Дочь ультрана

Дэн Абнэтт, "Биквин: Покаяние" глава 4 + глава 5

1) Теперь использую для прямой речи тире, а не кавычки.

2) "Maze Undue" перевел везде, как "Непостижимый Лабиринт" (раньше был бардак). В предыдущих постах редактировать не могу, но в финальной версии будет, как надо.

Глава 1-я: http://joyreactor.cc/post/4953116

Главы 2-3: http://joyreactor.cc/post/4954326

Если хотите выразить благодарность, то мой патреон такой же, как и мой ник :)

Сообщайте о найденных ошибках - все буду вносить в основной файл.

___________________________________________________________________________

ГЛАВА 4

Беседа

Мы с наставником достигли цели нашего вечера — найти пропавшего астронома. Я подумала, не пора ли снова залечь на дно, но Эйзенхорн намеревался продолжать. Он считал, что ночь еще сможет многое открыть.

Пока мы шли за шумной группой Крукли к «Двум Гогам», Эйзенхорн рассылал быстрые психические сообщения остальным членам команды, находившимся рядом и следившим за нами. Нейлу, Медее и затаившемуся Смертоносу он дал указания не спускать с нас глаз и наблюдать за Фредриком Дэнсом, пребывавшим с Унвенсом в компании Крукли. С этого момента его нужно было отслеживать для последующего допроса. Демонхосту он послал приказ о захвате, который я полностью поняла только позже.

Затем мы пошли пешком, следуя за кликой Крукли, но держась немного в стороне во избежание подслушивания.

— Есть ли еще что-то, что можно узнать? — спросила я.

— Сомневаюсь, но мы останемся с Дэнсом, пока Нейл и остальные не подтвердят захват, — ответил он. — Думаю, будет полезно подружиться с Крукли. Он знает всех в этих кругах и может открыть закрытые для нас двери.

— Ты имеешь в виду «друга»? — спросила я.

— Эвфемистически. — ответил он.

— А… — сказала я. — Потому что мне трудно представить, как ты заводишь друзей.

— Я достаточно хорошо их завожу. — ответил он. — Просто, похоже, я не умею их удерживать. Следи за Крукли. Он одиозен и беспутен. Его ум — развратная трясина. Но он может быть полезен.

— Он знает что-нибудь о Короле? — спросила я его.

— Не больше, чем любой из них. — ответил Эйзенхорн. — Я читал это имя в его мыслях и в мыслях его окружения. Но Желтый Король, Король Орфей, — это местный миф. Я сомневаюсь, что в городе найдется хоть одна душа, которая не слышала бы это имя. Для них это фольклор. Они ни в коем случае не считают его реальностью. Крукли и его прихлебатели гораздо больше заинтересованы в полусерьезной эзотерике, которую они собираются обсудить, воображая себя просветленными посвященными в тайные знания.

— Что насчет истории с Унвенсом и Дэнсом? — спросила я. – Ошибаться с чтением мыслей для тебя нехарактерно.

— Я не могу этого объяснить. — сказал Эйзенхорн. — Возможно, мое понимание было затуманено и сбито с толку. Какое-то пси-поле, предшествующее появлению граэлей.

— А вот и серьезный вопрос. — сказала я. — Два граэля. Прямо по наши души. Как они нас нашли?

— Они и не нашли. Они нашли медиума, чтобы заставить ее замолчать. Мы не были их целью, поэтому мы все еще целы.

— Но она была шарлатаном. Наверняка...

— Согласен, Мэм Тонтелл почти или совсем не обладала психическим даром. — На его лице появилось озадаченное выражение, которое показалось мне тревожным, а его глаза вспыхнули фиолетовым светом. — Возможно, достаточно дара, чтобы сделать карьеру на мистификациях. Нет, Бета, это была одержимость. Что-то вгрызлось в нее. Оно использовало преимущество ее послушного разума, чтобы говорить с нами.

— С нами? — спросила я.

— Ленгмур был прав насчет конкретики. Она озвучила подробности, известные немногим. Больше всего — тебе. Их предоставили для доказательства правдивости послания.

— Которое так и не было завершено.

— Граэли отключили ее голос, — согласился он, — но это было послание для нас.

— Просьба о помощи? От кого?

— Я не знаю. — сказал он.

— Лилиан Чейз?

— Не глупи.

— Тогда Балтус Блеквардс, если он еще жив? Возможно, его семья? Ему было известно об особенностях книги?

— Возможно.

— Но почему? — спросила я. — Он мне не друг.

— Если только ты не имеешь это в виду эвфемистически, то в нашей сфере деятельности нет друзей. — сказал он. — И явных врагов тоже нет. Каждый может быть и тем и другим, либо всем сразу.

— Это я уже поняла, находясь в твоей компании.

Он посмотрел на меня так, словно я его отругала или как-то обидела. Если вы не знакомы с Грегором Эйзенхорном, а я не могу придумать для этого ни одной разумной причины, вам, возможно, будет трудно его себе представить. Я не имею в виду его внешность, ибо это очевидно: поразительно высокий мужчина мощного телосложения, изрядно потрепанный возрастом и травмами. Одет, как и в тот вечер, в длинное, тяжелое пальто. Его спину и ноги поддерживает металлический аугметическй экзоскелет, а другие признаки, такие как нейронные штекеры, которые тянутся вверх из-под воротника и входят в основание черепа, свидетельствуют о пережитых напастях. Он никогда не рассказывал мне, откуда у него эти увечья, и произошли ли они в один ужасный момент или были накопленным результатом долгой жизни на темном пути. Я подозреваю последнее. 

Но в основном я обращаю внимание на его характер. Он настораживает и внушает страх своими размерами, но в его мрачной, навязчивой манере поведения часто присутствует меланхолия. Не раз я жалела его. Жаль, что он вынужден быть таким, собою. По своей воле или по стечению обстоятельств, он посвятил себя жизни, которая никогда не оставит его в покое.

