Спойлеры ко второй книге о Данте

Оказывается, что разбитым на осколки является не только Магнус.

"Те, кто слышит меня, присоединяйтесь ко мне".

Я тоже его слышал. Полуослепший от боли, я услышал его и увидел его.
Я вижу Вулкана внизу, у подножия лестницы, он зовёт меня. Я вижу, как шевелятся его губы, но не могу разобрать слов.
Но я слышал своего Векового короля издалека. Я слышал его призыв. Он был так же краток, как вспышка на солнце, и так же ясен, как стекло, резонирующее эхо, которое наверняка было услышано самой далёкой звездой.
Это укрепляет меня. Это заставляет меня сосредоточиться на том немногом, что у меня осталось. Если он может проявить такое мужество, то и я смогу.
Я тоже могу.
Такое мужество. Такая сверхъестественная сила воли. Такой ужасный выбор, который дорогой Рогал назвал бы "проигрышным сценарием". Он отказался от этого, от этой силы, от этой... божественности. Я не знаю почему, и была ли вообще какая-то конкретная причина или побудительный мотив. Возможно, мой старый друг просто понял, что это уже слишком. Но никто никогда не сможет усомниться в его преданности своему виду.
У него была эта власть, эта невероятная мощь, и он отбросил её прочь. Это был единственный способ, единственно возможный способ гарантировать поражение первенца, но это также было высшим проклятием. Тёмный король победил бы в этот день, а потом потерял бы всё, навсегда. Так что некогда бог-император должен постоять за себя в одиночку.
Здесь нет ни определенности, ни уверенности. Я боюсь, что он проиграет. Я видел Луперкаля и знаю, какой силой он обладает. Я сомневаюсь, что сейчас его что-то может остановить.
Было бы так легко использовать эту силу, обладать такой уверенностью. Завладеть силой бога и поставить Хоруса на колени, полностью сокрушить его и покончить с его угрозой. Но эта уверенность была также обречённостью.
Полагаю, лучше одна гибель, чем другая. Лучше тот дьявол, которого вы знаете, а мы слишком хорошо знаем этого дьявола Луперкаля. Лучше умереть, пытаясь, чем потерпеть неудачу в успехе. В таких позициях, "проигрышных сценариях", Рогал всегда был таким спокойным. Когда не было хорошего выбора, он оценивал и выбирал наименее плохой и использовал его для достижения триумфа. Иногда это означало смириться с видимостью поражения, проигранной битвой, и только спустя годы положительный исход становился очевидным. Рогал вёл долгую игру. Как долго это продлится? Я удивляюсь. "Поражение, - говаривал он, - это поражение только в том случае, если ты его принимаешь".
Интересно, начинает ли мой старый друг наконец учиться у своих сыновей? Я помню, сначала он думал, что они ничему не смогут его научить. Они были всего лишь инструментами, которые он создал, приспособленными для определённой цели, доверенными лицами, которые могли трудиться и страдать от его имени. Они были сделаны для того, чтобы избавить его от усилий и боли. Он сказал мне, что сыновья-примархи были рождены, чтобы пережить его худшие переживания вместо него. Сейчас кажется бессердечным думать об этом таким образом, но я нахожусь на пороге смерти, и у меня нет сил сформулировать свои мысли более тактично. Я могу быть только прямолинейным и честным. Они должны были умереть за него, если возникнет такая необходимость.
Но они выросли. Теперь они больше, чем инструменты. К лучшему это или к худшему, но они расцвели, каждый по-своему, в соответствии со свойствами, характерами и свободой воли, которую позволил им мой король. Они шли своими собственными путями, по-своему, и оставили своё собственное наследие, одни на благо человека, другие во вред всем. Каждый из них, в конце концов, стал сам по себе.
В них есть много такого, чем можно восхищаться, даже в самых худших из них, которые отказались от кровных уз и восстали против нас. Так бывает с сыновьями. Они - сияющие души, и в последнее время, я думаю, мой король начал это признавать. Им есть чему нас научить. Даже отец может учиться у своих детей. Неутомимая стойкость Джагатая. Хитрость Альфария. Уверенность Робаута. Бесстрашное сердце Мортариона, ничего не боящееся, даже смерти. То, как Русс приучил гнев быть абсолютно верным, в то время как Ангрон поработил гнев, чтобы он не смог овладеть им. Терпеливая решимость Рогала, готового составлять, отказываться и переделывать свои планы снова и снова, снова и снова, пока он не усовершенствует тот, который сработает, не боясь переделывать и изменять свою схему.
Да, я думаю, что мой старый друг, по крайней мере, усвоил это. Он научился у своего сына-преторианца, что всегда есть план получше, и что терпение приведёт вас к нему.
Ибо мой Вековой король сделал нечто большее, чем просто лишил себя божественности. В этой ударной волне варп-света я увидел кое-что ещё, что, возможно, только я был в состоянии увидеть. Он отбросил в сторону частичку самого себя.
Мой господин и друг отрезал часть своей души. Он ампутировал ту часть себя, которая содержит почти всю его надежду, преданность и сострадание, потому что такие вещи станут помехой, когда он столкнётся с Луперкалем. Эти качества могут остановить его или заставить колебаться, если в конечном счёте ему придется убивать.
И если он будет вынужден убить своего сына, то эти качества впоследствии неизбежно приведут его к ненависти к себе и сожалению и обрекут на тот же озлобленный путь, что и Хоруса. Он вырезал эти драгоценные человеческие аспекты, чтобы ещё больше закалить себя перед той болью, что последует за этим, и обязательными зверствами, с которыми ему придётся мириться, чтобы восстановить Империум. Он пустил эти хрупкие и кардинальные добродетели по течению эмпиреев, чтобы они не обездвижили его.
И в надежде, что однажды он сможет вернуть их себе и снова стать целым.
Я наблюдаю, как этот выброшенный за борт фрагмент улетает в пустоту, всего лишь ещё одна искра от этого мирового костра. Вся его надежда, его милосердие, его благодать, его любовь брошены в неосвещённые пути пространства и времени. Этот хрупкий астеризм будет, по мере того как сменятся космические эпохи, медленно расти благодаря слиянию эмоций и веры, точно так же, как растут силы Хаоса.
Он ненадолго вспыхивает, всего лишь пятнышко огня на фоне окутанных пеленой булавочных уколов Млечного Пути, как новорождённое солнце или дочерняя звезда, а затем исчезает из виду.
Я глубоко поражён его самопожертвованием. Я бы заплакал, если бы мог. Я бы оплакивал своего друга. Он сделал то, что необходимо для великого будущего, и оставил себя готовым к этому временному моменту. Я всё ещё вижу его. Я всё ещё могу его разглядеть. Его непоколебимое сияние померкло. Оно потускнело и почти исчезло, но он всё ещё сияет. Он закалён для войны, безрадостный облик, фигура из безжалостного золота, более готовый к жестоким нуждам этого финала, чем когда-либо, когда он величественно поднимался с трона.
Он шагает, неумолимый и решительный, навстречу финальной встрече.

P. S Вот отрывок из ещё одной недавно вышедшей книги:

Тенебрус вздохнул. Слюна вытекала из его широкого рта и капала на пол.
- Я видел золотую фигуру, прикованную к трону. Я видел, как рвались её цепи. Я слышал плач ребёнка. Я видел, как крестовый поход Абаддона был рассеян, а армии верующих уничтожены. Я слышал предсмертные крики богов.- Он сменил позу. Его посох стукнул об пол. -Я видел конец всему, во что мы верим, если мы поведём себя неразумно, - сказал он. - Что говорят твои собственные предсказания?
-Они показывают многое, но все предвещают катастрофу, - сказал Кор Фаэрон. Точки крепления его когтей задергались. - Святые, видения, растущая волна псайкеров, неукротимость духа в Империуме, где всякая надежда должна была умереть. Ложная вера трупопоклонников сильна. Анафема пробуждается. Он больше не спит, но действует через своих слуг. И есть кое-что ещё.
Лицо Тёмного кардинала помрачнело.
- Силы даровали мне видение ребёнка. Самого ужасного ребёнка.
На кратчайший миг былая самоуверенность покинула его.
-Его приближение предвещает гибель для всех нас.
-Возвращение нашего самого непримиримого врага.

Это получается, что Император возрождается? Или его осколок?  И к чему это приведет? 

