Фентези города

"They are the Defenders of Humanity. They are my Space Marines...and they shall know no fear." — The Emperor of Mankind

Противовзрывные двери

Сурс: https://www.deviantart.com/karaknornclansman/art/Blast-Doors-859509072

Противовзрывные двери

В безумный век невежества и жестокости ворота смерти готовы захлопнуться перед человеком.

Ветер, дождь, снег, песчаные бури и звери всегда преследовали человека, поэтому, чтобы укрыться от сил природы, он строил для себя убежище и называл его домом. Самым ранним способом прикрытия входа в палатки и хижины было навешивание на проем шкуры животного. Позже, в Эпоху Терры, человек изобрел двери из тростника и дерева, и по мере того, как росла его изобретательность, множились различные формы ворот и дверей все более изощренными способами, включая легендарные энергетические обереги, живые врата Вигемуска и пустотные запоры Темной Эры Технологии. И независимо от эпохи и техноколдовства, человек не задумывался дважды, открывая дверь, чтобы войти или выйти из комнаты или здания, и не считал, сколько раз он переступал порог по пути к другим делам. Это была просто дверь. И человек возвысился в мирских делах.

В наказание за свою гордыню Человек из Золота был свергнут со своего райского пьедестала после того, как Человек из Камня и Человек из Железа исчезли среди хаоса, а почти все творения человечества сгорели во время последующей Древней Ночи. Таким образом, большинство творений было утеряно навсегда, и лишь обрывки древней славы остались, чтобы быть заново открытыми примитивными выжившими в обугленных руинах. Среди раскопанных технических систем (относящихся к самым разным уровням технического прогресса) были грубые, но эффективные варианты скромных дверей, легко воспроизводимых по самым простым чертежам Стандартной Шаблонной Конструкции (СШК). К ним относятся прочные противовзрывные двери и порталы хранилищ, а также простые бытовые конструкции, входы в переборки и более вычурные бесшумные сбалансированные ворота, которые предпочитали многие строители экклезиархальных соборов.

Многие варианты скоростных ворот были изначально разработаны для промышленности, чтобы ускорить производственную логистику и помочь в контроле температуры и давления, не говоря уже о том, что они широко использовались в фармацевтических чистых комнатах в потерянные эпохи человеческой науки и прогресса. Однако в загнивающую эпоху Империума такие скоростные двери стали обычным явлением почти повсеместно в звездных владениях Императора на Терре, известные как автодвери среди тех, кого волнует корректность технических терминов.

Такая простая вещь, как автоматическая дверь, стоит как немое свидетельство того, что человечество регрессирующего Империума в долгу перед теми, кто пришел раньше. Большинство чертежей автоматических дверей СШК включали в себя системы безопасности, позволяющие в доли секунды избежать вреда и травм. Тем не менее, по всему галактическому владычеству Бога-Императора, машинные духи дверей убивают, калечат и раздавливают десятки тысяч людей каждый день на сотнях тысяч миров и бесчисленных пустотных станциях. Несмотря на то, что большинство этих автодверей являются потомками СШК, меры безопасности, изначально разработанные для таких шлюзовых устройств в древние времена, сегодня часто нарушаются или вообще отсутствуют.

Существует множество причин такого упрощения. Например, постепенная потеря технологических знаний на протяжении многих тысячелетий сопровождалась утратой производственных процессов, что привело к тому, что многие более сложные и необязательные электронные и механические системы не функционируют так, как должны, или вообще не работают. Часто редукционистские логистические расчеты приводят к тому, что мастера Мануфактории и бюрократы Администратума отдают приказы об удалении полностью функционирующих, но ненужных средств безопасности, чтобы сэкономить на расходе материалов или увеличить скорость производства за счет упрощения и примитивности конструкций. В других случаях в распространенном в Империуме Человечества явлении - смерти от дверей - виновато неправильное техническое обслуживание.

Имперский образ мышления в лучшем случае проходит по линии безразличия к человеческим страданиям и гибели. Однако жажда жестокости и лишений, причиняемых другим, часто может зайти настолько далеко, что в результате преднамеренного планирования может стать откровенным убийством.

