Анал домашний

Дэн Абнэтт, "Биквин: Покаяние" перевод первой главы

Возможно, перевод уже есть в инете, но я не встречал. Поэтому решил попробовать взяться за эту долгожданную книгу. Если видели перевод - скиньте в коментах, чтобы я зря не заморачивался.

_____________________________________________________________________

БИКВИН: КНИГА ВТОРАЯ

"ПОКАЯНИЕ"

Первая часть истории, именуемая...

КОРОЛЕВСКАЯДВЕРЬ

ГЛАВА 1

О компании, которой человек придерживается, а также о компаниях, которые его удерживают

 С тех пор как я встретила демона, мои сны стали липкими и черными. 

 Прошло два месяца с тех пор, как он впервые посетил меня, и его нематериальное присутствие просочилось в мои сны, как смола, склеив все мои мысли, так что теперь ничто не было ни ясным, ни отдельным. Просто один комок черной путаницы, в котором идеи извивались, не давая себе покоя, не в силах вырваться на свободу или определить себя.

 Я надеялась на ясность. Думаю, что ясность была тем, что я искала всю свою жизнь. Я хотела бы встретить вместо этого ангела, чья сущность наполнила бы мой разум, как янтарь. Признаюсь, это была полнейшая фантазия. Я никогда не встречала ангела и не знала, существуют ли они, но именно это я себе и представляла. Там, где прикосновение демона могло утопить мои сны в темной жиже, прикосновение ангела наполнило бы их золотой смолой, так что каждая мысль и идея сохранилась бы, одна и нетронутая, вполне ясно представленная, и я смогла бы найти в них смысл. Во всем.

 Я видела янтарь на рыночных прилавках под Тулгейтом. Так я узнала об этом материале: полированные камешки оттенков охры, гуммигута и аурипигмента, похожие на стекло, а внутри каждого – муха с кружевными крыльями или жук, застывшие навеки.

 Вот как бы я хотела, чтобы выглядел мой разум: каждая мысль была бы представлена таким образом, доступная свету со всех сторон, настолько ясная, что можно было бы рассмотреть каждую мельчайшую деталь через увеличительное стекло.

 Но демон вошел в меня, и все стало черным.

 Я говорю "демон", но мне сказали, что правильный термин - "демон-хост". Его звали Черубаэль. Мне показалось, что это имя ангела, но, как и все в городе Королевы Мэб, вещи и их имена не совпадают. Они неизбежно являются шифрами друг для друга. Через свои липкие, черные сны я, по крайней мере, разглядела, что Королева Мэб — это город глубоких противоречий. Это было полумертвое или, по крайней мере, полуиное место, где одно было на самом деле чем-то противоположным, а правда и ложь чередовались, и люди были не теми, кем казались, и даже дверям нельзя было доверять, потому что они слишком часто открывались между местами, которые не должны были пересекаться. 

 Город был мертвым существом внутри живого, или наоборот. Это было место, преследуемое призраком самого себя, и лишь немногие обладали способностью вести переговоры между ними. Мертвые и живые задавали друг другу вопросы, но не слушали или не могли услышать ответы. И те немногие, кто ходил, осознавая, в темных местах между ними, на границе, отделяющей физическое от отбрасываемой им тени, казалось, были больше озабочены тем, чтобы переправить души с одной стороны на другую, отправить кричащих живых на смерть или вернуть к жизни ослепших мертвецов.

 У нас с великой Королевой Мэб была общая черта. Во мне тоже была мертвая половина, тишина внутри, которая делала меня изгоем. Я была истинной подданной Королевы Мэб, ибо я была противоречием. Меня все сторонились, я была отверженным сиротой, не подходящей для общества, но все искали меня как некую награду.

 Меня зовут Бета Биквин. Мое имя - Ализебет, но так меня никто не называл. Бета — это уменьшительное. Оно произносится как Бей-та, с долгим гласным, а не Беттер или Битер, и я всегда думала, что это для того, чтобы отличить его от буквы «Еленики», которая обычно используется в научных порядковых обозначениях. Но теперь я начала думать, что именно так оно и было. Я была Бетой, второй в списке, вторым вариантом, второй по рангу, меньшим из двух, копией. 

 А может, и нет. Возможно, я была просто следующей. Возможно, я была альфой (хотя, конечно, не тем Альфой, который был со мной в те дни).

 Возможно, возможно... много чего. Мое имя не определяло меня. Этому, по крайней мере, я научилась у Черубаэля, несмотря на липкую тьму снов, которые он распространял. Мое имя не соответствовало мне, как и его имя не соответствовало ему. Мы оба, подобно Королеве Мэб, с самого начала были противоречивы. Имена, как мы увидим, бесконечно ненадежны, но бесконечно важны.

Я стала очень чувствительна к различию между тем, как что-то называется, и тем, чем оно является на самом деле. Это стало моим методом, и я научилась этому у Эйзенхорна, который на то время, я полагаю, был моим наставником. Эта практика недоверия к чему-либо по его внешнему виду была его способом существования. Он ничему не доверял, но в этой привычке была какая-то ценность, потому что она явно помогла ему прожить долго. Примечательно долго.

 Она также определяла его, потому что я не знала его природу, как и не осознавала свою. Он сказал мне, что он инквизитор Святого Ордоса, но другой человек, который с такой же настойчивостью претендовал на это звание, сказал мне, что Эйзенхорн, по сути, был отступником. Хуже того, еретиком. Хуже того, Экстремис Диаболус. Но, возможно, этот человек - Рейвенор, его имя - возможно, он был лжецом.

 Я знала так мало, я даже не знала, ведает ли Эйзенхорн, кто он такой. Мне было интересно, был ли он таким же, как я, озадаченным тем, как правда мира может внезапно измениться. Я считала себя сиротой, воспитанной в школе Непроходимого Лабиринта, чтобы служить агентом Ордоса. Но теперь оказалось, что я... генетическая копия, а вовсе не сирота. У меня нет - не было - родителей. У меня не было мертвых матери и отца, которых я могла бы оплакивать, хотя я оплакивала и скучала по ним всю свою жизнь, потому что они были выдумкой, как и история их надгробия на болотном кладбище.

