книга правил wh 40k

Лицемерная мразь, считающая себя пупом земли, последним оплотом человечества, постоянно позволяющая себе то за что порицает всех остальных и ждущая к себе особого отношения за то что один раз когда-то получилось не говно как обычно.

Йеп. Типичный инквизитор.

- Какие я дары получу за служению дедушке?
- Ну у тебя будет голова вместо руки.
- И?
- Всё. Незачто.

1. Чудовищная живучесть. Такая, что тебя даже плазмоган может не взять.
2. Не чувствуешь боли. Совсем.
3. Регенерация такая, что рваная рука, нога или застрявший в черепе топор — для тебя проблемами не будут, отрастёт прямо на глазах.
4. Кашляни разок — и в радиусе 25 метров от тебя все не улучшенные враги заболеют и умрут. Заразить целый космический корабль для тебя тоже не проблема.
5. Вечная жизнь. Пока не убьют. Но скорее всего не убьют, как бы не пытались. Главное на Титаны не нападай.
6. Если вдруг умрёшь — будешь сычевать в саду.
7. Не самые высокие, тут всё от тебя зависит, но шансы стать Князем Демонов.

8. будешь душным как Shtalghorn

Доеб до мема, но так-то у импи был план - свалить в паутину и отрезать себя от варпа.

*себя - все человечество

«Форрикс не глядя узнал транспорт, заходивший на посадку, и пока другие более впечатлительные натуры задирали головы, таращась на спускающегося к Иерихонским Водопадам левиафана, сам он испытывал только раздражение из-за того, что судно опоздало почти на тридцать шесть секунд. Воздух сотряс стон, как будто мир раскололся на части, затем послышался протяжный скрип массивных органических поршней и зубчатых колес, заглушивших низкое гудение устройств, благодаря которым чересчур громоздкое судно могло летать. Во вселенной не было ничего, подобного этим древним и загадочным механизмам: созданные специально для этого корабля, они представляли собой смесь органических элементов и технологии давних времен. В их создании слились воедино достижения биологической сверхэволюции, колдовство и инженерный гений, а физическим принципам, лежавшим в основе их действия, не было места в природе. Форрикс прекрасно знал, что производство подобных устройств было возможно только в Оке Ужаса — той области космоса, где варп прорывал ткань реальности и отменял все ее законы, области, которую легионы Хаоса сделали своим домом.

Зловещая тень остановилась, но оглушительный скрежет не прекращался, и Форрикс посмотрел вверх, чтобы убедиться, что корабль сохраняет предписанную высоту. Груз в его трюмах был крайне важен для успеха всей кампании.

Огромный корабль внешне напоминал горный утес, который перевернули на бок и на многие тысячелетия оставили лежать в глубинах бездонного океана. Черный глянец его древней поверхности, похожий на панцирь какого-то омерзительного насекомого, был усеян порами, наростами и сочащимися жидкостью отверстиями, а брюхо испещрили подобные сфинктерам углубления, блестевшие в жарком мареве.

Когда-то этот корабль странствовал в ледяной пустоте космоса от галактики к галактике, пересекая неизмеримые расстояния, и служил домом для миллиардов существ, чье сознание, слившееся в коллективный разум, подчинялось лишь одному инстинкту — поглощать органическую материю и множиться. Каждая особь в этом едином сознании действовала в полном подчинении титаническому сверхразуму, и, дрейфуя от планете к планете, корабль оставлял за собой лишь безжизненный камень. Кузнец войны положил этому конец, заразив нервную систему корабля тем же техновирусом, что поражал безумных облитераторов; так была прервана жизненно важная для улья связь с родительским кораблем и разрушен защитный кокон общности.

Никто не смог бы сказать, как долго космический левиафан сопротивлялся инфекции, но в итоге колдуны Кузнеца войны сломили его защиту и, когда сознание его почти угасло, переправили остов в Око Ужаса.

Возможно, живой корабль надеялся, что ему окажут помощь, но в этом случае его ждало жестокое разочарование. Оскверненный и изуродованный, теперь он был вынужден подчиняться желаниям Кузнеца войны и стал лишь одной из шестеренок в механизме, воплощающем его грандиозный план.»
Железный Шторм. Грэм Макнилл

Никогда такого не было и вот, опять.