Видала я его и смеющимся, обычно в компании Нейла или Медеи. Это было редко, но случалось. Медея доверительно рассказала мне, что после миссии на Гершоме двадцать лет назад он иногда улыбался, чего не мог делать много лет. Она предположила, что это связано с исправлением неврологического паралича, но я чувствовала, что здесь кроется нечто большее. Что-то случилось с ним на Гершоме, в далеком мире. Что-то, что заставило его глаза сверкать странным фиолетовым оттенком. 

Я не знаю, что это было. Опять же, правда была скрыта от меня, только намеки. Но это направило его на путь к Санкуру. К тому времени он уже преследовал Когнитэ — преследовал годами, — но Гершом позволил сузить район поисков. Что бы там ни произошло, он нашел место, где скрывался Желтый Король, и связал воедино все известные нам элементы: Короля, Город Пыли, эвдемонические силы граэлей, служивших Королю в качестве миньонов, известных как Восьмерка, Энунцию и связи с Чейз, Когнитэ и их инфернальными произведениями одушевленной инженерии.

Это также привело его ко мне. К тому времени стало ясно, что силы, направленные против нас, считали нулевых, таких как я (то есть неприкасаемых или «пустых», которые по природе своей пси-инертны), жизненно важными инструментами в том Великом Труде, которым они занимались. Когнитэ действительно, под прикрытием Непостижимого Лабиринта воспитали целую школу таких людей.

Но я явно была не просто одним из инструментов. Эйзенхорн узнал обо мне на Гершоме еще до моего рождения. Он пришел, чтобы найти меня и, как мне кажется, защитить. Было установлено, что я была клоном или клонированной дочерью умершей женщины по имени Ализебет Биквин. Она тоже была нулевой и работала вместе с Эйзенхорном. Медея предположила, что они были особенно близки, возможно, даже любили друг друга, если это человеческое понятие имело хоть какое-то значение для такого безэмоционального и замкнутого человека. Эйзенхорн должен был выполнить миссию на Санкуре, возможно, последнюю и величайшую в своей жизни, и я была частью этой миссии, но также я была и другой миссией. Он намеревался присматривать за мной не потому, что я была частью Великой Работы, а потому, что это была я. 

Ранее в этом повествовании я размышляла о том, почему решила встать на его сторону, хотя было много веских причин против этого, и не в последнюю очередь его якшанье с демонами и предателями Астартес. Я была ему не безразлична. Другие также проявляли участие: Медея, бедняга Лайтберн и, возможно, Нейл. Но Эйзенхорн не заботился ни о чем и ни о ком, кроме своего долга, поэтому эта искра человечности казалась более значительной, более истинной.

Я гадала, не потому ли, что я напоминала ему его потерянную Ализебет, ведь многие отмечали, как я на нее похожа. Иногда я даже думала, не воспринимает ли он меня в какой-то мере как суррогатную дочь. Между нами не было никакой другой привязанности. Я уверена, как в синем небе, что он не видел во мне замену своей потерянной любви, своей Ализебет, чудесным образом возродившейся и вернувшейся к нему. Ничего подобного. Полагаю, на какое-то время он стал для меня самым близким отцом, хотя расстояние между ним и настоящим отцом было несколько большим, чем между Санкуром и Святой Террой. 

Моя короткая встреча с Рейвенором добавила еще один кусочек к загадке Санкура. Он утверждал, что Желтый Король пытается восстановить утраченный язык силы, известный как Энунция. Этому языку Рейвенор посвятил большую часть своей карьеры. Король хотел заполучить Энунцию, чтобы управлять самой сутью Вселенской Реальности. И, что особенно важно, он хотел узнать одно слово, которое дало бы ему непревзойденную власть: единственное, истинное имя Бога-Императора Человечества.

Иногда я задавалась вопросом, не был ли тот любопытный текст, написанный от руки в общей книге, упомянутой покойной Мэм Тонтелл, неким глифическим изображением Энунции, хотя он не походил ни на какие другие известные нам письменные свидетельства этого языка. Я подумала, не была ли это зашифрованная форма Энунции, и не скрывает ли она внутри себя то единственное, подлинное имя Его Величества Императора.

— О чем ты думаешь? — спросил меня Эйзенхорн.

— Праздные размышления. — ответила я.

— На них нет времени, — сказал он. — Тот, кто так жестоко использовал Мэм Тонтелл, был псайкером или имел псайкера в своем подчинении. Мы...

— Что насчет Рейвенора? — спросила я. — Ты сказал, что он псайкер почти непревзойденной силы, и он охотится за тобой.

— Не он.

— Не для того, чтобы выманить тебя? У него теперь есть обычная книга Чейз. Он знает достаточно деталей, чтобы использовать их. Он...

— Думаешь, это была уловка? — спросил он. — Попытка выманить меня?

— Почему бы и нет? — спросила я.

— Нет. — сказал он твердо. — Такие интриги ниже его достоинства. Я хорошо его знаю.

— Правда?

— Да. — сказал он. — Он был моим учеником.

— Ах. — произнесла я, потому что больше мне нечего было сказать. 

— Гидеон знает, что нужно держаться подальше от меня и оставить меня в покое. — сказал он. — Ибо если наши пути пересекутся, это будет конец. Он поклялся сжечь меня, а я не сдамся. Если он решит... когда он решит... выступить против меня, это будет прямо и жестко. Никаких игр и уловок.

— Приятно знать. — сказала я.

— Если граэли были посланы, чтобы помешать Мэм Тонтелл доставить ее послание, — добавила я, подумав, — это говорит о том, что послание было действительно важным. Что это была не уловка, чтобы обмануть нас, а истинное послание, которое они хотели во что бы то ни стало заглушить.

— Или чтобы не услышал кто-либо посторонний. — ответил он.

— Но послание было для нас. — сказала я, улыбаясь. – Ты сам так заявил.

— Виолетта! Дэзум! Поторопитесь! — Крукли звал нас, смеясь при этом. — Мы на месте!