 Мне сказали, что Лабиринт Ундуэ — это не школа Ордоса, а академия, управляемая герметическим обществом под названием Когнитэ, которое было древним теневым двойником Инквизиции.

 Теперь мне предстояло решить вопрос о своей лояльности. Служить ли мне Когнитэ, которые меня воспитали, или Священному Ордосу, частью которого я всегда считала себя? Бросить ли мне вызов Эйзенхорну, который мог быть слугой Священного Трона или трижды проклятым еретиком? Обратится ли к Рейвенору, который претендовал на императорскую юрисдикцию, но мог оказаться самым большим лжецом из всех?

 А как насчет других сторон в этой игре? Не в последнюю очередь - Король в Желтом? Должна ли я встать на его сторону? 

 На данный момент я решила идти с Грегором Эйзенхорном. И это несмотря на то, что он общался с призраками демонов и воином Легионов Предателей и был обличён мной в ереси.

 Почему? Из-за всего того, что я только что сказала. Я не доверяла никому. Даже Грегору Эйзенхорну. Но я была в его компании, и он, как мне казалось, был наиболее откровенен со мной. 

 У меня, конечно, были свои принципы. Хотя это было сделано подпольно Когнитэ, меня воспитали в убеждении, что мое предназначение - служить Трону. Это, по крайней мере, казалось правильным. Я знала, что скорее присягну нашему Богу-Императору, чем любой другой силе или фракции. Где я окажусь в конечном итоге, я не могла сказать, ибо, как я уже говорила, я не могла определить никакой истины, на которую можно было бы положиться. По крайней мере, в компании Эйзенхорна я могла узнать некоторые истины, на которых можно было бы основывать свое решение, даже если бы в конечном итоге они заключались в том, чтобы покинуть его сторону и присоединиться к другой. 

 Я хотела учиться, учиться по-настоящему, а не по-плутовски, как в Лабиринте Непроходимости. Я хотела узнать правду о себе и о том, какую роль я играю в великой тайной схеме. Более того, я хотела разгадать секреты Королевы Мэб и открыть их свету, ибо в тени мира таилась угроза существования, и раскрыть ее было бы величайшим долгом, который я могла бы исполнить во имя Бога-Императора. 

 Я желала этого, хотя, как я поняла позже, нужно быть осторожной в своих желаниях. Тем не менее, раскрытие всей истины во всей ясности было той целью, которую я лично поклялась выполнить. Вот почему в ту холодную ночь я была Виолеттой Фляйд и шла по улицам квартала Фейгейт под руку с Эйзенхорном, чтобы прибыть на встречу в салоне Ленгмура.

 Да, я знаю. Виолетта Фляйд была еще одной вуалью, ложным именем, фальшивой мной, ролью, которую нужно было играть, тем, что наставники Лабиринта Ундуэ называли «функцией». Но из игры можно было извлечь просветление, поэтому я шла тогда и пока что шла на стороне Эйзенхорна. 

 Кроме того, мне нравился его демон.

 Черубаэль был сердечен. Он называл меня "маленькой штучкой", и, хотя он загрязнял мои сны, мне казалось, что он самый честный из моих спутников. Казалось, ему нечего терять, и поэтому честность ему ничего не стоила. В нем не было никакой скрытой стороны.

Не все находили его таким сносным. Лукрея, девушка, которую я забрала с собою на попечение Эйзенхорна, ушла через некоторое время. Однажды ночью она выскользнула на улицу, не попрощавшись, и я уверена, что именно компания призрака демона окончательно выбила ее из колеи, несмотря на все, что она видела до этого момента. Но Лукрея никогда не участвовала в интригах, она была лишь сторонним наблюдателем. Я не могла винить ее за то, что она хотела остаться в стороне. 

 Черубаэль был демоном, существом Имматериума, закованным в человеческое тело. Думаю, тело было уже давно мертво. Его истинная сущность, находящаяся внутри, тянулась к внешней оболочке, словно пытаясь выбраться наружу. Очертания рогов упирались в кожу надбровья, словно какой-то лесной олень или баран стремился вырваться наружу. Это натягивало бескровную плоть его лица, придавая ему непроизвольную усмешку, вздернутый нос и глаза, которые странно и слишком редко моргали. Иногда я думала, не лопнет ли он в один прекрасный день, и не останется ли от него ничего, кроме отросших рогов и ухмыляющегося черепа. 

 Он был довольно страшным, но сам факт его существования меня успокаивал. Если он был демоном, значит, такие вещи существуют. А Королева Мэб постоянно демонстрировала, что во всем существует симметрия: мертвое и живое, материальное и нематериальное, правда и ложь, имя и ложное имя, верный и неверный, светлое и темное, внутреннее и внешнее. Так что если он был демоном, то, конечно, должны были существовать и ангелы? Черубаэль, проклятый и несчастный, был моим доказательством того, что ангелы существуют.

 И, возможно, со временем один из них придет ко мне и наполнит мои сны янтарным соком, и позволит мне увидеть вещи, золотые и ясные, такими, какими они были на самом деле.

 «Можно измерить город, - заметил Эйзенхорн, пока мы шли, - по количеству метафизических обществ, которые он содержит».

 «Можно измерить круг, - ответила я, - начиная с любого места».

 Он посмотрел на меня, озадаченный.

 «К чему ты клонишь?»

 «Это все равно круг, - сказала я. Нет начала, нет конца. Бесконечный.»

 «Да. И это все еще город».

 «Неужели?», - спросила я.

 Я была в игривом настроении, но ему это было безразлично. Он имел в виду, конечно, темперамент и здоровье города. Город, находящийся в упадке, склоняющийся к коррупции и духовным недугам, становится домом для любопытных верований. Растет интерес к иному. Это основное учение Ордосов. Мода на оккультизм и эзотерику, преобладание интересов к потустороннему — вот симптомы культуры, находящейся в опасной деградации. 