В конце концов, разве не добродетельно создать среду, которая накажет слабых и недостойных и оставит сильных и достойных в глазах Его Божественного Величества процветать и населять звездные просторы человечества? Разве не благочестиво встраивать опасности и ловушки в здания и звездолеты, чтобы поощрять быстрый ум, острые глаза и бдительные чувства, подобные чувствам нашего орлиноглазого Императора? Разве это не здоровая евгеника - отбраковывать среди нас медлительных и слабых, чтобы вывести более совершенный человеческий вид во славу Императора Святой Терры? Разве не для нашего же блага так много автодверей закрываются с внезапной быстротой, с такой смертоносной силой и пренебрежением к здоровью и сохранности людей? Разве не похвально развивать смекалку и привычку избегать таких повседневных опасностей, как раздвижные двери и проходы? Разве не праведно позволить идиотам, неумехам и девиантам попасться в ловушки шлюзов по их собственной вине, вместо того чтобы неприлично оберегать их от испытания захлопом?

Не жалейте розги и не балуйте ребенка. Лучше пусть тысяча несчастных случаев задушат людей насмерть между двумя дверьми или раздавят их под воротами, чем одна беспечная душа расточителя будет ходить среди нас живой, наивно не обращая внимания на капризы и ритм опасных дверей, доверяя установленным датчикам и отказоустойчивым системам, не думая и не заботясь о себе в коридорах и лабиринтах городов-ульев, звездолетов и пустот. Тот факт, что сердца бесчисленных миллионов имперских подданных грызет энтамафобия, боязнь дверей, является лишь доказательством здоровых инстинктов выживания, воспитанных жизнью и работой в имперских заведениях.

Более того, так уж сложилось, что повсеместное наличие смертоносных дверных устройств ежедневно помогает праведным слугам Императора, предоставляя удобные орудия импровизированных пыток и казней без суда и следствия, и все это наглядно, как предупреждение для массы прохожих и проезжих. Если ничтожный долговой раб, подьячий или подневольный работник проявит самодурство, еретическое неповиновение или греховные устремления, превышающие его положение, то справедливый хозяин вправе проявить свою власть на месте, быстро арестовав и мучительно казнив недовольного, дегенерата или отступника, заставив своих подчиненных бросить проклятого преступника в пасть ближайшей противовзрывной двери или проема. Естественно, те же самые удобные быстрораздвижные двери без защитных механизмов также хорошо помогали бесчисленным бандитам, хулиганам и преступникам, нанося ущерб полчищам жертв на протяжении веков. Неважно, ведь они также способствуют укреплению духа подданных возвышенного Императора Терры.

Логическое следствие этого коварного имперского мышления можно увидеть на некоторых объектах, где есть входы в запретные, но не очень важные зоны. В таких местах некоторые двери могут быть оборудованы таким образом, что, казалось бы, позволяют войти, но мгновенно захлопываются как смертельный капкан для тех, кто не ввел правильный код доступа.

Другим продуктом имперской инженерии являются ворота с нарезкой и двери с нарезкой, которые действуют подобно гильотине, оснащенные заостренными концами, чтобы быстро расправиться с любым глупым мертвецом или крадущимся уличным сорванцом, не уважающим Дух Машины. Возникающая в результате этого необходимость уборки территории компенсируется более высокой ценностью очищения населения от нежелательных элементов путем предоставления им возможности самим разобраться в своей некомпетентности. В конце концов, биоперерабатывающие трупорезки вечно жаждут расчлененных останков презренных недостойных, и поэтому низшие люди в конечном итоге кормят своих праведников в виде трупного крахмала, что соответствует извечной пищевой цепочке зверей и людей.

Действительно, распространенная императорская пословица учит нас, что хороший подданный подобен хорошей двери: он должен быть внимателен к командам, быстр в исполнении приказов, безжалостно силен и непреклонен в своем единоличном предназначении в жизни. И он не должен останавливаться ни перед кем, как только начальство поставит перед ним задачу.

