколочное оружие использует маленькие кристаллы как боеприпасы. При нажатии на спусковой крючок оружие пускает сильный электрический импульс через кристалл, который под действием торсионного давления разлетается на мелкие осколки. Запущенные с большой скоростью осколки способны разорвать броню и легко войти в плоть. Кристаллы могут использоваться в любом другом оружии энулианцев, делая перезарядку в бою намного более простой.

Нити шепота.
Другой символ развитой цивилизации энулианцев – это использование почти мономолекулярных шнуров в качестве аркана или гарроты. Эти нити смертельны в бою, но только энулианцы, наверное, способны использовать их без хорошо защищенных перчаток. Максимальная дальность "нитей шёпота" - 1 метр