 Если город вам незнаком, то салон Ленгмура находится в ложбине старых улиц под облупившимся шпилем Святой Целестины Фейгейт, колокола которого звонят по нечетным часам. В эту ночь на широких ступенях перед храмом собралось множество нищих, известных как Курст, просящих милостыню. Я не могла не посмотреть, нет ли среди них Реннера Лайтберна. За те месяцы, что прошли с тех пор, как мы расстались, я часто думала о нем и гадала, какая судьба постигла его, ведь никаких его следов нигде нельзя было найти. 

 Не было следов и здесь. Эйзенхорн заметил мой взгляд, но ничего не прокомментировал. Хотя Лайтберн был храбрым и самоотверженным, пока был со мной, его разум был стерт агентами Рейвенора, и он был возвращен на улицы, ничего не понимающий. Эйзенхорн считал, что мне было лучше без него и, конечно же, Лайтберну было лучше без меня.

 Тем не менее, у меня никогда не было возможности поблагодарить его.

 По всему маленькому, грязному кварталу Фейгейт располагались салоны, столовые и дома собраний, которые были популярным местом для тех, кто увлекался метафизикой. Я видела плакаты на стенах и объявления в окнах, рекламирующие духовные лекции, викторины и вечера спиритических сеансов, или возможность послушать известных ораторов, просвещающих по многим эзотерическим вопросам, таким как "Место человека в космосе", или "Тайная архитектура храмов Королевы Мэб", или "Скрытая сила цифр и букв". Несколько заведений рекламировали чтение Таро по предварительной записи, а другие обещали духовное исцеление и откровения из прошлой жизни, которые проводились экспертами-практиками.

Салон Ленгмура, старые окна которого светились золотом в наступающем вечере, стоял на первом месте среди них. Это было место встречи творческих душ, склонных к мистике. Говорили, что знаменитый поэт Крукли регулярно обедал здесь, и что часто его можно было встретить выпивающим с гравером Аулеем или прекрасной оперной певицей Коменой Ден Сале. Это место славилось своими лекциями, как официальными, так и неофициальными, чтениями и перформансами, а также провокационными диалогами, которые велись между эклектичной клиентурой.

 «В другом мире, - пробормотал Эйзенхорн, открывая передо мной дверь, — это место было бы закрыто Магистратом. Или Ордосом. Весь этот район».

 Я считаю, что существует тонкая грань между допустимым и недопустимым. Империум любит свои предания и тайны, и всегда есть активный интерес к тому, что можно считать посторонними идеями. Однако от этих безобидных и веселых развлечений до откровенной ереси всего один шаг. Королева Мэб и заведения, подобные этому, стояли на этой грани. Здесь царил дух оккультизма, под которым я подразумеваю старое определение этого слова - скрытое и невидимое. Казалось, что здесь хранились настоящие секреты, обсуждались истинные тайны, тайны, выходящие за рамки безобидных мелочей и пустяков, допустимых в более благополучных мирах. 

 Королева Мэб, да и весь мир Санкура, скатился в неразумный, богемный упадок, выпав из строгой и суровой хватки имперского контроля в состояние распада последних дней, который закончится только упаднической кончиной или поспешной и запоздалой чисткой со стороны внешних властей.

 Но салон, ах, какое место! Напротив улицы находилась его знаменитая столовая, большая, светлая комната, которая гудела от звона посуды и болтовни клиентов. Здесь было многолюдно, и люди стояли в очереди на улице, чтобы занять столик для ужина.

 За залом и кухнями располагался сам салон - задний бар, куда можно попасть через двери в боковых коридорах и через занавешенный арочный проем в задней части обеденного зала. Это было сердце заведения. Он был запыленным, я бы сказала, если вы никогда не бывали в нем, освещенным старыми люминесцентными лампами в абажурах из тонированного стекла, стены оклеены роскошным узором из черных листьев папоротника на пурпурном фоне. Сзади находилась длинная барная стойка, тяжелое дерево которой было выкрашено в темно-зеленый цвет и украшено латунными полосами. Основное пространство было заставлено столиками, а по бокам располагались кабинки, вокруг которых можно было задернуть черные шторы для приватных встреч. 

 Здесь было многолюдно, толпились посетители, многие из которых пришли из столовой, чтобы выпить дижестив после ужина. Воздух был полон голосов и дыма обскуры, но он не был оживленным, как в городской таверне или оживленной столовой без нее. Здесь царила сдержанность, томность, словно эти разговоры были неспешными и касались скорее философских вопросов, чем пустой болтовни любителей выпить в поисках вечернего отдыха. Сервиторы, сработанные из латуни и облаченные в зеленые одежды, пробирались сквозь толпу, разнося подносы с напитками и тарелки с едой.

 Мы заняли кабинку в стороне, откуда можно было наблюдать за приличной частью зала. Слуга принес нам джойлик в узорчатых рюмках и маленькие тарелочки с жареным ганнеком, намазанным горчицей, и мякотью кетфрута в соли.

 Мы наблюдали.

 Я была заинтригована клиентурой и их пьяными разговорами.

 «Это Крукли?» - спросила я, глядя на грузного мужчину, сидевшего под картиной Тетрактиса, беседуя с маленькой женщиной в сером.

 «Нет, - ответил Эйзенхорн. Крукли выше, на нем меньше мяса».

 Я умею наблюдать. Это было частью моего обучения. Заботясь о том, чтобы сохранить роль чопорной молодой леди Виолетты Фляйд, я сканировала толпу, отмечая то одно, то другое лицо, высматривая, кого я могу узнать, и кого, возможно, будет полезно узнать в другой день. Я увидела бородатого караванщика из Геррата, держащегося с тремя мужчинами - один казался кротким схоламом, другой, судя по его испачканным чернилами рукам, был скромным рубрикатором, а третий выглядел бы уместным во главе банды убийц Приход Гекати.

За другим столом три сестры-медсестры из лазарета Фейгейт сидели в молчании, разделяя бутылку мятного вина, одинаковые в своих подпоясанных серых саржевых халатах и белых фалдах. Они не разговаривали и не смотрели друг на друга, на их усталых лицах читалась лишь пустота. Я задалась вопросом, попали ли они сюда по ошибке, или это просто ближайшее к ним заведение, и они терпят декадентское общество каждый вечер ради восстанавливающего силы напитка.