Сангвиний против Ка'Банда

Демон пожирал их тела и пил их кровь, как обжора, напивающийся вином, впитывая истории их жизней, высасывая силу их смертей. Вскоре даже Кровавые Ангелы бежали, отступая к Вратам или заползая в свои боевые танки, пытаясь найти способ дать отпор. Они были медленными, слишком медленными. Ка'Банда был войной воплощённой. Тех, кто бежал, он настигал или оттаскивал ударами кнута. Те, что остались, погибли на месте.
Он слышал, как они звали своего генетического отца, о какой же сладкий звук издавала их контролируемая паника. Эти сверхчеловеческие претенденты на бессмертие, красноречиво молящие о помощи своего ангельского принца… Ка'Банда обрывал их на полуслове, чувствуя, как их боль приправлена отчаянием, когда их души сливались с его сущностью.
Демон не считал жизни так, как считал бы смертный; он просто знал. Он чувствовал количество душ в своей сущности, каждая из которых становилась частью его тела, когда она отрывалась от плоти и освобождалась для варпа. Раздувшись до прежней силы, существо не замедлилось, не остановилось. Когда его добыча отступила, он бросился в погоню; он хлестал их; он рассек землю своим топором, изливая свой гнев в землю, чтобы поглотить группы привязанных к земле ангелов. В течение телесных минут после проявления существо было близко. Он чувствовал наверху глаза своего создателя и рьяную, ревнивую ненависть своих низших сородичей.
Ангел приземлился перед ним, раскинув крылья в акте театрального устрашения, бледные черты лица выражали воинственное спокойствие. Это спокойствие было почти правдоподобным, если бы не ненависть, горящая в этих прекрасных глазах. Ка’Банда был невосприимчив к маскараду совершенства примарха. Он знал страх неудачи, который струился по крови его врага, и он уже вдыхал ненависть Ангела раньше.
Их присутствие создавало притяжение, вокруг них сгущалась битва. Кровавые Ангелы, пришедшие за владыкой демонов, были разрублены на части и утащены краснокожими детьми Кхорна. Демоны, достаточно глупые, чтобы броситься на Ангела, были уничтожены фалангой Астартес, сформировавшейся вокруг их примарха.
— Демон, — сказал Сангвиний с мягкостью, в которую практически нельзя было поверить. — Тебе так не терпится умереть во второй раз?
Для взгляда демона на мир, в мазках жизненной силы и обещаниях текущей крови, Ангел выглядел обремененным усталостью. Он чувствовал запах усталости, обжигающей потную кожу Ангела. Ка’Банда улыбнулся, его собственное беспокойство рассеялось. Его язык выскользнул из раздвинутых челюстей и отполировал треснувший обсидиан зубов. Слюна нитями свисала у него из пасти.
— Ты выглядишь уставшим, маленький Ангел Трусливого Бога.
Это началось на земле. Ангел и демон сошлись, клинок к клинку, взмахивая крыльями для баланса в противостоянии.
— Я убил тебя однажды, — прорычал Ангел в нечеловеческое лицо демона.
В ответ Ка’Бандха сжал мышцы глотки и зоба, выпустив пар из наполнившихся кишок. Смеясь, демон изверг кровь убитых сыновей Сангвиния в лицо их отцу. Ангел терпел боль и позор, не отступая, что только больше радовало демона.
— И я убью тебя снова, — поклялся Девятый примарх, стараясь не уступать демону в силе. Кровь шипела и испарялась на его доспехах и лице. Она струилась по линиям его губ.
Ка’Банда оскалил зубы, ярость растаяла, сменившись насмешливой ухмылкой. Существо ожидало этих слов. Теперь они были сказаны, он приветствовал их.
— В своем высокомерии ты все еще веришь, что речь идет о нас с тобой, —Демон расхохотался, кровавая слюна брызнула из его пасти, украсив и без того окровавленные черты Ангела. — Это, о чистейший, говорит тщеславие твоего отца внутри тебя.
Демон не умел читать человеческие выражения, но что-то вроде боли мелькнуло на лице Ангела — и это тоже было прекрасно.
Ка’Банда запрокинул свою уродливую голову горгульи, нагло готовясь к удару. Ангел рванулся назад, как и желал демон, и Ка'Банда украл эти драгоценные секунды свободы, чтобы повернуться и разрубить своим огромным топором воюющих Кровавых Ангелов и Нерожденных поблизости, убивая и тех и других. Сила пронзила его судорожным жалом, и существо повернулось как раз вовремя, чтобы заблокировать клинок Ангела плоскостью его топора. И снова они столкнулись лицом к лицу.
— Я здесь не для тебя, — рот демона не был создан для человеческого языка, а его клыки были выровнены для эстетики жестокости, а не для эволюции. —Ты ничто. Мерцание в огнях времени. Пешка с красивыми крыльями, называющая себя королем.
Глаза Сангвиния были полузакрыты от напряжения. Слова были ему почти не под силу, каждая вена и сухожилие были отчетливо видны. Залитое кровью горло Ка'Банди уже охрипло от усилий человеческой речи, но сквозь улыбку, похожую на лезвие ножа, вырвалось еще больше слов.
— Ты научил меня терпению, Ангел Трусливого Бога. Ты показал мне мое место. Я зверь, который будет пировать на ваших сыновьях в грядущие века. Я — рак, который будет разъедать твой род, пока последний человек, в жилах которого течет твоя кровь, не превратится в пыль на ветру Ваалфоры.
Огонь с горящего проспекта отразился по всей длине клинка Ангела.
— Я буду уничтожать тебя, демон, каждый раз, когда ты будешь выползать из темницы ада.
Ка’Банда, стиснув зубы от напряжения, говорил, изо рта пахло кровью Астартес. Коварная чувственность приправила его тон.
—Ты не будешь вечно защищать своих детей.
Сангвиний побледнел под копотью войны, затемнившей его лицо, и Ка’Банда взревел, отбросив Ангела назад. Сангвиний изогнулся в воздухе, избегая взмаха топора, но не удара хлыста. Он едва ударил, обмотавшись вокруг одного крыла, но этого было более чем достаточно для нужд демона. Ка’Банда дернул за поводок, потянув примарха из воздуха обратно на разбитый мрамор. Сангвиний нанес удар с нечеловеческой грацией, уже пытаясь разрезать запутавшуюся плеть.
Ка'Банду это не волновало. Он бросил хлыст, прыгая и хлопая крыльями, направляясь к центру Королевского Вознесения, где находилось наибольшее скопление Кровавых ангелов. Пожиратели Миров и другие полусмертные Воителя благословляли его. Как будто их благословения имели какое-то значение для такого существа, как он, в такой момент, как этот.
Он приземлился среди десятков одетых в красное Кровавых Ангелов, вырывая их из жизни взмахами своего топора, издавая рёв карнозавра, пожирая их души и истории. Имена, лица и воспоминания, не принадлежащие ему, наполняли его, угрожая его чувствам; но тварь продолжала убивать, используя каждую драгоценную секунду.
"Еще немного…". Мысли провалившегося чемпиона были бурей беспокойной, неустроенной психики. "Еще несколько…"
Еще дважды Ангел бросался на него, рубя и кромсая. Еще дважды демону удавалось вырваться на свободу, отбиваясь или отбрасывая примарха в сторону.
Ка’Банда снова сбежал, взмыв ввысь, и на этот раз Ангел был над ним в воздухе. Оба рухнули на землю едва ли через две секунды после того, как покинули ее, стройная золотая фигура перекатилась на демонического гиганта, поднимая свой меч и направляя его вниз.
Демон отшвырнул Ангела в сторону при помощи топора, теперь отчаяние погружалось в его сущность. Это было быстрее, чем их битвы на Сигнус Прайм, лишенные красоты и мастерства, сводившиеся к неуклюжей жестокости драки. Он поднялся, ревя, рыча на противников, бросаясь на ближайших Кровавых Ангелов и разрывая их на части. Их болтеры плевали в него, их мечи вонзались в него, и они умирали, демонстрируя бесполезную ярость.
Ангел снова ударил его, на этот раз с такой силой, что сбил его с копыт. Примарх был охотничьим ястребом, со всеми крыльями и режущими кромками, бьющимся против демона, пытающегося освободиться. Ка’Банда прикрыл лицо свободной рукой слишком поздно. Он зарычал , когда серебряное лезвие вскрыло его лицо до кости и лишило одного глаза. Это было не больно в том плане, как смертные чувствуют боль, но стыд и ярость жгли по-своему, так же яростно.
Ка’Банда слепо потянулся одной рукой, и удача позволила ему сомкнуть кулак на одной из ног Ангела. Он ударил примархом, как хлыстом, впечатав его в одну из статуй, стоящих вдоль Вознесения, не оборачиваясь, чтобы увидеть, насколько ранен Ангел, не заботясь, кроме того факта, что наконец свободен. Он мог бы убить еще нескольких жалких детей Ангела и отправиться к открытым Вратам… Бог Войны вознаградит его, вернет ему благосклонность…
Он взмахнул крыльями, взмывая в небо, швырнул свой топор в Гибельный Клинок легиона. Орудие пронзило ядро танка, взорвав его, шлейф пламени дымился свежими душами.
"Еще немного…"
Демон уклонялся от не имеющих значения лучей лазпушек и ракет. Безоружный, если не считать когтей, он нырнул к ближайшим к Вратам Кровавым Ангелам. Его когтей будет более чем достаточно.

Зефон был одним из тех, кого отбросило в сторону потоком разбивающегося керамита, когда демон отшвыривал Кровавых Ангелов со своего пути. Его кровоточащие крылья были оборванным знаменем, провозглашающим его марш к Вратам Вечности. Когти длиной с копье пронзали красную броню и разрывали драгоценное мясо под ней. Каждая вырвавшаяся на свободу душа оживляла существо, ускоряя его атаку. Ему нужны Врата, и ему нужна кровь защитников Врат. Зверь отказался сражаться с Ангелом в воздухе, где Сангвиний обладал всеми преимуществами ловкости.
Они бросались на него с мечами, которые разрывали шкуру зверя, и стреляли из оружия, которое отрывало куски его тела, совершенно не замедляя существо. Он царапал и резал, цеплялся и извивался. Керамит поддавался, кровь текла рекой. Ни разу в своей убийственной ярости существо не оставляло стражей Врат. Деяния и действия танков, титанов и примархов были бессмысленны. Это был его последний шанс.
Зефон, держа клинок двумя руками, вонзил его в икру существа. Это было все равно, что воткнуть меч в скалу, и генератор в рукояти дал сбой, вспыхнул и вышел из строя. За две секунды Зефон вонзил меч в цель, но не смог ранить существо и был отброшен в сторону ударом огромного крыла. Он перекатился по последней ступени плато Вознесения к самому краю. Одна из его глазных линз была разбита. Его ретинальный дисплей завизжал, предупреждая о разрыве скафандра и мышц. Как будто он уже не чувствовал этого.
Он поднялся на ноги, потянувшись к упавшему клинку на камнях поблизости, готовый снова бесполезно броситься на существо вместе с остальными братьями.
Сангвиний был сгустком золота и серебра, преследующим демона сверху. Существо попыталось проигнорировать Ангела, затем отбросить примарха в сторону, затем — потерпев неудачу, терпя раны, нанесенные клинком Ангела — демон был вынужден замедлить свой натиск, выплескивая свою боль и разочарование в ещё одном реве.
Он цеплялся за примарха, но не для того, чтобы растерзать Ангела, а чтобы повергнуть его на землю. С третьего раза демону удалось это сделать, стащив Сангвиния и швырнув его на треснувший мрамор под его ногами. Зефон никогда не видел, чтобы два существа с таким огромным достоинством и силой опускались до такой яростной драки. Они вместе катились по плато Вознесения из бесценного инопланетного камня, выцарапывая друг другу глаза и впечатывая кулаки в бронированные тела.
Каждый раз, когда Ангел вырывался на свободу, демон снова втягивал его в драку. Когда демон оказывался сверху, через полвздоха Ангел уже был на нем; белокрылый сорокопут, кружащий над существом и осыпающий серебряными ударами. Рев Ка’Банды превратился в вой, а затем в звериные взрывы гнева и боли.
Демон потерял глаз; Зефон увидел, как Великий Ангел раздавил его в кулаке и швырнул образовавшуюся жижу в сторону. Когда Зефон столкнулся с несколькими своими братьями, Сангвиний напряжённым голосом по воксу приказал им уйти.
— Пожиратели Миров, — прошипел примарх. — Сдержите их.
Демон и Ангел схватили друг друга за горло: первый, чтобы задушить жизнь в другом, второй использовал свою хватку только для того, чтобы ударить врага затылком о мраморную землю. Сангвиний, побагровевший от удушья, с нитями слюны, свисающими с зубов, тянул голову демона вверх и вниз, снова, снова, снова, сначала раскалывая мрамор наковальней черепа Ка’Банды, затем разбивая его. Камень сломался, а голова зверя отказалась; тем не менее, этого было достаточно. Когти существа ослабли настолько, чтобы Ангел вырвался на свободу. Зефон увидел, как его сир взмыл в небо.
Демон был либо не в состоянии игнорировать этого врага, либо был слишком ранен и в бешенстве от крови, чтобы отпустить его. С брызгами вонючей крови из раненых крыльев Ка’Бандха бросился в погоню.
Позже он пожалеет об этом.
Позже он поймет, что отравил свой последний шанс на свою угасающую победу в тот момент, когда отказался от охоты за душами Девятой родословной, когда позволил гневу и страху затмить его взор.
Позже будет слишком поздно, чтобы иметь значение.
Зефон был свободен достаточно долго, чтобы стать свидетелем окончания схватки. Он видел, как Сангвиний спускался, когда демон поднимался. Примарх обнажил и копье, и меч, и Ангел метнул копье, закричав от усилий. Копье попало демону в грудь, пронзив броню и тело, и погрузилось в него, как будто было неотъемлемой его частью. Воины на земле разразились громоподобными возгласами, среди них послышался голос Зефона.
Следующий рев демона был совершенно звериным, криком вырвавшегося разочарования. По правде говоря, раненый, он изо всех сил пытался подняться, лихорадочный, почти испуганный в своей потребности поймать своего мучителя.
Сангвиний дал раненому зверю то, что он желал. Зефон смотрел, как его примарх сокращает дистанцию, его белые крылья блестели за спиной. Ангел схватил существо, когда оно набирало силу в своем восхождении, уворачиваясь от протянувшихся когтей демона и нанося удар сзади силой гнева Императора.
Он ударил его между крыльями, его меч вонзился в позвоночник существа, сломав его спину и вырвавшись из нагрудника Ка’Банды. Острие клинка зашипело от дыма украденных душ, просачивающегося из раны, и демон повис в воздухе еще на мгновение, вопреки законам смертных. Он захрипел, и из его раскрытой пасти хлынула масса не переваренных душ.
Ка’Банда рухнул, существо врезалось в стену Санктума, оставив при падении пятно демонической крови. Его крылья больше не бились. Его конечности были неподвижны. Сангвиний нырнул следом за телом, схватив демона за шею сзади и рукоять меча, воткнутого в его позвоночник.
Он мог позволить существу упасть. Зефон всегда будет думать об этом в последующие дни, годы, десятилетия, когда он будет носить черное и сражаться за Империум, который он больше не понимал. Сангвиний мог позволить демону упасть, ударившись о землю перед Вратами Вечности.
Но Ангел закричал, этот звук был наполнен яростью, как любой другой звук, когда-либо вырывавшийся из горла демона, и швырнул умирающего монстра через Королевское Вознесение. Он врезался в наступающую орду и бесформенной массой скатился вниз по мраморным ступеням. Памятник провалу ярости.
В последний раз Зефон видел Ка’Банду, когда стаи низших демонов роились над телом, пожирая его словно падальщики. В этом не было ни утешения, ни оправдания. Это слишком напоминало старые ритуалы IX легиона. Он не хотел признавать никакого родства между своими сородичами и демонами.

