фэндомы

«Я не знаю, кому служат мутанты, но какой-то дурацкий бог должен любить тех, кого так сложно убить» 

– Керст Вебан, командир буровой 

ᅠ

Мессия – отравленная планета, находящаяся вблизи от внешних границ Сумеречных миров, наиболее известна своим необычайно долгим днём и отчаянностью местных добытчиков прометия. Из-за низкой скорости вращения – вероятно, виноват в этом Вопящий вихрь – каждый день на Мессии длится год. Единственные населенные пункты здесь – города на полюсах, где царят вечные сумерки. Оттуда постоянно отправляют команды старателей, что ищут на поверхности планеты новые залежи прометия – топлива, что нужно для обогрева и производства энергии.

Странствуя по пустошам Мессии, бурильщики регулярно сталкиваются друг с другом и огромными ордами мутантов, которые постоянно бродят по поверхности и кардинально изменяются с восходом и закатом.

Так, мутанты дневной стороны Мессии это относительно умные, ловкие существа, способные использовать инструменты и даже применять в бою какую-либо тактику. Но стоит им пересечь терминатор Мессии, как от их прежнего разума не остаётся и следа: оружие выбрасывается, воспоминания будто по волшебству стираются, а тела начинают изменяться. Мутанты ночной стороны Мессии это тупые, очень выносливые твари, которые способны своим бесконечным и безмозглым натиском остановить даже самые хорошо вооруженные буровые платформы.

МЕКОНТА

Расположенная на северном полюсе Мессии, Меконта – город, культура которого полностью сосредоточена на физическом превосходстве, хитроумных интригах и представлении о том, что власть можно удерживать лишь силой оружия. Подавляющее большинство местных жителей – рабы. Счастливчики участвуют в кровавом спорте на городских аренах, обеспечивая развлечения. Остальные без конца восстанавливают город, так как его дневная сторона постоянно разрушается под безжалостным светом звезды.

Один из столпов общества Меконты – система управления и наследования, согласно которой право владеть собственностью и кем-то править не наследуется, а завоёвывается. Идеи воспитания и сострадания в Меконте практически отсутствуют; по достижении детьми возраста зрелости – пятнадцати лет – они проходят обряд посвящения, что состоит в изгнании из родительского дома. Когда человек умирает, его соседи сразу начинают бороться за его имущество. Доказавшие свою силу и добившиеся успеха благодаря сражениям и интригам, наследуют имущество; те, кто терпит неудачу, часто становятся рабами новых владельцев.

По улицам постоянно рыщут команды вербовщиков, разыскивая неимущих. Эти хорошо вооруженные группы проверяют документы практически всех, убивая тех, кто сопротивляется, и, выставляя тела в качестве свидетельств своего мастерства. Те, у кого не нашлось бумаг, немедленно обращают в рабов и отправляют на на рудники, прометиевоперерабатывающие заводы или вечные стройки. Город намеренно предоставляет своим рабам скверное жильё и скудные пайки, чем создаёт невероятно взрывоопасную обстановку. Многие болеют и умирают от недоедания, болезней или стихий. Сильнейшие отнимают то, что им нужно, у самых слабых. Это сдерживает рост населения, и городу не приходится заботиться о тех, кто оказался неспособен позаботиться о себе сам. Перед смертью самых слабых рабов часто отправляют на арену, где они обычно гибнут в кровавых схватках.

Конечно, столь враждебная обстановка приводит к восстаниям; бунты так вспыхывают так часто, что Меконту невозможно представить без них. Каждый землевладелец имеет оружие, намного превосходящее то, что доступно рабам. Повстанцы с дрекольём вынуждены сражаться с властями, чьи солдаты вооружены шоковыми дубинками и тяжёлыми стабберами. После того, как бунт будет подавлен – это происходит несколько сотен раз в год – его зачинщики становятся рабами и отправляются на арены. Поскольку они, как правило, хоть как-то умеют сражаться, им выдают простое оружие, чтобы они могли проявить себя в глазах публики. На аренах не только дают бои, но и награждают победителей турниров. Они получают намного больше, чем просто свободу. Триумфатор обретает место в одной из многочисленных шахтерских экспедиций города, и сможет отправиться в пустоши за прометием.