 Рядом с барной стойкой стоял пожилой мужчина с самыми длинными руками и ногами, которые я когда-либо видела. Он неловко ерзал, словно так и не смог освоить длину, до которой вырос его тощий каркас. Он был одет в темный фрак и брюки и смотрел сквозь серебряное пенсне, делая записи в блокноте. Рядом с ним в баре, но, видимо, не в компании пожилого человека, поскольку они не обменялись ни словом, сидел маленький, грустный старик, очевидно, слепой. Он потягивал напитки, которые бармен пододвигал ему в руки, чтобы он мог их найти.

 Я заметила многих других. Я также отметила любые признаки наличия оружия: оттопыренный карман здесь, подпоясанный ремень там, жесткость позы, намекающая на скрытый нож или замаскированную кобуру. Я не ожидала, что вечер обернется чем-то неприятным, но, если бы это случилось, я уже составила карту проблемных мест и знала, с каких сторон могут исходить угрозы.

 Как раз перед тем, как зажегся свет, я увидела у боковой двери двух людей, которые что-то срочно обсуждали. Один был молодой состоятельный джентльмен в полосатом костюме и халате. Другой - женщина в робе цвета ржавчины. Меня привлекло спокойное оживление их разговора. Хотя я не могла расслышать слов, их манера была несколько взволнованной, как будто обсуждался какой-то серьезный личный вопрос, который по тону совершенно отличался от блуждающих дебатов в остальной части салона. 

 Женщина совершила жест отказа, затем повернулась, чтобы уйти через боковую дверь. Мужчина взял ее за руку - мягко - чтобы отговорить, но она отпихнула его и вышла. Когда она проходила под низкой лампой боковой двери, я увидела ее профиль и сразу же почувствовала, что откуда-то знаю ее. 

 Но вот она вышла и скрылась на улице, а свет в салоне продолжал мерцать.

 Гурлан Ленгмур, покровитель заведения, вышел на небольшую сцену и кивнул бармену, который перестал щелкать выключателями, когда внимание и тишина были достигнуты.

 «Друзья мои, - сказал Ленгмур, - добро пожаловать на сегодняшнее вечернее развлечение».

 Его голос был мягким и маслянистым. Он был невысоким человеком, изысканным и хорошо одетым, но в остальном довольно скучным на вид, что, похоже, его беспокоило, поскольку его темные волосы были выбриты с правой стороны, а затем закручены на макушке в огромный, пропитанный маслом локон, как предписывала последняя светская мода. Мне показалось, что он принял этот современный стиль не столько потому, что это было модно, сколько потому, что это придавало его лицу какую-то особую интересную черту.

 «Позже, в задней комнате, будет тарош, - сказал он, - а затем мастер Эдварк Надрич расскажет о значении Ураона и Лабирина в Раннеангеликанских гробницах. Те из вас, кто уже слышал выступления мастера Надрича, знают, что вас ожидает увлекательное и познавательное зрелище. После этого состоится открытая дискуссия. Но сначала, на этой маленькой сцене, Мамзель Глина Тонтелль, знаменитая чревовещательница, поделится с нами своими медиумическими способностями».

 Раздались горячие аплодисменты и звон ножей для масла о края стеклянной посуды. Ленгмур отступил назад, жестом приветствия склонив голову, и на сцену поднялась невзрачная женщина в жемчужно-сером шелковом платье фасона, который уже несколько десятилетий как вышел из моды. 

 Ее пухлое лицо было осунувшимся. Я прикинула ее возраст - около пятидесяти лет. Она приняла дружные аплодисменты кивком и легким взмахом руки.

 «Ее платье, - прошептал Эйзенхорн. - Старый стиль, чтобы напомнить нам о прошлых поколениях. Обычный трюк».

 Я кивнула. Мамзель Тонтелл действительно выглядела как светская дама из блистающих бальных залов прошлого века, времени, когда Королева Мэб была более величественным местом. Я видела такие в книгах с картинками. Даже в ее манерах было что-то старомодное. Это был спектакль, роль, а я с большим интересом относилась к тем, кто хорошо играет роли. Она, кажется, намазала кожу и платье пудрой для костюмов.

«Загримировалась, как призрак, - проворчал Эйзенхорн. - Чревовещатели называют это "фантомиминг", и это еще один приевшийся трюк».

 Мэм Тонтелль наложила на себя траурные тени, светлая пудра создавала впечатление, что она стояла, не двигаясь, на протяжении десятилетий, пока на нее оседала пыль. Это было сдержанно и, со своей стороны, показалось мне очень забавным.

 Она прижала одну руку к верху груди, а пальцами другой провела по бровям, нахмурив брови в сосредоточенности.

 Здесь есть мальчик, - сказала она. - Маленький мальчик. Я вижу букву «H»».

 В толпе несколько человек покачали головами.

 «Определенно мальчик», - продолжала Мамзель Тонтель. Ее голос был тонким и бесцветным. «И буква «H». Или, возможно, буква «Т»».

 «Холодное чтение», - пробормотал Эйзенхорн. «Самый старый трюк из всех. Закидывает удочку».

 И, конечно, так оно и было. Я видела, что это было, и разделяла скептицизм Эйзенхорна, но не его презрение. Меня всегда очаровывали подобные отвлекающие маневры, и мне было забавно наблюдать за работой актера. Более того, за фокусником, который с помощью представления создавал что-то из ничего.

 Мэм Тонтель попробовала еще одну букву, «Г», насколько я помню, и мужчина сзади подхватил ее, а вскоре убедился, что получает послание от своего крестника, давно умершего. Мужчина был весьма поражен, хотя он сам предоставил все факты, которые сделали это убедительным, невинно выложив их в ответ на ловкое предложение мам Тонтель».

 «Он был молод, когда умер. Но ему было десять лет».

 «Восемь», - ответил мужчина, глаза его сияли.

 «Да, я вижу. Восемь лет. И утонул, бедная душа».