Немного спойлеров к недавно вышедшей книге "Отголоски вечности".

Взято из телеги Чёрной Библиотеки.

 Сообщение от Жиллимана:

" Сангвиний. 

 Что происходит на поверхности Тронного мира, я не могу сказать. Я не могу представить какие ужасы вы пережили. Все что я точно знаю – я на расстоянии нескольких дней до границы системы, а в течение солнечной недели, я буду в небесах Терры. 

 Со мной полная мощь тринадцатого Легиона. И я не один; до меня дошло сообщение от Русса и Льва, возглавляющих авангарды Шестого и Первого. Наших сил будет достаточно, чтобы очистить небеса и вырвать мир из хватки Воителя. 

 Сохраняй надежду, брат – это все чего я прошу. Сможешь ли ты это сделать? Сможешь ли ты выстоять в эти последние судьбоносные часы? Призрачные близнецы – победа и отмщение приближаются. Война кончится в тот самый момент, как я достигну Терры. 

 Держитесь, во имя Императора и Империума, что мы построили вместе. 

 Скоро я буду с вами."

 Оживленный Зефон:

"— Почему они это делают? – спросил он. За этим вопросом последовала пауза. Его треллы не ответили, зато ответил первый голос и он звучал встревоженно.

— Они реактивируют тебя после комы, Астартес. Проводят химические чистки необходимые для выведения токсинов, выработавшихся в ходе длительного бездействия. Это должно быть очевидно, даже с твоей дезориентацией. 

— Ты меня неправильно понял. – сказал Зефон. – Я знаю зачем нужен этот процесс. Но почему они это делают? Почему сервиторы, а не апотекарии легиона?

— Потому, что большинство апотекариев твоего Легиона мертвы. Все в большинстве своем мертвы."

 Сражение между Вулканом и Магнусом:

"Первый удар молота пригвоздил Магнуса к костяной земле, из его расколотого черепа хлынул поток эктоплазмы. Второй удар раздробил кости одного крыла, переломав позвоночник и лопатку. Третий уничтожил правую руку демона, превратив ее в мелкодисперсную пасту.

 Задержав дыхание, стоя над парализованными останками своего мутировавшего брата, Вулкан поднял  молот. В тот же миг Магнус каким-то образом повернул голову. Колдун смотрел мимо Вулкана, через плечо своего палача. Либо он ничего не видел, либо видел без помощи единственного глаза, который представлял собой лопнувший плод, превратившийся в мякоть в  разбитой глазнице.

— Подожди, — прохрипел демон, и слово это было искажено кладбищем его зубов. — Отец. Подожди.

— Отца тут нет."

 Сражение между Сангвинием и Ангроном:

"Ангрон обхватывает когтистой рукой голову Ангела. Он бьет черепом Сангвиния об пол раз, два, три, и трещины паутины расходятся по плиткам каменными прожилками; четвертый раз, пятый..."

"...Сангвиний дергается, когда меч с жалкой медлительностью погружается в его внутренности. Его идеальные черты лица темнеют от боли, и Повелитель Красных Песков питается этим зрелищем, питается оскалом зубов Ангела, питается зловонием обильной, текущей крови Сангиния. Ощущения наркотические, пьяняще чистые. Даже Бог Войны, в тени которого стоит Ангрон, восхищается  проливаемой крови этого существа..."

"... Он еще глубже погружает клинок в тело ангела, вонзая его в кишки своего брата, и притягивает Сангвиния к себе, пока они не оказываются лицом к лицу. Он достаточно близко, чтобы почувствовать запах крови в дыхании брата. Он достаточно близок, чтобы кровь брызнула ему в лицо.

 'Ангрон'..."

"... Сангвиний тянется к нему слабыми и бескогтистыми руками. Это жалкое зрелище. Выступление слабака. Владыке Красных Песков не нужно дышать; ему все равно, если руки брата окажутся у его горла. 

 Но сладость момента исчезает. Адреналин улетучивается. Неужели Ангел умирает именно так? Неужели это все, что осталось от Сангвиния в его знаменитой форме?..."

"... Владыка Красных Песков видит это в булавочных уколах зрачков своего брата, в оскале клыков из слоновой кости. Ангел потерял себя от жажды в крови, и на его щеках проступают синие вены. Это гнев. Это Ангел, вышедший на свободу.

Это гнев настолько абсолютный, что Ангрон чувствует укус другого забытого чувства - ЗАВИСТИ..."

"... — Нет, — умоляет зверь своего брата.

Этот момент никогда не войдет в легенды ни одного из легионов. Примархи высоко над полем битвы, а те немногие сыновья, которые могут наблюдать за своими отцами, слишком далеко, чтобы знать, что происходит между ними. Только Сангвиний слышит последнее слово Ангрона, и эту близость он унесет с собой в могилу.

 Земля поднимается с дезориентирующей скоростью. Сейчас или никогда.

 Когда они вместе падают, Ангел в последний раз дергает змей из варварского металла. Голова демона лопается. Это детонация, сброс внутреннего давления, как гной из сдавленной кисты: львиная доля мозга Ангрона вырывается на свободу в брызгах огня и кислой крови.

 Двойной клич поднимается к небесам, где он бьет крыльями над полем боя. Кровавые Ангелы сражаются с новой надеждой, видя своего отца победителем, истребителем демонов. Пожиратели Миров, изничтожены психической отдачей убийства своего отца, видят Ангела Императора в ореоле восходящего красного солнца."

 Лотара Саррин у Хоруса:

"— Воитель, я желаю обсудить снабжение флота. Как только уляжется пепел, мы сможем собрать больше ресурсов с поверхности. Мой экипаж голодает, умирает от жажды. Я… —

 Она могла видеть, что Хорус не слушал. Его ухмылка исчезла и с холодной уверенностью он указал могучим когтем. 

— Малогарст, подойди ко мне.

 Лотара удержала язык за зубами. Малогарст был давно мертв; вместо него вошел Аргонис. Он наклонился к уху Воителя и что-то произнес ему. Лотара не могла ничего из этого понять. Она боролась с собой, чтобы не показать дискомфорт перед умирающим вурдалаком, коим стал Воитель. 

— Я измотан, капитан Сааррин, – произнес Хорус голосом в котором не было эмоций, и практически не было жизни. – Как и вы, я полагаю. Да. Все мы измотаны, не так ли? Но наш триумф близок. Он так близок – в этом я вам клянусь. 

— Воитель, прошу. 

На этот раз она замолчала. Ей не понравилось как он на нее смотрел – в его глазах появился внезапное пламя в его воспаленных глазах.

— Ты даже не понимаешь, да? 

— Понимаю что, владыка? 

— Что ты не она. Ты не Лотара Саррин."

 Судьба Лотары:

— Не смотри, — сказал ей Кхарн. Он был все еще безоружен, его доспехи были расколоты ударами, убившими его. 

 Но она уже смотрела. Теперь она не могла отвести взгляд.

 В ее троне сидела смертоносная тварь: тварь с блестящими черными глазами и злобной плотью, словно какая-то извращенная прихоть придала самому кораблю человеческую форму. Существо в ее троне было одето в ее униформу с символом Красной Руки на тонкой груди. Его волосы были всклокочены и серо-черные, а рот представлял собой щель, в которой находился целый арсенал кинжально зубов. Она завораживала так, как завораживают хищники-верхолазы. Она излучала ту же смертоносность.

 И она была соединена с троном. Судя по тому, что ее конечности погрузились в темный металл кресла, он был прикреплен к нему уже несколько месяцев. Ее извращенно-человеческая голова качалась то влево, то вправо, щели носа изгибались, когда она нюхала воздух, наглый, как любой зверь.

Оно выглядело голодным. Оно выглядело вампирически.

— Это Лотара Саррин, — сказал Кхарн.

— Ты даже не первый из моих призраков, — сообщила охотница, и в ее черных глазах блеснула искренность. — "Завоеватель" вызывает тебя вместе с другими снова и снова. Он возвращает мертвых, которых помнит, и живых, которые теперь изменились. Экипаж страдает от своих бывших воплощений. Эти призраки — лишь одно из многих безумий корабля, пробуждающегося здесь, в варпе. Я была вежлива с первыми несколькими из вас. Я стараюсь игнорировать тебя сейчас. Ты будешь расстроена, когда  узнаешь правду.

— Я - Лотара Саррин, - повторила она еще раз, и слова, задыхаясь, сорвались с ее губ, как пар.

– Ты знаешь, кем я тебя считаю на самом деле? 

Охотница наклонила голову, рассматривая призрак перед собой. 

— Ты моя слабость, вырезанная из меня. Ты мои ампутированные сомнения, эхом разносящиеся по моему кораблю. Ты часть меня, которая хотела бежать от Завоевателя.

«Я Лотара Саррин», - подумала она, обнаружив, что не может озвучить исчезающее утверждение..."

"... — Обращайся ко мне, - приказала она - не к моему трону. 

Взгляд офицера рассеялся, когда он обрабатывал сбивчивые голоса нескольких десятков офицеров на борту нескольких десятков судов.

— Нас атакуют не с кораблей, а с поверхности. Постоянная канонада направленная против целого флота.

Кровь Лотары похолодела. На поверхности существовало только одно место способное…

— Выходите из зоны досягаемости. Прикройте нас вторым эшелоном и откройте соединение с Мстительным Духом. 

"Завоеватель" задрожал вокруг них, его двигатели заставляли его медленно набирать высоту. Дрожь пустотного щита продолжала нарастать.

— Флагман застыл в верхних слоях атмосферы - вокс-офицер на секунду замолк - И… его щиты опущены.

Лотара обернулась к нему - Что? 

— Щиты флагмана опущены. 

— Минимальная защита? 

— Никак нет – Офицер снова обращался к ее трону, вместо нее – Они полностью опущены.

