Ленивый перевод: / Emperor (wh 40000) :: Angron :: Wh Комиксы :: Wh Other :: Imperium (Империум) :: Primarchs :: Warhammer 40000 (wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник) :: фэндомы

Как я и говорил ущербный... Жил двести лет прошлым и его очень интересовало мнение о нем людей, которых он презирал.

"Русс проиграл специально ?! Ну ок - он специально жрал грязь пока Ангрон стоял над ним .Ангрон тоже приподал Волку урок - индивидуально пожиратель миров превосходит Волка .Волки гонятся за славой и балладами , хотя никакой их победой и не пахло ." не ну это не в какие ворота не лезет)) а я думал обойдемся БЕЗ ЦИТАТ, но нет:


Лоргар сцепил руки. Его губы скривились в улыбке, в которой было одно лишь веселое понимание.
— Я слаб, — снова произнес он. — Я. Это правда так, братец? Разве это я тот единственный примарх, кто так и не покорил свой родной мир? Или им был великий и могучий Ангрон? Разве я тот первый примарх, кто ощутил у своего горла дыхание Волков, или это Ангрону и его грозным сынам досталось в Ночь Волка, когда Русс в кровь разбил их под дождем?
Ангрон с ревом рванулся вперед, хотя не обнажил клинков и не нанес удара.
— Я его победил! Русс был в моем распоряжении! Его прогнали обратно к кораблю, а ты смеешь говорить иное?
Лоргар не испугался.
— Так все было, брат? В самом деле?
— Я… Да, — Ангрон прекратил наступать, внезапно занервничав. — Мы сражались. Наши Легионы сражались. Волки отступили. Мы… мы их преследовали.
— Если ты говоришь правду, — Лоргар внимательно наблюдал за братом, — то… расскажи мне.
Он чуть было не попросил показать, соприкоснуться разумами и дать увидеть воспоминание, каким его ощущал Ангрон, однако в последний момент замешкался. Несмотря на свою неодушевленную безжизненность, Гвозди ощущали вторжения шестого чувства и обычно огрызались в ответ. Лоргар достаточно прощупывал и провидел, чтобы знать правду. Лучше было выслушать историю в изложении брата, чем продолжать взвинчивать Ангрона.
— Ты неправ, — грубо прорычал Ангрон. Его голос был хриплым не от злобы, а от бремени эмоций. — Ты неправ, это было не под дождем. Все произошло на закате дня, который уже был омрачен пылавшим позади нас городом . Мой клинок сломался, но это не имело значения. Я вырвал у него цепной меч и переломил собственными руками. Мы упали в грязь, продолжая бороться. Мы оба знали, что эта схватка кончится на земле. Я его победил, Лоргар. В конце мой сапог был у него на горле. Я стоял над ним, а Русс…
… а Руссу приходилось отползать. Он стиснул клыки, выдыхая в равной мере воздух и слюну. С каждым скрежещущим выдохом ее нитки летели с треснувших губ. Волчий Король нетвердо поднялся на ноги, и Ангрон бросился к нему, но Русс широко развел руки, не нападая.
— Ты видишь? — спросил он. Нет, пролаял. Пролаял не просто по-звериному, а с человеческой пылкостью, подкрепленной свирепостью пса. В его глазах пылала убежденность, точно такая же инстинктивная злоба, как у собаки, которая защищает свое семейство. — Смотри, будь ты проклят. Обернись. Видишь, что ты сделал со своими сыновьями?
Посреди битвы здравый смысл прояснил больные глаза Ангрона на достаточное время, чтобы тот умолк. Топор в его руке опустился, и примарх посмотрел на ряды Волков, которые стояли перед ним с поднятыми болтерами. Они собирались потрепанными группами, бросая бой, чтобы образовать кольцо вокруг примархов. Волк за Волком подходил и вставал рядом с братьями неровными рядами. Они были так близко от Ангрона, что тот мог разглядеть личные тотемы и талисманы, гремевшие о доспехи грозового серого цвета.
Один из них, какой-то вожак племени, выделялся замысловатыми синими обозначениями стаи на лицевом щитке.
— Все кончено, лорд Ангрон. — произнес он.
— Русс, — Ангрон обернулся к брату и направил окровавленную руку за окружающие волчьи стаи, где Легионы продолжали сражаться на остальной части поля боя. — Твой Легион истекает кровью.