 «Он упал под телегу», - вздохнул мужчина.

 «О, телега! Я слышу ее грохот. На губах бедного ребенка была не вода, а кровь. Он так любил домашнее животное, гончую или...»

 «Птичку», - пробормотал мужчина, - «маленького трехнога в серебряной клетке. Он могла петь песню колоколов в соборе Святого Мученика».

 «Я вижу серебряные прутья, и яркие перья тоже», - сказала мамаша Тонтелль, приложив руку к голове, словно испытывая сильную боль от мигрени, - «и вот она поет...»

 И так продолжалось. Мужчина был вне себя, и толпа была под большим впечатлением. Я могла сказать, что Эйзенхорн быстро теряет терпение. Но мы пришли не для того, чтобы смотреть, как шарлатанша показывает свои фокусы, не для того, чтобы слушать лекцию или читать Таро.

 Мы пришли сюда, чтобы найти астронома, который либо сошел с ума, либо увидел великую тайну, за знание которой многие в городе убили бы.

 А возможно, и то, и другое.

Ещё Астартес из 11 легиона, "Пепельные вороны"

Автор - u/TheSnizzy.

Крис Райт - "Кровные Узы"

ВВЕДЕНИЕ

Что не книга - то очередное открытое направление. И сегодня на повестке дня, первая книга из новой серии Warhammer Crime - Кровные Узы, от Криса Райта. 

Синопсис коротко повествует о пробаторе Агусто Зидарове, которому навязывают дело о похищении какого-то богатенького сыночка, и уже не очень молодой детектив, оказывается втянут в сложную паутину интриг большого города.

Первое что сразу же стоит заявить сразу во введении - в книге нет привычного Вархаммера. Здесь нет космодесантников, нет грузовиков пафоса или надрывного превозмогания. В книге вообще не ощущается Вархаммеровской токсичности, присущей любым другим произведениям по 40К. Но обо всём по порядку…

Спойлеры заканчиваются на отметке 12:25 в видео, или после части СОДЕРЖАНИЕ текстового обзора. Во впечатлениях будут только маленькие спойлерчики, не смертельные для сюжетной линии книги.

СОДЕРЖАНИЕ

И так, ооооооочень быстро пробежимся по краткому содержанию со спойлерами:

Книга открывается главой про молодую девушку, которая тусит и зажигает насколько это возможно в 41-ом тысячелетии, она пробует наркотик "топаз" её штырит. Потом еще тусовочки, громкая музыка, случайные знакомые. И вот она уже попадает в шоу "кастинг на диване"… не совсем, она оказывается в странном месте, где одновременно находится много людей, они неподвижны, и ко всем подключены какие-то провода. Тут её сознание гаснет. И читатель остаётся в недоумении, что же вообще тут творится.

Повествование переходит к главному герою. Агусто Зидаров - пробатор (это звание детектива) в Бастионе-У. Он разменял 4-ый десяток и приближается к пятому. Уже не так хорош, как раньше, мышцы уже не те, а седина всё активнее пробирается в волосы. Женат, имеет дочь. Жена - Милия, Дочь - Накси.

Зидарова бросают на дело о пропавшем "золотом мальчике". Сын влиятельной семьи Адеард Терашов пропал. Его мать, Юдмил, просит Зидарова полностью посвятить себя этому делу и разыскать сына. Терашовы представляют из себя элиту города, и таких называют "золотыми". Они живут в отдельных резиденциях, обладают садом с настоящими живыми растениями, одеваются в натуральные материалы, едят хорошую еду… ну и так далее, по элитному списку.

Проверяя различные варианты и воспользовавшись помощью детектива Бородиной (да, в книге действительно много близких нам, имён и фамилий, это приятно) Зидаров обнаруживает, что нити тянутся к подпольной, или скорее, полуофициальной организации Видора, у которой очень широкий спектр деятельности. И проверяя одну из складских точек организации, детектив обнаруживает признаки цитослива. 

Небольшое отступление: 

Цитослив - это выкачивание стволовых клеток из молодого организма. Смысл в том, что омолаживающие процедуры - не дешёвое удовольствие. А планета в последнее время испытывает проблемы с межзвёздными поставками. Чтобы вырастить все эти клетки легально, нужно огромное количество времени и ресурсов… Но зачем сильно париться, если можно замутить крутую тусу для молодых людей и потом закинуть их в специальные медицинские кресла, которые будут выкачивать материал, до самой смерти. Так вот, в книге, основные персонажи ненавидят цитослив и описывают его как совершенно ужасающее действие, после одного взгляда на которое, кошмары будут преследовать полгода минимум.

Обнаружив цитосливщиков Зидаров просит о силовой операции у начальства, и получает разрешение на её проведение утром следующего дня. Это не совсем поиск "золотого мальчика", но возможно, удастся найти какие-либо его следы там. Силовиков на миссии возглавляет Гурдик Драж - гора мышц, покрытая шрамами и татуировками. При этом он немногословен, и вообще смотрит на всех как на дерьмо, потому что санкционеры так на всё смотрят. 

В ночь перед операцией Зидаров посещает дом коллеги по Бастиону, Елены Вастевой. И посещает он его почти в ночи… и тут у читателя могут закрасться некоторые мысли, насчёт праведности таких поступков.

Следующий день - и боевой транспорт "оплот" проламывает забор, а силовики врываются в отмеченное зидаровым складское помещение… И ничего не находят. Склад пустой. Только следы транспортировки остались. Зидаров максимально зафейлился подставив себя и Бастион. Драж готов сожрать его на месте. А сюжетная нить Терашовых заходит в тупик.

После неудачного штурма ответные действия не заставляют себя долго ждать - наёмники Видора атакуют автомобиль Бородиной, в котором помимо неё был еще один санкционер. Девушку тяжело ранят, силовика убивают, при этом, почти не оставляя следов. Единственное улика - разрывные патроны. Роскошь, которую немногие банды могут себе позволить.