Как дверь - всего лишь компонент сооружения, так и скромный человек - всего лишь заменяемая деталь в огромной, безликой машине, работающей по искаженному уравнению возрастающей производительности. Ибо все те способы изобретения и повышения эффективности (которыми когда-то занимались грешные праотцы из глупых мечтаний стать подобными живым богам) уже давно забыты в лихорадочных веках тьмы и крови, по мере того как человечество все ниже и ниже опускается по спирали разврата.

И вот триллионы мужчин, женщин и детей по всему Империуму Человечества включат в свои ежедневные молитвы строчку о том, чтобы Бог-Император уберег их от давки ворот, захлопывающихся дверей, гидравлической смерти. Ибо привычка - сильная сила в сердце человека, и он способен жить в любых условиях, как будто они не могут быть иными. Как когда-то его далекие предки терпели хищников, мучения и дикость, так и их потомок в далеком будущем будет терпеть смертельную среду, которую человек создал для себя среди звезд, среди сверкающих шпилей и зловещих ульев.

Ибо удел человека - страдания и смерть, и все, что ему дано - это шанс послужить владыке своего вида в течение своей жалкой короткой жизни. Служить, трудиться и умереть.

И повсюду двери закрываются перед хрупкой надеждой, по мере того как упадок медленно усугубляется.

На дворе сорок первое тысячелетие, а выхода из ужаса и отчаяния все нет.

Вект и Пёстрый о богах хаоса и их влиянии на Комморраг

Вект взмахнул рукой и сдернул шелковое покрывало. Под ним оказалась реалистичная статуя сжавшейся фигуры, выполненная из черного стекла. Иллитиан сразу же узнал ее: это было его старое тело, выброшенное и позабытое с тех пор, как он выбрался из него и спасся от стеклянной чумы, которая его уничтожала. Кровь отхлынула от его лица, и из каждой поры потек пот. 

— Ты так и не спросил меня, почему я хочу сохранить тебе жизнь, — сказал Вект. — Спроси сейчас. 

— Почему…? — только и смог выдавить Иллитиан горлом, пересохшим от страха. 

— Потому что к тебе прикоснулись боги, Иллитиан, — с жестокой издевкой ответил Вект. — Есть силы, которые вложили в тебя столь много, что отделение твоей души от тела будет иметь последствия, которых лучше будет избегать… пока что. 

— Силы? — в смятении повторил Иллитиан. 

Вект посмотрел на него черными пронзительными глазами, в которых горел злой умысел. 

— То, что ты даже не догадываешься о них, и есть, как я полагаю, величайшая ирония, — холодно заметил он. — Шут говорил, что это так, и все же я счел, что в это сложно поверить. Из тебя сделали пешку, Иллитиан, слугу потаенных хозяев. Твое самонадеянное тщеславие привлекло внимание Архитектора Судьбы, и эта переменчивая сущность направила тебя на поиски запретного знания и наивысшей власти. Твоя сила, какой бы она ни была, никогда тебе не принадлежала. Она была дарована тебе из тайного источника, а теперь божество оставило тебя. 

Негодование пронизало каждую фибру Иллитиана. Он не был пешкой потусторонних сил! Его мотивы были его собственными! Вект открыто ухмылялся, упиваясь его внутренними муками. Иллитиан же чувствовал, как под яростным водоворотом эмоций начинают шевелиться первые червячки сомнения. Сколько раз невероятный каприз удачи помогал его планам? Сколько раз его враги шли по ложному пути? Сама возможность подобного сокрушала его душу.

 Увидев, что Иллитиан достиг надира, Вект, похоже, пресытился своей игрушкой. Верховный властелин вернулся на трон, повернулся к придворным и дернул длинным пальцем, призывая выйти вперед одного из них. Это был тот, кого Иллитиан знал как Харбира, но лицо его стало белым, а тело костлявым — очевидно, это был настоящий Беллатонис, на пороге превращения в прежнего себя. Гемункул держал в руках серебристую корону с высокими шипами на лбу, наподобие рогов. Иллитиан узнал и ее. 

Он завопил и попытался отшатнуться, но его схватили. Беспомощный, он мог только смотреть и сыпать проклятьями, пока Беллатонис не насадил корону ему на голову.