Русс не стал спорить, это было так. По другую сторону от стоящих в круге примархов Пожиратели Миров прорывались сквозь серые порядки своих кузенов, сражаясь без намеков на строй, равно как и без внимания к примарху. Даже в те былые дни они уже успели привыкнуть, что Ангрон бьется в одиночку, а новоприобретенные имплантаты лишали их возможности связно планировать ход боя. Заторможенные мозги не позволяли упорядочить хаос.
Те немногие Пожиратели Миров, кто владел собственными чувствами — бросались на Волков, которые закрепились вокруг сражающихся примархов, однако им не хватало численности, чтобы пробиться через оборонительные порядки Русса.
— Мои люди гибнут, — согласился Русс. — И все же мы стоим в самом сердце битвы, и только один Легион вот-вот лишится примарха. Видишь, почему я пришел? Видишь, как ты сломал своих сыновей? — он обвел поле боя широким жестом вытянутой руки. — Волки — это солдаты, которые стремятся к цели. Они сражаются ради победы, а твои Пожиратели Миров — только чтобы убивать.
— Победа достается последнему, кто остается на ногах, — улыбнулся Ангрон, продемонстрировав полумесяц окровавленных зубов.
Русс бросил взгляд на схватку, вздрогнув при виде потерь, которые несли оба Легиона.
— Это так на гладиаторской арене, Ангрон. Однако нашему отцу нужны солдаты и генералы. Не гладиаторы. Смерть — это необходимая мера. Она приходит к нашим врагам и приходит к нашим солдатам, когда мы не можем уберечь их от нее. Ты разбрасываешься жизнями своего Легиона, словно аристократ мелочью. Так не может продолжаться.
Ангрон проследил за взглядом Русса, однако Волчий Король уделял битве лишь проблеск внимания, а Пожиратель Миров полностью погружался в нее и веселился.
— Война выиграна только когда все враги мертвы. Умиротворенный враг — все еще враг.
— Очередная гладиаторская мудрость, Ангрон. Посмотри, на моих людей, стоящих вокруг тебя. Ты и впрямь ничего не понял?
— Твои люди проигрывают, Леман, — ухмыльнулся тот брату. — Давай до последнего вздоха, а? Пусть кровь прольется в танце разящих клинков. Поглядим, чей Легион выстоит.
— Никто не выстоит. Но ты умрешь в тот же миг, как мои люди откроют огонь.
— Для меня нет в смерти какой-то священной тайны, Русс. Нет повода для страха, — после этого он рассмеялся вопреки причиняемой Гвоздями боли, рассмеялся так сильно, что на глазах выступили слезы. — Быть может, я ей буду даже рад! Наш «возлюбленный» отец дал тебе полномочия, пес? Ты действительно можешь меня убить, или твое позерство уже зашло слишком далеко? Прибежишь на Терру и доложишь, что потерял контроль над своими ублюдочными дворнягами так же, как приписываешь мне?
Глаза Ангрона, сузившиеся от боли в щелки, вперились в глаза брата, и он расхохотался еще сильнее.
— Битвы не должно было случиться! Я вижу это в твоих глазах. Ты зашел слишком далеко, маленький палач, и теперь боишься того, чем все кончится, — он шагнул ближе, и его веселье стало болезненным и свирепым. — Казнь — это убийство беспомощной добычи, Русс. А здесь, «брат», ты вынужден участвовать в честной схватке.
Он снова кивнул в сторону поля боя.
— И я повторю — твои люди проигрывают. Знаешь, почему? Потому что у твоих есть то, за что стоит жить. Им не все равно. А мои бьются ради удовольствия, зная, что им недоступна жизнь вне войны. Собственные жизни не заботят их так же, как и меня, таков дар Гвоздей Мясника. Воины, а не солдаты. Воины, которые не боятся смерти и не пытаются от нее уберечься. Они не защищаются, они убивают. Они отбрасывают прочь все мысли о своих жизнях, жадно желая оборвать чужие. Запомни это, Русс. Запомни как следует.
— Это еще не конец, — посулил Русс.
— Тешь свою помятую гордость как угодно, шавка.
Леман Русс, примарх Влка Фенрика, сделал долгий и глубокий вдох и взвыл к небесам.

