История вархаммера

Курган Иконоборца и немного Эльдарской истории

Склон разрастался перед ними и становился все сложнее и детальнее по мере того, как они приближались. Наконец, они начали взбираться по бархану пыли, что скопился у его подножия. Из праха, раскиданные случайным образом, торчали большие куски статуй. Некоторые можно было опознать — нога, глаз, голова — другие же казались хаотичными текстурами на неровных кусках камня. Разнообразие стилей и материалов могло бы быть примечательным, если бы его не затмевало то, из чего состоял сам склон. 

Поверхность, вздымающаяся перед ними, полностью состояла из таких кусков — каких-то поменьше, каких-то побольше, чем простые фрагменты, которые упали на бархан внизу. Обломки и детали увенчанных голов, скипетров, ангельских крыльев, рунических скрижалей, жезлов, цепей, часов, икон, мечей, факелов, растений и животных — все было свалено рядом. Здесь были бессчетные тысячи разбитых скульптур, картин и предметов всех форм и размеров, от статуэток величиной с ладонь до огромных идолов, с намеками на несколько поистине титанических громад в глубине кургана. Почти все эти вещи были либо сделаны из золота, либо покрыты им, и многие акры отслаивающейся позолоты как будто блестели внутренним светом, сами по себе. 

В некоторых изделиях виднелись пустые ячейки, демонстрирующие места, где раньше находились драгоценные камни — свидетельство тому, что здесь поработали собиратели мусора. Даже бесценные самоцветы иных миров в Комморре были простыми блестяшками, и только психически заряженные камни духа считались подлинными сокровищами. Видимо, самые низменные из нищих, калеки и иссушенные, обобрали эту кучу выброшенного добра, но страх не позволил им прикоснуться к золоту. 

— Что это за место? Ксагору оно незнакомо, — спросил развалина.

— Я его узнал. Оно называется курганом Иконоборца, — ответил Беллатонис. — Рейдерские отряды, возвращающиеся через порт Кармин, имеют привычку сбрасывать здесь захваченные религиозные предметы — объекты веры, реликвии, иконы — с большого пути на входе в город. Это началось как шутка, так мне рассказывали, но со временем она превратилась в нечто вроде традиции. 

Далеко в высоте, на краю восприятия, виднелась темная линия, где склон заканчивался у одной из бронированных стен порта Кармин. Еще выше можно было разглядеть шпили Верхней Комморры, а где-то над ними, невидимые из глубин города, возвышались Гора Скорби и Центральный пик. 

Теневое плетение Аэлиндраха оканчивалось у подножия склона и не пыталось взобраться на него, как будто его что-то отталкивало. Беллатонис утешил себя, что им в любом случае следовало бы держаться подальше от темных углов до окончания путешествия — миньоны Ксхакоруаха наверняка начнут его искать. 

— На самом деле, он не поэтому называется курганом Иконоборца, знаете ли, — раздался в высоте веселый голос. 

Беллатонис вскинул взгляд к его источнику и увидел невысокую фигуру в сером, которая появилась между двумя половинами громадного расколотого лица. 

— Пестрый! — в изумлении выпалил Ксагор. Фигура отвесила витиеватый поклон, после чего легко запрыгала навстречу по неровному склону. 

+Осторожно! Этот служит Той, что Жаждет!+ зашипела Анжевер. Беллатонис удивленно сморгнул. Улыбающийся арлекин — ибо перед ними, несомненно, был один из этих странных кочевников — что приближался к ним, никак не выглядел одержимым, хотя никогда нельзя сказать наверняка. 

— О! Тьфу на тебя, голова-в-банке! — с притворным возмущением вскричал Пестрый и строго помахал пальцем. — Мой первый и единственный господин — Смеющийся Бог, безотносительно соглашений с погибелью всего нашего рода, как тебе наверняка хорошо известно. Мне кажется, ты пытаешься восстановить Беллатониса против меня, а ведь мы только-только встретились! 

— Ты имеешь… преимущество передо мной, Пестрый, — осторожно сказал Беллатонис. — Ты, похоже, знаешь обо мне, но я не знаю тебя, если не считать довольно расплывчатое описание встречи в Паутине, которое дал мне Ксагор. Основываясь на нем, я так понимаю, что должен поблагодарить тебя за его счастливое возвращение. 

— О, не надо благодарностей, старое ты чудовище! — Пестрый ухмыльнулся и с неожиданной силой похлопал его по плечу. — У меня не то что бы имелся выбор. Ход событий на тот момент уже пришел в движение, и если бы ваша маленькая группа осталась умирать в Паутине, все бы стало гораздо, гораздо хуже. На этом этапе можно было только уменьшить возможный вред. 