 Парализующая боль вонзилась в виски Иллитиана, раскаленный мучительный жар, который выжег все мысли, всю волю, кроме желания кричать. Появилось выкручивающее ощущение где-то глубоко внутри, как будто из самого средоточия его существа что-то вырывали. Потом — тошнотворное чувство перехода, и Иллитиан оказался обездвижен, слеп и почти глух, если не считать тишайшего эхо его собственных воплей, которое медленно угасало в его остекленевших ушах. 

Пестрый наблюдал за жестоким представлением, которое Вект устроил из публичной пытки восставшего архонта. 

Как и сказал тиран, это был наглядный урок, демонстрация остальным архонтам, что их ждет, если они пойдут тем же путем. Вопли внезапно прервались, когда душа Иллитиана переместилась в едва живое вместилище из стекла, которое было его предыдущим телом. 

Пестрый невольно содрогнулся при мысли о том, что должно произойти. Угроза еще не миновала. 

Когда процесс завершился, Беллатонис отступил назад, и двух Иллитианов, из стекла и из плоти, оттащили прочь. Один мог стать новым архонтом восстановленного кабала Белого Пламени, если кто-то из него пережил смертоносный погром Векта. С равной вероятностью он мог быть приговорен к ужасной смерти по прихоти тирана. Другой, подлинный Иллитиан, как надеялся Пестрый, был обречен на долгое и бесплодное существование, продлеваемое гемункулами, насколько возможно. В мировом храме Лилеатанира он был свидетелем тому, что могло произойти с душой, отмеченной богами Хаоса, в момент смерти, и это было неприятное зрелище. Воспоминание об этом лишь делало тяжелее то, что ему предстояло сейчас совершить. 

— Пестрый. Кселиан. Преклоните передо мной колени, — торжественно произнес Вект со своего темного престола. — Придите и молите меня о прощении. Ваши дары принесли мне удовольствие, но я все еще желаю выслушать причины для того, чтобы даровать вам дальнейшее существование.

 Кселиан бесстрашно выступила вперед и преклонила колени перед Вектом, опустив голову. Пестрый проследовал к трону более сдержанно, остро чувствуя, что со всех сторон в него впиваются хищные взгляды комморритов. Он опустился на колени рядом с Кселиан, явственно ощущая ее столь близкое, почти животное присутствие и легкий мускусный аромат, похожий на запах крови… 

Пестрый внезапно выбросил руку вбок со скоростью атакующей змеи и, казалось, едва прикоснулся к горлу Кселиан основанием ладони. Кселиан рухнула — ее тело было мгновенно иссечено изнутри корчащимися моноволокнами «поцелуя арлекина», который Пестрый прятал на запястье. 

Придворные Векта подняли переполох и разбежались. Архонты и стражи ринулись вперед, обнажив оружие. Вект лишь поднял руку, требуя тишины, и продолжил с мрачным вниманием наблюдать за арлекином с трона. Не обращая внимания ни на кого, Пестрый склонился над быстро обращающимися в жидкость останками Кселиан с маленьким, тускло светящимся самоцветом в руке. Камень быстро налился яркостью и приобрел глубокий багровый оттенок. Арлекин выпрямился и, зажав между большим и указательным пальцами покрасневшую драгоценность, поднял ее пред взором Векта. 

— Простите меня, о грозный владыка, — начал Пестрый. — Куда приходит один бог, наверняка вскоре явятся и другие. Это и делает силы Хаоса столь опасными. Когда-то мы думали, что понимаем их — еще до Падения. Тогда мы смеялись над тем, какими претенциозными и примитивными они были, но они знали, как преследовать свои цели, лучше любого смертного, и как воспользоваться даже малейшей лазейкой. Кселиан постепенно превращалась в сосуд для Кровавого бога, ее душа была запятнана скверной — камень не может лгать. 

Вект без интереса махнул рукой, останавливая его объяснения. 

— Если ты прав в своем предположении, это значит, что в моем городе трудились избранники трех из четырех богов Хаоса. По твоим же словам, там, где появляется один, вскоре возникают и другие, и при этом мы так и не увидели агента Той, что Жаждет. Интересно, что ты с такой готовностью преследуешь других, но не служителей нашего злейшего врага, погибели нашего рода. 