Бастион тоже не затягивает с отвточкой - и со всей яростью обрушивается на подпольную деятельность Видоры, максимально сильно загоняя их в подулей. Дело заканчивается тем, что лидер этой организации напрямую заявляет, что Видора не имеет никакого отношения к атаке на Бородину.

Зидаров, снедаемый сомнением и раскаянием, всё же продолжает своё расследование. Сначала он посещает Мордака Терашова - отца Адеарда, который выражает глубокую озабоченность делом. Однако пробатор не верит прожженному корпорату и говорит, что с самого начала дело шито белыми нитками, и скорее всего ваш сынок где-то прячется, а вы мне тут устраиваете подставы… На что Мордак демонстрирует посылку, прибывшую недавно, в ней лежит палец Адеарда. 

Разочарованный, уже наверное в 10-ый раз, Зидаров едет встречать дочь, которая вернулась со своей военной подготовки. Она мечтает служить в Имперской Гвардии, поверив пропаганде, а вот оставшиеся Зидаровы совершенно не рады такому повороту событий. Алессинакса, или просто Накси, говорит родителям, что она уже хочет жить своей жизнью и они её не понимают. Как, иронично. И вечер, который начался с уютных домашних посиделок, заканчивается для Зидарова, очередным разочарованием. Дочь не разделяет его идеалов и стремится уехать, возможно, навсегда.

Утром далеко закинутая птичка приносит в клювике хорошие новости - миссионерка Элина Гурнева очень тесно общалась с Адеардом в прошлом. Зидаров едет в Ивем Тора, семинарию Министорума. Там он встречается с Элиной и выясняет новые подробности. Элина и Адеард дружили, насколько это было возможно. Судя по всему Терашова зацепила вера Элины. А когда ты обладаешь любыми материальными ресурсами - вопросы нематериальные приобретают особое значение, ведь их нельзя купить. Элина пыталась поддерживать Адеарда на духовном пути, но всё прекратила Юдмил, которая запретила их встречи и пути миссионерки и "золотого мальчика" разошлись.

Так же она рассказывает, что Юдмил и Мордак заключили коммерческий брак (вообще обычное явление), но состояние (физическое и материальное) Юдмил на момент заключения было близко к критическому. Основными ресурсами владел Мордак. А его сын, Адеард, хотел чтобы отец им гордился. Хотел быть с ним на одном уровне. Весьма благородное устремление. Поразмыслив над услышанным, Зидаров начинает следить за Юдмил Терашовой.

Одновременно с этим, он прорабатывает еще несколько вариантов, которые наконец-то дают адрес. Иронично, но Зидаров просит о помощи Дража, который был зол на него с момента провального штурма. Однако, здоровяк ненавидит цитослив значительно сильнее, чем пробатора, и соглашается на авантюру. Вдвоём они действительно находят человеческий склад и документы, а так же видят странного иноземца, со смуглой кожей. Теперь дело за малым - остаётся только сжечь это место.

Накси где-то пропадает, но Зидаров слишком сильно занят работой. Милия начинает мягко его пилить, что дочь надо как-то привести в сознание. И вообще поговори с ней, когда вернётся.

Слежка за Юдмил Терашовой принесла свои плоды. За спиной мужа она встречается с Авро Ласцилем - главой "Джазк", крупнейшей организации на планете. Эти ребята занимаются почти всем, начиная от тяжелых грузоперевозок, и заканчивая косметикой. Более того, "Джазк" щедро спонсирует Бастионы и всячески поддерживает порядок. И главная новость - смуглый чувак с цитосливного склада встречался с Юдмил и является частью корпорации "Джазк".

Уставший и разбитый Зидаров едет к Елене Вастевой, чтобы снять напряжение. И тут читателю открывается, что на самом деле происходит за закрытыми дверями у Елены. И нет, Зидаров не изменяет жене, как можно было подумать сначала. Оказывается, в городе есть люди, которые поклоняются не совсем Императору, а исповедуют, более древнюю религию, но подстраивают всё так, что это Император, чтобы вызывать как можно меньше вопросов. Так вот, Вастева, Зидаров и еще несколько членов культа… а это культ? Поклоняются какой-то горящей чаше со змеями. И при этом, это вроде как не ересь. Но как-то всё равно стремновато. Однако, это добавляет интересную перчинку в повествование. 

По дороге в Бастион Зидарова перехватывают какие-то люди. Его везут в неизвестное место. Там с ним встречается Аирон Вермида, тот самый смуглый иноземец, который встречался с Юдмил и был на складе. Он предупреждает Зидарова об опасности дальнейшего расследования и отпускает. Выходит, что не Видора пытались устранить Бородину, это было дело рук Ласциля и Вермиды, которые полностью защищены могуществом корпорации "Джазк".

Зидарова к себе приглашает Мордак Терашов, и рассказывает, что жена его кинула и теперь она с Ласцилем. И вместе с этим, она прихватила все активы компании Терашовых с собой. И еще он говорит что Юдмил не родная мать Адеарда.

Накси так и не вернулась домой, Зидаров начинает дергаться всё больше и просит своего друга о помощи в поисках загулявшей дочери. Зидаров находит Гертруду, подругу Накси, которая по сравнению с пробатором, имеет полностью противоположные взгляды на жизнь. Молодые считают существование в городе - адом, и рады любой возможности убраться с этой планеты. Поэтому Гертруда была очень рада за Накси, когда та сказала, что подходит для Гвардии, потому что это лучше, чем гнить здесь, становясь целью для цитослива.

После не слишком приятного разговора пробатор продолжает своё расследование, несмотря на угрозы и новые обстоятельства. Оказывается Юдмил, до брака с Мордаком носила фамилию Раменева. И потратив большое количество времени в архивах Зидаров находит зацепку. У Юдмил, была дочь - Янне, которая умрела в 23 года, от истощения, печёночной недостаточности и многочисленных сердечных приступов. От цитослива. Её использовали как донора. Зидаров понимает, что Юдмил, потеряла дочь, и так же как и все ненавидит цитослив, но при этом, она не подозревает, что её новый партнёр по бизнесу и занимается этим самым цитосливом. 

