Не все, тоже не растут волосы, но не полысел, бонус наследства, во дворе соседи старее выглядят лет на 20, 39+ мне, минус борода и усы нормально не растут, финно-угры есть в родстве.
Она сражалась бок о бок с Элдрадом в битвах и отстаивала его интересы в совещательных комнатах по всей галактике, но никогда прежде ее не приглашали в его святилище. Открывательница "Седьмого пути" ненавидела чувство, что она в некотором роде привилегирована, что этот поступок был признанием ее статуса и важности. Несмотря на это, она не могла отделаться от ощущения, что ей позволили увидеть то, что было доступно немногим другим, поэтому она воспользовалась возможностью изучить свое окружение в деталях, запоминая каждый предмет мебели и орнамент, каждое произведение искусства, в надежде позже расшифровать их значение.
Вкусы провидца были эклектичными – если быть слишком вежливым, чтобы сказать случайными, безвкусными и плодовитыми. По крайней мере, такова была первоначальная мысль Иврейн, когда она сидела на длинном диване, и шлейф ее безукоризненно сшитого придворного платья из Комморрагана окутывал ее. Это напомнило ей тронные залы архонтов, которые пытались добиться ее расположения – романтически и политически, – нагруженные трофеями завоеваний и порабощений, заявлениями о власти и престиже.
За исключением того, что Элдрад едва взглянул на них. И его экспонаты, какими бы они ни были, были ограничены набором из трех комнат, которые едва ли можно было назвать гардеробной архонта. На самом деле, именно нехватка пространства, за исключением высоких сводчатых потолков, обычных в архитектуре эльдари, усиливала извилистый, неопрятный характер коллекции.
- Это просто... - начал Элдрад, уловив мысли Иврейн, пока ее взгляд блуждал по комнате. Он поискал подходящее эльдарское слово и не нашел ничего подходящего, поэтому остановился на одном из немногих совершенных человеческих слов. ‘Материал’.
Иврейн сразу понял, что он имел в виду. Это не были семейные реликвии или трофеи, драгоценное имущество или ценные исследовательские материалы. Это были культурные наросты. Накопление жизни, охватившее пять поколений его народа. Они были размещены без всякого учета, просто вписаны в то пространство, которое казалось правильным в то время, и никогда не задумывались.
Он даже не пожалел на них умственных усилий, чтобы избавиться от них.
Она встала и грациозно прошла в соседнюю комнату, чтобы лучше видеть, ее длинное платье скользнуло по красным плиткам пола. Алоринис поднял взгляд со своего места на спинке дивана, приоткрыв один глаз, а затем снова устроился, не проявляя интереса к ее исследованию.
Комната за аркой была почти забита разнообразными вещами из сотни различных культур и дюжины рас. Большая часть этого была свалена в кучу, как музейный хлам, - излияния моды, тенденций, увлечений и философий, столь же древних, как сам Ультве.
‘Почему?’ Она не повернулась, задавая вопрос. ‘Какой смысл иметь так много... вещей?’
‘Знаки верности. Покровительство художникам. Предметы, имеющие психическое значение, которые я использовал, чтобы проследить судьбы. Завещанные артефакты. Взятки послам. Предметы для погребения. Подарки женихов. Предметы, рассеянно оставленные посетителями. Позаимствованные предметы, равно забытые. Видящий пожал плечами, его тяжелая мантия едва шевельнулась от этого жеста. Иврейн уловил слабый укол боли, древней ломоты в теле и душе, настроенной на его настроение и мысли благодаря их взаимному контакту с Иннеадом. - У меня есть еще одна башня, дюжина комнат, заполненных подобными обломками моей долгой жизни.’
‘Я забыла, сколько тебе лет", - сказала Иврейн. Она снова села, взмахнув веером на манер придворной каббалистки. Она посмотрела на провидца поверх зазубренного края, пряча ухмылку. "Как же ты стар’.
‘Достаточно взрослый, чтобы понимать, что лучше не обмениваться колкостями с такими, как ты", - ответил Элдрад с юмором в голосе.