Мы прибыли в «Два Гога».

ГЛАВА 5

Которая о числах

«Два Гога» — это питейное заведение в двух улицах от салона, ветхое угловое здание на повороте Фейгейт-роуд, где она переходит в Литтл-Хекати-стрит. Возможно, вы проходили мимо него, если посещали Королеву Мэб?

 Правильнее «Ягог и Магог» - заведение названо в честь мифических гигантов-демонов, разделивших первозданную пустоту и отделивших материум от имматериума, а над его дверью возвышаются две фигуры из резного дерева фепена, резные изображения близнецов-верзил, схватившихся друг с другом и ревущих. Эти фигуры, являющиеся чем-то вроде местной достопримечательности, регулярно перекрашивают, чтобы защитить стареющую древесину от воздействия стихий, хотя, очевидно, для этого используются любые излишки краски, имеющиеся на тот момент под рукой. В тот вечер они были по большей части ярко-зеленого цвета, знакомого по палатам лазарета, их конечности и клювы были несвежего синего цвета, как у корпуса баржи, а когти, зубы и плетеные кольчуги — едкого желтого. По правде говоря, я не могу представить себе ничего, что можно было бы покрасить в такой цвет, но останки краски ведь где-то взяли.

 Возможно, безумного короля?

 Когда-то они держали оружие для битвы друг с другом, или хотя бы что-то сжимали в руках, но эти предметы давно истлели и были разломаны вандалами. Сейчас Ягог сжимал в руках венок из мертвых цветов, украденный с какого-то городского кенотафа, а Магог держал потрепанную шляпу, которую, вероятно, забросили туда из спортивного интереса. Казалось, что он приветствует нас напряженным взмахом своего головного убора.

 Мы вошли. Здесь было немноголюдно, сильно пахло пролитым элем и немытыми телами. Озтин Крукли, которому явно нравилось быть в центре всех событий, громко приветствовал персонал в слишком знакомых выражениях и поторопил их принести угощение для всей компании.

 Мы заняли столики, и разговоры, начатые на улице, стали громче и оживленнее. Как и в салоне Ленгмура, я воспользовалась моментом, чтобы осмотреть помещение. У бокового бара я увидела крупного мужчину, флиртующего с двумя официантками. Даже со спины я узнала Гарлона Нейла. Он уже был на месте, и знал о нашем появлении.

 Мое внимание переключилось на остальных участников вечеринки, «банду» Крукли, разношерстную компанию из двух десятков человек, которые, очевидно, слонялись вокруг него, как небольшой фан-клуб, радуясь каждому его слову и греясь в его потускневшей славе. Я не знаю, чем он был более знаменит — своими стихами, некоторые из которых, признаю, были весьма хороши, или своей скандальной репутацией развратника, совратителя всего, что движется, сношениями с сомнительными типами и провозглашением себя мастером — магусом, не менее — оккультной практики.

 Он не был последователем Хаоса, хотя и гордился своей порочной репутацией харизматичного плута. К тому времени он был уже близок к преклонному возрасту, страдал от избыточного веса и алкоголизма, его разум и здоровье были разрушены десятилетиями употребления различных наркотиков. Он казался человеком, решившим доказать, что может все, что угодно, хотя на самом деле его звезда давно закатилась. Он цеплялся за идею себя прошлого, намереваясь никогда не отпускать ее.

 В этом, к моему стыду, он напоминал мне Эйзенхорна.

 Что касается остальных, большинство из них не имели никакого значения: подхалимы и прихлебатели, или просто одержимые наркоманией торчки, знавшие, что рядом с Крукли выпивка будет литься рекой.

 Но некоторые представляли интерес. Аулей, гравер в чернильных пятнах, был тихой душой, чьи работы принесли ему известность. Его наряд свидетельствовал об успешной карьере, но руки его дрожали, и было ясно, что он безнадежный ловелас. Его роль заключалась в том, чтобы быть постоянным подельником Крукли, и он стоически играл ее. Думаю, Крукли держал его рядом, потому что ему нравилось красоваться в компании знаменитых людей, а также Аулей был безгранично богат и оплачивал большинство вечеринок. Что касается самого Аулея, то, думаю, он просто не любил пить в одиночестве.

 Потом был Тимурлин, который был — как он всем неоднократно говорил — «тем самым» Коннортом Тимурлином, концертным клавиристом высочайшего таланта. Он отстукивал ритм пальцами на краю стола, как на клавишах своего инструмента. Это был молодой человек, тот самый, в полосатом костюме и халате, которого я видела в перепалке с женщиной в ржавом платье у Ленгмура.

Рядом с ним сидела Мэм Матичек, наставница и лингвист из Академии Гекулы. Это была суровая, вульпинистая женщина, ранее сияющая красавица, сохранившая призрачный блеск в свои немолодые годы. То ли по собственному желанию, то ли из-за отсутствия средств она ни разу не воспользовалась ювенантными процедурами. На мой взгляд, ей было не менее шестидесяти лет, а ее выразительное лицо в своих чертах ясно хранило напоминание о несравненной юношеской красоте. Она не красила волосы, а носила их, цвета первого инея на мертвой зимней траве, свободно ниспадающими на плечи. Мэм Матичек предпочитала черный креп и кружевные перчатки, и никогда никоим образом не улыбалась. Она курила палочки лхо, держа их в серебряном мундштуке и была склонна без предупреждения поправлять произношение окружающих. Когда Крукли рассказал о пути инициации, приведшего его к уровню магуса — очевидно, о долгом и покаянном паломничестве в Багровую пустыню, где к нему явились демоны-симурги Геррата и наделили дарами некуомантии, фармакии, магейи и готейи — Мэм Матичек укоряла его, что симургам следовало бы использовать эленикские термины, а не энмабские слова, и недоумевала, почему они смешивают их с халдейским термином макус — вместо магуса — и, кроме того, удивлялась, что сущности варпа так свободно владеют мертвыми языками Терры, которые стерлись из памяти людей в пыль еще до Старой Ночи.