"Входящий сигнал", - позвал адепт, принявший на себя обязанности Мастера Вокса.

"Я Шибан Хан из Пятого Легиона, удостоенный чести в настоящее время носить мантию регента-командора космического порта Львиные Врата. Я адресую это послание флоту изменнических псов, претендующих на небо Терры. Как вы можете наблюдать, системы ПКО Львиных Врат снова работают. Сообщение окончено."

Предложение Амита:

"Каргос знает, с кем он сражается — он знает лицевой щиток, он знает доспехи, он видит имя на наплечнике Кровавого Ангела, имя, написанное пыльным золотом, имя человека, к которому он был прикован сотни раз, пока они вместе сражались. на арене имя выкрикивалось в ямах Завоевателя, и он знает насмешку в голосе Кровавого Ангела, потому что это была та же самая насмешка, которую Кровавый Ангел использовал, чтобы подстрекать своих врагов, и они вдвоем впервые сталкиваются друг с другом..."

"... Всё замедляется. Гвозди молчат в сознании Каргоса, как и война вокруг него.

— Амит, — говорит он. —Мой брат.

И Амит Расчленитель, его партнер по арене в течение многих лет, его собственный брат по цепи, плюет на его разбитое лицо и перерезает ему горло.

— Ешь дерьмо, предатель."

Керамит захрустел между его зубами, разбитый и измельченный настолько, что его можно было проглотить. Вкус мяса IX Легиона придавал пикантность каждому куску бронированной плоти. Каждая смерть была убийством бесчисленных путей: воин, который не добьётся первенства в будущем, легионер, который больше не убьет детей богов, офицер, который никогда не станет героем. Всё это служило Пантеону в его кратком и хрупком единстве, но мало волновало Ка'Банду. Демон собирал души Кровавых Ангелов и проливал их кровь в качестве искупления. 

Дворы Четырех Богов позаимствовали большую часть своей сущности от древней человеческой аристократии. После Сигнус Прайм Ка’Банда, истекая кровью, подполз к Трону черепов, ожидая смеха Бога войны. Он мог бы стерпеть насмешки, отметив имена своих сородичей, которые громче всех смеялись в тени своего создателя, и добавив их в мясницкий список, как только это позорное время пройдёт. Каждая насмешка и ухмылка придавали бы ему мотивации. Но Ка’Банда не был готов к отвращению Бога Войны. Повелитель Крови не насмехался над ним, как низшие создания при дворе, и не наказывал его в ярости, как это случилось с Бескрылым, изгнанником Скарбрандом, за идиотский грех, когда тот поднял свой топор против самого Кровавого Бога. Кхорн, закованный в рунические доспехи и высокий, как опутанное цепями небо, смотрел на своего поверженного чемпиона, принесшего смрад неудачи в это священное царство в самых глубинах варпа. 

Никакого наказания. Никаких насмешек. Ка'Банда распростёр своё израненное тело перед Троном Черепов, чувствуя на себе взгляды своих бывших подчиненных, подобные зуду паразитов. Там, перед придворными в облике тысячи зверей и монстров, Кровавый Бог отпустил своего неудавшегося храмовника щелчком бронированных костяшек. 

Реальность вокруг него растаяла, и когда она снова обрела форму, он был далеко от Двора Медного Лорда. 

Ярость, которая поддерживала его и формировала большую часть его личности, была холодной и медленно разгоралась. Он прятался от своих бывших подчинённых в самых дальних уголках царства Кровавого Бога, на краях, где тень и бесформенный варп сливались воедино. В Бесформенных Пустошах он выживал за счет жалких душ постыдных смертей и смертей, лишенных последствий. Он не мог переделать себя без благосклонности Бога Войны. Он был безоружен, его доспехи были разорваны, а крылья слишком изуродованы, чтобы взлететь. Прятаться от себе подобных имело болезненный животный смысл. 

Иногда они охотились на него. Стаи их прорывались через Бесформенные Пустоши, когда-то равные ему демоны подстрекали стаи их более слабых сородичей. Ка’Банда прятался в руинах воспоминаний забытых городов-храмов, съеживаясь от погони и познавая вкус смирения. А вместе с этим пришло и новое оружие, в котором ранее было отказано существу, полностью полагавшемуся на силу своей ярости. Ка'Банда научился быть хитрым.

Он охотился на охотников. Сначала он перемещался по воспоминаниям мертвых цивилизаций и выбирал самых слабых из своих сородичей. Когда-то поедание его низших сородичей было бы таким же постыдным, как борьба человека с бродячей собакой за кость без мяса, но он был настолько ослаблен своим уничтожением на Сигнус Прайм, что даже порции стервятника было достаточно, чтобы постепенно восстановить его. 

Прошло безвременное время в царстве, где время — это всего лишь история, рассказанная существами, которые не могут понять его. Ка’Банда взращивал остатки своей силы и собирал оружие, брошенное его добычей. Это медленное возрождение стало смыслом его существования.

Он в одиночку проделал долгий путь обратно ко двору своего создателя, всегда осторожно перемещаясь незамеченным по краям и темным местам истерзанного войной царства Кхорна.

Его младшие и бывшие равные — по правде говоря, многие теперь занимали более высокое положение — издевались и угрожали, когда он стоял перед троном, где когда-то служил чемпионом. В тот день его доспехи представляли собой лоскутное одеяло из лат, украденных у других демонов, которых он убил, и хотя это были жалкие трофеи, он бросил вниз клинки и черепа, взятые у тех, кто охотился на него в Бесформенных Пустошах. Он взошел к трону не ползком после поражения, а с пылающим в сердце охотничьим смирением.

Демон не ожидал другого шанса и не умолял о нем. Он потребовал дать ему второй шанс. 

—Я проглотил неудачу и познал её горечь. Теперь позволь мне искупить свою вину или уничтожь меня там прямо на этом месте, ибо я съел достаточно позора, что хватит и на вечность. 

Кровавый Бог выслушал его и поставил перед ним задачу, как некогда смертные короли перед своими рыцарями-чемпионами.

Пятьсот душ.

— Пятьсот душ из родословной, которая опозорила тебя.

Это не было испытанием. Он мог достичь этого за день. За час, если его силы вернутся достаточно быстро. Злобная надежда вспыхнула в сердце демона.

— Пятьсот душ, — продолжил Бог Войны, — из родословной, которая опозорила тебя, собранных в присутствии Ангела Крови.

Взял у Art of War

Спойлеры к книге "Сигизмунд: Вечный Крестоносец":

- В одной главе Пертурабо сидит и нервничает, пытаясь объяснить своё отступление с Осады.
- В другой главе Лоргар в изгнании на другом конце галактики, живёт на низко технологичном мире. Лоргар в основном пытается увидеть, что происходит на Терре.
- Флот Жиллимана отчаянно пытается найти Терру или установить контакт с любыми лоялистами.
- Олл понимает, что сломанный атам в его кармане был починен, когда Император исцелил Грамматикуса и его самого. Он понимает, что должен вернуться к Императору и ему понадобится атам.
- Император уничтожает целую роту Несущих Слово одним психическим ударом по пути к Хорусу. Действительно показывает уровень его силы. Также уровень силы Хоруса, учитывая, как он обращается с Императором в их битве.
- Император отбросил все эмоции и не проявляет их, когда видит тело Сангвиния, прибитое гвоздями к стене. Он просто говорит +Снимите его+. Появляется Хорус.
- Когда Хорус и Император встречаются лицом к лицу, Император говорит только: "Вы убили моего сына" и "Почему?". Хорус пытается ответить, говоря, что он предложил Сангвинию место рядом с ним, но понимает, что Император разговаривает не с ним. Он говорит о самом Хорусе богам хаоса, наблюдающим за конфликтом из тени позади него. Боги Хаоса все время наблюдают за боем, но у них нет реплик. Они просто наслаждаются шоу (пока им не перестаёт всё это нравится)
- Сигизмунд, Киилер и ее беженцы направляются к полой горе, где Тёмные Ангелы работают над астрономиконом. Она ведет своих последователей в молитве, которая помогает библиариям в их работе. Император должен жить. Император - это человечество, а человечество - Император. В итоге они перезапускают "Астрономикон", и боевой флот Солнечной системы, и боевой флот Жиллимана достигают Терры. Здесь же лоялисты отбиваются от Тифуса.
- Олл и Джон открывают портал обратно к Императору, который в этот момент тяжело ранен и лежит без сознания на земле после нападения Хоруса. Они появляются прямо перед Хорусом. В ужасе Джон произносит слово энунции, которое отбрасывает Хоруса, а затем Олл отсылает Джона завершить задание по завязыванию красной ленты. Олл вкладывает Атам в руку Императора и умоляет его очнуться. Хорус приближается, поэтому Олл переводит свой лазган на полный автоматический режим и стреляет по Хорусу до тех пор, пока Хорус не убивает его когтем.
- Локен убеждает Хоруса, что он победил, и что ему больше не нужна сила хаоса, и он должен показать, что может отказаться от нее и не порабощен ею. Хорус отказывается от силы, и это шанс Императора. Молитвы придают Императору силы, а Хорус мучается от шепота "Император должен жить". Он отчаянно пытается собрать обратно силу хаоса, от которой отказался, и они начинают заключительную фазу своей битвы. Все еще немного в здравом уме, Хорус понимает, что он всего лишь инструмент хаоса, и молит своего отца о пощаде, покончить с ним сейчас, если возможно, пока хаос снова не наделил его полной силой и он не погиб. Император говорит: "Я жду тебя и прощаю тебя". Он вонзает атам Хорусу в сердце, убивая его.
- В этот момент Император падает, израсходовав всю свою энергию, и Вальдор с Дорном, наконец, прибывают, чтобы найти Локена, склонившегося над ним. Кровавые ангелы тоже появляются, и они требуют телепорта, чтобы вернуть всех на Терру. Дорн также забирает череп Ферруса Мануса. Литу находит карту таро "Трон" рядом с Императором, так что именно туда они его и заберут. Как раз в тот момент, когда телепортация вот-вот начнется, Локен говорит, что остается, чтобы нести вахту над трупом своего отца.
- Позже прибывают Абаддон и двое других Сынов Хоруса. Остальные хотят убить Локена, но Абаддон останавливает их. Локен умоляет его сдаться и попросить пощады, и говорит, что поговорит с Дорном от их имени, но Абаддон берет верх и идет своим путем, чтобы стать сам себе боссом. Кажется, Локен и Абаддон расстанутся мирно, но появляется Эреб и бьёт Локена ножом в спину, убивая его. Абаддон недоволен, но воздерживается от убийства Эреба, который затем продолжает объяснять, что демоны не рождаются, они создаются ужасными вещами, подобными этой, и убийство Локена - это то, что создает Самуса, завершая цикл.
- С точки зрения Малкадора, мы видим, как Дорн и Кустодес возводят Императора на трон. Малкадор говорит, что это поддержит Императора, но он навсегда застрянет между жизнью и смертью, в агонии, и, вероятно, лучше, чтобы Дорн и другие этого не знали.
- Мы видим сцену, в которой Грамматикус из далекого прошлого завязывает красную ленту и использует одно из перьев Сангвиния вместо атама, чтобы открыть свои врата.
- Книга заканчивается тем, что Киилер воздевает руки во славу своего Императора.
Фо создал свое биологическое оружие, и оно хранится для будущих сюжетных моментов.
Ариман помогал объяснять карты Таро в библиотеке.

