Он осознал, что примарх, между тем закреплявший Несущий рассвет на поясе, проявил не слабость, а человечность. Он был искренне опечален тем, что его братья пали во тьму, но сумел обрести твердость духа, которая потребуется, чтобы сразиться с ними. Он правильно сомневался в справедливости этой войны и правильно медлил, размышляя об ее последствиях. Только так воин мог быть уверен, что его болтер и меч служат благородной цели и используются против настоящего врага.
В этом, как осознал Нумеон, состоял урок Вулкана.
Мораль, совесть, человечность – они не были слабостями. Они были силой.
Мимо с криком побежал обожжённый паром ребёнок. Космодесантник подхватил его на руки.
— Иди сюда, иди, я помогу тебе…
— Нет, — медленно произнёс я. — Не надо… не надо…
Космодесантник в удивлении повернулся ко мне. Ребёнок уже свернулся калачиком на его могучих руках.
— Чего не надо? — спросил Астартес.
— Посмотри на клеймо! На отметину! — завопил я, указывая на руну Маллеуса, выжженную на лодыжке ребёнка. Молот ведьм. Клеймо псайкера.
В этом, как осознал Нумеон, состоял урок Вулкана.
Мораль, совесть, человечность – они не были слабостями. Они были силой.
Ник Кайм, "Вулкан жив"
Мимо с криком побежал обожжённый паром ребёнок. Космодесантник подхватил его на руки.
— Иди сюда, иди, я помогу тебе…
— Нет, — медленно произнёс я. — Не надо… не надо…
Космодесантник в удивлении повернулся ко мне. Ребёнок уже свернулся калачиком на его могучих руках.
— Чего не надо? — спросил Астартес.
— Посмотри на клеймо! На отметину! — завопил я, указывая на руну Маллеуса, выжженную на лодыжке ребёнка. Молот ведьм. Клеймо псайкера.