Арлекин поджал губы, но не отвечал, пока камень духа, зажатый в его пальцах, не исчез, как при каком-то фокусе с ловкостью рук. 

— Можно сказать так, — осторожно проговорил Пестрый, — что мы все ее агенты — все эльдары, которые пережили Падение, я имею в виду, и все поколения после него — мы подарили ей существование, и теперь мы все обещаны ей еще до того, как сделаем первый вдох. Поэтому, если бы я преследовал их всех, мои руки были бы постоянно обагрены кровью. 

Вект цинично рассмеялся. 

— Ты увиливаешь, Шут. Твои обвинительные домыслы не представляют для меня интереса. Меня все еще ожидает великое множество трудов, а ты — опасный отвлекающий фактор. Забери свою добычу и скройся с моих глаз. Если ты предстанешь передо мной снова, я буду уже не так мягок. 

Пестрый низко поклонился верховному властелину и поспешил прочь от его темного и гнетущего двора, пока Вект не успел передумать. Это была, в своем роде, победа, и Пестрый решил, что надо просто возрадоваться тому, что ему удалось сыграть в ней роль, не заплатив за это конечную цену.

"Нас формируют не великие дела, которые мы совершаем в битве, и не мудрые слова, которые мы произносим в мире, нас определяют сокрытые вещи, которые мы творим в темноте, когда никто не видит" 

- приписывается Конраду Кёрзу, выцарапано на стене его тюрьмы на Черуте.

Вестники восстания

При взгляде со стороны Повелители ночи вступили в Ересь Хоруса как внушительная сила в войске Воителя, Легион, закалённый войной и затаивший обиду на лоялистов. Заточение Кёрза на Черуте перед уничтожением Нострамо и инцидент с Дорном подкупали многих предателей доверится Ночному призраку. Зная всё это, Хорус хотел использовать Повелителей ночи в авангарде своих планов, и после Резни при высадке, Хорус поручил им выполнение задач, спланированных им для свержения Императора. Воитель послал Повелителей ночи впереди своего воинства, чтобы те сеяли страх и беспорядки на тех мирах, которые ещё не определились со своей верностью. Остриями свежевальных ножей Повелителей ночи Хорус хотел показать этим мирам цену своей враждебности, и тем, кто преклонил бы перед ним колени, он бы даровал защиту и избавление от жестокости своих слуг.

В качестве вестников предателей и эмиссаров Тёмного согласия Хоруса Повелители ночи включили десятки систем в растущую империю Хоруса, каждая из них дрожала от знания об ужасах, которые обрушились на тех, кто отказался. За несколько месяцев большая часть северных пределов оказалась под контролем предателей, стабильная база, с которой Хорус мог подготовить атаку в самое сердце Империума, база, которая не могла функционировать, пока такая зараза как Повелители ночи бушевала в пределах её границ. Ибо каждое незначительное снижение в производстве и каждое несчастье, которое постигало вновь завоёванные миры, Ночной призрак расценивал как вероломное предательство и выносил единственный известный ему приговор: смерть в самой ужасной форме. Подобная практика принесла больше вреда, чем пользы в подготовке боеприпасов и оружия завоёванными людьми.

То, что на Терре начиналось как сила, которая превратила жестокость в инструмент, превратилось в некоторых случаях в недисциплинированную толпу, которая видела жестокость как саму цель, а не как средство её достижения. Повелители ночи перестали быть точным оружием, которым задумывались Легионы, превратившись в неразборчивое зло, которое стремится утолить свою кровожадность на любом, кто перейдёт ему дорогу. Предоставленные самим себе и всё более мрачным желаниям их повелителя, Повелители ночи несомненно будут представлять помеху в тщательных планах Хоруса, поэтому Воитель поручил им новую задачу, ту, для которой уникальные таланты Повелителей ночи окажутся полезными. В качестве вестников тёмной империи и воли Воителя они были отправлены на восток. Они завоюют новые территории и источники ресурсов для предателей, усилив растущую армаду, которую Хорус хотел спустить на Терру.