 — Разве у них не было своих языков, у этих демонов? — спросила она.

 — У них были, мэм! — Крукли рассмеялся. — Но я не знал ни одного из них! Ни у них не было желания учить меня, ни у меня — уст, чтобы говорить на них!

 — Значит, Озтин, — заметила она, — ты свободно говорил на эленикском и старохалдейском до того, как ушел в пустыню?

 — О, дорогая Эльса, — воскликнул Крукли, забавляясь, — неужели вы не любите хорошие истории?

 — Я в восторге от них, сэр, — ответила она. — Я лишь удивляюсь, почему Санкур так наполнен останками крушений прошлого. Мне кажется, что здесь больше обломков, больше кусков старой, древней Терры, выброшенных на берег и смешавшихся воедино, чем в любом другом уголке великого Империума. Как будто мы — высокая отмель, и течение времени сметает весь мусор прошлого и сваливает его здесь, чтобы мы могли ковыряться в нем. 

 И, конечно же, был Фредрик Дэнс, объект нашего интереса. Он говорил очень мало, невзирая на шумные разговоры вокруг него, и казался спокойным в своих собственных мыслях, если в его руке была выпивка. Пожилой человек с длинными, как у паука, конечностями сидел рядом с ним. Это, как мы узнали, был Линель Унвенс, старший клерк «Судоходной Компании Геликан». Я и не знала, что судоходство все еще здесь существует.

 В салоне, хотя они сидели рядом в баре, они не признавали друг друга, но в «Двух Гогах» между ними существовали какие-то отношения, даже если они не соответствовали тому, что Крукли называл «друзьями». Унвенс следил за тем, чтобы Дэнсу приносили напитки, и даже, казалось, слушал его, хотя я никогда не видела, чтобы Дэнс вообще говорил. Иногда Унвенс поправлял свое серебряное пенсне и что-то черкал в блокноте, как будто Дэнс сказал что-то заслуживающее внимания. 

 +Интересно.+

 Эйзенхорн шипел в мой разум на самом конфиденциальном уровне псайканы. Я подняла брови.

 +Это Унвенс. Теперь я его понимаю. Он псайкер. Низкого уровня, и очень специфического типа.+

 — Правда? — прошептала я, поднимая свой стакан с джойликом, чтобы скрыть свой ответ.

 +Тип D-тета-D по классификации Ордоса на стандартной гаумонической шкале. Пассивный и однонаправленный.+

 — Как одно из грамматических правил Мэм Матичек? — пробормотала я.

 +Нет. Это значит, что он может читать, но не передавать. И, в частности, только из одного разума одновременно. Это большая редкость. Например, сейчас он не может слышать ни меня, ни мысли других людей. Его внимание полностью сосредоточено на Дэнсе. Он слушает его разум. Читает его. Отношения странные, почти симбиотические. Унвенс — это глаза и рот Дэнса. Он... записывает то, о чем думает Дэнс, как стенографист. Меня не удивит, если я узнаю, что Унвенс написал безумную книгу звезд для Дэнса под диктовку.+

 — И о чем же сейчас думает слепой астроном? — очень тихо спросила я.

 +Я не могу сказать. Унвенс настолько замкнулся на сознании Дэнса, что оно закрыто. Частный разговор. Это нелегко для Д-тета-Д. Возможно, долгое знакомство, почти зависимость.+

 — Что ж, — прошептала я, — давай выясним, что они говорят.

 Эйзенхорн резко посмотрел на меня.

 — Я слышала, вы работаете в судоходстве. — сказала я, наклонившись вперед к Унвенсу. Внизу, за столом, большинство участников вечеринки прислушивались к деталям последней пикантной истории Крукли, которую он рассказывал стоя.

 — Да, мэм, — ответил Унвенс. — Это скучная работа, я уверен, что такая прекрасная молодая леди, как вы, сочла бы ее очень нудной.

 — Я нахожу космические перелеты очень увлекательными. — ответила я. Выбраться за пределы этого мира, достичь других звезд...

 — Ну, — сказал он, — моя работа в основном связана с накладными и грузами. Это просто писанина. Сам я никогда не покидал Санкур, хотя видел корабли в доках и на низкой орбите.

— Это, должно быть, великолепное зрелище. — сказала я. 

 — Вы — та самая леди, которая вела разговор. — неожиданно сказал Фредрик Данс. Он наклонил голову в мою сторону, хотя его глаза оставались такими же невидящими, как всегда. — Вы говорили с Мэм Тонтелл во время ее сеанса.

 — Да. — сказала я.

 — Да, я узнаю ваш голос. Она погибла, как я слышал. Просто упала замертво.

 — К сожалению, это правда, сэр. — подтвердила я.

 — Она заинтересовала вас числом. — сказал Дэнс. — Один-один-девять. Сто девятнадцать. Интересное число. Я тогда так и подумал. Натуральное число, конечно, полупростое, с удивительно большим коэффициентом. Сумма пяти последовательных простых.

 — Правда? — заинтересовалась я.

 — Да. Семнадцать плюс девятнадцать плюс двадцать три плюс двадцать девять плюс тридцать один. Это четвертое число в последовательности Шепралона и наименьшее составное число, которое на единицу меньше факториала. Это...

 — О, успокойся, Фредди. — сказал Унвенс, положив заботливую руку на запястье Дэнса. Но Фредди Дэнс уже настроился говорить.

 — Сто девятнадцать — это порядок самой большой циклической подгруппы в Бенчианской мастер-группе, — продолжил он, — а также средняя точка на шкале Лейкамисса. Это число звезд в созвездии Антико и угол, в градусах, Сикакса на восходе солнца в середине зимы. Это число ступеней в башне Святого Зороаста и число железнодорожных столбов на западной стороне Парнасского моста. Это бортовой номер «Тандерболта», на котором летел в Осквернение Ипруса коммандер Дориан Казло во время Пятой Орфеонийской. Его ведомый, Виве Ларатт, совершил сто девятнадцать убийств во время той кампании. Это число, присвоенное Фантасмагору в «Бестиарии всех демонов» Глинидеса. Это возраст, которого достигла бы твоя тетя, если бы у нее был еще один день рождения. Она умерла?