— Он выл? — переспросил Лоргар. Его широко раскрытые глаза были перламутровыми от мягкого изумления.
— Сигнал к отступлению, — отозвался Ангрон. — Отступлению с боем: Пожирателям Миров потребовалось больше времени, чем ты можешь представить, чтобы понять, что сражение окончено. Пока Легион Русса бежал к своим десантным кораблям, у меня целые роты еще пытались драться с Волками, — он усмехнулся. — Они набрали много трофеев на свой счет. Многие до сих пор их носят.
Лоргару пришлось несколько секунд смотреть на изуродованное лицо брата, чтобы убедиться, что это была не какая-то затейливая шутка.
— Ты не ответил на вопрос Русса, — произнес он. — Ты действительно ничего не уяснил из того боя?
Ангрон моргнул, в его взгляде появилась доля вялого удивления.
— А что за откровение должно было меня посетить? Я уяснил, что ему не давали разрешения убить меня. Уяснил, что он блефовал в надежде вернуть меня на Терру на привязи, покорного его прихотям.
— Нет, — Лоргар едва дышал от ошеломления. — Нет, нет, нет. Ангрон, ты упертый глупец. Это все неважно.
— На том поле было больше мертвых Волков, чем Пожирателей Миров. Это важно.
С этим тоже можно поспорить, — подумалось Лоргару, однако он оставил все как есть.
— Русс вчистую тебя победил. Ты говорил, что он был в твоем распоряжении, однако он свободно отполз.
— Отполз, — снова усмехнулся Ангрон, смакуя слово.
— А когда поднялся, ты был окружен. Он мог тебя убить.
— Он попытался и не смог.
— Его люди, Ангрон. Тебя мог убить его Легион. Приказывал того Император, или нет, но Русс сохранил тебе жизнь. Он не отступал с позором, гордец… — Лоргар вздохнул. — Вероятно, он всю дорогу обратно к Терре горевал, что у тебя такой медный лоб, и надеялся, что ты учтешь непревзойденный урок о братстве и верности. Посмотри, что произошло. Да, ты победил его в поединке. Да, твои люди сразили больше его воинов. И все же, кто выиграл битву?
— Пожиратели Миров, — без колебаний ответил Ангрон.
Несколько секунд Лоргар просто смотрел на него.
— Я ценю, что каждое живое существо по-своему понимает и оценивает жизнь в силу сути восприятия. Но даже для тебя это невероятно глупо, брат.
— Ты утверждаешь, что Волки победили, — казалось, Ангрон скорее позабавлен, чем смущен.
— Как ты не видишь? — Лоргар сцепил пальцы, пытаясь обуздать собственный темперамент. — Они одержали победу, которая достойна быть навеки вычеканенной на их доспехах. Пока ты упивался своей силой, сыновьям Русса хватило верности, чтобы придти к нему, окружить вас обоих и угрожать твоей жизни, когда ты стоял во главе своего Легиона. Возможно, это самое полное тактическое превосходство в истории Легионес Астартес. Оно почти поэтично в своей элегантности и эмоциональном значении. Он доказывает верность своих сыновей, а твои бросают тебя на смерть. Он доказывает, как Гвозди вредят твоему Легиону. Он доказывает тактическое преимущество следования цели над дракой просто ради убийства. Он сохраняет тебе жизнь в надежде, что ты увидишь это все, и преподает тебе дорогостоящий урок, а ты в ответ ухмыляешься и объявляешь себя победителем.
На сей раз Ангрон не засмеялся. Лоргар видел по напрягшимся мускулам брата, что где-то у него в сознании щелкнул какой-то когнитивный переключатель, и ярость Ангрона вновь нарастала.
— В ту ночь сбежал лишь один из нас. Он слаб.
— Кровь Богов, — Лоргару еще удавалось говорить спокойно, пусть и с трудом. — Примархи это мостик между Императором и видом, который он ведет за собой. Мы все слабы, поскольку равны. Все. Мы — это преувеличенное человечество с его достоинствами и недостатками.
— Я не слаб. Я никогда не был слаб.
— Если ты не в состоянии понять урок Русса, то ты не просто слаб, но еще и глуп.

конец цитаты. Это был бой-учение, Волк ПЫТАЛСЯ направить брата на путь, дабы не пришлось добавлять XII-ый легион к II и XI, в реальном бою с таким реальным врагом он бы его не отпустил, в конце концов Русс сумел "отползти" и показать результаты боя, да так, что даже сознание Ангрона прояснилось и он начал смотреть по сторонам.
Примархи и астартес, в отличии от кустодес, создавались Императором не как сольные бойцы и одиночки, они создавались БРАТЬЯМИ, смысл был во взаимодействии членов легионов друг с другом и с другими легионами, примарха с другими примархами если враг слишком силен, и они умирают ВМЕСТЕ (WE LIVE AND DIE AS BROTHERS - как кричит Капеллан в дове xD). They will have tactics, strategies and machines such that no foe can best them in battle - это как их задумывал Император в конце концов!) Даже Кёрзовские "разбойники" действовали сообща для достижения ПОСТАВЛЕННЫХ ЗАДАЧ.

"Ангрон - примарх , который будучи сломленным мог вести легион , аести к победам !" да никого он не вёл...

