Со всех сторон слышится раскатистый рев многочисленных болтеров. Вспышки разрывов разрывают на части плоть и металл. Воздух затянут густым смогом, в котором едва различимыми тенями двигаются сражающиеся.
Ему нужно узнать больше, и потому библиарий направляет свой разум выше. Миг, и он видит.
Слева и справа от Джорафа, стоящего на возвышенности, протягиваются густые линии траншей. Укрепления напоминают причудливое переплетение шрамов, изрезавших землю на многие десятки километров. Изломанные сети окопов образуют фортификационную систему, способную остановить почти любого врага. Колючая проволока, оборванная близкими взрывами, разбросана в хаотичном беспорядке. В тысячах разных воронок от попаданий, испятнавших поверхность этой планеты, скапливается вода.
Струи воды льются с неба, но падают в грязь не касаясь тела Джорафа. Здесь и сейчас он не существует для реальности, будучи лишь безмолвным наблюдателем.
Из-под земли щерятся разнокалиберными стволами орудий бронеколпаки. Долговременные огневые точки, возведенные в ключевых узлах обороны, плюются огнем куда-то в колыхающуюся, двигающуюся тьму, накатывающую на позиции обреченных. Во всем здесь чувствуются знакомые эманации густой кровавой ярости, подталкивающей к боевому безумию во славу Кхорна, но это совершенно не заботит сражающихся.
Мимо пробегают одинаковые, словно братья-близнецы, невысокие серые фигуры. Они не обращают никакого внимания на Джорафа, но Астартес совершенно не удивлен этим. Библиарий внимательно всматривается в спины бегущих к траншеям бойцов.
Обороняющиеся — люди.
Землистого цвета шинели и безликие, желтоватые маски противогазов, дополняются островерхими шлемами. В руках большинства темнеют вороненые стволы лазганов неизвестного паттерна, но некоторые вооружены мельтаганами или же неким подобием болтеров, адаптированных для использования не-Астартес. Джораф определяет это по характерному звуку стрельбы уродливых и тяжелых стволов, установленных на трехногие станки.
Он поднимает голову к небесам, только чтобы оценить испещренную десятками разрывов серость. Солнца не видно. Оно скрыто облаками, среди которых вспухают темные кляксы. Зенитная артиллерия ведет плотный заградительный огонь, останавливая неизвестного пока что противника.
В эту же секунду леденящий души вой отрывает Джорафа от наблюдения за небом. Он переводит взгляд на позиции, и видит.
Сотни трассеров в считанные секунды прорезают серо-черный, клубящийся туман. Спустя миг росчерки ракето-снарядов ударяют по позициям обороняющихся, сметая всё живое и моментально зачищая первую линию окопов. Раскатистое рычание теперь уже настоящих болтеров басовито поддерживают выстрелы танковых орудий и визгливое шипение лазерных пушек.
Огневые точки и бронеколпаки вспухают сетью детонаций, уничтожаясь с безжалостной, нечеловеческой методичностью. А затем из тьмы выступают фигуры, до боли напоминающие Джорафу самого себя.
Почти трехметровые Астартес, закованные в древнюю силовую броню, мерной и неудержимой поступью накатываются на защитников, методично уничтожая всё живое на своем пути. Библиарий видит психическим зрением древнюю, пылающую жарким пламенем кузни, цифру IV. Ему этого достаточно.
Сотни людей погибают каждую секунду, разрываемые на куски, сжигаемые заживо, поражаемые лазерным и болтерным огнём предателей. Но тем удивительнее стойкость обороняющихся.
Они умирают с безразличием и фатализмом, не обращая внимания на потери и не отступая перед неминуемой гибелью. Люди наоборот сплачивают ряды, укрепляются во второй линии траншей и снова встречают врага плотным огнем из всего, что может стрелять. Библиарий не чувствует в действиях защитников планеты паники или обреченности. На миг начинает казаться, что эти безликие серые солдаты — ещё один тип боевых автоматонов. Но нет в них ни машинного холода легионов скитариев, ни ледяной ярости Омниссии, присущей иным подразделениям Механикус.
Джораф испытывает нечто вроде гордости, наблюдая самоотверженную гибель сотен и сотен серых солдат. Кажется, будто защитники полностью утратили страх, но библиарий не чувствует влияния психических умений. Они гибнут сотнями, но на смену павшим сплошным потоком бегут новые взводы и роты одинаковых серых солдат.
Прежде, чем покинуть видение, Джораф склоняет голову, признавая стойкость этих безликих тружеников войны…
Приветствовать. Я обычный рабочий Иван из мир Офелия VII. Смотреть на карта город, много церковь мало завод. Негде работать. Считать что много борода поп брать деньги обычный граждан снижать социальный рейтинг агромир и забирать работа. Я хотеть чтобы Тау и Аун'Ши взять под крыло Империум, строить много завод как в Тау и рядом с прошлый церковь ставить статуя Аун'Ши.