 — Моя тетя? — спросила я.

 — Нет, Мэм Тонтелл.

 Боюсь, она умерла.

 — «Л» и «Ч»... это были последующие буквы. Интересно...

 — Я тоже удивляюсь, сэр. — сказала я. Вы человек цифр. Как бы вы использовали "один-один-девять" в качестве ключа, скажем, в письменном шифре?

Крис Райт - "Кровные Узы"

ВВЕДЕНИЕ

Что не книга - то очередное открытое направление. И сегодня на повестке дня, первая книга из новой серии Warhammer Crime - Кровные Узы, от Криса Райта. 

Синопсис коротко повествует о пробаторе Агусто Зидарове, которому навязывают дело о похищении какого-то богатенького сыночка, и уже не очень молодой детектив, оказывается втянут в сложную паутину интриг большого города.

Первое что сразу же стоит заявить сразу во введении - в книге нет привычного Вархаммера. Здесь нет космодесантников, нет грузовиков пафоса или надрывного превозмогания. В книге вообще не ощущается Вархаммеровской токсичности, присущей любым другим произведениям по 40К. Но обо всём по порядку…

Спойлеры заканчиваются на отметке 12:25 в видео, или после части СОДЕРЖАНИЕ текстового обзора. Во впечатлениях будут только маленькие спойлерчики, не смертельные для сюжетной линии книги.

СОДЕРЖАНИЕ

И так, ооооооочень быстро пробежимся по краткому содержанию со спойлерами:

Книга открывается главой про молодую девушку, которая тусит и зажигает насколько это возможно в 41-ом тысячелетии, она пробует наркотик "топаз" её штырит. Потом еще тусовочки, громкая музыка, случайные знакомые. И вот она уже попадает в шоу "кастинг на диване"… не совсем, она оказывается в странном месте, где одновременно находится много людей, они неподвижны, и ко всем подключены какие-то провода. Тут её сознание гаснет. И читатель остаётся в недоумении, что же вообще тут творится.

Повествование переходит к главному герою. Агусто Зидаров - пробатор (это звание детектива) в Бастионе-У. Он разменял 4-ый десяток и приближается к пятому. Уже не так хорош, как раньше, мышцы уже не те, а седина всё активнее пробирается в волосы. Женат, имеет дочь. Жена - Милия, Дочь - Накси.

Зидарова бросают на дело о пропавшем "золотом мальчике". Сын влиятельной семьи Адеард Терашов пропал. Его мать, Юдмил, просит Зидарова полностью посвятить себя этому делу и разыскать сына. Терашовы представляют из себя элиту города, и таких называют "золотыми". Они живут в отдельных резиденциях, обладают садом с настоящими живыми растениями, одеваются в натуральные материалы, едят хорошую еду… ну и так далее, по элитному списку.

Проверяя различные варианты и воспользовавшись помощью детектива Бородиной (да, в книге действительно много близких нам, имён и фамилий, это приятно) Зидаров обнаруживает, что нити тянутся к подпольной, или скорее, полуофициальной организации Видора, у которой очень широкий спектр деятельности. И проверяя одну из складских точек организации, детектив обнаруживает признаки цитослива. 

Небольшое отступление: 

Цитослив - это выкачивание стволовых клеток из молодого организма. Смысл в том, что омолаживающие процедуры - не дешёвое удовольствие. А планета в последнее время испытывает проблемы с межзвёздными поставками. Чтобы вырастить все эти клетки легально, нужно огромное количество времени и ресурсов… Но зачем сильно париться, если можно замутить крутую тусу для молодых людей и потом закинуть их в специальные медицинские кресла, которые будут выкачивать материал, до самой смерти. Так вот, в книге, основные персонажи ненавидят цитослив и описывают его как совершенно ужасающее действие, после одного взгляда на которое, кошмары будут преследовать полгода минимум.

Обнаружив цитосливщиков Зидаров просит о силовой операции у начальства, и получает разрешение на её проведение утром следующего дня. Это не совсем поиск "золотого мальчика", но возможно, удастся найти какие-либо его следы там. Силовиков на миссии возглавляет Гурдик Драж - гора мышц, покрытая шрамами и татуировками. При этом он немногословен, и вообще смотрит на всех как на дерьмо, потому что санкционеры так на всё смотрят. 

В ночь перед операцией Зидаров посещает дом коллеги по Бастиону, Елены Вастевой. И посещает он его почти в ночи… и тут у читателя могут закрасться некоторые мысли, насчёт праведности таких поступков.

Следующий день - и боевой транспорт "оплот" проламывает забор, а силовики врываются в отмеченное зидаровым складское помещение… И ничего не находят. Склад пустой. Только следы транспортировки остались. Зидаров максимально зафейлился подставив себя и Бастион. Драж готов сожрать его на месте. А сюжетная нить Терашовых заходит в тупик.

После неудачного штурма ответные действия не заставляют себя долго ждать - наёмники Видора атакуют автомобиль Бородиной, в котором помимо неё был еще один санкционер. Девушку тяжело ранят, силовика убивают, при этом, почти не оставляя следов. Единственное улика - разрывные патроны. Роскошь, которую немногие банды могут себе позволить.

Бастион тоже не затягивает с отвточкой - и со всей яростью обрушивается на подпольную деятельность Видоры, максимально сильно загоняя их в подулей. Дело заканчивается тем, что лидер этой организации напрямую заявляет, что Видора не имеет никакого отношения к атаке на Бородину.