Империя, построенная на страхе

Сперва Хорус спускает Повелителей ночи на тусклые звёзды сектора Нострамо. Те миры, которые когда-то присягнули Ночному призраку перед его внезапным исчезновением из имперского пространства после Черута и уничтожения Нострамо, снова столкнулись с правосудием Ночного призрака. Насчитывая почти сотню обитаемых систем, многие из которых содержали густонаселённые миры-ульи, сектор Нострамо оставался ценной рекрутской и ресурсной базой для предателей даже после уничтожения столичного мира. Здесь с лихвой хватало отчаявшихся душ, готовых поднять оружие во имя Воителя и поучаствовать в его войнах против далёкой Терры, которая давно являлась источником их бед, и чей труд можно было быстро обратить во благо быстро растущих воинств Хоруса. В своём роде это идеально подходило для предателей, учитывая тот факт, что сектор Нострамо не присягнул ни одной группировке лоялистов или какому-нибудь полководцу, и Ночной призрак казался идеальным инструментом для этого завоевания. Это оказалось редкой ошибкой в суждениях Хоруса, ибо Кёрз оказался неподходящей кандидатурой для подобной задачи.

Долго миры, которые окружали теперь уже мёртвый Нострамо, страдали под гнётом правления Ночного призрака. Его строгий и безжалостный свод законов превратил жизни его подданных в безотрадное полное мучений и тяжёлого труда существование, и любое нарушение, каким бы незначительным оно ни было, каралось кровопролитием или смертью. И хотя он поддерживал жестокое подобие порядка, он делал это посредством страха настолько укоренившимся, что тот стал выедать души тех, кто оказался под его гнётом, подавленные грехи людей оказались угрозой, которую пропустили их старые хозяева. С отсутствием Ночного призрака на закате Великого крестового похода эта угроза вышла на первый план, когда множество миров свергли тиранические режимы, навязанные Повелителями ночи, и вернулись к архаичному образу жизни прошлого. Коррумпированные синдикаты и жестокие банды брали под контроль города и миры, наслаждаясь всем тем, что запретил Конрад Кёрз, и принося более хаотичный ужас несчастным обитателям этих злополучных миров. 

Синдикаты, дорвавшиеся до власти, могли удовлетворить потребности Хоруса не хуже легитимного правительства, но для Ночного призрака они являлись оскорблением всего, за что боролся Кёрз, бичом царства, ради становления которого Ночной призрак убил столь многих. В то время как другие предатели могли принять верность этих новых повелителей сектора, объединив силы на службе Воителя, Ночной призрак избрал свой собственный путь. Когда основной флот Повелителей ночи прибыл в сектор, Синдархи синдиката Кровавой луны собрались на отдалённом мире Кедур IV для того, чтобы присягнуть на верность Конраду Кёрзу, в надежде поделиться лишь малой частью своих богатств для нового восстания, уверенные в том, что примарх не станет устраивать хаос на их территориях, когда они добровольно сдадут людей и боеприпасы. Вместо этого они обнаружили Ночного призрака одержимого их убийством, нисколько не беспокоящегося о том, какую выгоду он мог извлечь из их верности, и оставившего Кедур IV сломленным и окровавленным миром, немногочисленные обитатели которого стали не более чем сопутствующим ущербом резни.

С возвращением Кёрза в свой приёмный дом даже те миры, которые остались верны драконовским законам, пострадали от жестокого наказания, чтобы Повелители ночи удостоверились в их верности. В то время как другие легионы предателей были заняты штурмом варп маршрутов, ведущих к Терре, а Парамар и Карадок стали полем боя полководцев, сражающихся за труп Империума, Повелители ночи развязали личную войну. Потому что возвращение Ночного призрака было не просто завоеванием для Хоруса, но также частью видения, которое давно пугало Ночного призрака, следующим шагом на пути, который начался после того, как Хорус поднял флаг над Исстваном. В погружении Нострамо и её соседей в пучину безумия и невоздержанности и войне брата против брата, он видел начало собственной кончины и вечного проклятия своего легиона. Это была судьба, с которой Кёрз всё ещё боролся, хотя его методы всё больше диктовались отчаянием, а не разумом, и он отправлял своих воинов уничтожить все признаки её проявления, вычистить грязное пятно предательства и возможно изменить саму судьбу.