Со всех сторон слышится раскатистый рев многочисленных болтеров. Вспышки разрывов разрывают на части плоть и металл. Воздух затянут густым смогом, в котором едва различимыми тенями двигаются сражающиеся.
Ему нужно узнать больше, и потому библиарий направляет свой разум выше. Миг, и он видит.
Слева и справа от Джорафа, стоящего на возвышенности, протягиваются густые линии траншей. Укрепления напоминают причудливое переплетение шрамов, изрезавших землю на многие десятки километров. Изломанные сети окопов образуют фортификационную систему, способную остановить почти любого врага. Колючая проволока, оборванная близкими взрывами, разбросана в хаотичном беспорядке. В тысячах разных воронок от попаданий, испятнавших поверхность этой планеты, скапливается вода.
Струи воды льются с неба, но падают в грязь не касаясь тела Джорафа. Здесь и сейчас он не существует для реальности, будучи лишь безмолвным наблюдателем.
Из-под земли щерятся разнокалиберными стволами орудий бронеколпаки. Долговременные огневые точки, возведенные в ключевых узлах обороны, плюются огнем куда-то в колыхающуюся, двигающуюся тьму, накатывающую на позиции обреченных. Во всем здесь чувствуются знакомые эманации густой кровавой ярости, подталкивающей к боевому безумию во славу Кхорна, но это совершенно не заботит сражающихся.
Мимо пробегают одинаковые, словно братья-близнецы, невысокие серые фигуры. Они не обращают никакого внимания на Джорафа, но Астартес совершенно не удивлен этим. Библиарий внимательно всматривается в спины бегущих к траншеям бойцов.
Обороняющиеся — люди.
Землистого цвета шинели и безликие, желтоватые маски противогазов, дополняются островерхими шлемами. В руках большинства темнеют вороненые стволы лазганов неизвестного паттерна, но некоторые вооружены мельтаганами или же неким подобием болтеров, адаптированных для использования не-Астартес. Джораф определяет это по характерному звуку стрельбы уродливых и тяжелых стволов, установленных на трехногие станки.
Он поднимает голову к небесам, только чтобы оценить испещренную десятками разрывов серость. Солнца не видно. Оно скрыто облаками, среди которых вспухают темные кляксы. Зенитная артиллерия ведет плотный заградительный огонь, останавливая неизвестного пока что противника.
В эту же секунду леденящий души вой отрывает Джорафа от наблюдения за небом. Он переводит взгляд на позиции, и видит.
Сотни трассеров в считанные секунды прорезают серо-черный, клубящийся туман. Спустя миг росчерки ракето-снарядов ударяют по позициям обороняющихся, сметая всё живое и моментально зачищая первую линию окопов. Раскатистое рычание теперь уже настоящих болтеров басовито поддерживают выстрелы танковых орудий и визгливое шипение лазерных пушек.
Огневые точки и бронеколпаки вспухают сетью детонаций, уничтожаясь с безжалостной, нечеловеческой методичностью. А затем из тьмы выступают фигуры, до боли напоминающие Джорафу самого себя.
Почти трехметровые Астартес, закованные в древнюю силовую броню, мерной и неудержимой поступью накатываются на защитников, методично уничтожая всё живое на своем пути. Библиарий видит психическим зрением древнюю, пылающую жарким пламенем кузни, цифру IV. Ему этого достаточно.
Сотни людей погибают каждую секунду, разрываемые на куски, сжигаемые заживо, поражаемые лазерным и болтерным огнём предателей. Но тем удивительнее стойкость обороняющихся.
Они умирают с безразличием и фатализмом, не обращая внимания на потери и не отступая перед неминуемой гибелью. Люди наоборот сплачивают ряды, укрепляются во второй линии траншей и снова встречают врага плотным огнем из всего, что может стрелять. Библиарий не чувствует в действиях защитников планеты паники или обреченности. На миг начинает казаться, что эти безликие серые солдаты — ещё один тип боевых автоматонов. Но нет в них ни машинного холода легионов скитариев, ни ледяной ярости Омниссии, присущей иным подразделениям Механикус.
Джораф испытывает нечто вроде гордости, наблюдая самоотверженную гибель сотен и сотен серых солдат. Кажется, будто защитники полностью утратили страх, но библиарий не чувствует влияния психических умений. Они гибнут сотнями, но на смену павшим сплошным потоком бегут новые взводы и роты одинаковых серых солдат.
Прежде, чем покинуть видение, Джораф склоняет голову, признавая стойкость этих безликих тружеников войны…