Почти все граждане Меконты заслужили своё положение в успешных экспедициях. Удачливым командирам таких вылазок, что вернулись с грузом прометия и другими богатствами, присуждаются имущественные права и гражданство – в обмен на вырученные ресурсы конечно же. Другие члены экспедиции также могут получить гражданские права, но для этого придётся пережить немало вылазок в пустоши.

ЗАНОК

Ветхий город Занок расположен у южного полюса Мессии. Близнец Меконты, гибнущий под лучами Ксозона и свирепыми ветрами каждый день и отстраиваемый каждую ночь. По легенде, город основала группа рабов, что не захотела возврашаться в Меконту. Легенда правдоподобна, так как в Заноке нет ни рабов, ни какой-либо центральной власти. Горожане якобы имеют полную свободу и могут жить так, как считают нужным. К сожалению, сочетание сурового природы и отсутствия центральной власти редко даёт возможность делать это.

Учитывая враждебную природу Мессии, неудивительно, что свободой, доступной всем, кто проживает в Заноке, часто злоупотребляют. Каждый, кто живет в пределах города, имеет полные и равные права, но должен уважать привилегии друг друга. Однако центральной власти нет, так что обеспечивать сохранение этих прав некому. Как следствие, идеалы, основавшие город, не воплощаются наделе.

Каждый раз, когда человек или группа пытается выстроить в городе порядок, она должна тратиться на его защиту всё то короткое время, что просуществует. В противном случае их соседи могут попытаться либо захватить их, либо присвоить часть материалов для себя. Культура зависти, жадности и насилия вытеснила идеалы уважения и личной свободы. Из-за этого Занок похож на настоящую зону боевых действий. Плохо охраняемые дома становятся жертвами банд отчаявшихся головорезов. Ценные ресурсы - включая продукты питания, топливо и воздух, пригодный для дыхания - удерживают силой оружия, стремясь использовать как разменную монету.

Подавляющее большинство наземных сооружений Занока - гореолые руины, в которых бродят голодающие мусорщики, тратя драгоценный кислород на попытки найти что-нибудь ценное. Бандиты рыщут по улицам в поисках добычи, а хорошо вооруженная охрана следит за периметром немногих обеспеченных сооружений, таких как очистныезаводы и форты.

Большинство жителей города живут ниже поверхности планеты - эта привычка появилась вскоре после основания города. В новых шахтах обнаружили значительные залежи металлических рул. Это, в свою очередь, позволило производить прометий, мастерить собственное оружие и сырьё для строительства, а также наладить обширную подземную сеть очистки воздуха для поддержания работышахт.

Со временем очистители стали самым ценным имуществом города, ибо любой, кто жил в шахтах, получает воздух, избавленный от ядов, коими полнится атмосфера Мессии. За прошедшие века почти все горожане переселились в пещеры, получившиеся из истощённых шахт. В пещерах намного безопаснее, чем над землей. Большие семьи часто охраняют определенные части каждой из искусственных пещер, гарантируя друг другу выживание и защиту. В больших гротах прохолят ярмарки, хотя кланы чаще крадут желаемые товары, а не обменивают их.

Но даже в этих охраняемых районах нужно боятся насилия или сбоев в работе очистителей. Многие граждане, пережившие бесчисленные сражения, погибли при обрушении пещер. Порой банды травили ядыми целые гроты, чтобы присвоить товары.

БУРОВЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ

Оба города Мессии полностью зависит от буровых экспедиций. Без руды, содержащей прометий, города не имели бы топлива, необходимого для выживания на полюсах. Благодаря этому, местные кочевники научились поддерживать отношения с обоими городами и торговать с ними. Буровые экспедиции не могут производить запчасти или кормить себя сами – они заняты бурением и защитой от орд мутантов. Руководители экспедиций Меконты, трудятся ради гражданства и власти, а как те, кто регулярно обеспечивают Занок, просто стремятся разбогатеть.

Порой здесь появляются иномирцы, чтобы организовать собственные экспедиции или обустроить себе владения в пустошах, дабы укрепить свою мощь.В дополнение к обычным рискам, которые всегда сопровождают добычу любых ресурсов, подобных сырому прометию, на Мессии существуют другие опасности. Поверхность мира обширна, и экспедиция, которая пострадала от критической поломки вдали от полюсов, столкнётся с таковыми задолго до того, как сможет прийти помощь. Токсичная атмосфера представляет постоянную опасность; человек, который вдохнет местный воздух, вероятно, умрёт через несколько часов от ожогов дыхательных путей, оставленных кислотными соединениями. На дневной стороне планеты может быть столь жарко, что без систем охлаждения руда может воспламениться.