Многочисленные попытки связаться к Юдмил ни к чему не приводят. И Зидаров, договорившись с Дражем (доверие которого он всё же кое-как завоевал) устраивает погоню на автомагистрали и охоту за автомобилем Юдмил. В конечном счёте, им удаётся устроить аварию, пристрелить Вермиду, и едва живой Зидаров кое-как умудряется поговорить с Терашовой.

Итоговой развязкой становится вот такая - Адеард Терашов, в своём желании впечатлить отца и проявить свой семейный талант организует с помощью Мордака и Вермиды склады цитослива, где из молодых людей выкачивают стволовые культуры. Юдмил, прознав об этом, убирает мальца, с концами, оставив от него только палец, который и отправляет своему мужу, которого тоже кидает по полной. Вместе с этим, она заключает сделку с Авро Ласцилем, который взял осиротевший бизнес по цитосливу под своё крыло, ибо беспринципный ублюдок, и Юдмил об этом не знала. Однако, и для Ласциля всё складывается в итоге очень плохо. Благодаря информации от Зидарова, Юдмил схлопывает все склады с цитосливом подстраивает несчастный случай с Авро - сердечный приступ, говорят можно быть расположенным к таким вещам. И все оказываются в выигрыше.

Зидаров какое-то время подлечивается. Накси находится, судя по всему она просто затусила у каких-то странных чуваков, которые поклоняются змеям, хм. И в целом, Зидаровы понимают, что ребенку надо дать свободу выбора, которая и так у неё есть. Юдмил Терашова присылает прощальную весточку и возвращает свою старую фамилию - Раменева. Зидаров косвенно рассказывает жене о своём странном увлечении змеями и это вообще Император на самом деле, так что не цепляйся. 

В общем-то вполне нормальный хэппи энд, который не выглядит слащаво или натянуто. 

ВПЕЧАТЛЕНИЯ

И так, вместе с "Грёзой", обозреваемой в прошлый раз, "Кровные Узы" получают от меня звание лучшего романа по вселенной. Именно романа, и пока действительного лучшего. 

Кровные Узы максимально оригинальны насколько это может быть возможно в Ваховском мире. В книге нет тупых, набивших оскомину шаблонов, которыми истекает вселенная.

Но самое главное - в книге показывается жизнь простого человека, который живёт её. Это настолько просто и хорошо, а книга оказывается настолько эпохальной, что я даже не знаю с чего начать.

Возьмём быт и отношения. Большая часть книг по вахе обрисовывают обыденный имперский мир как мрачный ад - люди живут на людях и всё приправлено людьми, и все они лишь винтики в машине империума перерабатывающего души, не продохнуть, а если ты умрёшь тебя тут же заменят на другого, и все бездушные и вообще расходный материал, любви нет, везде только гроб, гроб, кладбище, смерть. А если к тебе приходит какая-то угроза - ты должен не сомневаться и умереть во славу Императора. Вот как-то так. 

Не многие авторы позволяют себе рефлексию на тему жизни и своего существования в Империуме, а даже если и позволяют, всё всегда сводится к постоянной войне и бесконечным потерям. И тут нельзя никого обвинять, название сеттинга даёт о себе знать.

В "Кровных Узах" нет войны. Нет орков, генокрадов, хаоситов… история полностью посвящена людям. И это даже не полки Имперской Гвардии, а обычные смертные. И они живут, как могут, принимая условия этой жизни и встраиваясь в существующую систему. Кто-то пытается из неё сбежать, кто-то - сломать… но по большей части, персонажи живут в ней, и нельзя сказать, что они недовольны.

Вырисовывающийся в книге быт не сильно отличается от быта современного человека. Работа детективом не слишком прибыльное дело, но чета Зидаровых и не сказать, что бедствует. Да, где-то в жил.единице облупилась краска и надо бы заняться ремонтом, но они живут в неплохом месте, а охрана внизу жилблока обладает бронежилетом и дробовиком. Каждое утро Зидаров завтракает, едет на работу(на своей машину), работает и возвращается домой к жене. Да, у него есть жена, и он её любит. И у них есть дочь. И они беспокоятся за неё. Тема отношений почти никогда не поднималась в Вахе, а здесь ей уделена весомая часть книги и размышлений героев. Читатель открывает для себя, что в 41-ом тысячелетии, несмотря на все ужасы Варпа, угрозы Тиранидов или планетарного восстания генокрадов, можно быть счастливым. И этого ОЧЕНЬ СИЛЬНО не достаёт самой вселенной, она никогда не показывает ради чего все войны ведутся, а зря. Глава с семейными посиделками Зидаровых с дочерью создают приятную и добрую атмосферу, которую в предыдущих книгах никто никогда не создавал. За этим интересно наблюдать. Персонажам хочется сопереживать, потому что читатель видит их в новом, и действительно близком свете. Они наконец-то не страдают, а вполне счастливы, пусть и с кучей, окружающих их, нерешённых проблем. По моему скромному мнению, отношения и быт это сильнейшая сторона книги, которая открывает завесу, которую до этого момента никто не трогал. И от этого вся мифология вселенной начинает сыпаться, но в хорошем ключе. Потому что читатель наконец-то видит цель всех страданий и бесконечных войн. И целью этой является мир. 