Она сражалась бок о бок с Элдрадом в битвах и отстаивала его интересы в совещательных комнатах по всей галактике, но никогда прежде ее не приглашали в его святилище. Открывательница "Седьмого пути" ненавидела чувство, что она в некотором роде привилегирована, что этот поступок был признанием ее статуса и важности. Несмотря на это, она не могла отделаться от ощущения, что ей позволили увидеть то, что было доступно немногим другим, поэтому она воспользовалась возможностью изучить свое окружение в деталях, запоминая каждый предмет мебели и орнамент, каждое произведение искусства, в надежде позже расшифровать их значение.
Вкусы провидца были эклектичными – если быть слишком вежливым, чтобы сказать случайными, безвкусными и плодовитыми. По крайней мере, такова была первоначальная мысль Иврейн, когда она сидела на длинном диване, и шлейф ее безукоризненно сшитого придворного платья из Комморрагана окутывал ее. Это напомнило ей тронные залы архонтов, которые пытались добиться ее расположения – романтически и политически, – нагруженные трофеями завоеваний и порабощений, заявлениями о власти и престиже.
За исключением того, что Элдрад едва взглянул на них. И его экспонаты, какими бы они ни были, были ограничены набором из трех комнат, которые едва ли можно было назвать гардеробной архонта. На самом деле, именно нехватка пространства, за исключением высоких сводчатых потолков, обычных в архитектуре эльдари, усиливала извилистый, неопрятный характер коллекции.
- Это просто... - начал Элдрад, уловив мысли Иврейн, пока ее взгляд блуждал по комнате. Он поискал подходящее эльдарское слово и не нашел ничего подходящего, поэтому остановился на одном из немногих совершенных человеческих слов. ‘Материал’.
Иврейн сразу понял, что он имел в виду. Это не были семейные реликвии или трофеи, драгоценное имущество или ценные исследовательские материалы. Это были культурные наросты. Накопление жизни, охватившее пять поколений его народа. Они были размещены без всякого учета, просто вписаны в то пространство, которое казалось правильным в то время, и никогда не задумывались.
Он даже не пожалел на них умственных усилий, чтобы избавиться от них.
Она встала и грациозно прошла в соседнюю комнату, чтобы лучше видеть, ее длинное платье скользнуло по красным плиткам пола. Алоринис поднял взгляд со своего места на спинке дивана, приоткрыв один глаз, а затем снова устроился, не проявляя интереса к ее исследованию.
Комната за аркой была почти забита разнообразными вещами из сотни различных культур и дюжины рас. Большая часть этого была свалена в кучу, как музейный хлам, - излияния моды, тенденций, увлечений и философий, столь же древних, как сам Ультве.
‘Почему?’ Она не повернулась, задавая вопрос. ‘Какой смысл иметь так много... вещей?’
‘Знаки верности. Покровительство художникам. Предметы, имеющие психическое значение, которые я использовал, чтобы проследить судьбы. Завещанные артефакты. Взятки послам. Предметы для погребения. Подарки женихов. Предметы, рассеянно оставленные посетителями. Позаимствованные предметы, равно забытые. Видящий пожал плечами, его тяжелая мантия едва шевельнулась от этого жеста. Иврейн уловил слабый укол боли, древней ломоты в теле и душе, настроенной на его настроение и мысли благодаря их взаимному контакту с Иннеадом. - У меня есть еще одна башня, дюжина комнат, заполненных подобными обломками моей долгой жизни.’
‘Я забыла, сколько тебе лет", - сказала Иврейн. Она снова села, взмахнув веером на манер придворной каббалистки. Она посмотрела на провидца поверх зазубренного края, пряча ухмылку. "Как же ты стар’.
‘Достаточно взрослый, чтобы понимать, что лучше не обмениваться колкостями с такими, как ты", - ответил Элдрад с юмором в голосе.
[Отрывок | Восстание Иннари: Призрачный воин]