Как на светлой, так и на тёмной стороне планеты поверхность топчут орды почти безмозглых мутантов. Эти существа уничтожают всё, с чем сталкиваются, включая буровые машины. Ещё одна опасность для любой буровой – коллеги по опасному ремеслу, что могут устроить диверсию или даже напасть на конкурентов в надежде захватить установку или груз соперника.

Сталкиваясь с этими опасностями, члены экспедиции становятся либо настоящими товарищами по несчастью, либо жертвами. Некоторые люди быстро понимают, что такой образ жизни им нравится больше жизни в городах и становятся хим-охотниками, что в одиночку странствуют в пустынях или даже за пределами планеты. Несколько буровых групп образуют формально союзные кланы, которые поколениями работают вместе. Их массивные буровые машины становятся семейными реликвиями, которые описывают их происхождение. Именно такие кланы бродят по пустыням за пределами городов, и именно ими правят могущественные, беспощадные и свирепые буровые бароны. Борьба между соперничающими кланами может тянуться годами. И пока буровые установки переходят из рук в руки, кланы будут и дальше сражаться за превосходство друг над другом и над самой планетой.

Такова жизнь на этом суровом и жестоком мире. 

Видение в паломничестве Лоргара.

Какое-то мгновение даже смотреть на свет было больно. Он был серебристым, искусственным и настолько далеким от теплого золота настоящей звезды, насколько только можно было вообразить. Прикрыв лицо от его суровой резкости, Лоргар оглядел равнину, на которую указывал Ингефель.

Очертания превратились в неровные контуры. Лоргар мгновенно узнал их, поскольку обучался здесь почти десять лет, жил среди местных обитателей и восхищался ими так же сильно, как любил народ Колхиды.

– Тизка, – произнес он слово после того, как подавил ужас. Потрескавшиеся шпили, хитроумно созданные людьми; громадные пирамиды из белого камня, светлого металла и разбитого стекла; рухнувшие городские стены, от которых остался лишь крупный щебень – это был великий просвещенный город Тысячи Сынов, поставленный на грань опустошения.

– Что за безумие я вижу? Какой обман принял столь жестокую форму?

Тизка сгорит в горниле грядущей войны. Так должно случиться.

– Я никогда не позволю этому произойти.

Позволишь, Лоргар. Ты должен.

– Ты мне не хозяин. Я никогда не уверую в бога, который управляет своими почитателями. Вера – это свобода, а не рабство.

Ты позволишь этому произойти.

– Если таково будущее, Ингефель, то я сообщу Магнусу в прошлом. Когда я вернусь в Империум, это будет первое, что сорвется с моих губ.

Нет. Это последнее происшествие в ходе просветления Магнуса. Преданный Императором, преданный собственными братьями, он перенесет свой город в варп, чтобы избежать окончательного уничтожения. Здесь он строит крепость для будущей войны.

– Что за война? – выплюнул слова Лоргар. – Ты не перестаешь говорить о предательствах, крестовых походах и битвах, словно я уже могу увидеть описываемые тобой события будущего. Проклятье, скажи мне, что это за война?

Лоргар двинулся к разрушенному городу, но Ингефель схватил егоза наплечник.

Война, которую ты начнешь, но не возглавишь. Война ради того, чтобы донести все эти истины до Империума. Ты пришел найти богов, Лоргар. Ты их нашел, поскольку они всегда имели замыслы относительно тебя. И теперь их взгляд обращен на человечество. Мы говорили Аргел Талу так же, как и тебе сейчас: человечество примет истины божественной реальности, или же его постигнет та же судьба, что и эльдар.

Лоргар оглянулся на город.

Ты всегда знал, что все кончится войной. Священный крестовый поход, чтобы принести на Терру истину. Слишком многие миры будут сопротивляться. Власть Императора над их жизнями слишком крепка и безжалостна. Анафема лишает их возможности развиваться самостоятельно, и потому они умрут –пребывая в оковах его ограниченного видения.

Примарх улыбнулся, копируя выражением слабого веселья своего генетического отца.

– А вместо порядка ты предлагаешь Хаос? Я видел, что бродит по поверхности тех эльдарских миров, что сгинули с этой великой утонувшей империей. Моря крови и города воющих Нерожденных…

Ты смотришь на империю, которая не сумела внять богам.