Спойлеры ко второй книге трилогии Биквин "Кающийся":

Король в жёлтом - таинственная фигура, практически городская легенда, связанная с Имматериумом и сектой Когните. Цель Короля в жёлтом - получить настоящее имя Императора, а следовательно и власть над ним. Его поиски привели его на Планету колдунов, на Сикарус и в Чёрную библиотеку. Инквизитор Грегор Эйзенхорн поклялся найти и уничтожить короля.
И вот новая книга сообщает нам, что Королём в жёлтом оказался Константин Вальдор. И у него есть армия из клонированных парий.

"Книга была именем. Вся чёртова книга. Единственное имя, закодированное гексадом, состоящее из тысяч слов".
— Мы знаем его имя, — сказала я.
Он стиснул челюсти. Он посмотрел на Трон.
Как и я, оба ожидали худшего. Имя потерянного сына-примарха. Имя демона. Имя бога. Имя Императора над всеми, чье истинное имя, будучи узнанным и произнесенным, могла разорвать реальность на части или управлять космосом.
Вновь раздался голос Реннера Лайтберна.
— Оно здесь, — сказал он. — Бета, имя начинается так...
Я выслушала. Кивнула. Повернулся к банде.
— Имя Короля в Жёлтом — Константин Вальдор, — сказала я.

Помимо армии клонированных парий Вальдор создаёт "хороших" демонов, называемых Граэлями, которые являются человеческими душами, заключённые в варпе, в то время как демонхосты это варп, заключённый в человеческих телах. Возможно с Вальдором есть и другие кустодианцы.
В книге есть "ангелы". Одним из таких ангелов является Комус - Кровавый ангел с настоящими крыльями. И таких там тысячи. Есть и другие космодесантники, в том числе и Тёмные ангелы, Тысяча сынов, Железные воины, Гвардия ворона, Железные руки и Повелители ночи. Возможно это космодесантники ещё времён Ереси, а может и вовсе выходцы из потерянных легионов, которых распихали по другим легионам, учитывая то, что в книге есть упоминания потерянного примарха.

Спойлеры книги "Газкулл Трака: Пророк Вааагха!" by Art of War Ч.2

- Макари видит еще людей, которых захватили в рабство орки. Люди готовят для орков деликатесы из представителей своего же вида. Гроту доставляет удовольствие видеть страдание людишек.

- В конце концов Макари все же ловят и доставляют к Газкуллу. Газкулл зол из-за того, что Боги с ним не говорят. Он завоевал для них столько миров. Он даже нашел этого удачливого грота, как они просили. Если Боги не говорят с ним из-за грота, то почему бы было просто не решить эту проблему по божественному и не направить Макари назад к Газкуллу.

- После того, как Газкулл закончил бухтеть на Богов он осмотрел Макари.

Когда Газкулл прикоснулся к Макари тот вспомнил свою прошлую жизнь и отметка снова появляется на плече грота. 

- Со времен Урка Газкулла влекло на Армагеддон как магнитом. Словно бы этот мир был святым местом. Когда он и его Вааах прибыли к Армагеддону Газкулл наслаждался уничтожением жалких укреплений людей, наслаждался сокрушая слабую обороной организованную Фон Штрабом. Но все изменилось, когда Вааах достиг улья Гадес и Газкулл столкнулся с Комиссаром Ярриком, чья воля, сила и хитрость были под стать орку. Газкулл был взбешен и удвоил свои усилия, но результат остался тем же. Газкулл стал сомневаться (!) в себе. Что до него не делал ни один орк. В последующие годы этот навык станет одной из сильных черт его характера, но не в тот момент.

- Газкулл нашел в Ярикке достойного соперника - грода (grod). В человеческом языке нет слова способного передать весь смысл этого понятия, как в орочьем нет слова способного передать то чувство, что люди испытывают, когда один человек нравится другому очень сильно. Грод - любимый соперник.

- Макари слушал, как Газкулл бубнит про то, что орки побеждают потому что верят в победу. Они верят в это потому что боссы верят. А боссы верят в победу потому что Газкулл верит. Но он не верил! Потому что решил, что Боги отвернулись от него (тупа перестали с ним говорить).

- Газкулл притворяется, что наслаждается типичными орочьими вещами (разрушением и драками), но это обман. Он потерял свой боевой дух (пресловутый rukhh-razzha). Ему хочется чего-то другого, но он не знает чего.

- Как только Газкулл потерял веру орки стали проигрывать. Их крики стали тише, их машины стали медленней, боеприпасы стали кончаться быстрее. Чаша весов стала клониться в сторону Имперцев. Газкулл наконец прорывает оборону Гадеса, но это уже не имеет значения. На планету высаживаются космодесантники и начинают теснить орков. Газкулл знает, что то, что он сделал на Урке было правильным и что Армагеддон особенная планета. Поэтому он продолжает войну не смотря на потерю веры. Он выбирает случайный улей (им оказывается улей Тартарус) и говорит оркам, что победа близка, что это последняя цитадель людей на планете. Орки верят Газкуллу и пока основной Вааах марширует на встречу своей смерти, Газя берет с собой приближенных и сваливает с планеты.

- Газкулл произносит речь перед своими помощниками, что мол это вторжение было лишь тестовым. Чтобы собрать данные по планете, обороне и прочее такое. Это была просто часть большего плана Богов. Это не поражение. Но сам Газя, Макари и Гротсник знают, что они проиграли из-за того, что Газкулл потерял веру в себя.

- Орда Газкулла отступает на Голгофу. Здесь его депрессия усугубляется. Гротсник пытается манипулировать боссом и превратить в свою марионетку. Под давлением остатков орды и Гротсника Газкулл решает вернуться на Армагеддон.

- Макари понимает, что возвращаться туда, где ты уже однажды проиграл это плохая идея. Особенно после того, как Яррик превратил планету в одну сплошную крепость, которую не взял бы и Горк.

- Макари говорит Газкуллу, что Армагеддон туфта. Зачем сражаться так упорно за один мир если можно захватить миллион других. Говорит, что в видении вся галактика была зеленой, а не просто улей Гадес, говорит, что Газя должен объединить всех орков в галактике, что они верят в него, что Макари верит в него и только сам Газкулл не верит в себя.

- Газкулл соглашается с Макари. Он и правда потерял веру в себя и уж если такая мелкая тварь, как грот стала указывать ему, что делать, то значит все совсем плохо. Он говорит, что речь Макари была не напрасна. Речь напомнила Газкуллу, что настоящий орк не должен слушать гротов. Что настоящий орк не должен слушать даже Богов. Он не должен слушать вообще никого и делать только как сам хочет.

- Газкулл говорит, что возвращать назад Макари было ошибкой. Слабостью, которую он принял за силу. Но больше не будет никакой слабости, только сила! Газкулл приказывает Макари сообщить Горку и Морку, что они ему больше не нужны и затем сносит гроту голову. 

Так Макари умирает во второй раз.

- В конце концов Газкулл снова находит Макари и возвращает в свою свиту, потому что его подчиненные орки-боссы все время спрашивали, где счастливый грот и жаловались, что им его не хватает. Тупа чтобы заткнуть их. Правда это происходит спустя долгие годы после второй смерти Макари. Те орки, что были молодыми сейчас уже заматеревшие верзилы, а босс Кровавых Топоров и вовсе погиб, и был заменен на нового по имени полковник Тактикус (персонаж короткого рассказа "The Enemy of my Enemy" от того же автора).

- Макари осознает, что они снова на Армагеддоне и отказывается играть свою роль в этом спектакле. Кончает жизнь самоубийством бросаясь под пули.

- Газкулл продолжает воскрешать Макари вытаскивая того из Великой Зелени. Но Макари в знак протеста продолжает умирать. Каждый раз, когда Макари воскрешают он находит Газкулла в еще более подавленном состоянии. Макари кажется, что очередная кампания на Армагеддоне будет проиграна, как и предыдущая.

- Так продолжается до тех пор пока между ними не происходит беседа. Газкулл говорит, что он не будет ни перед кем извиняться. Орки так не делают. Не перед Богами, ни тем более перед гротом. Убийство грота было правильным поступком. Он просит Макари взглянуть на то, чего он достиг на Армагеддоне.

- Пока Макари пытался переварить увиденное и то, что он почувствовал на Армагеддоне, Газкулл продолжил рассказывать. Он сказал, что то, что он сотворил здесь свято. Он сотворил эхо великой мега войны для которой орки и были созданы. Но теперь настало время покинуть Армагеддон, но только им, орда останется.

- Макари сказал Газкуллу объединить орков и он это сделал. Да, это потребовало времени и у него были моменты слабости, но он сделал это единственно верным путем - сквозь горнило битвы. Поэтому Макари никогда больше не следует сомневаться в нем.

- Газкулл выяснил, что Боги орков все это время говорили с ним. С помощью... головной боли. Это были удары Богов ему по голове, чтобы он наконец начал их слушать. Они видели, что создал Газкулл на Голгофе и Армагеддоне и хотели больше. Война на Армагеддоне достигла своего пика и больше здесь нечего делать. Нужно распространить это святое пламя по всей галактике.

- Но прежде чем Газкулл закончил свою речь в него попал танковый снаряд. Врезался прямо в живот прежде чем сдетонировать. Раненный Газкулл вырубился, а командир танка не мог поверить своей удаче и приготовился сделать новый выстрел. Макари воспользовался своей смекалочкой грота, побежал к танку, пролез в одну из дыр в его обшивке и убил весь экипаж, тем самым спас жизнь Боссу.

- Когда Газкулл очнулся рядом был Макари, который сообщил, что уничтожил танк. Газкулл признал, что Макари был прав и пришло время объединить орков, раскрасить звезды в зеленый.

- Допрос Макари был остановлен, чтобы Инквизитор могла отдохнуть. Пока все отдыхали Кусака (орк-наемник) использовал украденный ключ авторизации, чтобы прогуляться по имперскому кораблю. Он входит в комнату Кассии, где она сидит и делает записи в дневник. Кусака нападает на неё. Не смотря на то, что драка была упорной Кусака убивает её и бежит с корабля используя спасательную капсулу.

- После потери переводчика Инквизитору не остается ничего другого, как использовать фенрисийские ритуалы, чтобы влезть в разум Макари.

- Когда приготовления завершены Хендрексен (рунный жрец Караула Смерти) решает перейти сразу к битве его бывшего повелителя Рагнара и Газкулла. Он отправляет себя и инквизитора в разум Макари.

- Фалькс и Хендрексен становятся свидетелями дуэли. Последнее, что видит Макари перед своей очередной смертью это отрубленную голову Газкулла, которая улыбается. Для него все идет по плану и он знает, что все будет нормально.

- После завершения ритуала имперцы истощены. Внезапно Макари на чистом готике говорит им, что стоило его просто спросить, а не лезть к нему в голову. Оказывается, что все это время Макари владел языком людей, а Кусака соврал. У Фалькс горит жопа с того, как их всех обманули. Не смотря на возражения Рунного Жреца она продолжает допрос.

- Макари предлагает ей прикоснуться к ожерелью из осколков болт снаряда сделавшего Газкулла Газкуллом. Она касается ожерелья и начинается приход.

- Фалькс попадает в разум Газкулла в тот момент, когда Рагнар поднимает его отрубленную голову. Газкулл смотрит на Рагнара. Человек думает, что победил его. Думает, что познал силу. Но не смотря на его силовую броню, все те вещи, что превратили его в машину войны, он просто мелкий паразит. Все это не имеет значения. В конце галактика будет зеленой.