– Благословенная Леди, – произнес Ангрон. – Это имя вашей шлюхи-жрицы, не так ли?
– Она была нашим Исповедником.
– И все же она мертва, а? Похоронена на флагмане Лоргара. Это та самая гробница, или вы молились не одной мертвой девчонке, несчастные фанатики?
– Та самая...
– А правда, что фанатики вытащили ее кости из гроба? Украли их как священные реликвии, будто древние язычники?
Кхарн наблюдал, как пальцы Аргела Тала подергиваются и сжимаются.
– Это так, – ответил Несущий Слово.
Смешок Ангрона обладал обаянием и теплотой горной лавины.
– Ту же самую шлюху-жрицу вы не смогли защитить при жизни. А теперь даже не в состоянии уберечь ее кости от смертных воров. Должно быть, Лоргар тебя любит, тварь. Иначе с чего бы ему терпеть твои неудачи?
– Если мой повелитель Лоргар увидит в моей службе проступок, он волен назначить кару, – произнес Несущий Слово сквозь стиснутые зубы. Он уже разворачивался, не заботясь о проявляемом им неуважении. Дразнить его было старой забавой Ангрона, но в этот раз она грозила зайти дальше, чем когда-либо раньше. – И не тебе говорить о Благословенной Леди, Изломанный.
– Вы хоть вернули ее кости, тварь? Или они все еще в руках ваших немытых рабов-культистов?
+Он не примарх+ -раздался в сознании Кхарна голос Аргела Тала.
Он мой примарх, – отозвался Кхарн.
+Примарх должен воодушевлять. Наши гены должны реагировать на один лишь его вид. Подумай о моментах, когда смотрел на Хоруса, Дорна или Магнуса. Я точно так же видел собственными глазами Сангвиния и Русса. Подумай о том, как стоишь перед Лоргаром, о благоговении и почтении, которые пульсируют в крови. Это ощущение того, как наш генокод реагирует на вершину человеческого развития. Я никогда не испытывал этого инстинктивного уважения к Ангрону, Кхарн. Ни разу. Он сломленное создание. Разрушительное, несравненное в бою, но сломленное+
Кхарн не ответил, потому что сказать было нечего.
+Ты это чувствуешь,+ сказал Аргел Тал. + Ты тоже это чувствуешь.+
- Да, мы чувствуем то же самое. Каждый из Пожирателей Миров знает то, что знаешь ты.
К голосу Аргела Тала добавилась холодная кипящая злость.
+Почему вы это терпите?+
Что мы можем сделать? Убить собственного отца? Вы уничтожили Лоргара, когда он привел вас к поклонению Императору? Или вы терпеливо сносили его, надеясь, что в конечном итоге он найдет способ сравняться с братьями?
Брат, это наш позор перед другими Легионами. Ангрон был сломлен задолго до того, как прибыл к нам. Как ты думаешь, почему мы позволили ему вбить в наши головы Гвозди? Мы надеялись, что, сокрушив себя на той же наковальне, наконец-то ощутим единство с отцом.
+Не вышло?+
– Нет, не вышло.

"У него было понятие о чести и если бы не гвозди , тоон стал бы примархом уровня Хоруса" - А как умел Ангрон воодушевлять? Как бы он себя вёл в стратегумах и на гражданских мероприятиях, как бы он заслужил уважение других братьев и Императора если бы не гвозди И ОН НЕ БЫЛ БЫ РАБОМ, а хотя бы захватил/освободил бы свой мир (ведь все помнят, что его восстание было бы разбито). Как бы он расправлялся с делами, где надо проявить такт, прогнутся, показать ценность человека перед тобой и сыграть на его самооценке от твоей похвалы, как бы он действовал после ВКП (если бы ересь не случилась и гвоздей не было бы) - получил бы он "причитаемое ему"?

"вспомни Тысячу Сынов , когда легиону ПСАЙКЕРОВ блджад ! Запретили использоваьь свои силы !" то совсем другая история. Ну и высший демон Нургла в виде капитана Тысячи Сынов на Никейском Совете и полная подстава и многоходовочка от Губительных Сил - не в счёт? Император не запретил бы псайкерство, если бы Магнус не был бы так дискредитирован на Совете силами 4-ки и примархов-псайкерофобов. В итоге кому это нанесло такой огромный урон?)

"Благодаря Лоргару , который выменял у богов миллиарды душ на одну единственную" - напомню кого КХОРН хотел из примархов больше всего: Сангвиния - ради него делали Сигнум Прайм (и правильно Лоргар сказал, что нифига не выйдет). То есть Лоргар, буквально, выпросил у Кхорна демоничество для Ангрона) иначе тот бы умер. Действительно Лоргар - молодец.