– Даже если так, ни один человек не примет добровольно такие ужасы.

Нет? Эти вещи кошмарны лишь для того, кто смотрит на них глазами смертного. Не признав истинных богов, человечество падет из-за своего безверия. Царства чужих разорвут Империум на части, ибо человечеству не хватает силы, чтобы выжить в галактике, которая ненавидит ваш род. Ваша экспансия угаснет и уменьшится, а боги покарают тех, кто отринул предложение истинной веры. Ваш род может принять Хаос, о котором ты говоришь, или же вкусить той же участи, что и эльдар.

– Хаос, – Лоргар посмаковал слово, взвешивая его на языке. – Это неправильное название, не так ли? Нематериальное царство может состоять из чистого Хаоса, однако он изменяется, соединяясь с материальной вселенной. Разбавляется. Даже внутри Великого Ока, где боги взирают на галактику, физические законы нарушены, однако нет чистого Хаоса. Это не беспорядочный океан бурлящей психической энергии. Не сам варп, а смешение «здесь» и «там», небесной тверди и эфира.

Примарх вдохнул наполненный пеплом воздух, ощущая, как тот щекочет горло.

– Идеальный порядок не меняется. Но и чистый Хаос никогда не выйдет на первое место. Вы хотите союза.

Он обернулся к Ингефелю. Теперь кровь текла из обоих глаз демона, пятная мех мутными зигзагообразными полосами.

– Мы вам нужны, – произнес Лоргар. – Боги нуждаются в нас. Без нас они не в силах покорить материальную вселенную. Их мощь ограничивается, когда нет молитв или совершенных во имя поклонения деяний.

Да, но эта потребность не эгоистична. Это естественное желание. Боги правят Хаосом как стихией. Варп – это все эмоции людей, переживания всякой разумной расы, проявляющиеся в виде психической бури. Он не враг жизни, а ее результат.

Лоргар глубоко вдохнул, ощутив вкус еще большего количества принесенного ветром пепла. Он ничего не ответил, поскольку мало что можно было сказать. Аргел Тал уже вернулся с этими словами, а теперь Лоргар слышал их из первых уст.

Хаос стремится к симбиозу с жизнью: Одушевленные и Нерожденные в естественной гармонии. Союз. Вера. Сила, Лоргар. Бессмертие и безграничные возможности. Ощущения, не доступные пониманию смертного. Способность испытывать сводящее с ума наслаждение от любой муки. Дар ощущать экстаз, когда тебя уничтожают. Даже смерть становится замечательной шуткой сознанием, что ты будешь возрождаться в ином обличье снова и снова, пока сами солнца не почернеют.

А когда звезды умрут, Хаос все равно выживет в холоде – такой же идеальный, торжествующий и чистый. Это все то, о чем когда-либо мечтало человечество – не иметь равных в галактике, быть всемогущими по отношению к остальным формам жизни, и быть вечными.

Лоргар больше не глядел на павший город.

– Вы сделали плохой выбор. Я польщен и горд тем, что открыл истину. Для меня честь быть избранным сущностями, которые достаточно могущественны, чтобы их можно было считать божественными в настоящем смысле этого слова. Но мне будет трудно принести этот свет человечеству. Я не могу победить в войне против бога, который восседает на Троне Терры.

Жизнь есть борьба. Ты приложишь усилия и преуспеешь.

– Пусть я даже и поверю во все это… – у Лоргара похолодела кровь. – У меня сто тысяч воинов. Мы погибнем в тот же миг, как только высадимся на Тронный Мир.

Ты привлечешь больше, освобождая мир за миром. Так записано среди звезд. После того, как ты покинешь это место, твой Легион более не будет тратить годы на созидание совершенных миров, которые почитают Анафему как Бога-Императора. Ты сокрушишь сопротивление своей пятой и возьмешь на службу новых, преисполненных веры людей. Некоторые из них будут рабами в чревах твоих боевых кораблей. Другие станут паствой, которую ты поведешь к просвещению. И еще больше попадет в прибежища генетической жатвы и переродится в легионеров.

Примарх подавил потребность выругаться.

– Мне все неуютнее слушать, как ты обсуждаешь мое будущее в столь определенных категориях. Ничего из этого еще не произошло, и может никогда не случиться. И ты так и не ответил на важный вопрос. Почему это должен быть я?

Это должен быть ты.