Зидаров, снедаемый сомнением и раскаянием, всё же продолжает своё расследование. Сначала он посещает Мордака Терашова - отца Адеарда, который выражает глубокую озабоченность делом. Однако пробатор не верит прожженному корпорату и говорит, что с самого начала дело шито белыми нитками, и скорее всего ваш сынок где-то прячется, а вы мне тут устраиваете подставы… На что Мордак демонстрирует посылку, прибывшую недавно, в ней лежит палец Адеарда. 

Разочарованный, уже наверное в 10-ый раз, Зидаров едет встречать дочь, которая вернулась со своей военной подготовки. Она мечтает служить в Имперской Гвардии, поверив пропаганде, а вот оставшиеся Зидаровы совершенно не рады такому повороту событий. Алессинакса, или просто Накси, говорит родителям, что она уже хочет жить своей жизнью и они её не понимают. Как, иронично. И вечер, который начался с уютных домашних посиделок, заканчивается для Зидарова, очередным разочарованием. Дочь не разделяет его идеалов и стремится уехать, возможно, навсегда.

Утром далеко закинутая птичка приносит в клювике хорошие новости - миссионерка Элина Гурнева очень тесно общалась с Адеардом в прошлом. Зидаров едет в Ивем Тора, семинарию Министорума. Там он встречается с Элиной и выясняет новые подробности. Элина и Адеард дружили, насколько это было возможно. Судя по всему Терашова зацепила вера Элины. А когда ты обладаешь любыми материальными ресурсами - вопросы нематериальные приобретают особое значение, ведь их нельзя купить. Элина пыталась поддерживать Адеарда на духовном пути, но всё прекратила Юдмил, которая запретила их встречи и пути миссионерки и "золотого мальчика" разошлись.

Так же она рассказывает, что Юдмил и Мордак заключили коммерческий брак (вообще обычное явление), но состояние (физическое и материальное) Юдмил на момент заключения было близко к критическому. Основными ресурсами владел Мордак. А его сын, Адеард, хотел чтобы отец им гордился. Хотел быть с ним на одном уровне. Весьма благородное устремление. Поразмыслив над услышанным, Зидаров начинает следить за Юдмил Терашовой.

Одновременно с этим, он прорабатывает еще несколько вариантов, которые наконец-то дают адрес. Иронично, но Зидаров просит о помощи Дража, который был зол на него с момента провального штурма. Однако, здоровяк ненавидит цитослив значительно сильнее, чем пробатора, и соглашается на авантюру. Вдвоём они действительно находят человеческий склад и документы, а так же видят странного иноземца, со смуглой кожей. Теперь дело за малым - остаётся только сжечь это место.

Накси где-то пропадает, но Зидаров слишком сильно занят работой. Милия начинает мягко его пилить, что дочь надо как-то привести в сознание. И вообще поговори с ней, когда вернётся.

Слежка за Юдмил Терашовой принесла свои плоды. За спиной мужа она встречается с Авро Ласцилем - главой "Джазк", крупнейшей организации на планете. Эти ребята занимаются почти всем, начиная от тяжелых грузоперевозок, и заканчивая косметикой. Более того, "Джазк" щедро спонсирует Бастионы и всячески поддерживает порядок. И главная новость - смуглый чувак с цитосливного склада встречался с Юдмил и является частью корпорации "Джазк".

Уставший и разбитый Зидаров едет к Елене Вастевой, чтобы снять напряжение. И тут читателю открывается, что на самом деле происходит за закрытыми дверями у Елены. И нет, Зидаров не изменяет жене, как можно было подумать сначала. Оказывается, в городе есть люди, которые поклоняются не совсем Императору, а исповедуют, более древнюю религию, но подстраивают всё так, что это Император, чтобы вызывать как можно меньше вопросов. Так вот, Вастева, Зидаров и еще несколько членов культа… а это культ? Поклоняются какой-то горящей чаше со змеями. И при этом, это вроде как не ересь. Но как-то всё равно стремновато. Однако, это добавляет интересную перчинку в повествование. 

По дороге в Бастион Зидарова перехватывают какие-то люди. Его везут в неизвестное место. Там с ним встречается Аирон Вермида, тот самый смуглый иноземец, который встречался с Юдмил и был на складе. Он предупреждает Зидарова об опасности дальнейшего расследования и отпускает. Выходит, что не Видора пытались устранить Бородину, это было дело рук Ласциля и Вермиды, которые полностью защищены могуществом корпорации "Джазк".

Зидарова к себе приглашает Мордак Терашов, и рассказывает, что жена его кинула и теперь она с Ласцилем. И вместе с этим, она прихватила все активы компании Терашовых с собой. И еще он говорит что Юдмил не родная мать Адеарда.

Накси так и не вернулась домой, Зидаров начинает дергаться всё больше и просит своего друга о помощи в поисках загулявшей дочери. Зидаров находит Гертруду, подругу Накси, которая по сравнению с пробатором, имеет полностью противоположные взгляды на жизнь. Молодые считают существование в городе - адом, и рады любой возможности убраться с этой планеты. Поэтому Гертруда была очень рада за Накси, когда та сказала, что подходит для Гвардии, потому что это лучше, чем гнить здесь, становясь целью для цитослива.

После не слишком приятного разговора пробатор продолжает своё расследование, несмотря на угрозы и новые обстоятельства. Оказывается Юдмил, до брака с Мордаком носила фамилию Раменева. И потратив большое количество времени в архивах Зидаров находит зацепку. У Юдмил, была дочь - Янне, которая умрела в 23 года, от истощения, печёночной недостаточности и многочисленных сердечных приступов. От цитослива. Её использовали как донора. Зидаров понимает, что Юдмил, потеряла дочь, и так же как и все ненавидит цитослив, но при этом, она не подозревает, что её новый партнёр по бизнесу и занимается этим самым цитосливом. 

Многочисленные попытки связаться к Юдмил ни к чему не приводят. И Зидаров, договорившись с Дражем (доверие которого он всё же кое-как завоевал) устраивает погоню на автомагистрали и охоту за автомобилем Юдмил. В конечном счёте, им удаётся устроить аварию, пристрелить Вермиду, и едва живой Зидаров кое-как умудряется поговорить с Терашовой.

