ведьмин ручей

"Гниль снаружи. Гниль внутри"

Совершенный аромат

Befouled Birthright, by Karak Norn Clansman

Обезображенное право рождения

"Древний человек совершил первый грех, когда отбросил страх перед темнотой, ибо его сердце разъело туманное обещание надежды. А вместе с надеждой пришли жадность к наживе и жажда знаний, и так была проложена блистающая дорога к проклятию.

И человек с необузданной смелостью отправился в ночное небо и принялся за заселение галактики, которую он переделал в земной рай между звезд. Человеком овладело чудовищное высокомерие, и звездные всадники и рыцари неба пронеслись по космосу в безбожном грехе, истребляя чудовищ огненными копьями за щитами из звездного света. И вот древний человек с беззаботным любопытством исследовал небеса, и каждое небесное открытие сбивало несчастного человека с пути праведного, ибо он смотрел только на этот мир, а не на другой. Человек обожествлял тщеславных героев, прокладывавших путь через звездную пустоту, и в то же время он плевал на все святое в своей непростительной ошибке.

Все творение было спелым плодом, который срывали цепкие руки Древнего Человека, ибо править звездами было его правом по рождению. Однако дела и поступки человека питали его пагубное высокомерие, а разум его наполнился ядом неверия и глупостью надежд. И где бы ни гнездился Древний Человек, он жил в гармонии и изобилии, ибо ложное блаженство давало обильное молоко и мед, а нектар земного рая порождал мысли о себе и безграничные амбиции.

Древний человек устремился к небу, и все боги древности показались ему ничтожными по сравнению с его собственным земным величием. Порывистый человек отбросил всякую веру в божество и возвел себя на пьедестал мерзости. И поклонялся человек своим собственным знаниям и силе в невыразимом грехе, и росло его могущество и влияние на звезды, и все больше тайн открывал человек в своей жажде запретного знания. И сердце человека было сбито с пути ложью о свободе, желании боли и совершенстве плоти. И вот душа Древнего Человека погрязла в яме прогресса, где ведьмы и адское пламя поглотили его с яростью после того, как его собственное железное ремесло обратилось против своего создателя. И все пало.

Так Древний Человек путешествовал по кругам творения, только для того, чтобы в итоге оказаться в Преисподней за свои нечестивые деяния. Ибо Вселенная предназначена не для того, чтобы исследовать миры, а для того, чтобы спасать души. Таким образом, ритуал заменил любопытство, ибо мы стали гораздо мудрее. Ибо мы научились бояться пустоты, как должны бояться темноты, и научились ненавидеть то, чего боимся.

Помилуй нас, о Божественное Величество!

Смилуйся над несчастным человеком!

Ибо мы должны совершать вечное покаяние за наше наследие греха. И мы будем бичевать себя, пока кровь не потечет сотней ручьев из сотни ран. И мы будем пронзать нашу кожу шипами и разрывать наш скальп осколками, и мы будем обжигать нашу плоть, и все это мы будем делать добровольно и с радостью во имя Его. И мы воздадим хвалу тяготам, которые нам предстоит перенести, и благословим ломоту в спине, ибо это справедливый труд и справедливое наказание для нашей никчемной оболочки. И мы клянемся вынести все страдания и принять любое зверство, ибо Император-хранитель Святой Терры требует от нас только полного подчинения и рабства. А мы - лишь пыль под его ногами.

И мы будем путешествовать по пустоте, не испытывая ничего, кроме ужаса, и бдительно ожидая скрытой опасности. И мы очистим наши сердца от надежды и любопытства, ибо невежество - наша броня, а вера - наш щит. И мы научим наше потомство с помощью жезла, шипа и искры бояться темноты пустоты. И мы примем жестокость, причиненную нам, как Его волю, и воздадим хвалу плетям, бьющим нашу плоть в отместку за гнусный грех.

Это мы обещаем, и в этом мы клянемся.

И да утонем мы в ночном небе, если не выполним клятву.

И пусть нас сожгут далекие солнца, если мы не выполним клятву.

И пусть наш дух сожрут ужасы, о которых нельзя упоминать, если мы не выполним клятву.

Мы будем смотреть только на Твой свет и бояться всего остального.

Страх! Страх! Страх!

Так Ты ведешь нас.

Ave Imperator".

- Первый источник греха, памфлет, написанный в М.38 кардиналом Игнатием Паулинусом Иеронимом Салемским Проктором

Последний пост о спойлерах Смерти и Конца.

Темные ангелы, Титул и Сайфер:

Он видит вдалеке ручей, бегущий по самому дну глубокого перевала. Это всего лишь струйка, как свежий поток талой воды весной. Он вьется под тенями скал, в темноте и из нее, но там, где он ловит ясный дневной свет, он сверкает, как падающие драгоценности, синим и зеленым. Невозможно легко определить масштаб, но Корсвейн видит, что это не люди. Масса крошечных, блестящих форм. Движущийся, продвигающийся ковер из…
Жуков. Мух.
Река из них течет вверх по перевалу. Сколько их должно быть? Сколько миллиардов нужно, чтобы образовалась блестящая черная струя на дне перевала?
Далеко внизу по дорожке стелется дымка тумана.Рассеявшися, он открыл фигуру, смотрящую на Корсвейна на далеком утесе. Поток насекомых остановился, словно запрудой, у пяток фигуры.
Это Тифон. Это Калас Тифон, гордый сын Барбаруса, Первый Капитан XIV Легиона. Он выглядит точно так же, как в тот день, когда Корсвейн впервые встретил его, много лет назад, до того, как начался ад. Его бронеплита блестит в холодном свете. Он поднимает руку в почти братском приветствии.
«Вы сломлены, — говорит он. Всего лишь шепот, но Корсвейн слышит его так же ясно, как если бы они оказались лицом к лицу. — Ты сломлен, Корсвейн, внутри и снаружи. К этому сводится наша долгая военная игра, и в отношении вас мы предлагаем шанс подчиниться. Подчинитесь нам. Не пытайтесь вступить в последний бой.
— Ты не можешь предложить мне ничего, кроме смерти, — кричит в ответ Корсвейн. Ему приходится повышать голос, чтобы он донесся до перевала на тысячу метров. Мягкий ответ Тифона легко доносится до его уха.
'Конечно. Ничего, кроме смерти. Но это не обязано быть лезвием или насилием. Подчинитесь, и это будет безболезненно. Мягкое затухание в тишине. Мы предлагаем это в честь вашей ценности как соперника. Никаких взаимных обвинений. Примите, что вы сломлены, и примите этот дар от нас. Избавьте себя от боли сопротивления неизбежному».

Корсвейн сражается. С ним на уступе ущелья Траган из Девятого Ордена, Форлуа, Бруктас… и другие, достаточно близко, чтобы соприкоснуться на расстоянии вытянутой руки, но обезличены разносимой мухами тьмой. Механизмы их болтеров заклинило, забило грязью насекомых и раздавленными телами мух, поэтому они сражаются клинками, украшенными длинными мечами и полуторными реликвиями, испачканными черным едким гноем. Корсвейн разрывает темную броню и выплевывает больные внутренности. Он сбрасывает убитых и умирающих врагов с крепостного вала, отбрасывая их назад в лица тех, кто цепляется за них. Он раскалывает шлемы и ломает клинки. Каждый удар разбрызгивает кровь, что усиливает хлюпкость, перекрытую краем крепостного вала. Воины скользят в крови, пробираясь в ней по голени. Она моросит воздух, брызги крови летят по их снаряжению и капают с локтей и наплечников.
И во всем этом он знает одно.
Они проиграют.

Он видит, как Траган падает, унесенный в жиже крови несколькими нападавшими. Он бросается к нему, сбивая нападавших с брата, отшвыривая тела и уничтожая их яростными ударами. Траган лежит на спине, изо всех сил пытаясь вырваться и встать на ноги.
Булава бьет Корсвейна сзади. Он шатается, а затем, как и Траган, попадает в толпу Гвардейцев Смерти. Руки хватают его и прижимают, угрожая оторвать конечности от тела. Он пытается бороться. Живой кошмар из Гвардии Смерти, личинки которого высыпаются изо рта подобно рису, поднимает булаву, чтобы размозжить его голову.
И вдруг Живой кошмар загорается.
Его тело, объятое плазменным огнем, рушится, расплавленный металл сливается с пузырчатым мясом. Булава падает в грязь.
Из бушующих облаков насекомых вырываются новые лучи, поглощая иных. Головы тают, как горячий воск. Корсвейн спотыкается, освобождается, его броня забрызгана расплавленными доспехами Гвардейца Смерти.
Его поддерживает фигура.
«Стойте твердо, ваша светлость, — говорит она.
Облепленный грязью, кровью и коркой раздавленных насекомых, Корсвейн поднимает голову и видит надежду в самой неожиданной форме. Знак. Серебряная маска.
— Держитесь, великий сенешаль, — говорит лорд Сайфер.

Корсвейн смотрит на серебряную маску.
— Не спрашивайте, — говорит Сайфер. — Не сомневайтесь, ваша милость. Я был с вами все это время. Я стою с вами сейчас. Это все, что вам нужно знать.
Его слова эхом отдавались в эфире, переносимые и усиливаемые мощной псионической силой. Удушливые тучи мух отпрянули.
— Сыны Первого, ваш долг перед вашим сенешалем, пожалуйста, — объявляет Сайфер, его голос проникает в каждый разум на склоне холма и утесах. — Он отдал вам приказ. Убейте их.
Тотчас же он оказывается на краю черной скалы, по которой все еще тянутся толпы Гвардии Смерти. Он начинает отмерять смерть всем неразумным, что пересекли край скалы. Его меч разрывает черную броню, словно волдыри. Его плазменное ружье поджигает людей целиком, отправляя их расплавленные тела огненными полосами мчаться вниз по скале.
Темные Ангелы бросаются к нему, как львы, пробуждающиеся ото сна. Дух, которого не хватало, возвращается. Вера находит свою сталь.

Как объяснить что такое 40к для обывателя

В свете последних событий, встречайте - Ваха от Диснея.

Добрый путник войди
В славный Улей Хельсрич,
Где сидят в обороне стрелки...
Приключенья здесь ждут,
И смерть может настичь!
Ты готов? ПРИМЫКАЙТЕ ШТЫКИ-И-И-И!

О, Армагеддоооон!
Мир рвов и траншеееей!
Здесь пустошь и прах,
Погибель и страх,
Кишки на бронеее!

Мир Вечной Войныыы! 
О сказочный краааай! 
Остатки видны Зелёной Волны,
...Смотри не зевай!

Сослуживца найдём, по частям соберём,
И груз 200 домой отошлём...
Нас Валькирия вмиг от забот унесёт
На Хельсрич, куда сказка зовёёёт!