Его зубы сжались так сильно, что скрипнули.

– Почему? Почему не кто-нибудь из остальных? Гор? Сангвиний? Лев? Дорн?

В других Легионах каждый умрет за своего примарха и пожертвует жизнью ради Империума. Но Империум – это рак, убивающий ваш вид. Даже когда некоторые твои братья выступят против Императора, то будут сражаться за то, чтобы править Империумом. Лишь Несущие Слово умрут за истину и само человечество.

Сейчас нужно объединить веру и сталь. Если человечество станет империей, а не видом, то падет от когтей чужих и гнева богов. Таков порядок вещей. Уже происходившее раньше повторится вновь.

Источник: Аарон Дембски Боуден. Аврелиан

Видение в паломничестве Лоргара.

Какое-то мгновение даже смотреть на свет было больно. Он былсеребристым, искусственным и настолько далеким от теплого золота настоящейзвезды, насколько только можно было вообразить. Прикрыв лицо от его суровойрезкости, Лоргар оглядел равнину, на которую указывал Ингефель.

Очертания превратились в неровные контуры. Лоргар мгновенноузнал их, поскольку обучался здесь почти десять лет, жил среди местныхобитателей и восхищался ими так же сильно, как любил народ Колхиды.

– Тизка, – произнес он слово после того, как подавил ужас.Потрескавшиеся шпили, хитроумно созданные людьми; громадные пирамиды из белогокамня, светлого металла и разбитого стекла; рухнувшие городские стены, откоторых остался лишь крупный щебень – это был великий просвещенный город ТысячиСынов, поставленный на грань опустошения.

– Что за безумие я вижу? Какой обман принял столь жестокуюформу?

Тизка сгорит в горниле грядущей войны. Так должнослучиться.

– Я никогда не позволю этому произойти.

Позволишь, Лоргар. Ты должен.

– Ты мне не хозяин. Я никогда не уверую в бога, которыйуправляет своими почитателями. Вера – это свобода, а не рабство.

Ты позволишь этому произойти.

– Если таково будущее, Ингефель, то я сообщу Магнусу в прошлом.Когда я вернусь в Империум, это будет первое, что сорвется с моих губ.

Нет. Это последнее происшествие в ходе просветленияМагнуса. Преданный Императором, преданный собственными братьями, он перенесетсвой город в варп, чтобы избежать окончательного уничтожения. Здесь он строиткрепость для будущей войны.

– Что за война? – выплюнул слова Лоргар. – Ты не перестаешьговорить о предательствах, крестовых походах и битвах, словно я уже могуувидеть описываемые тобой события будущего. Проклятье, скажи мне, что это завойна?

Лоргар двинулся к разрушенному городу, но Ингефель схватил егоза наплечник.

Война, которую ты начнешь, но не возглавишь. Войнаради того, чтобы донести все эти истины до Империума. Ты пришел найти богов,Лоргар. Ты их нашел, поскольку они всегда имели замыслы относительно тебя. Итеперь их взгляд обращен на человечество. Мы говорили Аргел Талу так же, как итебе сейчас: человечество примет истины божественной реальности, или же егопостигнет та же судьба, что и эльдар.

Лоргар оглянулся на город.

Ты всегда знал, что все кончится войной. Священный крестовыйпоход, чтобы принести на Терру истину. Слишком многие миры будутсопротивляться. Власть Императора над их жизнями слишком крепка и безжалостна.Анафема лишает их возможности развиваться самостоятельно, и потому они умрут –пребывая в оковах его ограниченного видения.

Примарх улыбнулся, копируя выражением слабого веселья своегогенетического отца.

– А вместо порядка ты предлагаешь Хаос? Я видел, что бродит поповерхности тех эльдарских миров, что сгинули с этой великой утонувшейимперией. Моря крови и города воющих Нерожденных…

Ты смотришь на империю, которая не сумела внятьбогам.

– Даже если так, ни один человек не примет добровольно такиеужасы.

Нет? Эти вещи кошмарны лишь для того, кто смотритна них глазами смертного. Не признав истинных богов, человечество падет из-засвоего безверия. Царства чужих разорвут Империум на части, ибо человечеству нехватает силы, чтобы выжить в галактике, которая ненавидит ваш род. Вашаэкспансия угаснет и уменьшится, а боги покарают тех, кто отринул предложение истиннойверы. Ваш род может принять Хаос, о котором ты говоришь, или же вкусить той жеучасти, что и эльдар.