- Рагнар умирает от такой незначительной для орка раны. Когда Рагнар скалится Газкулл видит его маленькие клыки. Рагнар словно плохая копия орка сделанная на основе намного более слабого зверя. Боги сделали орков правильно. Самый слабый из орков сильнее, чем созданные мертвым Богом чемпионы людей - Примархи. Газкулл злится. Почему с ним не мог драться Примарх? Вот это была бы драка.

- Приближается тьма и Газкулл начинает бояться. Он забывает кто он. В этот момент Боги выходят на связь. "Ты босс боссов. Ты пророк. Мы говорим через твои клыки и кулаки. И твою голову. Ты Газкулл Маг Урук Трака. И миры горят по твоей воле" (все это капсом естественно. Это же Боги орков и они дико орут).

- Тьма отступает. Газкулл видит, как орда орков бросается навстречу Рагнару и Космо Волкам. Он понимает зачем Боги выбрали его и возродили. Он должен напомнить оркам то о чем они забыли. Так долго орки просто существовали. Цель орков это сражения и победы. Всех кого они не убивают они должны превращать в рабов. Под его руководством орки никогда не забудут эту святую цель.

- Тьма возвращается и Газя начинает размышлять, а как собственно он выкрутится из этой ситуации? На Урке он сам смог собрать свой мозг, но здесь не выйдет такое. Боги его успокаивают и говорят, что он должен довериться другим.

- Газкулл видит, как его приближенные боссы пробиваются к нему. Без его объединяющей воли они разрушат все, что он построил. Он снова чувствует страх. Величайший из орков умрет во страхе. В этот момент на связь выходят Боги. Они говорят "Нет". Они приказывают ему смотреть внимательней.

- Последнее, что видит Газкулл, это мертвое тело Макари. Его последняя мысль: "Если я был тем, кто дал ему имя и возвращал его обратно, то кто теперь это сделает?"

- Психический выброс от прикосновения к ожерелью был очень сильным. Таким сильным, что привлек внимание имперского гарнизона. Они засыпали корабль Инквизитора требованиями на стыковку, но Инквизитор игнорит их и заставляет Макари закончить историю.

- Верный Газкуллу босс и Гротсник принесли тело Макари в лабораторию. Макари и Гротсник гроды, но Макари единственный, кто действительно знает Газкулла, поэтому Гротсник оживляет его.

- Дальше идет длинная перебранка между двумя оркоидами. Суть которой "Ты дурак, нет ты дурак". А в философском смысле речь про двоякую и противоречивую натуру орков. Макари и Гротсник оба часть плана Богов.

- Макари и Гротсник оживляют Газкулла. Босса вырывает из Великой Зелени. Пока он летит обратно, то видит звезды окрашенные в зеленый. Он видит видение будущего и находит его забавным. Второй вдох Газкулла в мире живых превращается в смех.

- Психическое эхо второго рождения Газкулла было настолько сильным, что Фалькс никак не может избавиться от его смеха в голове, а стены вокруг неё будто бы покрыты грибком (короч приход словила тетка). Макари с самодовольным видом заявляет, что Фалькс повезло. Она хотела познакомиться с Газкуллом? Что ж он идет.

- Прежде чем Кусака сбежал он украл коды доступа в систему. Что позволило флоту Газкулла войти в систему не поднимая тревоги.

- Хендриксен пытается прикончить Макари, но Фалькс понимает, что в этом нет смысла. Что для грота живущего в тени психической силы Газкулла очередная смерть?

- Фалькс пытается убедить в этом Космического Волка. Она говорит, что раз орки подавили свои инстинкты и смогли найти свою цель, стать лучше, то может быть и людям стоит так сделать?

- Хендриксен соглашается и они кидают Макари в стазис камеру, где он не сможет себе никак навредить. Они готовятся сбежать из системы.

- Последнее, что они слышат это жуткий рык. Имперцы понимают, что Газкулл не успокоится пока не вернет то, что принадлежит ему

Отрывок из 3 Темного Империума, где Жиля решил, что жесткий режим Папы был верным.

Полный спойлер к книге "Кающийся", сделанный пользователем с варфорджа. Тем, кто хочет прочитать книгу сам, этот пост лучше не читать.

Они спускаются все ниже, пока не натыкаются на странную арку, за которой как раз слышен тот самый звук океана. Обоих при виде этой арки охватывает страх, они не за какие коврижки не готовы идти туда. Рядом с аркой обнаруживается весьма красноречивая и намекающая надпись: "Дверь Короля". К счастью, неподалеку также находится лестница наверх, по которой они уже было собираются подняться, как вдруг из двери вылетает... Ангел. Точно такой же, как тот скелет, только теперь во плоти. Абсолютно голый крылатый Астартес. Биквин заворожена его красотой и довольна тем фактом, что в этой вселенной кроме демонов таки ж есть еще и ангелы и уже предвкушает звуки его голоса, но открыв рот создание лишь обнажает огромные клыки и бросается на них. Спастись помогает внезапное отключение Биквин ограничителя ее ауры Парии, что на некоторое время ошеломляет ангела. Они бросаются вверх по лестнице, но наверху попадают в новую засаду дикарей. В последний момент, когда опять кажется, что они сейчас умрут вслед за ними вылетает тот самый ангел и буквально рвет их противников на части, в процессе выпивая их кровь как заправской вампир.

Так как бежать особо некуда, Бета пытается с ним заговорить и к ее удивлению у создания обнаруживается разум. Ангел говорит, что ее аура "притупила Гнев и Жажду", и теперь он в сознании и она может ее и вырубить, так как он напился крови дикарей и сорвется еще не скоро. Его зовут Комус Ноктюрнус и это примерно все, что он о себе помнит. Он помнит, что его создали как оружие, что он был скован и провел вечность во тьме, терзаемый жаждой, а до этого использовался в некой войне и носил красную броню. Он решает, что будет служить Биквин, потому что он был создан, чтобы повиноваться. Вместе они выбираются , наконец, наружу. Биквин понимает, что опаздывает и втроем они отправляются обратно на базу Эйзенхорна. По пути их перехватывает Черубаэль, изрядно удивленный виду ангела, который вскоре улетает не пойми куда , прежде чем Биквин успевает опомниться. Они продолжают путь втроем с Черубаэлем и обнаруживают.... Что убежище Эйзенхорна охвачено пожаром, причем огонь весьма странный куда жарче чем обычный и явно колдовской. Демонхост улетает на разведку и пропадает, Биквин не обнаруживает ни Эйзенхорна, ни Нейла, ни Медеи и вынуждена задействовать протокол на такой случай: а именно перейти в запасное убежище, где она принимается посылать зашифрованные вокс-сигналы, в надежде что на них откликнется Эйзенхорн, Нейл или Медея (Контакта Черубаэля у нее нет по понятным причинам, а контакта альфа легионера Смертника нет, потому что Гидра Доминатус).

Через пару дней в убежище заявляется Нейл. Он рассказывает, что в момент пожара Эйзенхорн проводил некромантический ритуал, собираясь допросить труп той самой женщины-медиума и узнал у нее несколько имен, но затем все загорелось. Живы ли Медя и Эйзенхорн Нейл не в курсе, связаться со Смертником он не может. Дальше они немного спорят о том, Когнитэ на них напало, Король или же Рейвенор. Нейл яро отрицает возможность того, что это может быть Гидеон. Если вкратце, Эйзенхорн и Нейл считают (и позже в книге это считай прямо подтверждается), что Рейвенор преследует короля в желтом, а за поимку Эйзенхорна взялся, чтобы получить разрешение от Ордо на действие, потому что все еще считается провинимвшимся отступником и просто так гонятся за Королем ему никто не даст. А так он как бы идет по следу Эйзенхорна и через него может выйти на Короля. ПРи этом к Грише Рейвенор по-прежнему привязан и до последнего оттягивает встречу с ним, потому что знает, что должен его убить или повязать, но не хочет. Нейл и Биквин много спорят, Гарлон стар и запутался меж двух хозяев инквизиторов и не знает, что ему делать, поэтому не прям готов ввязываться в авантюры Беты, которая считает, что они должны действовать из соображений, что Эйзенхорн мертв и продолжать его дело. Гарлон было даже сваливает из убежище, но потом все-таки возвращается. Они обсуждают зацепки, Нейл вспоминает одно из названных трупом медиума имен: Зоя Фарнесса. Биквин же проанализировав свои воспоминания осознает, что тогда в салоне узнала ту женщину, которая о чем-то спорила с мужчиной. Но при этом она не может вспомнить кто это, хотят обладает чуть ли не эйдетической памятью. Из этого она делает вывод, что это был кто-то хорошо вжившийся в роль, то, что у них в Зоне Дня называли функцией, кто-то обученный притворяться также хорошо, как она. Она начинает продвигать Гарлону идею, что даже если за нападением на Эйзенхорна стоит Рейвенор, они должны связаться с ним и поделиться информацией, чтобы расследование Эйзенхорна не пропало даром. Мол, они служат Трону прежде всего и их задача остановить Короля. Нейл долго упирается, но затем, устало вздохнув достает вокс и произносит каноничное: "Шип запрашивает Коготь".

При помощи сообщений на глоссии они договариваются о встрече с Рейвенором и начинают к ней готовиться. Им удается прибыть на место раньше Гидеона и они на всякий случай делают засаду. На виду остается одна Биквин, Гарлон вооружается лонглазом и находит себе снайперскую точку, Реннер тоже держится чуть поодаль. Первой из их собеседников прибывает Пэйшенс Кыс, весело машет в темноту Гарлону, попросив стрелять в голову или сердце, чтобы наверняка, а то страдать не очень хочется. Вслед за ней прибывает и Рейвенор. Он сетует, что мол зря они так недружелюбно его встречают, со снайперами и засадами. Бета парирует это тем, что у них то нету ресурсов чтобы разнести зону дня с самолетами и бронетехникой, после чего выясняется, что та операция была осуществлена при поддержке местных АРбитрес, которые надеялись поймать крупную рыбу но не получив ничего от этого рейда нынче не слишком охотно работают с инквизитором. Они с Биквин долго препираются, он говорит , что не может ей доверять , так как она воспитанница Когнитэ. В ответ Бета говорит, что она ему тоже доверять не может , хотя бы потому, что не видит при нем его третьего оперативника , Кары Свол. Вздохнув, Рейвенор признается, что Кара Свол сейчас держит пушку приставленной к затылку Гарлона Нейла. Реннер бросается на помощь но его вяжет внезапно появившийся рояльный третий оперативник Рейвенора! Если вам было мало вот это поворотов, то этим третьим оперативником оказывается Заур, бывший наставник Беты в Зоне дня. Рейвенор нашел его после нападения с абсолютно чистым разумом из которого удалили все воспоминания о том, кто он. У бывшего Когнитэ остались только навыки и Гидеон проведя много времени сканируя его разум на предмет ловушек решает все же использовать его. Бета злиться, что ее обвели вокруг пальца, режет себе руку и с небес на запах крови прилетает ЕЕ третий оперативник: Комус Ноктюрнус. После чего все шокированно замирают и решают все-таки отложить оружие и поработать вместе.

