Эй эй помедленнее! Рожденную в Пустоте убил один из Кровавых Ангелов во время абордажа, ПРУФ: Мужчина держал на руках труп своей дочери, прижимая легкое тельце девочки к впалой груди. Кровь все еще пятнала губы и щеки убитой. Ее последний затрудненный вздох прозвучал меньше часа назад. Глаза мертвой, темные от вечного мрака, безжизненно уставились на собравшуюся толпу.
У девочки не было ног. Их отрубил цепной меч Кровавого Ангела, когда один из героев Империума пробивался сквозь толпу еретиков. Его ревущий клинок пресек множество жизней, пока Астартес одного из Когтей не покончил с владельцем меча.
Отец сжимал останки дочери и рыдал от неизбывного горя.
Собравшиеся люди начали перешептываться. Они негромко говорили о проклятии, о дурных знаках и черных предзнаменованиях. На груди девочки тускло поблескивал медальон легиона.
"– Твоя дерзость звучит как слабость и отчаяние, Иллитиан, – сказал тиран, спускаясь к накрытому тканью комку перед троном. – Для тебя было бы лучше молить меня о пощаде – я склоняюсь к тому, чтобы даровать ее.
Иллитиан заморгал в удивлении. Хотя он и знал, что Вект просто играет с ним, он не мог сдержать искру надежды, что вспыхнула в его груди. Верховный властелин увидел это и усмехнулся.
– Твой оптимизм достоин восхищения, но, как мне кажется, именно он, в первую очередь, и привел тебя сюда. Оптимизм и гордыня – о, и большая удача, не стоит забывать о ней...
Вект взмахнул рукой и сдернул шелковое покрывало. Под ним оказалась реалистичная статуя сжавшейся фигуры, выполненная из черного стекла. Иллитиан сразу же узнал ее: это было его старое тело, выброшенное и позабытое с тех пор, как он выбрался из него и спасся от стеклянной чумы, которая его уничтожала. Кровь отхлынула от его лица, и из каждой поры потек пот.
– Ты так и не спросил меня, почему я хочу сохранить тебе жизнь, – сказал Вект. – Спроси сейчас.
– Почему...? – только и смог выдавить Иллитиан горлом, пересохшим от страха.
– Потому что к тебе прикоснулись боги, Иллитиан, – с жестокой издевкой ответил Вект. – Есть силы, которые вложили в тебя столь много, что отделение твоей души от тела будет иметь последствия, которых лучше будет избегать... пока что." Путь Архонта
У девочки не было ног. Их отрубил цепной меч Кровавого Ангела, когда один из героев Империума пробивался сквозь толпу еретиков. Его ревущий клинок пресек множество жизней, пока Астартес одного из Когтей не покончил с владельцем меча.
Отец сжимал останки дочери и рыдал от неизбывного горя.
Собравшиеся люди начали перешептываться. Они негромко говорили о проклятии, о дурных знаках и черных предзнаменованиях. На груди девочки тускло поблескивал медальон легиона.
Иллитиан заморгал в удивлении. Хотя он и знал, что Вект просто играет с ним, он не мог сдержать искру надежды, что вспыхнула в его груди. Верховный властелин увидел это и усмехнулся.
– Твой оптимизм достоин восхищения, но, как мне кажется, именно он, в первую очередь, и привел тебя сюда. Оптимизм и гордыня – о, и большая удача, не стоит забывать о ней...
Вект взмахнул рукой и сдернул шелковое покрывало. Под ним оказалась реалистичная статуя сжавшейся фигуры, выполненная из черного стекла. Иллитиан сразу же узнал ее: это было его старое тело, выброшенное и позабытое с тех пор, как он выбрался из него и спасся от стеклянной чумы, которая его уничтожала. Кровь отхлынула от его лица, и из каждой поры потек пот.
– Ты так и не спросил меня, почему я хочу сохранить тебе жизнь, – сказал Вект. – Спроси сейчас.
– Почему...? – только и смог выдавить Иллитиан горлом, пересохшим от страха.
– Потому что к тебе прикоснулись боги, Иллитиан, – с жестокой издевкой ответил Вект. – Есть силы, которые вложили в тебя столь много, что отделение твоей души от тела будет иметь последствия, которых лучше будет избегать... пока что." Путь Архонта