– Хаос, – Лоргар посмаковал слово, взвешивая его на языке. – Этонеправильное название, не так ли? Нематериальное царство может состоять изчистого Хаоса, однако он изменяется, соединяясь с материальной вселенной.Разбавляется. Даже внутри Великого Ока, где боги взирают на галактику,физические законы нарушены, однако нет чистого Хаоса. Это не беспорядочныйокеан бурлящей психической энергии. Не сам варп, а смешение «здесь» и «там»,небесной тверди и эфира.

Примарх вдохнул наполненный пеплом воздух, ощущая, как тотщекочет горло.

– Идеальный порядок не меняется. Но и чистый Хаос никогда невыйдет на первое место. Вы хотите союза.

Он обернулся к Ингефелю. Теперь кровь текла из обоих глаздемона, пятная мех мутными зигзагообразными полосами.

– Мы вам нужны, – произнес Лоргар. – Боги нуждаются в нас. Безнас они не в силах покорить материальную вселенную. Их мощь ограничивается,когда нет молитв или совершенных во имя поклонения деяний.

Да, но эта потребность не эгоистична. Этоестественное желание. Боги правят Хаосом как стихией. Варп – это все эмоциилюдей, переживания всякой разумной расы, проявляющиеся в виде психической бури.Он не враг жизни, а ее результат.

Лоргар глубоко вдохнул, ощутив вкус еще большего количествапринесенного ветром пепла. Он ничего не ответил, поскольку мало что можно былосказать. Аргел Тал уже вернулся с этими словами, а теперь Лоргар слышал их изпервых уст.

Хаос стремится к симбиозу с жизнью: Одушевленные иНерожденные в естественной гармонии. Союз. Вера. Сила, Лоргар Бессмертие ибезграничные возможности. Ощущения, не доступные пониманию смертного.Способность испытывать сводящее с ума наслаждение от любой муки. Дар ощущатьэкстаз, когда тебя уничтожают. Даже смерть становится замечательной шуткой сознанием, что ты будешь возрождаться в ином обличье снова и снова, пока самисолнца не почернеют.

А когда звезды умрут, Хаос все равно выживет вхолоде – такой же идеальный, торжествующий и чистый. Это все то, о чемкогда-либо мечтало человечество – не иметь равных в галактике, быть всемогущимипо отношению к остальным формам жизни, и быть вечными.

Лоргар больше не глядел на павший город.

– Вы сделали плохой выбор. Я польщен и горд тем, что открылистину. Для меня честь быть избранным сущностями, которые достаточномогущественны, чтобы их можно было считать божественными в настоящем смыслеэтого слова. Но мне будет трудно принести этот свет человечеству. Я не могупобедить в войне против бога, который восседает на Троне Терры.

Жизнь есть борьба. Ты приложишь усилия ипреуспеешь.

– Пусть я даже и поверю во все это… – у Лоргара похолоделакровь. – У меня сто тысяч воинов. Мы погибнем в тот же миг, как тольковысадимся на Тронный Мир.

Ты привлечешь больше, освобождая мир за миром. Такзаписано среди звезд. После того, как ты покинешь это место, твой Легион болеене будет тратить годы на созидание совершенных миров, которые почитают Анафемукак Бога-Императора. Ты сокрушишь сопротивление своей пятой и возьмешь наслужбу новых, преисполненных веры людей. Некоторые из них будут рабами в чревахтвоих боевых кораблей. Другие станут паствой, которую ты поведешь кпросвещению. И еще больше попадет в прибежища генетической жатвы и переродитсяв легионеров.

Примарх подавил потребность выругаться.

– Мне все неуютнее слушать, как ты обсуждаешь мое будущее встоль определенных категориях. Ничего из этого еще не произошло, и можетникогда не случиться. И ты так и не ответил на важный вопрос. Почему это долженбыть я?

Это должен быть ты.

Его зубы сжались так сильно, что скрипнули.

– Почему? Почему не кто-нибудь из остальных? Гор?Сангвиний? Лев? Дорн?

В других Легионах каждый умрет за своего примарха ипожертвует жизнью ради Империума. Но Империум – это рак, убивающий ваш вид.Даже когда некоторые твои братья выступят против Императора, то будут сражатьсяза то, чтобы править Империумом. Лишь Несущие Слово умрут за истину и самочеловечество.