Переехав к Рейвенору, Бета включает поадвитель своих сил в знак доверия и дает Рейвенору порыться в ее воспоминаниях. Тот троллит ее тем, что неужели ее не смутило, что на Эйзенхорна работает альфа-легионер, но не особо добивается успеха, зато читатель узнает, что Рейвенор, честно говоря, вообще нихрена не шарит в происходящем, потому что про присутствие Несущих Слово и Детей Императора он, например, ни сном ни духом. Рейвенора заинтересовывает та самая Дверь Короля, они с Биквин прямо обсуждают то, что вертится на языке, что это и есть проход в Пыльный Город. Бета очень против того, чтобы идти туда, утверждая, что чувствовала, что это не проход для смертных. Вместо этого она предлагает начать с той таинственной женщины, которую видела перед спиритическим сеансом. Из мелких подробностей, Кара Свол легко находит общий язык с Бетой, Кыс же огрызается на всех и вся, включая Рейвенора. Из разговора с ней Биквин выясняет, что она теперь не любит Нейла, потому что он слишком легко перешел обратно к Эйзенхорну, а также, что она не очень довольна и своим начальником, считая, что он и Кара слишком привязаны к Железнорогову. Забавный момент, когда Бета ей говорит, мол, Нейл прежде всего слуга Трона , а не инквизиторов, поэтому он запутался, Пэйшенс ей отвечает, что вот она в отличие отн его привыкла доверять конкретным людям, а не каким-то далеким концепциям. Зауру Бета не доверяет, но рейвенор уверяет, что перевернул его сознание вверх дном и ничего не нашел.

Бета снова примеряет роль аристократки и возвращается в салон, остальная команда выдает себя за ее телохранителей. Тут, кстати, я забыл сказать, что перед тем как расстаться с тем математиком она дала ему задачку придумать как можно было бы расшифровать код , основанный на числе 119(блокнот Лилиан Чейз зашифрован как мы помним по прошлой части и на нем только это число), чем тот очень загорается , несмотря на абстрактность задачи. Вернувшись в салон от знакомой из тусовки Крукли она узнает, что математик теперь сидит бьется над решением и та предлагает ей потом вместе его навестить. Бета соглашается. Среди собравшихся она замечает спутника той самой загадочной женщины, после спора с которым она ушла. Все еще в роли она подходит к нему, он представляется музыкантом. Бета называет имя Зоя Фаросса, после чего он резко атакует ее при помощи blinksword'а, меча, спрятанного в карманном измерении. Биквин вспоминает ,что Заур рассказывал ей, что такие мечи , мол, носят некие перфекти, топовые агенты Ордосов. Сейчас она понимает, что под Ордосами он имел в виду Когнитэ. Биквин с трудом с помощью Реннера отбивается, музыкант бросается бежать. Начинается погоня, они почти было его загоняют в угол, но он натыкается на Заура, который очень "удобно" закалывает его ударом в сердце, оправдываясь тем, что тот был вооружен и у него не было выхода. Все было расстраиваются, но Биквин с абсолютной наивностью человека воспитанного еретиками спрашивает, а что, собственно, мешает Рейвенору допросить труп также, как это делал Эйзенхорн? Гидеон было упирается, но приходит к выводу, что в общем-то правда ничего.

Начинается подготовка к ритуалу, Биквин с изумлением понимает, что речь идет не просто о псайкане, а таки о самом что ни на есть еретичном варп-колдовстве. Более того, Кара Свол ей говорит, что это ритуал из Маллус Кодициума (!) , отрывки из которого сохранены в памяти кресла Рейвенора (!!!!). Тем не менее дальше по тексту идут прозрения Биквин, что вот, мол, Рейвенор переступает черту нехотя , понимая все последствия, а вот Эйзенхорн сделал это по собственной воли и чуть ли не с радостью и между ними большая разница. Попутно педалируется невероятная психическая мощь Гидеона. Ритуал начинается, трупу начинают задавать вопросы , чередуясь между разными людьми, потому что когда один человек задает вопросы, скованная душа быстро к этому приспасабливается. Выясняется много всего интересного: "музыкант" действительно префекти из Когнитэ (он говорит, что до Великого Крестового ПОхода и Ереси префекти было много, а сейчас почти не осталось), его зовут Вернер Чейз , он правнук Лилиан Чейз и защищает некую госпожу. Госпожа эта была той, кто послал просьбу о помощи через медиума. Просьба эта предназначалась Эйзенхорну, с которым она хотела поработать вместе против КОроля (Бету бьет осознанием, что в отличие от Рейвенора Грегора Когнитэ уже не считают за инквизитора и думают, что он готов с ними сотрудничать ), собственно атаковал Биквин он поняв, что та перешла к Рейвенору, потому что инквизицию в целом они боятся. Король в Желтом использовал Когнитэ , их знания и ресурсы, после чего кинул, изгнал и объявил на них охоту. Когнитэ боятся его силы и целей, они хотели "преобразовать империум, разрушив власть Бога-Трупа", но КОроль в Желтом хочет совершенно иного, куда более страшного. От культа остались разобщенные остатки и госпожа Вернера позарез ищет союзников, она подумывала об Эйзенхорне и еще одной фракции. РЕйвенор и Ко давят на труп, в надежде выведать имя его госпожи, но тот отказывается, превозмогая. Тогда они пытаются узнать, что за вторая фракция. Призрак не выдерживает и перед тем как быть изгнанным произносит два слова "Коллегия Имматерия" (ну или Имматериальная Коллегия, там по-разному в тексте писалось).

Рейвенор понятия не имеет, что за Коллегия такая, все немного разочарованы. Вдруг начинает твориться какая-то чертовщина: вокруг дома снуют странные тени, проявляются разные психофеномены. "Мне снять огранчитель?" - спрашивает Бета? "Нет, давай посмотрим , что явилось по наши души для начала, дом защищен оберегами". Рейвенор спокойно идет к двери дома, куда нечто ломиться через сквозь защитные символы и спрашивает кто там. Ему в ответ говорят, что он должен впустить их, потому что назвал их имя. Рейвенор говорит, что он не называл никаких имен, а уж тем более несущих силу. Ему говорят, что назвал. Поразмыслив, Рейвенор понимает, что это та самая Коллегия Имматерия, название этой организации (каббала? Секты? культа?) зачаровано и призывает их, когда его называют. Инквизитор говорит вторженцам пойти прочь, в ответ те начинают ломиться. Выглядят они как 6 теней из белого тумана (Биквин подмечает, что по размерам они похожи на Комуса Ноктюрнуса и, как выяснится позже, это вовсе не совпадение). Рейвенор врубает свою псионическую силу на полную, заставляя охреневающую Бету понять, почему он обычно с такой осторожностью использует свои силы. У него получает отбросить нападающих но не до конца, но на помощь приходит аура парии Биквин и они отбиваются.

После случившегося Гидеон и Бета обсуждают, что делать дальше, Рейвенор для этого приглашает ее в иллюзию парада на Трациан Примарис после которого стал калекой, показывая ей свой прежний облик. Гидеон говорит, что скорее всего знает природу Коллегии Имматерия, потому что один из призраков говорил с Тизканским акцентом (!!). Когнитэ рассказывали Бете про Тысячу Сынов, но она не очень хорошо,к ажется, понимает когда вообще что происходило в истории, потому что, например, наивно спрашивает глядя на Трациан Примарис, Тизка ли это, хотя Рейвенор сказал ей перед этим, что это планета на которой он стал тем, кто он есть сейчас. Биквин говорит Рейвенору, что после разговора с Вернером Чейзом наконец узнала ту женщину, она уверена, что этот Мэм Мордант, директрисса Зоны Дня. Она считает, что им нужно предложить ей сотрудничество, даром, что та еретичка, иначе их единственная оставшаяся ниточка это ДВерь Короля, а она считает, что это самоубийство. Гидеону больше нравится вариант с дверью, но он разрешает Биквин попробовать, после чего назначает коммандующей этой операцией, выдает кулон из кости духа , инсигнию и официально принимает на службу.

Бета в сопровождении верного Реннера (который все еще в книге не делает примерно ничего и зачем был нужен непонятно, не удивлюсь если в следующей книге окажется, что Король в Желтом это он) и Заура, которого ей навязал Рейвенор, хотя она была против, отправляется искать мэм Мордаунт. Благо, хотя правнук Чейз отказался называть имя своей госпожи, вопросы заставили его думать об их убежище и Рейвенор успел считать мысли о нем из его сознания. Судя по всему убежище бывшей директриссы в башне заброшенного космопорта. На подходах к нему Бета натыкается на патруль из Слепошарых Вояк (тех аугментированных поехавших ветеранов из прошлой книги) они ее атакуют, но Заур , понтуясь, раскидывает всех при помощи меча и кулаков, сетуя , что Биквин не разрешила ему взять огнестрел. По мнению Беты, только Гарлон Нейл мог бы сравниться с ним в рукопашном бою. На шеях киборгов и улицах вокруг расставлены ведьмовские метки, которые остатками старой памяти узнает Заур. Уже на подходе, с Бетой связывается Рейвенор. Говорит он очень странно, даже при псионической связи пользуется исключительно глоссией, говорит, мол, планы поменялись и операцию надо сворачивать, возникли новые обстоятельства, после чего отрубается. Бета решает на свой страх и риск все равно идти сама до конца. Вызывает верного Комуса и тот на крыльях поднимает ее на верх башни.

Там она быстро находит убежище Когнитэ, вежливо стучится, говоря, что пришла с миром. Ее впускает властный женский голос и она правда сталкивается нос к носу со своей бывшей директриссой, наставляющей на нее ксенопистолет (Интерексский, работы кинебрахов! Кто-то еще помнит первые книги Абнетта по Ереси?). Примечательно, что в убежище Мэм Мордаунт куча зеркал, которые она использует чтобы шпионить за другими, среди них есть и флекты. Они разговаривают, по началу Мордаунт отметает предложение Биквин, говоря, что с инквизицией невозможно сотрудничать, с Эйзенхорном она была готова только потому, что он был еретиком. Через зеркала она показывает фракции пытающиеся ставить палки в колеса Королю: Несущих Слово, Детей Императора (она говорит, что встречалась с Теке и что не поняла чего он хотел больше: убить ее или совокупиться с ней, тем самым добавляя аргументов в старый спор о том делают ли Астартес ЭТО) и, внезапно, эльдаров. Про последних она особенно предупреждает Биквин, мол, от них лучше держаться подальше. Также намекается,что власти города тоже связаны с Королем. На вопрос является ли она Лилеан Чейз директрисса смеется и отмалчивается.