Итоговой развязкой становится вот такая - Адеард Терашов, в своём желании впечатлить отца и проявить свой семейный талант организует с помощью Мордака и Вермиды склады цитослива, где из молодых людей выкачивают стволовые культуры. Юдмил, прознав об этом, убирает мальца, с концами, оставив от него только палец, который и отправляет своему мужу, которого тоже кидает по полной. Вместе с этим, она заключает сделку с Авро Ласцилем, который взял осиротевший бизнес по цитосливу под своё крыло, ибо беспринципный ублюдок, и Юдмил об этом не знала. Однако, и для Ласциля всё складывается в итоге очень плохо. Благодаря информации от Зидарова, Юдмил схлопывает все склады с цитосливом подстраивает несчастный случай с Авро - сердечный приступ, говорят можно быть расположенным к таким вещам. И все оказываются в выигрыше.

Зидаров какое-то время подлечивается. Накси находится, судя по всему она просто затусила у каких-то странных чуваков, которые поклоняются змеям, хм. И в целом, Зидаровы понимают, что ребенку надо дать свободу выбора, которая и так у неё есть. Юдмил Терашова присылает прощальную весточку и возвращает свою старую фамилию - Раменева. Зидаров косвенно рассказывает жене о своём странном увлечении змеями и это вообще Император на самом деле, так что не цепляйся. 

В общем-то вполне нормальный хэппи энд, который не выглядит слащаво или натянуто. 

ВПЕЧАТЛЕНИЯ

И так, вместе с "Грёзой", обозреваемой в прошлый раз, "Кровные Узы" получают от меня звание лучшего романа по вселенной. Именно романа, и пока действительного лучшего. 

Кровные Узы максимально оригинальны насколько это может быть возможно в Ваховском мире. В книге нет тупых, набивших оскомину шаблонов, которыми истекает вселенная.

Но самое главное - в книге показывается жизнь простого человека, который живёт её. Это настолько просто и хорошо, а книга оказывается настолько эпохальной, что я даже не знаю с чего начать.

Возьмём быт и отношения. Большая часть книг по вахе обрисовывают обыденный имперский мир как мрачный ад - люди живут на людях и всё приправлено людьми, и все они лишь винтики в машине империума перерабатывающего души, не продохнуть, а если ты умрёшь тебя тут же заменят на другого, и все бездушные и вообще расходный материал, любви нет, везде только гроб, гроб, кладбище, смерть. А если к тебе приходит какая-то угроза - ты должен не сомневаться и умереть во славу Императора. Вот как-то так. 

Не многие авторы позволяют себе рефлексию на тему жизни и своего существования в Империуме, а даже если и позволяют, всё всегда сводится к постоянной войне и бесконечным потерям. И тут нельзя никого обвинять, название сеттинга даёт о себе знать.

В "Кровных Узах" нет войны. Нет орков, генокрадов, хаоситов… история полностью посвящена людям. И это даже не полки Имперской Гвардии, а обычные смертные. И они живут, как могут, принимая условия этой жизни и встраиваясь в существующую систему. Кто-то пытается из неё сбежать, кто-то - сломать… но по большей части, персонажи живут в ней, и нельзя сказать, что они недовольны.

Вырисовывающийся в книге быт не сильно отличается от быта современного человека. Работа детективом не слишком прибыльное дело, но чета Зидаровых и не сказать, что бедствует. Да, где-то в жил.единице облупилась краска и надо бы заняться ремонтом, но они живут в неплохом месте, а охрана внизу жилблока обладает бронежилетом и дробовиком. Каждое утро Зидаров завтракает, едет на работу(на своей машину), работает и возвращается домой к жене. Да, у него есть жена, и он её любит. И у них есть дочь. И они беспокоятся за неё. Тема отношений почти никогда не поднималась в Вахе, а здесь ей уделена весомая часть книги и размышлений героев. Читатель открывает для себя, что в 41-ом тысячелетии, несмотря на все ужасы Варпа, угрозы Тиранидов или планетарного восстания генокрадов, можно быть счастливым. И этого ОЧЕНЬ СИЛЬНО не достаёт самой вселенной, она никогда не показывает ради чего все войны ведутся, а зря. Глава с семейными посиделками Зидаровых с дочерью создают приятную и добрую атмосферу, которую в предыдущих книгах никто никогда не создавал. За этим интересно наблюдать. Персонажам хочется сопереживать, потому что читатель видит их в новом, и действительно близком свете. Они наконец-то не страдают, а вполне счастливы, пусть и с кучей, окружающих их, нерешённых проблем. По моему скромному мнению, отношения и быт это сильнейшая сторона книги, которая открывает завесу, которую до этого момента никто не трогал. И от этого вся мифология вселенной начинает сыпаться, но в хорошем ключе. Потому что читатель наконец-то видит цель всех страданий и бесконечных войн. И целью этой является мир. 

И тут может вкрасться вопрос - это какой еще такой мир, когда у нас тут звёзды сжигают и Абаддон свой Великий Разлом открыл? Где гримдарк? Где сотним тысяч миллионов убиенных? - На что я отвечу, что одним только гримдарком сыт не будешь. Сотни тысяч миллионов - это слишком избитый шаблон, не оказывающий на читателя никакого действия, а Абаддону надо еще шестерёнки смазать, прежде чем следующий походы объявлять… Но на самом деле, только первая идея имеет наиболее важное значение - нельзя бесконечно показывать гримдарк, не демонстрируя при этом что-то иное, что-то хорошее. Читатель очень быстро пресытится мрачнотой и будет делать смешные мемы, потому что градус неадекватной чернухи уже перевалил за границы всех допустимых значений. А хочется разнообразия. Хочется увидеть ради чего космодесант ведёт войну на далёких рубежах безымянных миров… Ради чего Криптман выжигал планеты… И зачем устранять ветеранов, прошедших Армагеддон… типа просто патамучта, ну… они там демонов видели… эээ… хз.. в кодексе написано, значит устраняем. Так вот. Все эти события довольно бессмысленны сами по себе. И они приобретут смысл только если будет показана обратная сторона монеты - мирная жизнь. Вархаммер может шокировать фактом уничтожения целой планеты, но это происходит так часто, что всем уже наплевать. Однако, вы можете возразить - "Но у нас тут мрачная вселенная, чего ты со своим миром тут забыл?", опять же, на мрачняке далеко не уедешь - и литературный Вархаммер это хорошо демонстрирует. Книги про космодесант становятся отличными комедиями положений и пафосной глупости. А те книги, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заслуживают внимания в большинстве случаев рассказывают про страдающих еретиков или отступников, которые способны в самоанализ (недоступный лоялистам) или нигилизм (тоже недоступный).