Сейчас нужно объединить веру и сталь. Есличеловечество станет империей, а не видом, то падет от когтей чужих и гневабогов. Таков порядок вещей. Уже происходившее раньше повторится вновь.

Источник: Аарон Дембски Боуден. Аврелиан

Видение в паломничестве Лоргара.

Какое-то мгновение даже смотреть на свет было больно. Он был серебристым, искусственным и настолько далеким от теплого золота настоящей звезды, насколько только можно было вообразить. Прикрыв лицо от его суровой резкости, Лоргар оглядел равнину, на которую указывал Ингефель.Очертания превратились в неровные контуры. Лоргар мгновенно узнал их, поскольку обучался здесь почти десять лет, жил среди местных обитателей и восхищался ими так же сильно, как любил народ Колхиды.

 – Тизка, – произнес он слово после того, как подавил ужас. Потрескавшиеся шпили, хитроумно созданные людьми; громадные пирамиды из белого камня, светлого металла и разбитого стекла; рухнувшие городские стены, от которых остался лишь крупный щебень – это был великий просвещенный город Тысячи Сынов, поставленный на грань опустошения.

– Что за безумие я вижу? Какой обман принял столь жестокуюформу?

<b>Тизкасгорит в горниле грядущей войны. Так должно случиться.</b>

– Я никогда не позволю этому произойти.

<b>Позволишь,Лоргар. Ты должен.</b>

– Ты мне не хозяин. Я никогда не уверую в бога, которыйуправляет своими почитателями. Вера – это свобода, а не рабство.

<b>Тыпозволишь этому произойти</b>.

– Если таково будущее, Ингефель, то я сообщу Магнусу в прошлом.Когда я вернусь в Империум, это будет первое, что сорвется с моих губ.

<b>Нет. Этопоследнее происшествие в ходе просветления Магнуса. Преданный Императором,преданный собственными братьями, он перенесет свой город в варп, чтобы избежатьокончательного уничтожения. Здесь он строит крепость для будущей войны</b>.

– Что за война? – выплюнул слова Лоргар. – Ты не перестаешьговорить о предательствах, крестовых походах и битвах, словно я уже могуувидеть описываемые тобой события будущего. Проклятье, скажи мне, что это завойна?

Лоргар двинулся к разрушенному городу, но Ингефель схватил егоза наплечник.

<b>Война,которую ты начнешь, но не возглавишь. Война ради того, чтобы донести все этиистины до Империума. Ты пришел найти богов, Лоргар. Ты их нашел, поскольку онивсегда имели замыслы относительно тебя. И теперь их взгляд обращен начеловечество. Мы говорили Аргел Талу так же, как и тебе сейчас: человечествопримет истины божественной реальности, или же его постигнет та же судьба, что иэльдар</b>.

Лоргар оглянулся на город.

<b>Тывсегда знал, что все кончится войной. Священный крестовый поход, чтобы принестина Терру истину. Слишком многие миры будут сопротивляться. Власть Императоранад их жизнями слишком крепка и безжалостна. Анафема лишает их возможностиразвиваться самостоятельно, и потому они умрут – пребывая в оковах его ограниченноговидения</b>.

Примарх улыбнулся, копируя выражением слабого веселья своегогенетического отца.

– А вместо порядка ты предлагаешь Хаос? Я видел, что бродит поповерхности тех эльдарских миров, что сгинули с этой великой утонувшейимперией. Моря крови и города воющих Нерожденных…

<b>Тысмотришь на империю, которая не сумела внять богам</b>.

– Даже если так, ни один человек не примет добровольно такиеужасы.

<b>Нет? Этивещи кошмарны лишь для того, кто смотрит на них глазами смертного. Не признавистинных богов, человечество падет из-за своего безверия. Царства чужихразорвут Империум на части, ибо человечеству не хватает силы, чтобы выжить вгалактике, которая ненавидит ваш род. Ваша экспансия угаснет и уменьшится, абоги покарают тех, кто отринул предложение истинной веры. Ваш род может принятьХаос, о котором ты говоришь, или же вкусить той же участи, что и эльдар</b>.

– Хаос, – Лоргар посмаковал слово, взвешивая его на языке. – Этонеправильное название, не так ли? Нематериальное царство может состоять изчистого Хаоса, однако он изменяется, соединяясь с материальной вселенной.Разбавляется. Даже внутри Великого Ока, где боги взирают на галактику,физические законы нарушены, однако нет чистого Хаоса. Это не беспорядочныйокеан бурлящей психической энергии. Не сам варп, а смешение «здесь» и «там»,небесной тверди и эфира.