Биквин спрашивает Мэм Мордаунт про Заура, рассказывая, что это он убил Вернера, потому что потерял память. Та вспоминает, что Заур говорил, что владеет техникой, позволяющей полностью стереть себе память в случае попадания в плен к врагу и, наверное, это он и сделал. Про попадание в Пыльный Город она говорит, что это не проблема, проблема в том, чтобы понять что делать дальше. Бета подмечает, что хотя собеседница хорохорится, мол, союзников она может и помимо Рейвенора найти , на самом деле она всех их боится и не готова на это. Она уверяет, что Рейвенор тоже тот еще отступник и с ним то договориться можно и в конце концов директрисса соглашается. Только они обо всем договорились, как в зеркале становятся видны две тени, но быстро оказывается,что это Реннер и Заур, которые несмотря на улетевшую Биквин смогли и сами добраться до убежища. Как только Заур видит свою бывшую начальницу его глаза стекленеют, он начинает рыдать. Та предполагает, что , наверное, она триггер позволяющий ему вспомнить все обратно. В ответ тот рыдая говорит, что нет, он не стер себе память сам, это с ним сделали. Быстро все поняв, Мэм Мордаунт стреляет ему в грудь убивая, тот принимает это с мужеством, но уже поздно. КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ, но Заур оказался подброшен КОролем и к убежищу Когнитэ уже летят десятки Граэлей. Начинается бой, Реннеру выдают еще один кинебрахский пистолет, Мордаунт юзает энунцию. Граэлей немного сдерживает аура Биквин и обереги Мордаунт, троица кидает в них метательные бомбы с флектами внутри, которые тоже наносят им урон, но все бессмысленно. ЛУчи ксенопистолетов взрывают Граэлей только чтобы те потом снова собрались воедино. Когда становится понятно, что все, конец директрисса снова произносит "Коллегия Имматерия", говоря, что готова заключить с ними союз и согласна на их условия.

Коллегия Имматерия оказывается шестеркой космодесантников в броне, украшенной оккультными символами. Тысячник, Железный Воин, Повелитель Ночи, Темный Ангел (в зеленой уже броне), Гвардеец Ворона и один из Железных Рук. Таким образом четыре хаосита на двух лоялистов! (извините) Главным, судя по всему, является тысячник. По крайней мере трое из них псайкеры, Повелитель Ночи и Гвардеец Ворона ходят с крыльями, только в отличие от Комуса у них они сотканы из психической энергии: теневые у Ворона и кроваво красные у Ночника. Бета подмечает, что Мэм Мордаунт, представляется этим Астартес Зоей Фаросса, остерегаясь выдавать им своей имя. Завязывается бой, десантники довольно активно нагибают Граэлей, но тех прибывает ещё. Железный Воин принимается командовать Мэм Мордаунт и та, поняв, что она для них не имеет особой ценности пытается сбежать в суматохе боя, ну а Биквин и Реннер вместе с ней. В какой-то момент Бета отвлекается, а повернувшись обнаруживает, что ее былая наставница просто исчезла, будто испарившись и им приходится сваливать уже вдвоем. Железного Воина она задерживает при помощи стазисной гранаты (тут я , признаться, пропустил, то ли ей Рейвенор дал, то ли в арсенале Мордаунт завалялась) , но их быстро догоняет Повелитель Ночи.

Бета пытается отвлечь его разговором (она нужна ночнику живым, они рассчитывают через нее узнать, куда делась Мордаунт), называет услышанным в суматохе именем (имя не какое-то особенное). Тот смеется, говоря, что это не его настоящее имя, а взятое им при вступлении в Коллегию. Вообще, он оказывается весьма разговорчивым , мы узнаем , что раньше в Коллегии их было больше, но многие пали в борьбе с "Орфейским Тираном", а их братство "сковано пеплом Истваана". Она спрашивает, как уживаются космодесантники из столь разных легионов. Он говорит, что они все братья одной крови в сущности. Бета говорит, мол, братья тоже ссорятся и воюют. На что Повелитель Ночи намекает, что их лидер, Тысячник псионически подчинает их и не дает такому происходить.

Появляется Гвардеец Ворона и, охренев от говорливости своего соратника нападает на него, между ними завязывается потасовка, Бета кидает еще одну гранату и они с Реннером бегут к единственному рабочем лифту, про который им сказала Мордаунт. Повелитель Ночи все равно догоняет их, прыгает на крышу лифта. Они стреляют в него из всего что можно, Бета протыкает ему ногу мечем перфекти, но ему пофигу. Вновь, словно рояль из кустов прилетает Комус и прям голым на равных начинает драться с ночником и даже вполне успешно.

С горем пополам свалив от места битвы, не зная, кто победил, Коллегия или Граэли, Бета решает навестить таки ж астронома, в надежде расшифровать блокнот Лилиан Чейз. Тот рад ей и начинает затирать охренительные истории про математический и оккультный смысл и исключительность числа 119, лихо без дополнительной информации увязывая его с Королем в Желтом про которого вообще не должен знать. Рассказывает, что рассчитав оптимальную форму стикла он смог увидеть звезды из домена КОроля, ну и загоняет еще кучу историй , которые нет смысла пересказывать, а надо читать.. В конце концов он приходит к тому, что число 119 на обложке блокнота Чейз символизирует двух потерянных примархов (11, две единицы, 9 лояльных примархов и примархов хаоситов, потеряны 11 и 2й и еще множество похожих охренительных рассуждений ), после чего Бета полностью уверяется, что Король это один из двух (хотя на ВАльдора там тоже намекают, говоря что 19 было неформальным символом главы Кустодес, который был равен примархам!). Врывается Крукли, который обвиняет Бету, что он принял ее в тусовку, а она у него за спиной шушукается с его друзьями, а его не посвещают! Та в ответ показывает инсигнию и все притыкаются. Дальше идет очень странная ветка, которая вообще непонятно зачем нужна и сути которой я не понял, потому что она фигурирует несколько страниц. Один из тусовки Крукли, который то ли скульптуры делает, то ли резьбу, я уже не помню, в общем художник-ремесленник какой-то оказывается ИНКВИЗИТОРОМ ИЗ ОРДО МАЛЛЕУС. Он прилетел в Королеву Мэб преследуя какого-то еретика много лет назад , но так вжился в свое прикрытие, что в результате погрузился в декаданс и ему понравилось и забил на свою работу. Собственно, он боялся, что Бета пришла по его душу, но она его успакаивает, что нет. Ее срочно вызывает Рейвенор, все еще остерегающийся говорить псионически не на глоссии, говоря, что она ему очень нужна. Она оставляет Реннера следить за тем как астроном расшифровывает блокнот, а сама идет к Рейвенору.

Дома ее встречает вооруженный Нейл, туманно предупреждая, чтобы она не особо злилась на то, что сейчас будет происходить, потому что так надо. Она входит и видит, что Рейвенор советуется с несколькими эльдарами, пытаясь выторговать у них месяц вместо недели на что-то. Выясняется, что эльдары прознали о деятельности КОроля в Желтом и считают ее угрожающей и намерены ее устранить. С Рейвенором они связались, так как он у них известен и если есть вариант справиться без столкновения их сил с силами Империума надо попробовать. В общем, эльдары ставят инквизитору ультиматум: если за неделю проблема Короля не будет решена флот пяти миров-кораблей (включая Ультве и Биель-Тан) прилетит к Санктуру и разнесет все по камушку. Бета охреневает, что Рейвенор сотрудничает с ксеносами, говорит, что с его стороны лицемерие тогда преследовать Эйзенхорна и вообще. Они препираются, как ВДРУГ появляется Эйзенхорн! Рейвенора берет на мушку Альфарий, Кару Свол вяжет Черубаэль, а Кыс Гарлон Нейл (Бета понимает, что Нейл предупреждал ее именно об этом, а вовсе не о союзе с эльдарами). Выясняется, что Эйзенхорн специально инсценировал сою гибель, чтобы Бета пошла к Рейвенору и передала ему сведегния добытые Грегором, потому что напрямую с Эйзенхорном Гидеон не был готов работать и ему нужен был посредник. Но теперь ставки слишком высоки и Эйзенхорн предлагает отбросить разногласия и работать вместе. Рейвенор упирается, потому то долг велит ему порешать Гришу. Гриша искренне обижается , узнав, что Рейвенор предпочел сотрудничать с эльдарами, но не с ним! Они начинают псионически препираться, пока их команды напряженно стоят, наставив друг на друга оружие (я серьезно).

Бета разговаривается с Пэйшенс, та говорит, что вообще никому здесь не доверяет, Эйзенхорн еретик с демоном и альфа-легионером , а Рейвенор ксенолюб, который к тому же никак не может отбросить свою привязанность к наставнику. Бета с ней соглашается и предлагает Кыс доверять ей, раз она не доверяет тут больше никому, потому что они обе сироты и вообще у них много общего. Биквин говорит, что пока они препираются у нее есть реальный план как найти Короля и предлагает Кыс пойти с ней. Они выскальзывают из дома (Альфа-легионер Смертник пропускает их, сказав, что ему было велено не допускать в дом нарушителей, а они выходят так что норм) и отправляются в руины Зоны Дня.

Бета говорит, что после встречи с Мордаунт поняла, как Когнитэ проникают в Пыльный Город. Все дело в особом стекле! Зеркала , монокли и т.д. В Зоне Дня их нагоняет Черубаэль, которого эйзенхорн послал их вернуть, чтобы не натворили делов, но на него пикирует снова вернувшийся Комус , отвлекая от Беты и Кыс. Те находят в руинах зеркало, сквозь которое Биквин наконей попадает в Пыльный Город.

Дальше следует несколько страниц пафосных описаний о том, какое же это охеренное место, что оно не создано для смертных и т.д. Она ходит по громадному дворцу уставленному статуями ангелов, похожих на КОмуса, наконец выбредает наружу и видит огромнейший город. Бета не понимает на сколько тысяч километров он вообще простирается. В черном небе видно Око Ужаса, где-то вдалеке кипит какая-то битва непонятно кого с кем, она видит орды ангелов летящих в бой, золотые космические корабли и боевые баржи. В ужасе, она охреневает, осознавая как глупо с их стороны было считать Короля в Желтом просто каким-то еретиком. Она возвращается во дворец и садится одна без сил рыдать. На нее натыкается юноша , выглядящий как ее друг Юдика из прошлой книги (он был выпускником Зоны Дня и в результате оказался Граэлем, пруфнув, что воспитанники Зоны Дня становятся ими). Он начинает ее успокаивать, решив, что она новенькая , прсланная из Зоны Дня и еще не прошедшая инструктаж, а потому напуганная городом. Дворец он называется Дворцом Тразиана (?), а город Пандемониумом. Бета спрашивает Юдика ли он, он отвечает что нет, и она понимает, что это просто клон из того же генетического материала. Мало-помалу в ходе разговора не-Юдика начинает понимать, что она не знает о месте вообще ничего и кажется не совсем та, кто он думал. Подходят другие парии, у них у всех лица друзей Беты из зоны Дня. Она видит девушку с таким же лицом как у нее самой и это ее шокирует, хотя та ведет себя доброжелательно и успокаивает ее. Другие парии говорят, что надо позвать сustodians. В ужасе Бета произносит слово на Энунции и выпадает из Пыльного Города.

Охреневшая, она возвращается в реальный мир, где обнаруживает, что Рейвенор и Эйзенхорн пришли к консенсусу и обе команды собираются вместе, за исключением Черубаэля. Пэйшенс бомбит с Эйзенхорна, называя его еретиком, но РЕйвенор ее окрикивает и просит проявить уважение к Грегору. Оба инквизитора спрашивают Бету, что ей удалось узнать, она собирается ответить, как вдруг ей звонит по воксу Реннер, говоря , что астроном таки расшифровал блокнот. Весь блокнот это одно огромное имя! Миллионы символов! Ну еще бы, вспоминая сколько у Кости было имен этих... Бета разворачивается и говорит, что имя Короля в Желтом Константин Вальдор и на этом книга заканчивается.




Ну то есть, по сути, честно говоря, нет даже пруфов, что кто-то действительно расшифровал блокнот и сделал это верно, это все со слов крайне мутного Реннера, который в трилогии вообще непонятно зачем.