И тут может вкрасться вопрос - это какой еще такой мир, когда у нас тут звёзды сжигают и Абаддон свой Великий Разлом открыл? Где гримдарк? Где сотним тысяч миллионов убиенных? - На что я отвечу, что одним только гримдарком сыт не будешь. Сотни тысяч миллионов - это слишком избитый шаблон, не оказывающий на читателя никакого действия, а Абаддону надо еще шестерёнки смазать, прежде чем следующий походы объявлять… Но на самом деле, только первая идея имеет наиболее важное значение - нельзя бесконечно показывать гримдарк, не демонстрируя при этом что-то иное, что-то хорошее. Читатель очень быстро пресытится мрачнотой и будет делать смешные мемы, потому что градус неадекватной чернухи уже перевалил за границы всех допустимых значений. А хочется разнообразия. Хочется увидеть ради чего космодесант ведёт войну на далёких рубежах безымянных миров… Ради чего Криптман выжигал планеты… И зачем устранять ветеранов, прошедших Армагеддон… типа просто патамучта, ну… они там демонов видели… эээ… хз.. в кодексе написано, значит устраняем. Так вот. Все эти события довольно бессмысленны сами по себе. И они приобретут смысл только если будет показана обратная сторона монеты - мирная жизнь. Вархаммер может шокировать фактом уничтожения целой планеты, но это происходит так часто, что всем уже наплевать. Однако, вы можете возразить - "Но у нас тут мрачная вселенная, чего ты со своим миром тут забыл?", опять же, на мрачняке далеко не уедешь - и литературный Вархаммер это хорошо демонстрирует. Книги про космодесант становятся отличными комедиями положений и пафосной глупости. А те книги, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заслуживают внимания в большинстве случаев рассказывают про страдающих еретиков или отступников, которые способны в самоанализ (недоступный лоялистам) или нигилизм (тоже недоступный).

А вот демонстрация Империума как мирного места - шах и мат, хаоситики. Это новое, и совершенно не истоптанное направление, которое действительно интересно изучать. На самом деле и до этого были произведения, которые касались темы мира в имперских мирах, но делали они это очень косвенно, никакой конкретики не вносили, и зачастую происходили во время войны\около_военных_операций_инквизиции. От Эйзенхорна мы узнали что торговцы ведут весьма богатую жизнь и способны на роскошь. Рейвенор рассказал, что существуют архитекторы-реставраторы, которых, правда, может ожидать печальная судьба. Титаникус поведал о существовании мастера по игрушкам, что вообще удивительно, поскольку игрушки предназначены, внимание, для детей. А Биквин сама училась в схолле, в которой юношей и девушек обучают разным ремёслам и навыкам, хотя не могу сказать, что этому было уделено достаточно книжного времени, учитывая сюжет. В остальных книгах - мрачняк, везде наркоманы, беднота, или умри во время нашествия орков или тиранидов… или при чужой ошибке твой зеленый полк закинут сразу на поле боя. Или может быть тебя спасут космодесантники, но они же и убить могут, потому что среди них есть еще более поехавшие. 

Здесь же, перед читателем предстаёт мирный быт и жизнь человека, который обладает некоторым статусом, отношениями, семьей, и дорожит ими. Можно даже сказать, что это некий средний класс в 40К.

Тема отношений детей и родителей красной нитью проходит через всё произведение. Кем бы ты ни был - сверх богатым человеком, чьё имя способно открыть любые двери… или скромным детективом, выполняющим свою работу - любой родитель всегда будет беспокоиться и бояться за своих детей. Однако, эти дети уже не маленькие. Эти юноши и девушки - почти состоявшиеся люди, которым до собственной самостоятельности один шаг. У них есть свой взгляд на вещи и жизнь в целом. У них есть своё мнение и свои принципы. Они вообще уже не дети, но даже в этом случае родители всё равно будут переживать за них. "Хорошо ли она питается… не слишком ли сложные тренировки… надел ли он шапку…" и так далее. Но дети хотят жить своей жизнью, по своим правилам, совершать свои ошибки, а родители пытаются их от этих ошибок оградить. И все эти вещи привносят в уже известную вселенную именно те нотки, которые ей так давно требовались - нотки человечности и понимания. И опять же, благодаря этому читателю значительно проще и легче ассоциировать себя с персонажами книги. Конечно за буду переживать за Зидарова, у него есть дочь, и она с ним не согласна и спорит… но они должны помириться… я уверен в этом… ведь так и будет да?

Что еще меня удивило, и о чем всегда хотелось поинтересоваться. Насколько люди верят Имперской пропаганде? Насколько сильна их вера в Императора на самом деле? И как выясняется - не так чтобы прям горят жизнь за него отдавать, а пропаганде так вообще не особо верят. У них есть свои заблуждения и мнения. Радует диаметрально противоположные мнения разных поколений о каком-то явлении, службе или религии. Если Зидаровы, люди старой закалки, за какую-то идею, то их дочь, носящая уже новые, прогрессивные взгляды будет против. И это еще один приятный штрих из многих перечисленных выше.

Если же отвлечься от мирной жизни и поговорить про всю остальную книгу, то расследование, которое ведёт Зидаров - любопытное, интересное и держит в напряжении. Возможно, кто-то может сказать, что сюжет предсказуемый и угадывается с первых минут - не соглашусь. Крис Райт, достаточно хорошо путает читателя бросая своего персонажа на ложный след или заводя в тупик. Но если говорить о впечатлении в целом - всё отлично. Очень любопытно наблюдать за промахами и падениями стареющего детектива. Сюжетная интрига хорошо набирает обороты, а читать всегда интересно. Шероховатости главного героя, его своеобразный атеизм добавляют образу приятную перчинку. И это только подтверждает ранее озвученные слова, что сделать персонажа интересным можно только сотворив из него отступника или еретика. Потому что эти парни знают как размышлять о жизни.

Что касается остальных событий, персонажей и явлений - они присутствуют, они интересные, они случаются. Не вижу смысла еще раз говорить, что книга норм или разбрасывать дополнительные спойлеры… давайте сразу к итогам.

ИТОГИ

+ 

Это просто лучший роман в истории BL, с социальным подтекстом, в котором люди испытывают эмоции, и это не фанатичность, а дело происходит не во время войны

-

Придраться тут не к чему. Это отличная книга, которая разбивает вдребезги унылое космодесантное болтерпорно.

ВЫВОД

Настоящий топчик. Книга не только интересная по сюжету, но еще и раскрывает Империум с человеческим лицом. А также, затрагивает проблему веры, поколений, отцов и детей, и еще кучу мелких вещей связанных с антропоцентризмом в 41-ом тысячелетии. Наконец-то. Нет. Никаких. Космических десантников. И килотонн пафоса. Просто, обычная жизнь обычных людей. И благодаря этому читать безумно интересно.

VK: https://vk.com/wish.hammer

Instagram: https://www.instagram.com/wish.hammer/

Youtube: https://www.youtube.com/c/WishHammer