Примарх вдохнул наполненный пеплом воздух, ощущая, как тотщекочет горло.

– Идеальный порядок не меняется. Но и чистый Хаос никогда невыйдет на первое место. Вы хотите союза.

Он обернулся к Ингефелю. Теперь кровь текла из обоих глаздемона, пятная мех мутными зигзагообразными полосами.

– Мы вам нужны, – произнес Лоргар. – Боги нуждаются в нас. Безнас они не в силах покорить материальную вселенную. Их мощь ограничивается,когда нет молитв или совершенных во имя поклонения деяний.

<b>Да, ноэта потребность не эгоистична. Это естественное желание. Боги правят Хаосом какстихией. Варп – это все эмоции людей, переживания всякой разумной расы,проявляющиеся в виде психической бури. Он не враг жизни, а ее результат</b>.

Лоргар глубоко вдохнул, ощутив вкус еще большего количествапринесенного ветром пепла. Он ничего не ответил, поскольку мало что можно былосказать. Аргел Тал уже вернулся с этими словами, а теперь Лоргар слышал их изпервых уст.

<b>Хаосстремится к симбиозу с жизнью: Одушевленные и Нерожденные в естественнойгармонии. Союз. Вера. Сила, Лоргар Бессмертие и безграничные возможности.Ощущения, не доступные пониманию смертного. Способность испытывать сводящее сума наслаждение от любой муки. Дар ощущать экстаз, когда тебя уничтожают. Дажесмерть становится замечательной шуткой со знанием, что ты будешь возрождаться вином обличье снова и снова, пока сами солнца не почернеют</b>.

<b>А когдазвезды умрут, Хаос все равно выживет в холоде – такой же идеальный, торжествующийи чистый. Это все то, о чем когда-либо мечтало человечество – не иметь равных вгалактике, быть всемогущими по отношению к остальным формам жизни, и бытьвечными</b>.

Лоргар больше не глядел на павший город.

– Вы сделали плохой выбор. Я польщен и горд тем, что открылистину. Для меня честь быть избранным сущностями, которые достаточномогущественны, чтобы их можно было считать божественными в настоящем смыслеэтого слова. Но мне будет трудно принести этот свет человечеству. Я не могупобедить в войне против бога, который восседает на Троне Терры.

<b>Жизньесть борьба. Ты приложишь усилия и преуспеешь.</b>

– Пусть я даже и поверю во все это… – у Лоргара похолоделакровь. – У меня сто тысяч воинов. Мы погибнем в тот же миг, как тольковысадимся на Тронный Мир.

<b>Тыпривлечешь больше, освобождая мир за миром. Так записано среди звезд. Послетого, как ты покинешь это место, твой Легион более не будет тратить годы насозидание совершенных миров, которые почитают Анафему как Бога-Императора. Тысокрушишь сопротивление своей пятой и возьмешь на службу новых, преисполненныхверы людей. Некоторые из них будут рабами в чревах твоих боевых кораблей.Другие станут паствой, которую ты поведешь к просвещению. И еще больше попадетв прибежища генетической жатвы и переродится в легионеров</b>.

Примарх подавил потребность выругаться.

– Мне все неуютнее слушать, как ты обсуждаешь мое будущее встоль определенных категориях. Ничего из этого еще не произошло, и можетникогда не случиться. И ты так и не ответил на важный вопрос. Почему это долженбыть я?

<b>Этодолжен быть ты</b>.

Его зубы сжались так сильно, что скрипнули.

– Почему? Почему не кто-нибудь из остальных? Гор?Сангвиний? Лев? Дорн?

<b>В другихЛегионах каждый умрет за своего примарха и пожертвует жизнью ради Империума. НоИмпериум – это рак, убивающий ваш вид. Даже когда некоторые твои братьявыступят против Императора, то будут сражаться за то, чтобы править Империумом.Лишь Несущие Слово умрут за истину и само человечество</b>.

<b>Сейчаснужно объединить веру и сталь. Если человечество станет империей, а не видом,то падет от когтей чужих и гнева богов. Таков порядок вещей. Уже происходившеераньше повторится вновь</b>.

Источник: Аарон Дембски Боуден. Аврелиан