— Ты имеешь в виду Лилеатанир? 

— Я подразумеваю Разобщение в целом. 

— А, — с внезапным приступом дурноты ответил Беллатонис. 

Во внешности этого маленького, улыбчивого и дружелюбного паренька было что-то от убийцы. Гемункул распростер руки в жесте, охватывающем весь город, и ответил со злорадной прямотой: 

— Сожалею, что твои усилия были не так уж успешны.

 Пестрый снова улыбнулся, на сей раз более мрачно. 

— Просто подумай, насколько хуже все могло быть… но я здесь — на этот раз — не для взаимных упреков. На самом деле, я просто пришел сюда посидеть в тишине и немного подумать, и тут ты — ответ на мою проблему — просто подходишь прямо ко мне! Ну не потрясающе ли это? 

— Действительно, впору уверовать в божественное вмешательство, — настороженно отозвался Беллатонис, — что иронично, учитывая то, что нас окружает. 

Пестрый рассмеялся чистым и искренним смехом, кощунственно прозвеневшим среди разбитых икон. 

— О! Да! Воистину так, мой дорогой гемункул, причем настолько, что ты не можешь и вообразить. Понимаешь ли, корни Кургана Иконоборца уходят далеко, далеко в прошлое — вплоть до времен до Падения. Когда эльдары обнаружили, что сами стали богами, у них исчезла надобность в резных образах и воображаемых друзьях. И они бросили их в мусор — Азуриана, Лилеат, Ишу, Керноуса, Кхейна и всех остальных… Потом, когда они крали похожие артефакты у других рас, происходило то же самое. Они навалили столько награбленного на собственных разбитых богов, чтобы показать, что нет ни высшей силы, ни спасителя, ни бессмертного плана. Все на свете проклято навеки. Так им хотелось верить, потому что так было проще смириться с собственным проклятием — и хочешь знать, в чем еще большая ирония? В том, что куски и осколки эльдарских богов по-прежнему там, внизу, разломанные и забытые на дне громадной кучи, погребенные под горой отбросов, что становится все выше от ненависти и гордыни. Ну как тебе такая метафора?

Источник: Энди Чамберс "Путь Архонта"

У меня есть легкие подозрения, что я уже давно стал рабом Темных Эльдар которые ловят кайф с моих страданий при переводе текстов ГВ вместо них. Однако не важно. Сегодня у нас немного свежего бэка новой редакции.

Те из вам кто знаком со вселенной Вархаммер 40000 (гв думают, что их уже читают кучу новичков? прим. пер.) и кто видел новую галактическую карту заметили по крайней мере одно существенное изменение.

Великий Разлом (ориг. The Great Rift) это шрам, который по сути делил Империум пополам. ("И попереееек" прим. пер.) Его появление стало сотрясающим галактику событием, которое погрузило Империум в хаос и положило начало новым войнам почти во всех мирах Империума. Из всех варп-штормов, распространенных по галактике, наибольшим из которых было Око Ужаса, этот шторм оказался настолько более мощным, что большинство законов физики, такие как время, трещали по швам. Одни миры чувствовали, что столетия проносятся за мгновение, другие наоборот почти застыли во времени, в то время как третьи постоянно испытывали временные колебания.

Никто в полной мере не понимает причин происхождение Разлома - хотя существует множество теорий: прорыв Кадианских Ворот, колдовство одного Демон-Примарха, разрушение части Паутины или же массовые кровопролития и пожары в Дамокловом Заливе. Возможно всё способствовало этому. (Многоходовочка Дзынча? Прим.пер.) Разным культурам галактики этот Разлом известен как: Багровый Путь, Устье Разрушений, Дефедиан, Ухмылка Горка (the Crimson Path, the Mouth of Ruin, the Warpscar, the Dathedian, Gork’s Grin ориг.) и тысячи другим имен. У Империума это Cicatrix Maledictum или просто Великий Разлом. Для тех, кто находится на одной галактической стороне с Террой это шрам, пересекающий небо. Для других это много хуже...

В то время как мы видели только лишь появление этого Шрама в событиях Надвигающегося Шторма, в истории Нового Вархаммера 40000 мы видим как Робаут Гилиман, Лорд-Командующий Армий Империума смотрит на Руины Империи своего Отца и решает собрать новый Великий Крестовый Поход с целью освободить те миры, что были сражены Хаосом и освободить тех, кого окружают хищные ксеносы, которые приблизились к ослабленным мирам Человечества. (фуф, пафос аж из ушей потек. Прим. пер.)

Вот так. Новой информации крайне мало, и та не шибко интересная. Напоминаю, что завтра у нас статья про Батл-Форджи.