А вот демонстрация Империума как мирного места - шах и мат, хаоситики. Это новое, и совершенно не истоптанное направление, которое действительно интересно изучать. На самом деле и до этого были произведения, которые касались темы мира в имперских мирах, но делали они это очень косвенно, никакой конкретики не вносили, и зачастую происходили во время войны\около_военных_операций_инквизиции. От Эйзенхорна мы узнали что торговцы ведут весьма богатую жизнь и способны на роскошь. Рейвенор рассказал, что существуют архитекторы-реставраторы, которых, правда, может ожидать печальная судьба. Титаникус поведал о существовании мастера по игрушкам, что вообще удивительно, поскольку игрушки предназначены, внимание, для детей. А Биквин сама училась в схолле, в которой юношей и девушек обучают разным ремёслам и навыкам, хотя не могу сказать, что этому было уделено достаточно книжного времени, учитывая сюжет. В остальных книгах - мрачняк, везде наркоманы, беднота, или умри во время нашествия орков или тиранидов… или при чужой ошибке твой зеленый полк закинут сразу на поле боя. Или может быть тебя спасут космодесантники, но они же и убить могут, потому что среди них есть еще более поехавшие. 

Здесь же, перед читателем предстаёт мирный быт и жизнь человека, который обладает некоторым статусом, отношениями, семьей, и дорожит ими. Можно даже сказать, что это некий средний класс в 40К.

Тема отношений детей и родителей красной нитью проходит через всё произведение. Кем бы ты ни был - сверх богатым человеком, чьё имя способно открыть любые двери… или скромным детективом, выполняющим свою работу - любой родитель всегда будет беспокоиться и бояться за своих детей. Однако, эти дети уже не маленькие. Эти юноши и девушки - почти состоявшиеся люди, которым до собственной самостоятельности один шаг. У них есть свой взгляд на вещи и жизнь в целом. У них есть своё мнение и свои принципы. Они вообще уже не дети, но даже в этом случае родители всё равно будут переживать за них. "Хорошо ли она питается… не слишком ли сложные тренировки… надел ли он шапку…" и так далее. Но дети хотят жить своей жизнью, по своим правилам, совершать свои ошибки, а родители пытаются их от этих ошибок оградить. И все эти вещи привносят в уже известную вселенную именно те нотки, которые ей так давно требовались - нотки человечности и понимания. И опять же, благодаря этому читателю значительно проще и легче ассоциировать себя с персонажами книги. Конечно за буду переживать за Зидарова, у него есть дочь, и она с ним не согласна и спорит… но они должны помириться… я уверен в этом… ведь так и будет да?

Что еще меня удивило, и о чем всегда хотелось поинтересоваться. Насколько люди верят Имперской пропаганде? Насколько сильна их вера в Императора на самом деле? И как выясняется - не так чтобы прям горят жизнь за него отдавать, а пропаганде так вообще не особо верят. У них есть свои заблуждения и мнения. Радует диаметрально противоположные мнения разных поколений о каком-то явлении, службе или религии. Если Зидаровы, люди старой закалки, за какую-то идею, то их дочь, носящая уже новые, прогрессивные взгляды будет против. И это еще один приятный штрих из многих перечисленных выше.

Если же отвлечься от мирной жизни и поговорить про всю остальную книгу, то расследование, которое ведёт Зидаров - любопытное, интересное и держит в напряжении. Возможно, кто-то может сказать, что сюжет предсказуемый и угадывается с первых минут - не соглашусь. Крис Райт, достаточно хорошо путает читателя бросая своего персонажа на ложный след или заводя в тупик. Но если говорить о впечатлении в целом - всё отлично. Очень любопытно наблюдать за промахами и падениями стареющего детектива. Сюжетная интрига хорошо набирает обороты, а читать всегда интересно. Шероховатости главного героя, его своеобразный атеизм добавляют образу приятную перчинку. И это только подтверждает ранее озвученные слова, что сделать персонажа интересным можно только сотворив из него отступника или еретика. Потому что эти парни знают как размышлять о жизни.

Что касается остальных событий, персонажей и явлений - они присутствуют, они интересные, они случаются. Не вижу смысла еще раз говорить, что книга норм или разбрасывать дополнительные спойлеры… давайте сразу к итогам.

ИТОГИ

+ 

Это просто лучший роман в истории BL, с социальным подтекстом, в котором люди испытывают эмоции, и это не фанатичность, а дело происходит не во время войны

-

Придраться тут не к чему. Это отличная книга, которая разбивает вдребезги унылое космодесантное болтерпорно.

ВЫВОД

Настоящий топчик. Книга не только интересная по сюжету, но еще и раскрывает Империум с человеческим лицом. А также, затрагивает проблему веры, поколений, отцов и детей, и еще кучу мелких вещей связанных с антропоцентризмом в 41-ом тысячелетии. Наконец-то. Нет. Никаких. Космических десантников. И килотонн пафоса. Просто, обычная жизнь обычных людей. И благодаря этому читать безумно интересно.

VK: https://vk.com/wish.hammer

Instagram: https://www.instagram.com/wish.hammer/

Youtube: https://www.youtube.com/c/WishHammer